Читать книгу: «Поперечные. Книга вторая. Реинкарнация», страница 2

Вершина башни, разложившись панелями, подняла из недр стационарную автоматическую турель, из всех помещений разом вынырнули федеративные болванчики и в воздухе воспарили два тяжелых репульсионных БПЛА, просто лавиной огня прижав двух оперативников к стене первой постройки, аккурат пред башней. На счастье, двух штурмовиков, их укрытие оказалось слишком близко и не в охвате турели, что, изрыгая снопы здоровенных гильз, задорно так лупила, кроша бетон, по крыше постройки, медленно и верно прогрызаясь к армированной основе сооружения.

Четверо опричников, обходя их укрытие, стали огибать постройку, в прошлом своём генераторную, и две широкоплечие фигуры, украдкой выглядывая по сторонам, Хильма справа и Торве слева, ответили прицеленным огнем.

Дрон, пронёсшийся над шлюзом и почти влетевший им во фланг, разлетелся ошметками, а Сирка передёрнула затвор. Второй БПЛА, не иначе сканерами и сенсорами определив, откуда произошёл выстрел, выписывая виртуозные фигуры высшего пилотажа, устремился к лежбищу снайпера, заставив миниатюрного стрелка высадить всю обойму, покуда она не ликвидировала беспилотник, утерев выступивший лбом пот. Но расслабляться было рано, уж никак творящаяся на шлюзе крупномасштабная баталия не походила на обещанное предводительницей (Пиф-паф и дело в шляпе!). Шляпа начинала обращаться крышкой деревянного макинтоша!

Две короткие очереди – и опричник упал на разнесенных в дрободан механических ногах, искрящих исковерканными приводами, но продолжил ползти, покуда перекрикивающая канонаду забористым матом Хильма не угомонила его попаданием аккурат в линзу визора. Вот только ей не придавали уверенности товарки жестянки, размеренно наступающие, укрывшись за баллистическими щитами и выставив в полости дула древних автоматов, переливающихся всполохами огня, изрыгаемого дульными тормозами. Не вселяли вдохновенных перспектив и спешащие по мосту с противоположного берега дополнительные единицы робототехники.

– Нам бы ща парочку ЭМИ гранат! – ну просто капитан, мать его, Очевидность, крикнул Торве, громыхая дробовиком.

– Нам бы побольше мозгов! – ожила трансляцией рация голосом Сирки, вещая неоспоримую истину.

– А малая дело говорит! – неожиданно в эфире оказался еще один мужской голос, явно не принадлежащий их компаньону, витиевато выругавшемуся и опрокинутому навзничь прямым попаданием в грудь, благо керамические пластины, упрятанные в слоях арамида, сдюжили и Торве сумел перекатиться в сторону, поднявшись да сменив опустевший барабанный магазин.

– Я не малая, мне девятнадцать! – возмущенно взвизгнула Сирка.

– Ты кто? – как-то отстранённо перешла к более насущным вопросам Хильма, прижавшись к стене, выставив ствол перпендикулярно поверхности, не имея возможности больше выглянуть, ведь сконцентрированный огонь со стороны наступающих дронов по углу трансформаторной медленно, но, верно, разбивал цементный раствор, лишая её огневого рубежа равно укрытию.

– Не высовывайтесь, долбозавры! – опять посторонний голос на общем канале, только теперь женский, заставил Хильму и вовсе тряхнуть головой, а после обе турели, венчающие две башни на разных берегах шлюза, синхронно были ликвидированы, расцветя огненными бутонами и далеко брызнув искорёженными обломками, следом напор неприятельского огня разом ослаб в силу множественных разрывов, электромагнитными всплесками превративших федеративных роботов, наступающих на трансформаторную, в металлолом!

– Мать моя женщина, во жгут! – не сдержала своих эмоций Сирка, наблюдавшая с отдаления, как фиаско их команды обратили в триумф всего два человека, вокруг коих кружили, снимая действия, маленькие сферы БПЛА. Один, скинувший в сторону продолговатую болванку ПЗРК, на ходу забросавший ЭМИ гранатами дронов, наступающий со стороны дорожного КПП с их стороны берега, и вторая, не прибегнувшая к дальнобойному оружию, ударившая в тыл приближающегося по мосту подразделения.

