Читать книгу: «Поперечные. Книга вторая. Реинкарнация», страница 3

– Нет, нет и ещё раз нет! – непреклонно заявила Агидель, стоя в своей станции подзарядки и диагностики – вертикальной капсуле прозрачного экрана, установленной в габаритном модуле углепластикового корпуса, снабжённой продвинутой системой роботизированных манипуляторов, проводящей рамкой сканера анализ систем кибернетического тела.

Станция имела на корпусе довольно внушительную консоль отладки с тремя мониторами, но данные сканирования привычно поступали так же напрямую и на церебральный имплант, синхронизированный с системой.

Удостоверившись, что все системы высокотехнологичного тела в норме, обнаженная девушка с довольно округлыми формами и крепким рельефом мышц электроактивных полимеров, обвивших эндоскелет под слоями искусственной биосинтетической материи, вышла, довольно-таки зло глядя на Рийго, только махнувшего на неё рукой, высунув кончик языка с великим усердием и малым талантом рисующего на ватмане навеянное дуростью сегодняшней троицы городище на береговой черте.

Диван белой кожаной обивки вместе с товарками, придвинутыми к стенам, располагался буковкой П перед большим панорамным окном интерактивного стекла, легко преобразующегося в экран, с завораживающим видом на деловой район второго оборонного кольца, в частности – сферический купол штаб-квартиры Миеликки Инкорпорейтед, ежеминутно в силу бессчётных голографических проекторов транслирующий по зеркальной облицовке завораживающие образы дикой природы: то стада оленей, то беснующуюся на порогах быстрой речки рыбу, а то и вовсе порхание птах в бескрайней небесной юдоли. Сфера Миеликки была не одинока своей инаковостью посреди плотной застройки небоскребов, приливающихся стеклянной плотью в свете неона и огромных голограмм. Слева от неё высились четыре обсидиановых монолита Хольд секьюрити, соединяющихся галереями каждые десять этажей. А справа златая пирамида Ильмаринен, чья облицовка, расчерченная сложным технологичным узором, трансформировалась вершиной, каждый рассвет поднимая из недр роботизированную статую что приветствовала око Пяйвятар разведя руки.

Да и супротив прошлого убежища забрались они высоко: на тридцать пятый этаж жилого блока В-19, 4 подсектора. Квартира, состоящая из трех комнат и большой студии, выполненной в белоснежной манере строгих прямых форм, была куплена совсем недавно, сменив логово банды в цокольном этаже А-6 пятого подсектора третьего кольца, в коем в силу воспоминаний и назойливого внимания общественности не могли больше находиться ни Рийго, ни Агидель.

Нынешняя берлога тоже в свою очередь обзавелась, на радость соседей, внушительной акустической системой, неизменным японским садиком Цубонива, разросшимся заслугой Агидель до площади трех квадратных метров, вскорости должного зацвести сакурой, и, естественно, монтажным столом-верстаком, где Рийго в свободное от тренировок и возлияний время скручивал разные комплектации дронов, но еще покамест не украсилась граффити по стенам и как оно было принято раньше – внушительной барной стойкой, обиталищем коварного зеленого змия! Хотя те объёмы хмельной услады, часто видимые соседями, полнящие бумажные пакеты молодой пары, вызывали вполне обоснованные опасения, равно тяжёлой музыке, постоянно проверяющей на прочность шумоизоляцию нескольких этажей.

Да-да, новое кибернетическое тело Агидель сложными системами внутренних конвекторов частично пополняло энергию встроенных батарей и состав биосинтетической крови, питающей экранированный мозг, именно расщеплением продуктов: белков, жиров, углеводов, вернув ей хоть и не необходимость, но возможность питания, чем девушка и пользовалась, переведя, с её слов, «Механизьмы» на жидкое топливо! Но Рийго начинали снедать вполне обоснованные сомнения, в частности, само количество дизеля, потребного для нормального функционирования «Механизьмов», уж слишком впечатляющим был литраж, может, проблема заключалась в несправных «Фарсунках»?

– Вечно мы не сможем вдвоём скакать по полям сражений, нужна поддержка!

– Никто не сможет заменить их! – чуть не крикнула Агидель, облачаясь в майку и свободные камуфляжные штаны, глядя на большую картину, многократно увеличенный снимок, на коем в один из самых счастливых моментов были запечетлены Поперечные полным составом: Рийго, Агидель, Эйно, норвежского корня близнецы Эворы – брат и сестра, импозантный, не смотря на грубые аугментации, Лерто и их Шмалялка – неутомимый проказник с душой ребёнка, вольготно рассевшиеся на лавке у мастерской Охво. Синие как изолента, но счастливые застыли они в потешных позах в обнимку, именно этот снимок послужил основой для памятника группе стримеров, благо своего народа оценивших куда выше собственной выгоды и даже жизни!

