Психосоматика. Как распознать и обезвредить хронический стресс

Глава 3. Эпигенетика, понятие о генетически обусловленном пороге адаптации

В 1865 году Грегор Иоганн Мендель предоставил экспериментальные данные о возможности наследования некоторых признаков. Он проводил исследования на примере гороха (да-да, растения семейства бобовых). Ученый доказал, что существуют наследственные признаки, проявляющиеся у потомства дискретно, т. е. прерывисто.

До работы Менделя доминирующей в объяснении закономерностей наследования была концепция, которая предполагала, что признаки родителей у потомков смешиваются аналогично смешиванию жидкостей. Этой концепции следует теория пангенезиса, разработанная Чарлзом Дарвином в 1868 году. Ученый предположил существование очень мелких частиц, названных им геммулами, которые смешиваются во время зачатия.

С тех пор генетика как наука шагнула далеко вперед. Ученые установили, что гены образуют так называемую молекулу ДНК, и смогли ее расшифровать. При изучении участков ДНК, влияющих на адаптивные механизмы, выяснилось, что реакция на стресс не наследуется на генетическом уровне. Да, существуют гены, которые, например, позволяют организму более эффективно вырабатывать серотонин или делают его более устойчивым к воздействию кортизола. Но то, как они будут работать, зависит от среды, в которой пребывал человек с самого момента зачатия.

Например, мы многое наследуем от своих родителей: цвет волос и глаз, рост, тип телосложения. Но некоторые биологические признаки являются приобретенными. Белковые структуры, расположенные вокруг ДНК, образуют в наследственном материале так называемый «гистоновый код». Он позволяет каждой клетке выбирать одну из множества различных программ генной регуляции, а также создавать новые программы и сохранять их на ближайшее будущее. Гистоновый код – разнообразный набор биохимических модификаций, обуславливающих работу того или иного гена, его так называемую активацию или деактивацию. Он служит одним из основных эпигенетических механизмов, контролирующих активацию или деактивацию всех генов и передачу программы этого контроля по наследству от клетки к клетке. Организм изменяется непрерывно, приспосабливаясь к новым условиям среды. И, чтобы сделать новую клетку нужного типа, последовательности активированных и деактивированных генов каждый день переписываются.

Например, при эксперименте на мышах было доказано, что дефицит витамина В12 изменяет экспрессию ферментов, модифицирующих гистоны, что приводит к изменениям поведения и эпигенетическому перепрограммированию. Недостаток витамина B12 может повлечь за собой невропатию конечностей или заболевание крови (анемию), вызвать чувство усталости и слабости, головокружение, головную боль, одышку, потерю аппетита, ощущение покалывания, изменения подвижности, сильную боль в суставах, мышечную слабость, проблемы с памятью, снижение уровня сознания, его затуманивание и многие другие симптомы.

Теперь мы можем понять, каким образом воспитание способно повлиять на гены у ребенка с самого раннего детства. Например, когда малыш в первые годы жизни плачет при стрессовом воздействии, но к нему никто не подходит, у него формируется высокий уровень кортизола, активирующий общую стратегию выживания. А при стратегии выживания блокируется развитие. Мозг и нервная система такого ребенка начинают «отставать». Поэтому дети, воспитанные в детских домах, имеют задержки в развитии и низкий порог адаптации к стрессу, даже если их биологические родители были интеллектуально развиты и психологически устойчивы.

Глава 4. Эмоциональный психологический стресс. Формирование невроза

В прошлых главах мы с вами поговорили о физиологии стресса и немного об эпигенетике. Этого достаточно, чтобы в общем смысле понимать, как формируются и работают биологические адаптационные механизмы в теле человека. Пришло время поговорить о психологии или, если быть точнее, об эмоциональном психологическом стрессе.

Испытывать эмоции человеческий эмбрион начинает примерно с 13-го дня после оплодотворения матери. Именно тогда запускается процесс формирования нервной системы. С 28-го дня у эмбриона появляются зачатки головного и спинного мозга.

Интенсивный рост мозга начинается с седьмой недели. Это значит, что уже в период беременности маленький человечек чувствует все, что происходит вокруг него. Он, пока является частью тела матери, воспринимает все точно так же, как делает это она. Если мама постоянно находится в стрессе, это не может не повлиять на ребенка.

«Так что же первично в формировании психосоматической реакции? – спросите вы. – Курица или яйцо – мама или сам ребенок?»