Короткостриженый юноша в серой тактической форме и сегментной кирасе внешних металлических пластин легко скользил по комплексу, выставив пред собой дорогущую как крыло от самолёта Гекату-96М, кроткими очередями добивая распластанных опричников.

Сирочка видывала породистую француженку под маркировкой 96м в оружейных магазинах, не тех полочках на чьи ценники без слёз и не взглянешь. Ферромагнитное импульсное оружие выполнение в ударопрочном углепластике, компактное и эргономичное в силу конструкции: защищенная скобой пистолетная рукоять магазина-приёмник плавно перетекающая единым корпусом в приклад с тремя отверстиями для ухватки, сокрывший в себе малую изотопную батарею, недлинная двадцати дюймов ствольная коробка с высоко разрядными конденсаторами и преобразователями, на верхней планке голографический прицел в штатной конфигурации и встроенный баллистический сопроцессор легко синхронизирующийся с нейролинком и зрительным центром авторизированного биометрией пользователя.

Может паренёк и был хорош, но уж точно не дотягивал до своей компаньонки в короткой алой, как берет Сирки, куртке-бомбере поверх композитной кирасы и утянутых облегающих штанах, до середины бедра покрытых словно чулками щитками, настоящими поножами твердотельных элементов.

Развевалась длинная коса, а лицо, застывшее бесстрастностью, было аугментировано на нижнюю часть черного хрома кибернетической челюстью равно шее, сокрывшей гортань элементами углепластика. Неизвестная, держа вертикально катану, прижав меч к правому плечу, галопом неслась на почти миновавших раздвижной мост шлюза пехотных дронов в количестве десяти штук.

По всей видимости, множественные акустические и визуальные сенсоры опричников уловили её приближение и авангард поддержки синхронно развернулся, но поздно: неизвестная, а вернее, целых три девушки, две из которых отделились от первоисточника виртуальными проекциями интерактивных трехмерных фантомов, сбивая оптику дронов, уже были среди них, словно вальсируя скользя меж роботизированных солдат, скупыми выверенными взмахами рассекая корпуса, приводы и рамы бездушных цельнометаллических воинов.

Первый удар с правого плеча наискось сверху-вниз, разделил корпус опричника идеальным срезом. Девушка, следуя инерции обернулась вокруг своей оси и, припав на носке левой ноги, смела следующего широкой подсечкой.

Сирка моргнула, пуще прежнего прижавшись к прицелу, по её прикидкам биологическая нога при таком контакте должна была с противным хрустом обвиться вокруг механической конечности пехотного дрона, но нет, по всей видимости, копыто у неизвестной было кибернетическим.

Мечница, подавшись вправо, выбросила клинок длинным колющим аккурат в линзу головного модуля, затем влево восходящим и крест-накрест пред собой. Виртуозный кульбит назад даровал ей свободу от почти сжавшегося клинча из трех баллистических щитов. И снова она воспарила с двух ног, облюбовав шит робота, отправив его в гущу прочих, а сама, силой толчка перекувырнувшись в воздухе, оказалась на ногах, швырнув вперед Эми гранату, и с завидной прытью, стыдя скачками иного русака, припустила назад, минуя волну всплеска энергии.

Немногие оставшиеся в вертикальном положении дроны, дергаясь моторикой контуженых процессоров и гироскопов как какатоники, открывшие огонь по траектории улепётывающей зигзагами бесноватой сударыни, в следующую секунду превратились в утиль, чему снова поспособствовала Сирка, одним выстрелом убрав троих, выстроившихся рядком. А уже после во фланг по недобиткам вдарил тот паренёк и, собственно, друзья Сирки!