– А и я не предлагаю кого-то заменять! – в свою очередь вскочил Рийго, коего аж затрясло от негодования, вызванного упертостью и нежеланием слушать возлюбленной. – Я и помыслить не мог, что кто-то сможет заменить нам друзей. Но и вдвоём лямку тянуть тоже не выход! Посмотри вокруг! – обвел оно рукой их квартиру. – Это склеп, полный скорби, и мы в нем два Кентервильских призрака, стенающих о прошлом! Мы выжили, ты и я, и должны жить! Ты думаешь, что наши друзья хотели бы, чтобы мы, придавленные памятью о них, сами себя сгрызли печалью и затворничеством. Мертвые мертвы, их нужно чтить, как и жить ради них! Я просто прошу дать этой троице шанс! Дать шанс мне и тебе заново глядеть вперед, а не назад через призму бутылок!

– Мне даром никто не нужен, сама справлюсь! – с вызовом вздернула хромированную челюсть Агидель. – Время еще на всяких неумех тратить!

– Так отчего тогда на меня тратила? – тихо, понурив плечи, отозвался Рийго и от его слов Агидель отшатнулась, как от пощёчины, и не нашлась чего сказать, когда её вторая половинка, накинув куртку множественных уплотнений арамида, переливающуюся на спине изображением люто оскаленной медведицы, перегрызающей огромными клыками головной модуль опричника, символом Поперечных, вышел прочь, оставив её одну.

– Она боится, Рийго! – сказал Охво, сидя вместе с юношей в полумраке сбавивших яркость люминесцентных ламп, в тени дощатого борта драккара, стоящего на катках посреди ангара, повсеместно усыпанного благоухающей стружкой.

Великий мастер чуть расчесал черной механической аугментацией бороду-лопату на округлом добром лице носа картошки, а после подлил по стаканам морошковой браги из бочонка, на коий не было конкурентов, ведь вся артель, работающая на верфи вечерним чередом, уже была по домам.

Их окружали едва зарождающиеся ребрами шпангоутов ладьи разных размеров, штабели досок и бревен, убранных внутрь зашитого в ёлочку (внахлёст) свободного помещения, чуть стенающего под весом снега стропилами и тесанной крышей. В нескольких менее вместительных помещениях: столярке, уборной и комнате досуга (одновременно столовой) свет горел ярче, но не в самом ангаре, придав сумеречную таинственность огромной боевой ладье, вздыбившей нос оскаленными драконьими мордами. Скоро, совсем скоро морской конь отправится на свою прародину в скалистую Норвегию бороздить, на радость заказчиков, извилистые фьорды и шхеры, а Охво и Рийго в кампании прочих руковитых умельцев возьмутся за следующий заказ.

– Боится? Это Аги-то? – не верующее, будто ослышавшись, спросил собутыльника и наставника Дренг, уже заметно плывя глазом. Беседа с изливанием души в чуткие уши Охво уже затянулась на несколько часов. И мастер не был против, душою прикипев к способному доброму пареньку, коему то ли иудейский Христос, а может, древние боги родной Карелии: Укко, Ахти, Велламо или Тапио, спряли пряжу судьбы ровно Норны, полную и радостей и горестей не каждому по плечу!

– Да, Рийго! Именно боится! – замахнул содержимое стакана Охво. – Просто не показывает этого, укрылась бронёй безразличия, черного юмора и агрессии. Но ведь сам задумайся. Именно она настояла на том вашем последнем стриме, когда все сомневались! Именно она повела свою группу на убой! Именно её самоуверенность и надменность, её эго стоило жизни вашим друзьями и смерть, только поиздевавшись, не дала ей своих обьятьев. И теперь спустя менее полугода ты предлагаешь ей, так и не смирившейся с утратой и погрязшей в вине, взять на себя ответственность еще за три жизни! Сам рассуди, каково твоей Агидель?