Конечно, мама и ребенок взаимосвязаны. Так же как была связана мама со своей мамой, а та со своей. Корни этой связи уходят в глубокое прошлое, к нашим самым первым предкам.

Можно считать, что сегодня мы представляем собой совокупность всех реакций наших предков.

Но вернемся к точке отсчета. Для того чтобы понять, как формируется психосоматическая реакция, возьмем детеныша человека обыкновенного в возрасте примерно одного года. Именно с этого момента у ребенка происходит созревание областей мозга, отвечающих за речь. Он начинает думать и понимать слова, а к 2–2,5 года – говорить.

В период с рождения и примерно до семи лет ребенок накапливает 90 % базовых реакций на раздражители, которые предлагает ему мир. Поэтому данный этап жизни сложно переоценить. Именно в эти 5–7 лет раннего детства закладываются базовые условные рефлексы, которые в общем-то и будут управлять жизнью ребенка (и взрослого) в дальнейшем. Да-да, именно так наше прошлое управляет настоящим и будущим. Немного через мамины реакции, но в основном через условные рефлексы, усвоенные нами с детства.

Бо́льшую часть мира в ранний детский период для ребенка составляют отец и мать. Он наблюдает, считывает информацию и делает выводы о том, что происходит в его жизни. Поведение родителей, которое видит, слышит и иным образом воспринимает ребенок, в первую очередь и формирует его основные психические доминанты, с которыми он проживет всю оставшуюся жизнь.

Сделаем небольшое отступление, чтобы объяснить два новых термина, которые будут использоваться далее в этой книге.

Условный рефлекс – это термин, предложенный академиком И. П. Павловым. Помните про собак Павлова, у которых выделялась слюна, когда звонили в колокольчик? Условный рефлекс – это реакция, которую человек проявляет на действие внешних раздражителей и которая после некоторого количества повторений становится автоматической и неосознаваемой. Условные рефлексы в первые годы жизни устанавливаются в основном спонтанно. Ребенок учится реагированию у окружающих. В основном у своих родителей, т. к. преимущественно видит только их и находится рядом с ними. Так ребенок начинает тем или иным образом отзываться на события, происходящие в мире вокруг него. К сожалению, часто это пассивная и охранительная (защитная) реакция вместо активной, приносящей выгоду и дающей больше выбора. Мы еще поговорим об условном рефлексе более подробно, когда будем рассматривать модель возникновения психосоматической реакции.

Психическая доминанта. Теория о психической доминанте разработана академиком А. А. Ухтомским. Суть теории состоит в том, что в головном мозге образуется центр возбуждения (динамическое объединение нервных центров), связанный с повторяющимися внешними событиями, – он формирует направление реагирования в схожих ситуациях.

Психическая доминанта – нейрофизиологическое проявление сформировавшегося условного рефлекса. В процессе обучения реагированию в головном мозге человека (ребенка) образуется нейронная сеть, или динамическое объединение нервных центров, – не так важно, как это называется. Главное понять, что чисто физиологически определенная реакция на внешние раздражители активизирует (возбуждает) участки мозга, связанные именно с ней, задействуя ресурсы всех других участков (тормозя их).

В результате возникает ситуация, которая в народе называется «на своей волне». Когда человек, сосредоточившись на чем-либо и сформировав к этому свое отношение и реакцию, начинает воспринимать и транслировать ее на все остальное, даже никак не связанное по смыслу с происходящим. Например, столкнувшись один-два-три раза с несправедливым отношением к себе, он будет ожидать того же от других взаимодействий с людьми. Думать, что любые отношения – штука несправедливая, и строить свою жизнь, воспринимая мир через подобную доминанту (или, как ее еще называют, призму восприятия). Причем чем выше значимость происходящего, тем дольше по времени и заметнее влияние этой призмы.

Народная молва характеризует психическую доминанту выражениями: «Кто о чем, а вшивый о бане!», «У кого что болит, тот о том и говорит» и т. п.

Конечно, физиологи меня сейчас закидают тухлыми помидорами за такое упрощение. Но автор не ученый, а лишь практик, для которого важно общее понимание процесса и то, как это знание можно использовать в реальной жизни. А если вы простой читатель и уже устали от всей этой «упрощенно-осложненной» теории, то потерпите немного. Очень скоро мы перейдем и к практической части.