Вразумив, что большая часть пехотных дронов не представляет опасности, Хильма, воткнув новый рожок, выскочила из-за трансформаторной, уже на ходу вместе с Торве добивая еще недавно грозно надвигающихся врагов, ныне распластанных по бетонному основанию шлюза. Рядом, громыхая дробовиком, отводил душу напарник, но предводительницу, наддававшую вперед, больше интересовал сим мигом именно раздвижной мост объекта, где некая особо прямо в реальном времени бессовестно завладевала вниманием будущей аудитории их стрима. Неизвестный, оказавшийся у башни, ныне развороченной ракетным ударом и коптящей словно огарок свечи, направляющийся к переборке шлюзовой камеры, был бесцеремонно подвинут плечом Хильмы, только и бросившей: «Брысь, доходяга! Кто успел, тот и съел!».

И вот она – финишная прямая, остаток федеративных болванчиков на мосту, уже покоцанных гранатой. Приклад прижался к плечу и старый АК громогласно загрохотал, выплевывая бронебойные пули, крошащие корпуса роботов. Всего три очереди и тишина накрыла древний стратегический объект, в то время покуда Хильма уже в голове подсчитывала уничтоженных ею опричников, как, собственно, и прибыль от их изотопных батарей и высокотехнологичной начинки уцелевших головных модулей: гироскопов, процессорных матриц и элементов сканирующих устройств. От гипотетически шелестящих купюр, можно сказать, воочию ласкающих пальцы (Хильма страсть как не любила цифровые аналоги кредитов) её отвлек забористый смех позади.

Все поглядывая на приближающуюся по мосту особу в бомбере и приметных штанишках, настоящих бронированных сабатонах, укрывших слоями кожухов все, почитай до придатков, ражая девушка, готовая поклясться, что уже видела её раньше, обернулась. Хохотал сидящий у наблюдательной башни парень, по всему так и не поднявшийся после её ласки.

– Жадность грех! – счёл нужным заметить он, принимая руку от Торве и поднимаясь, скорее подскакивая, силой компаньона Хильмы.

– Не жадность, а прагматизм! – огрызнулась она, приметив, что правая рука юноши была военным киберпротезом, чуть прикрытым бронированными кожухами, смеси сервомеханических суставов и ведущих электроактивных полимерных мышц, обвивших в запястье центральный стержень рамы.

– Долбоебиз… – констатировала неизвестная, убирая моно-молекулярно заточенную катану в ножны, торчащие из-за правого плеча. – Вы каким местом вообще думали, голодранцы! – окинула она мертвыми серыми глазами что Хильму, что Торве, недвусмысленно помянув их неказистое снаряжение.

Те потоки адреналина, весь стрим клокотавшие по венам крепкой, на зависть гвоздей, вышибалы и атлетки, просто вскипели. – Это кто тут голодранцы, лярва! Да я ща тебе жабры выдеру, выхухоль! Ишь нашлась тут! – зарычала медведицей Хильма и ее татуировки, сменив командой нейроматрицы цвет с чёрного на алый, зажглись, будто горя под эпидермисом. Всего несколько шагов и Хильма утёсом нависла над неизвестной, что едва ли достигала своим лбом подбородка предводительницы.

«Нет, ну я точно её где-то видела!» – презрительно полнясь превосходством, зеленые глаза впились в серые, что только при ближайшем осмотре оказались оптическими имплантами в силу сложного технологического узора зрачков. «Да и кожа не настоящая!» – на раз опознала Хильма, ведь эпидермис, расчерченный едва приметными стыками внутренних черепно-лицевых элементов аугментации, контрастирующий с черного хрома нижней челюстью, был слишком чист, ну словно фарфоровая маска. – Обломали нам стрим, позёры! На кой ляд вмешивались, все было под контролем, но тебе просто необходимо было задом повилять, дюймовка струганая! Не пыжься, нечем там хвастать!

У неизвестной скрипнули зубы, так сильно кибернетическая челюсть врезалась резцами в верхний ряд белоснежного жемчуга.

