Читать книгу: «Венценосец», страница 3

Глава 6

С высоты крепостной стены он с удовольствием наблюдал за жизнью многочисленных посадов вокруг города.

Отсюда Аскольд хорошо видел копошащиеся фигурки людей на полях, слышал звон молотов, доносившийся из далёкой кузницы, стук топоров в ближайшем лесу и громкие женские голоса. Всё это радовало князя и заставляло сильнее биться сердце.

И тут же память заботливо перенесла его на десяток дней назад.

Весна была бурной. Снег сошёл быстро и как-то незаметно, солнце грело землю нещадно, и многочисленные ручьи, бежавшие с холмов и по равнине в сторону реки, быстро начали пересыхать. Кое-где на глинистой почве всё ещё оставались большие лужи, радовавшие малую ребятню возможностью побегать по ним босиком, но вскоре и они должны были исчезнуть.

Князь под вечер возвращался с берега реки через крепостные ворота в город и увидел спешащего навстречу Дира с выражением тревоги на лице.

– Неужто какая беда случилась? – Аскольд окинул брата взглядом с ног до головы, понимая, что просто так тот не пошёл бы его искать.

– Прискакали гонцы от Рюрика, – запыхавшийся родич на мгновение остановился, переводя дыхание. – Князь начинает сбор войск для войны с Хазарией. Требует прислать ему на помощь дружину! Что делать будем?

Аскольд почувствовал, как гнев и ярость начинают захлёстывать разум.

– Мы не данники Новогороду! – вскипел он. – И не должны слать своих воинов!

– Так-то оно так, но разве ты забыл принесённую князю клятву? – потупил глаза в землю Дир. – Или хочешь её нарушить? Но тогда нам несдобровать! Сам же знаешь, Рюрик не потерпит неподчинения или предательства. Он ведь именно из-за этого собрался войной на хазар. Хотя сама Хазария ему не нужна, а вот царевичу Ахтубу желает не только отомстить, но и разрушить главный город его провинции Баркату.

– И что предлагаешь делать? – От рассудительных слов брата Аскольд быстро остыл и уже мог спокойно думать и рассуждать.

– Отправим нашу малую дружину, исполним свою клятву верности Рюрику! – примирительно произнёс Дир. – С какой стороны ни посмотри, а мы – его подданные. Дань он с нас пока ещё не берёт, поскольку ты его родич ближний, но ежели захочет это сделать, то заставит платить! Да и крепость с городом может отобрать. Сам знаешь, он на расправу скор и жесток. Не пришла ещё пора нам становиться самостийными и зубы показывать! Да и не такие они у нас большие выросли!

– Может, ты и прав! – кивнул головой Аскольд.

– Гонцы сказали, что когда проезжали через земли печенегов, те тоже уже начали собирать свои войска на помощь Новогороду. Думаю, нужно договориться с ними и выступить в поход вместе.

– Согласен с тобой, князь!

– Всё никак не могу привыкнуть, когда ты меня князем именуешь, – фыркнул викинг. – Режет моё ухо подобное обращение!

– Ничего-ничего, оно теперь к нам обоим применимо! – весело хохотнул Аскольд, неспешно направляясь к большому дому, возведённому на городской площади. – Вот только ты можешь к себе во фьорд вернуться и по-прежнему ярлом быть, а мне придётся остаток жизни здесь провести.

– А чем тебе этот город и местные земли не нравятся? – удивлённо спросил Дир. – Мы ж его сами построили таким, как хотели и мечтали. Много лет и наших сил на это ушло. Неужели сможешь бросить дело всей своей жизни?

– Я хотел бы Новогородом, Биармией и Гардарикой править! – угрюмо пробормотал Аскольд. – Жаль только, что рожей не вышел!

Они взошли на высокое крыльцо и направились в гридницкую.

При виде входящих князей трое воинов, сидящих за столом, уставленным разными блюдами и кувшинами, споро поднялись на ноги.

Первым заговорил старший из них, высокого роста мужчина с густой бородой и мохнатыми бровями:

– От имени правителя Биармии, Гардарики и Новогорода князя Рюрика мы рады приветствовать вас обоих, князья!

Голос ратника, гулкий и мощный, разносился по всей гридницкой, создавая торжество действа.

Аскольд почувствовал, как невольно выпрямил спину и опустил вдоль боков руки.

А гонец продолжил свою речь, невозмутимо глядя ему в глаза:

– Князь Рюрик велит вам собрать дружину и не мешкая направить её на помощь Новогороду. Там он собирает рать на войну с хазарским царевичем Ахтубом! Готовы ли вы исполнить его волю?

– Скажи, гонец, – сделал шаг вперёд Дир. – Много ль народов и племён поведёт за собой государь наш?

– Прости, княже, то мне неведомо! – бородач пожал плечами, понимая, что разговор уходит в сторону. – Да и не моего ума это дело. Одно знаю, что пешие войска поплывут на лодьях по рекам, а конница двинется вслед за ними по берегу. И будет сие уже совсем скоро. Ежели войска решите собирать, то вам поторапливаться надобно.

Гонец немного помялся, но всё же добавил:

– Нам же от вас, князья, нужен ответ ясный: пошлёте ли в Новогород свою дружину?

Аскольд почувствовал, что пришла пора и ему сказать своё веское слово.