Рийго обмер. Никогда допрежь он не смотрел на свою Аги с этой стороны, увиденной проницательным и чутким Охво. В его глазах любимая всегда была сродни воительницам древности, яростна, несгибаема и тверда духом словно боевой топор. Он никогда даже не мог помыслить, что за всем этим хромом, уверенностью и мастерством ведения боя скрывается ранимая душа. Душа, что ныне страдала от непосильного бремени вины, но, боясь раскрыть свои чувства, еще больше заслонялась от мира иллюзией непреклонности и агрессии с надменным превосходством! Что-то надломилось в Агидель после её невольного перерождения, она не могла перебороть страх перед будущим, в котором по её вине могут погибнуть люди, готовые вверить ей свою жизнь. Боялась, да, именно боялась, иного слова было не подобрать, боялась снова взвалить на свои плечи ответственность и как следствие – и чужую судьбу, страшилась прибавить к уже имеющимся призракам новые лица, что будут преследовать её бессонными ночами, когда она сидит и мертво смотрит в панорамное окно!

А Рийго трижды идиот, раз не понял этого! Раз не смог поставить себя на место женщины, коей без сомнений даровал свою душу! Многие её странности, граничащие порой с вероломной парадоксальностью и предвзятостью в отношении окружающих, теперь стали понятны и просты! Муки не свойственных раньше сомнений грызли денно и ночно Агидель, боль, сомнения в самой себе и страхи совершить непоправимую ошибку заставляли закрываться от прочего мира броней, щетиниться аки ёж иголками, не подпуская к себе никого, страшась открыть сердце, что до сих пор обливалось кровью!

Видя, какую бурную реакцию осознания повлекли его слова, мастер Охво только и протянул полнёхонький стаканчик своему ученику.

– И как тогда быть? – залудив порцайку, вопросил Рийго, живым глазом с надеждой глядя на мудрого и рассудительного наставника.

– Ну, тут дело не простое! Как я понимаю, твоя Агидель никогда не бросит своего занятия, сиречь войны с призраком федерации. Она раз от раза будет выходить в поле, истребляя опричников, карачунов, волколаков и прочих жестяных врагов Калевалы. Она просто не сможет иначе! Но в одиночку или, как ты верно заметил, даже вдвоём – это смертный приговор! Рано или поздно, без должного прикрытия вы нарветесь на свою смертушку! Вот именно поэтому нужно, чтобы твоя Агидель поверила в себя! Сейчас она мнит, что может стать причиной гибели группы! А нам нужно убедить её в обратном, что без неё, её боевого опыта, бойцовских и лидерских качеств группа обречена!

– Голова! – с уважением Рийго кивнул Охво. И в голове дренга уже созрели некие намётки плана, пока в силу хмеля разрозненные, но имевшие шанс воплотиться в жизнь.

После следующей череды возлияний со всеми из них вытекающими и собственно втекающими, Рийго рассказал наставнику о встреченной сегодня бесшабашной троице и их мечте о городище на берегу Аалтокас. Старый мастер проникся просто небывало, пообещав потянуть за ниточки по высоким кабинетам, в частности, министерства культуры, в коем со словами известного своим мастерством на полмира Охво считались!

После были и прочие разговоры, и смех в тот момент, когда, утерев слезу грусти, два ладейщика вспомнили бугая Эйно, заявившего, что древние боги – это не кто иные, как внеземные астронавты, а маленькая сестренка Рийго, углядев синонимы в названиях, попросила здоровяка разъяснить ей, в чем разница между алконавтом и астронавтом!

Люди не исчезают, бесследно окончив свой мирской путь. Они живут покуда теплится память о них! И Рийго знал, Поперечные живы, пока жив он и все те, кто прикипел душой к небольшой группе чудных карелов и двум норвегам, словно пламя костра быстро и красиво вспыхнувших на весь мир и так же быстро угасших, оставив о себе где добрые, где смешные, а где и полные горя воспоминания!

24.03.2126.

– Ну, очнулся, алкоголик, – полнясь злорадством и изливая ядом, подмигнула Агидель в сенсорный экран наладонника небольшой пластиковой каймы, увидев на той стороне трансляции Рийго на фоне драккара в компании сильно помятого вчерашними магнитными бурями Охво, сетующего, что кто-то, дескать, гулял вчера с его головенкой и сильно помял её.

– Любимая, слышать сей комплимент из ваших уст, это право лестно! – полным страдания голосом отзывался её возлюбленный, истово шарящий взором по сторонам в поисках некоего предмета, не иначе, спасительной амброзии, должной по его соображениям вернуть утраченную вчера лихость и богатырское здоровье!