– Эээ… Хорош, матрешки! – как-то ужом влез меж двух сударыней паренёк, правда, спиной своей в первоклассной композитной кирасе он отчего-то заслонил Хильму, ну как, заслонил, в отношении габаритов девушки с гребнем кос это было незаслуженным пренебрежением, к слову, правда, и сильно напоминало фото «Неизвестный Бунтарь» от пятого июня 1989 года, где один студент перекрыл дорогу танкам на площади Тяньаньмэнь.

– Рийго, отойди! – влиятельно и до дрожи нежно проговорила нареченная «Дюймовкой». И у Хильмы зародились нехорошие такие предчувствия. Много всяческой поплывшей хмелем швали она повышвыривала, работая вышибалой, упаковывала фейсом в пол, и апнутых гостюшек, не взирая на киберпротезы, просто правильно прикладывая силу на биологические суставы! Но большую опасность, исходя из её опыта, представляли не буяны и крикуны, всамделишние драконы со своих слов, на проверку оказывающиеся пустым местом, а вот такие спокойные как танки в Париже личности. (Смешон орущий в гневе, но страшен молчащий в ярости!)

Во что могла выйти сея, набухающая гроздями гнева и оскорблений, перепалка, неизвестно, но ситуацию разрядила Сирка, сжимающая явно великоватую для нее снайперскую винтовку, наконец добравшаяся до шлюза.

– А можно мне автограф на валыну? – протянула она, сверкая идиотским счастьем в невменяемых глазах, своё чудище бабе с мечом, просто выбив почву из-под ног у Хильмы, а следом и самой мечницы. – Чёткие гольфики!

Этот опус в сторону прикрывших конечности твердотельными элементами диковинных сабатонов, просто вытянул слащавое личико с кибернетической челюстью, а юноша, товарищ неизвестной, к чьей сегментной кирасе к специальным крепежам на спине приконнектились завершившие сьёмку сферообразные дроны электротурбинных движков сложных систем оптических сканеров, просто громогласно заржал, глядя на её оскорбившуюся оторопь такой непредвзятой оценки снаряжения.

– Мать честна, не признал! – будто кретинизм мог передаваться воздушно-капельным путем, обожанием и капающей слюной проникся и Торве, протягивая руку неизвестной.

Та, не чураясь и вздернув подбородок в жесте монаршей особы, надменным взором наградив поперек себя шире предводительницу, руку свою с готовностью подала, но экий вышлепок Торве, в разрез диковатой внешности с манерами изысканного франта, не просто тиснул тщедушную в представлениях Хильмы пятерню, а запечатлел ей поцелуй.

Происходило нечто отдающее всамделишним безумием и непотребством. И Хильма еще на раз внимательно оглядела странную парочку, с запоздалым озарением чуть не взвыв волком от досады: «Рийго!» Девушка назвала своего компаньона «Рийго!» Будто пелена или сбой на мембранно-линзовых интерфейсах, спали помехи с очей Хильмы! Пред ней оказались последние выжившие Поперечные, мать их за ногу! Те самые Поперечные, что стали кумирами почитай всей Калевалы, и как сразу не признала! Видать, слухи не врут, и Агидель, чей тактический псевдоним звучал как Мистия, взаправду выжила в той лаборатории. Вернее, не она, как ходили сплетни во всем информационном улье города-государства, а её мозг, пересаженный в кибернетическое тело.

– О, гляди, пошла реанимация серого вещества! Ожили нейрончики! – поцеловав Рийго и чуть приобняв, Агидель с насмешкой, но без злорадства подмигнула Хильме, у коей на лице отобразилась просто невероятная палитра мимических сокращений, явно выдающих бурную мозговую активность. – Вы на кой вообще сюда полезли, тем паче с таким вооружением?

– А на другое денег не хватило! После первого стрима хотели прикупить чего посолидней! – ну просто топча их и без того невеликий авторитет, заявила Сирка, а предводительница, потупившись, несвойственно ей промолчала, да и что она могла им сказать.

Вот тут, отчего-то решив скрасить углы и неровности, за новоиспеченный коллектив вступился Рийго. – Да ладно тебе, можно подумать, я в первом своём стриме был лучше! Без брони-то и с десятимиллиметровым!