Давайте снова вернемся к точке отсчета. Мы с вами договорились, что будем ею считать возраст от одного года. Да, влияние среды начинается еще до рождения, как и влияние генетики. Но довольно трудно определить, насколько оно значительно для формирования будущей психосоматической реакции. В отдельных случаях очень значительно. Например, когда сильнейший стресс матери в периоды беременности и родов формирует у ребенка высокую резистентность к инсулину, по сути вызывая у него предрасположенность к диабету второго типа. В большинстве же случаев картину жизни (и психосоматические реакции) в основном формирует собственный опыт ребенка, получаемый им в первые годы жизни.

Психосоматогенная семья

Детство человек проводит в родительской семье, где и возникают предпосылки к дальнейшему формированию хронического психологического стресса. Это происходит в результате нарушения семейных взаимоотношений, семейных ролевых моделей, так как ребенок копирует модели поведения значимых взрослых.

По мнению Э. Г. Эйдемиллера и В. В. Юстицкаса, психологическая и даже психическая травматизация ребенка возможна в семье, которая обладает следующими признаками:

1. Сверхвключенность родителей в жизненные проблемы ребенка, которая мешает развитию навыков самостоятельности и формированию соответствующих положительных условных рефлексов ребенка.

2. Сверхчувствительность каждого члена семьи к эмоциям и эмоциональной реакции друг друга.

3. Высокая ригидность – неспособность менять правила взаимодействия между членами семьи в изменяющихся обстоятельствах.

4. Неспособность разрешать конфликты между членами семьи, эскалация напряженности.

5. Болезни членов семьи и в первую очередь ребенка – они влияют на стабилизацию отношений внутри семейного круга (служат внутренним стабилизатором^[3] в открытом или скрытом супружеском конфликте).

Для психосоматогенной семьи характерны подавляющая, контролирующая атмосфера, запрет на свободное выражение эмоций и чувств – стратегии, которые ребенок впоследствии начинает копировать и которые служат соматизации. В таких семьях существует склонность скрывать, подавлять и замалчивать наличие психологических проблем.

Ведущая роль на начальном этапе развития человека принадлежит, конечно же, матери. Сама того не подозревая, она формирует у ребенка все первоначальные реакции на мир. Мать в психосоматогенной семье, скорее всего, будет обладать следующими качествами (несколькими или всеми сразу): авторитарность, сверхвключенность, катастрофизация, гиперконтроль, открытая либо латентная (скрытая) тревожность, требовательность, навязчивость, переходящая временами в агрессию.

Начальное (первое) событие в реальном времени и его восприятие человеком (ребенком)

Рассмотрим более подробно, как конкретно влияет психосоматогенная семья на человека. Итак, нашему ребенку примерно один год, его речевые центры и основные части нервной системы уже сформированы. Малыш начинает знакомиться с внешним миром и происходящими в нем событиями. Пока бо́льшую часть его мира составляют лицо и грудь мамы с иногда возникающими лицами других взрослых.

Ребенок учится усваивать и интерпретировать поступающую к нему сенсорную информацию. Он абсолютно беспомощен и практически не может самостоятельно влиять на происходящие события. Только косвенно, с помощью плача, воздействуя на окружающих звуком и вибрацией.

Ребенок условно разделяет все события на опасные, потенциально опасные и нейтральные. Для беспомощного человеческого детеныша практически все события опасны. Даже если просто оставить ребенка без внимания на какой-то более-менее длительный срок, он погибнет.

Ах, как было бы хорошо, если бы наши дети рождались с базовым набором навыков, необходимых для выживания. Как, например, зайцы. Зайчиха, родив потомство даже не в норе, а просто на земле и всего один раз покормив молоком, более не заботится о выживании детенышей. Есть версия, что она может вернуться в течение недели еще один-два раза. Или в этот период зайчат покормит молоком другая зайчиха. Но в любом случае детеныши сразу рождаются в «шубке», они могут видеть, слышать, умеют прятаться в траве. Уже через неделю у них формируются зубы, а через две – они начинают самостоятельно питаться травой и более не нуждаются в материнской опеке. Только представьте: всего через две недели! А сколько нужно человеческому ребенку, чтобы начать самостоятельно выживать в мире, получить навыки и знания, достаточные для этого? Десять лет? Пятнадцать? Я думаю, что читатель видел в жизни людей, которые и в 30, и в 40 лет так и не научились самостоятельно себя обеспечивать.

Забавно, не правда ли?