– Ты давай там регенерируй, проходи заново эволюционный прогресс от одноклеточного и жми к нам! – распорядилась не терпящим возражений тоном матроны Аги, и не нужно было быть вельвой или оракулом, дабы понять, где находилась Мистия, за чьей спиной отливали мультяшные голограммы среди витиевато искрученных водяных горок, а эфир полнился песенками и яростным, полным удали, гомоном ребятни.

– А приходите и завтра! – полнясь надеждой, вопросила Вивьен её новая подружка, разнящаяся с миниатюрной спутницей Агидель – сестренкой Рийго Виви только цветом купальника и надувным кругом: у одной бегемотик, у другой уточка.

Девчонка, представившаяся Куутар, моментом нашла с Вивьен общий язык и на протяжении полутора часов они вдвоем отводили душу по самым страшенным в их представлениях горкам, мчащим в бассейны. Но шалость шалостью, а делу время, и они теперь вместе шли в сторону гардероба: Агидель, Виви, Куутар и её родители, просто сияющие счастьем, держа за ручки неугомонную дочурку.

– Завтра навряд ли, можно послезавтра! – ответила за сестренку возлюбленного Агидель.

– Хорошо, я всё равно здесь каждый день!

– Каждый день? – изумилась Виви, впрочем, как и её сопровождающая, прикинувшая, сколько денег данная чета должна тратить на Заводь Велламо, не отличающуюся прям таки скромными ценами.

– Да! Мне добрая тетя со странными глазами с циферками разрешила бесплатно купаться! – полнясь гордостью, заявила Куутар.

– Вот выдумщица! – как-то наигранно хохотнув, перекосилась лицом мать девочки, а отец в свою очередь сурово посмотрел на кровиночку.

Агидель сразу смекнула: здесь что-то не чисто, но и наседать не стала, зная только одну «Тётю» с глазами-циферками! И если семья Куутар находилась под патронажем Суометар, то на то должны были быть веские причины и лезть в эту кроличью нору явно не стоит!

Но против воли она всё же пристальней окинула знакомцев взором и многочисленные спектральные системы оптических имплантов вывели на картинку, поступающую в зрительный отдел мозга, полнившуюся данными, часто убираемыми Агидель, так и не привыкшей к сей особенности, информацию о сканировании.

Мистия оступилась, сбилась моторика кибернетики, коротнули стволовые процессоры и контролеры, ведь в отличие от родителей, оснащенных минимумом аугментаций, в основном чипами нейролинков, сама Куутар обладала схожим с кибернетическим телом Агидель эндоскелетом, обтянутым искусственными мышцами и биосинтетикой с полным набором сверхчувствительной сенсорики и множеством систем поддержания жизни в экранированном мозге!

Так значит, технология пошла на конвейер и вопреки ожиданиям, Искин не стала клепать на основе опыта с Мистией суперсолдат, а в первую очередь озаботилась детьми, не иначе смертельно больными! Где-то в потаенных глубинах высокотехнологичного хрома и бессчётных механизмов в сокровенном нутре воительницы от сих новостей стало расходиться тепло!

Переодевшись, они все тем же составом – а как иначе, теперь Виви и Куутар были подругами не разлей вода, не прожги полымя – двинулись на выход по длинному холлу высокого свода просто неимоверного количества магазинчиков и кафешек с ядовито- пестрящими вывесками. Прямо у стеклянных дверей на обширную парковку парка к Агидель неожиданно подошли трое представителей закона в серой форме и сегментной броне: двое в глухих тактических шлемах матовых лицевых пластин над клапанами фильтрации по два визора на височных долях, передававших изображение на внутренние дисплеи, и ответственный офицер, сокрывший голову беретом, с идеально правильным лицом, вернее, биосинтетической маской, установленной поверх лицевых кибернетических элементов, видимых за счет ровного узора стыков.

– Агидель Хоутти? – поинтересовался старший и на осторожный кивок Аги продолжил: – Вам необходимо проехать с нами! – указал он на серый угловатый дизайном броневик с внушительным капотом и длинным салоном о трех широкопрофильных колесных пар высокой подвески, внешне не отличимый от прочих транспортов полиции.

Но Мистию смутило иное: редко когда она видела сотрудников фемиды без сопровождения элегантных конструкцией андроидов, сокрывших углепластиком сервомеханизмы и приводы с грубыми имитациями человеческих лиц. А уж отсутствие воздушных дронов поддержки и подавно настораживало.

– Что-то серьезное? – вопросила она с безмятежным видом, а сама с помощью вспомогательных функций кибернетического тела тут же вызвала Импи на отдельном канале. «Полковник, на меня действует какой-нибудь ордер или постановление?» – вопросила она, едва в мозг, подтверждая звонок, напрямую поступило изображение представительницы госбеза.