– Там не было такой опасности, всё было под контролем! – попыталась оправдаться Агидель, топнув ногой по его ступне, дескать, не порочь авторитет!

– Ага, уж так под контролем было, что я чуть подретузники не уделал. Ну да, в принципе, с десятимиллиметровой пукалкалкой на карачуна – дело не гиблое!

– На карачуна? – опять глазищи Сирки стали опасливо расширяться, оставляя вопрос о физиологии. По всей видимости она была знакома с видосиками с Кархумяки и чемпионата, как и последней трагической записью Поперечных, не миновавшей её внимания, но не с первым стримом Рийго. И не иначе живо представила себе автономную робототехнику на базе танка-паука, огромного механизированного демона, наречённого в честь древнеславянского мифа: четыре закованные в тугоплавкие кожухи многосуставные конечности смеси сервоприводов и гидровлических поршней, да венчающая сложное шасси треугольная башня динамической брони, схожая на клюв хищной птицы, укомплектованная, помимо крупнокалиберного ствола и пулемета Гатлинга, еще и пусковой установкой, направляемой равно прочему вооружению довольно гибким искусственным интеллектом с широким спектром акустических оптических и сканирующих устройств.

– Это несущественные детали! – змеёю зашипела Агидель, прищурив свои мертвые очи.

– А как вы вообще здесь оказались? – решил вызнать, чему, собственно, обязан своему спасению, Торве, ну никак не веря в Вьюрд (Судьбу).

– Ну, тут все просто! – ухмыльнулся Рийго. – Трекеры ваших нейролинков постоянно пеленгуются геолокацией с президиумом Калевалы! – при этих его словах Хильма даже невольно коснулась затылка, в коем располагались интегрированные в череп порты доступа. – А повсеместные искины, контролирующие все системы видеонаблюдения нашей родины, уловили в ваших действиях несвойственные ранее алгоритмы! Да-да! – окинул он весёлым взором троицу, подмигнув зарумянившейся крохотуле. – Закупка оружия и брони, походы на полигон с отработкой тактики на пересеченной местности! И наконец, постоянная активность в сети в поисках старых федеративных укреплений! Да вы сами себя сдали, высматривая спутниковые трансляции сего шлюза! – с каждым новым словом юноши лица двух, косая сажень в плечах, верзил и их малюсенькой Санчо-Пансы вытягивались изумлением. – Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, чего измыслили! Оставалось только дождаться, пока сигнатуры церебральных имплантов покинут оборонный периметр Калевалы – и вуаля, некая особа из госбеза звонит нам и просит приглядеть!

– Эва как! – промямлила Хильма, сведя под брови и коловрат зелёные глазищи. – Так значит, каждый раз, когда мы двинем на стрим, вы будете нас прикрывать?

– А щёки-то не разорвет с натуги! Тебе первого раза мало было? – поинтересовалась Агидель, фокусируя линзы своих искусственных глаз.

– Ну, первый блин комом! – как ни странно, высказалась, сверкая счастьем, Сирка, на придирчивый взор Рийго сделавшая из троицы самый значительный вклад в эту эпохальную на провал операцию. – Нам нужно много бабла!

– Ага! – хлопнув по плечу свою миниатюрную компаньонку, поднялась бравым настроем Хильма, ведь сердце атлетки согрела сама мысль, что её команда согласна и дальше бестрепетно ступать сим опасным путём, ведущим к их прекрасной мечте! – Ну, будем пилить добычу! – извлекла кряжистая дева с ножен на бедре здоровенного вида тесак виброкромки, наверное, самое дорогое из её приобретений. Именно нестабильная конструкция лезвия, в силу устройства создающая высокой частотой колебаний некий аналог пилы из бессчётного количества алмазных или победитовых граней, позволяла подобным клинкам резать любые сплавы и материалы. Не так впечатляющие, как цепные или моно-молекулярно заточенные клинки сродни катане Агидеть, и в половину дешевле энергетических, но действенные!

Рийго даже взглотнул, уж шибко впечатляющая обнаружилась у диковатой матрёшки сабля в два с половиной раза превышающая стандартный боевой клинок, прикреплённый к ножнам на его броне. Да и сверкали зеленые изумруды её глаз поистине небывалой алчностью и безбашенностью.

Агидель сим мигом закатила глаза, всем своим видом дав понять Рийго, что с этими тремя, тем паче под предводительством этой бычихи, дело гиблое!

– Кстати, – решил он озвучить свой вопрос, все мучивший прыткий рассудок. – А почему ты не стреляла с подствольника? – указал он на гранатомёт, прикрепленный вспомогательным обвесом к цевью АК. – Ведь жахни ты по тем прижавшим вас опричникам, то вынесла бы большую часть дронов!

– А нет гранат! На подствольник кредитов хватило, а вот на гранаты нет! – как о деле пустяшном высказалась Хильма, склонясь над первым опричником с доброй улыбкой Чикатилы.

Мировоззрение Рийго пошатнулось в очередной раз.

Никогда не отличавшийся жадностью юноша и вовсе не нуждающийся в теперешнем своем положении в дополнительной прибыли, без всяческих сомнений бросив, дескать, команда Хильмы может разбирать и подбитых им опричников, просто двинул к ограждению раздвижного моста, глядя на то, как заснеженная речушка Выг, скованная хладным панцирем льда, петляя, бежит дальше, прорезая поросшие могучим ельником берега. Картина была душещипательной и прекрасной в силу умиротворенной красоты зимы, скрасившей окоёму серебром снегов, переливающихся и слепящих заслугой низкого зимнего солнца. Сердце чуть тронула грусть, ведь непорочную дикую красоту портили давно оставленные могильники деревень и дачных кооперативов, то и дело виднеющихся по берегам.

«А вот если бы мы могли не губить, выгребая все без остатка, а существовать вместе с нашим миром!» – сам себе буркнул Рийго, немного скорбя тому, что сами карелы в своей, с лихвой оплаченной кровью, стране были чужими этому краю завораживающей северной красы. И с каждым годом становились все отдалённее, медленно, но верно сменяя плоть хромом кибернетических имплантов, а душу – виртуальными виражами сети!

Позади с металлическим лязганьем отделялись верхние слои корпусов пехотных дронов, Хильма спорила с Агидель, в силу ершистого бесноватого нрава и просто по привычке норовившей тоже урвать запчастей и остервенело отстаивающей добычу, а он все смотрел вдаль, туда, где артерия речки впадала в озеро Воицкое, на огромное по площади поле рваной на заливы береговой черты, что уже вскоре заслугой весны освободится из хладного плена, дыбясь волнами проказой ветров.

Еще пару месяцев и звонко запоют ручьи! Спадут слезами снега, открыв по светлым борам и тенистым чащам перины мхов! Очнутся Отсо по своим берлогам, зашуршат зверьки и набухнут почками красавицы берёзы. Жизнь глубоким вздохом наберется сил для короткого, но жаркого лета. И вот уже по теснинами и оврагам видны шляпки крепеньких подосиновиков, золотится морошка на болотах, открывая дорогу чернике, что в свою очередь пророчит рубиновые россыпи брусники. На полях благоухает иван-чай с высокой травой, а по неисчислимыми озерам и ламбам цветет вода, на коей колышутся лилии проказой косяков рыб!

Как же Ахти – вод хозяин возлюбил сей край! Рассыпав по древней Олонии, а после Карелии и теперь Калевале, бескрайние закрома своей Ахтолы, словно щедрой россыпью усеяв озерами и ламбами, сплетенными меж собой звонкими ручьями и речушками. И ведь не обругался с Тапио – лесным златым королем, чьи боры и дубравы только красили берега.

Вовлечённый в эти раздумья Рийго не приметил, как пронеслось время, тем паче пристально наблюдая, как мимо покореженного десантного судна, закомуфлировавшись белёсым мехом, шныряют любопытные милахи песцы, неизвестно как, но мигрировавшие в Карелию из более северных краёв, нет-нет, но опасливо подбираясь все ближе к шлюзу, норовя вызнать, что там так грохотало! А взор голубых глаз, снова полных жизни заслугой технологий, можно сказать, вырвавших его любимую из сумрачного царства мертвых Туонелы, против воли все скользил по рваной кромке берегов, вглядываясь в осанистые стволы елей и сосен, укрывших своей родительской тенью совсем исхудалые зимним чередом ивы, березы и ольху.