– Нет, просто формальности! – отозвался офицер, отчего-то стрельнув глазами по сторонам, словно готовясь к бою, а его рука ненароком легла на рукоять пистолета в поясной кобуре. Позади него перехватили Гекаты подчинённые.

«Нет, а что есть какие-то проблемы?» – поинтересовалась Импи.

«Это вы мне скажите!» – Агидель транслировала изображение с глазных биомеханических линз полковнику.

«Тяни время, в бой не вступай!» – переменившись лицом, уже на взводе распорядилась сверхсекретная особа, по всему посылая ближайшие патрули к парку, легко определив геолокацию нейролинка Мистии.

– Ну, если нет спешки, то позвольте купить дочери игрушку, я ей обещала! – ну просто сама покорность, лукаво попросила Мистия, указывая рукой на ближайший павильон, чьи витрины просто ломились плюшевыми мимимишными экземплярами.

– Конечно, но не задерживайтесь, – прищурил страж порядка глаза, только подтвердив догадку Агидель (Любой представитель закона знал бы, что никакой дочери у неё нет!), да и будь у сего персонажа побольше мозгов, то углядел бы, как при такой интерпретации уставилась на неё Виви!

Мистия, чуть не клещами стиснув ладошку сестренки Рийго, торопливо потащила её в сторону магазинчика, в отражении витрины наблюдая, как троица двинулась следом.

«Э-не, не успеет подмога!» – явно осознала Агидель видом того, как тот же офицер ненароком потянул из-за пояса некий ошейник сложных элементов.

«Один!» Вот они подходят к распахнутым стеклянным дверным панелям магазинчика «Друзья Ариэли», слева от которого располагался большой торговый автомат, у коего крутились родители Куутар.

«Два» – всё питание из изотопной и вспомогательных батарей переводится на боевые функции синтетического тела, в частности, сокрытые внутренние системы вооружений.

«Три!» Толкнув вскрикнувшую Виви во внутрь, Аги молниеносно оборачивается, разложив на составляющие правое запястье, сложив трансформированную механизмами ладонь вместе с механическими пальцами вдоль предплечья, выудив из сложных конструкций кибернетических недр дуло.

Конденсаторы, спрятанные под полимерными волокнами мышц, установленные поверх небольшого соленоида, вмонтированного в пустотелую раму, должную сменить лучевую кость, выталкивают граненый снаряд, что легко, как масло прошивает навылет голову лже-офицера.

Мистия, не давая врагам времени очухаться, подскакивает к левому, уже почти поднявшему ствол Гекаты и уже сложенной воедино ладонью ударяет под челюсть с противным хрустом, заставив закусить нижними зубами кончик носа.

Рывок вправо, уже в прыжке закинув ноги на тело в бронежилете: левую в область шеи, а правую за поясницу, Мистия оборотом корпуса валит его навзничь. В те две секунды, покуда он падал, импульсная винтовка в его руках лёгким свистом харкнула короткой очередью, а после Агидель двумя ужасающими ударами размочалила ему лицо в кашу, под просто невообразимый панический крик обезумевшей паникой толпы, бросившейся куда глаза глядят.

Поднявшись, она метнулась в сторону магазинчика, но хвала всем силам небесным, Виви была целёхонька! В разом опустевшем холле завыла сирена, но заглушая даже её, по слуховым сенсорам Мистии негаданно ударил надсадный детский крик, полный горя и отчаянья! Оледенев нутром, она немедля развернулась, а после в поисках источника звука, замирая остатками физического естества, обошла большущий торговый автомат с мороженным.

Колени подогнулись и не неисправностью сервосуставов и искусственных мышц, не сбоем в программном ядре или моторных контролеров. Агидель, не веря оптически линзам, упала на колени, с ужасом глядя на невообразимую картину.

«А может, ну его!» – сказал Шмалялка у массивных гермоврат чистого победита на старом федеративном аванпосте!

«Тяни время, в бой не вступай!» – повелела ей Импи!

Лица друзей петлёю нескончаемых кошмаров не давали ей снов с момента пробуждения после имплантации мозга в это навороченное тело. А теперь к ним прибавится еще одна картина: Куутар, ревущая навзрыд, девочка в расползающейся луже крови, истово пытающаяся разбудить своих бездыханных маму и папу.

Ребенок, потерявший родных по её вине!