– Сеет он по рвам березы, Ольхи в почве разрыхленной

И черемуху во влажной,

На местах пониже – иву,

На святых местах – рябину,

На болотистых – ракиту, – продекларировал Рийго часть рун, собранных Лённортом, и вздрогнул, когда над самым плечом раздался несвойственный женщине грубый голос.

– На песчаных – можжевельник

И дубы у рек широких.

Высоко растут деревья.

Потянулись вверх побеги:

Ели с пестрою верхушкой,

Сосны с частыми ветвями, – неожиданно продолжила стих Хильма, тоже в свою очередь оперевшись об ограждение раздвижного моста.

Рийго замер, часто моргая и деактивируя линзу оптического импланта, с изумлением глядя на застывшее какой-то отстранённой печалью волевое лицо с тремя рунами под правым глазом и пышными косами, гребнем переплетенными через голову. Огромадная девушка совсем так же, как он недавно, томительно впилась зелёными глазами в открывшуюся панораму. – Ну, нам пора, день зимний короток! – сказала она и двинулась прочь, теперь уже без утайки направляясь в сторону старой дороги до Надвоиц, к металло-перерабатывающему комплексу, размещённому ныне на окраине некрополя.

Рийго, пожав плечами, двинулся следом, всё поглядывая на спины двух ражих стримеров и весело подскакивающую крошку меж ними, причем у последней рюкзак оказался больше, чем у остальных.

– Даже не думай! Она тебя съест и не подавится! – чуть хохотнув наигранной ревностью, взяла его под руку Агидель, явно имея в виду Хильму.

Два часа заняла их дорога до промышленного комплекса серых монолитных сооружений с венчающими трубы сложными фильтрующими клапанами, к коему, ярясь соплами множественных реактивных турбин по бокам фюзеляжей, подлетали лишённые аэродинамики грузовые баржи, доставляющие сырую руду с мобильный предприятий, без особого вреда экосистеме размещавшихся на болотах. И всю эту дорогу, бредя по колено в снегу, Рийго по большей части хохотал как безумный, виною чему послужил крапивный характер и бескостный язык его Мистии.

– Ты ведь смотрел Властелина колец? – как бы ненароком спросила она и нужно же было такому случиться, именно в этот момент на них обернулась Сирка, улыбаясь тонкими губами и хлопая огромадными своими глазищами.

Поняв, кого из персонажей Толкиена Аги имеет в виду, Рийго накрыло по-страшному, и масло в огонь подлила опять же его возлюбленная, на очередной вопрос крошечной снайперши ответив: «Да, моя прелесть!».

Поначалу Хильма, косившаяся на сотрясающегося Рийго и Агидель, нахмурила лицо, ну а после, глянув на свою соратницу и сложив в голове два плюс два, припомнив фразу (Да, моя прелесть) составила Рийго компанию, вот только тенорок её больше похожего на извержение вулкана смеха поистине ужасал.

Погрузившись у предприятия на магнитоплан подвесной монорельсовой ветки, метеором помчавший силой отталкивания магнитных полюсов полотна и линейного двигателя электропоезда их до родных оборонных стен Калевалы, они ненадолго предались молчанию, вслушиваясь в говор рабочих в серых нейлоновых спецовках, спешивших после окончания смены домой.

Чумазые работники металло-плавильной фабрики не без интереса и с изрядной долей уважения оглядывали пеструю компашку, вооруженную до зубов, своей внешностью больше походящую на террористическую ячейку. Но не чурались, зная, что сии оперативники только что наваляли по самое не балуйся остаткам федеративной робототехники, а уже завтра в виртуальном пространстве Калевалы можно будет увидеть воочию, как обстояло дело. Меж трудяг даже пошли тихие споры и заклады, где был отснят очередной стрим, варьирующийся от руин Сегежи до шлюзов и дамб обширного озера Выгозера (Уйкуярви), где развернулись на исходе прошлого века настоящие водные баталии за артерию Беломоро-Балтийского канала.

А Рийго, в тайне винясь за свое поведение, глядя через окно ультрасовременного вагона, скрашенного всеми удобствами, на родимый край, охваченный поветрием хладным Похьялы, неожиданно спросил у Сирки: «А что, собственно, за мечта так сильно манит вас лезть в пасть дракону?»

Девочка, засияв глазищами, тут же ответила, что их группа является отнюдь не рядовыми членами исторического клуба! В руке юноши тут же оказалась визитка с названием «Дети Укко» в витиеватом исполнении карельских узоров. А дальше устами миниатюрной снайперши, с корректировками Хильмы и Торве, понеслась информация о собственно самой задумке детей Укко, чей многосторонний обширный коллектив всем составом присутствовал сейчас в вагоне.

Идея, или скорей мечта, была проста: накопить средств для возведения этнической исторической реконструкции в одной из извилистых скалистых шхер озера Аалтокас (Ладога). Некий аналог городища, выполненного в древней манере, для приобщения посетителей к своим почти забытым корням. И будут там длинные родовые дома, и хлева, и плетни, и причалы, и огорожены они будут частоколом поверх вала, и запоют там молотами кузни и столярные топоры, зашуршат ткацкие станки. Имелся и прибыток от сувениров и добрая доля сельского хозяйства, в общем, окно в прошлое, в ту его эпоху, когда на Аалтокас, собирая дань с племён чуди, стоял грозной ратью воевода Рёрика – Хельги или Вольгаст, нареченный после вещим Олегом.

Рийго, часто переглядываясь с Агидель, даже отворил рот, проникаясь в силу сияющих глаз троицы в их мечту, такую близкую сердцу самого юноши, добрую часть души отдавшему древним карельским рунам и северным сагам, так страстно желающего прикоснуться к манящему прошлому! И вот силой их слов он, чуть прикрыв глаз и деактивировав биомеханическую линзу, смог пройтись в такт рассказам, наполненным эмоциями, по этим подворьям и жарким заслугой длинных очагов домам, вдохнуть полной грудью быта, полнящегося квохтаньем кур и блеяньем овец, гамом неугомонной ребятни, поплыть на лодке по всамделишнему фьорду. Один раз он уже прикоснулся к похожему чуду, специально для чемпионата «Боевая кость» возведенному на берегу Меларен, но то было только декорацией, а здесь живое городище, должное показать карелам, вепсам и саамам как жили их могучие предки!

Не оставшись в долгу, он даже поделился с ними информацией, что сам является лодейщиком, работая на деревянной верфи Охво, единственной в своём роде на всю Калевалу, производящей по завету предков челны и ладьи! А уж информация о том, что в распоряжении юноши имеется снекка, более мелкая вариация грозного драккара на четыре пары весел, привела их в величайший восторг, с неизбежным запросом о посещении верфи в ближайшие выходные. На что Дренг, именно таким был позывной Рийго в прошлой группе, конечно, согласился.

И если еще несколько часов назад Рийго проникся к неумелым и отважным начинающим стримерам симпатией, то теперь уже точно знал, что приглядит за их компашкой! А где и поможет в их непростом, но достойном начинании!

Наблюдавшая за его реакцией Агидель, поняв, что на уме возлюбленного, только свела кибернетические очи в кучу, тряхнув головой в силу бредовости происходящего, но вслух ничего говорить не стала, решив расставить приоритеты по возвращению домой! Агидель даже помыслить не могла о пополнении состава Поперечных новыми кандидатурами, слишком сильна была память по почившим Эйворам, Лерто, Шмалялке и быку Эйно! Хотя теперь, глядя на Хильму, даже добряк Манбёрн, любитель заговоров и сумасбродных теорий, не казался Мистии таким уж крепким, и как, спрашивается, такая уродилась!