– Не сомневайтесь, посланники князя! – торжественно проговорил он. – Мы выполним свои обязательства и отправим войска государю на помощь. Так и передайте! Более не будем вам мешать. Подкрепите пищей свои силы, а когда захотите отдохнуть, слуги отведут вам место для сна. Прощайте!

Князья вышли из гридницкой и направились в одрину к Диру.

– Ну что скажешь, ярл? – Аскольд уселся в кресло за небольшим столом напротив брата и улыбнулся. – Отказываться от похода под чужой рукой нам, похоже, пока ещё рано?

– Если ты хочешь воевать с Рюриком, – улыбнулся Дир, – то нужно найти себе много сильных друзей. А на одного из них – Хазарию – мы собираемся пойти с оружием в руках. Видать, придётся несколько лет выждать, пока не разберёмся, какие новые союзы появятся после этой войны. Не будем спешить.

– Пусть всё идёт, как предначертано богами, – Аскольд примирительно кивнул головой. – А вот малую дружину я поведу сам! Мне нужно своими глазами увидеть, что деется в Новогороде, а также в Хазарии. Хочу понять, какие враги есть у Рюрика и на кого мы сможем опереться!

В тот раз, как это обычно бывало, Дир не решился с ним спорить.

Аскольд бросил взгляд на цветущие окрестности и начал неспешно спускаться вниз с крепостной стены.

Глава 7

Радовит сидел на высоком берегу реки, но смотрел не на воду. Взгляд его был устремлён в противоположную сторону. Туда, где вечером третьего дня на краде жители посёлка сожгли тело своего вождя Хотимира.

Тризна по нему закончилась только нынешним утром, и люди разошлись по домам, оставив сына вождя одного перед насыпанным на ровной площадке небольшим холмом. Таких здесь уже имелось много, но этот выделялся среди них. На его вершину Радовит с помощью друзей затащил продолговатый камень и острым концом воткнул в землю. Теперь он мог безошибочно определить издали последнее пристанище отца и, сидя у подножия холма, помянуть добрым словом самого близкого ему человека.

Несколько капель влаги скатились по щекам, и одна из них упала на тыльную сторону ладони.

Радовит вздрогнул и поспешно оттёр руками лицо. Похоже, парень задумался настолько глубоко, что, сам того не заметив, погрузился в грустные воспоминания, а они и вызвали слёзы.

– Милый, – прозвучал позади него мягкий нежный голос. – Я всю ночь прождала тебя, но ты так и не явился! Вот и пошла искать на берег.

Не поворачивая головы, Радовит по голосу сразу понял, что это Янина, его первая и единственная любовь, с которой они договорились справить свадьбу осенью, когда жители посёлка соберут урожай. Отец об их решении знал уже давно и не возражал, а со стороны девки живых родичей, кроме старой немощной бабки-колдуньи, не осталось, потому спрашивать разрешения оказалось не у кого.

Молодой человек протянул в её сторону руку, жестом предлагая подойти к нему и присесть рядом.

Янина не заставила себя ждать и опустилась рядом на траву, тесно прижавшись боком и положив голову на подставленное плечо. Копна длинных чёрных волос обрушилась на его грудь и руку. Их слегка терпкий цветочный дух ударил в нос и начал кружить голову.

– Ну что, как ты? Тяжко? – прошелестело над ухом.

– Сама знаешь, – глухо отозвался Радовит. – Отец был очень близок мне! И эту потерю ничем не восполнить.

– Постарайся отпустить Хотимира и жить без него, – негромко, но твёрдо произнесла она. – Боль потихоньку стихнет. Смирись. Когда мои родители умерли от болезни, я тоже долго не могла успокоиться.

Они замолчали, глядя на сотни небольших холмов, насыпанных на берегу за долгие годы, и думая каждый о своём.

– Что будешь дальше делать? – спросила Янина и слегка отклонилась в сторону, пытаясь встретиться с ним глазами. На мгновение ему показалось, что её взгляд прожигает лоб, проникает в его голову, чтобы увидеть там самые потаённые мысли.

Молодой человек внезапно вспомнил, что девку, как и её бабку, жители посёлка считают колдуньей.

Люди говорили, что они обе предсказывают будущее, видят чужую судьбу, исцеляют болезни и раны, могут навести на человека порчу или сделать приворот.

Тем досужим разговорам парень не верил, поскольку знал Янину с раннего детства. Ребята тогда жили по соседству, вместе играли и ели на заднем дворе дома Хотимира, втайне от всех купались в реке. К ним иногда присоединялся погодок Радовита по имени Марун. Это был болезненного вида сын Буеслава, родного брата Хотимира.

Сомнения, что Янина чем-то отличается от других ребят, иногда появлялись, но Радовит не обращал на них внимания, да и просто гнал от себя.

А ведь задуматься и присмотреться к девке следовало ещё тогда, в детстве, а потом и в юности. Он хорошо помнил, как отец несколько раз предупреждал его быть поосторожнее с соседками-колдуньями. Но Радовиту было хорошо рядом с Яниной, а потому ничего менять парень не думал. И даже когда Марун перестал приходить на задний двор, ему не хотелось спрашивать о причинах этого.

«Старуха начала тяжко болеть, а с прошедшей зимы и вовсе не выходит из дому, – пронеслась в голове мысль. – К кому же тогда ходят жители посёлка за помощью?»

Радовит вздрогнул и ощутил, как по спине побежали холодные мурашки.

– Что с тобой? – Девка словно почувствовала смену настроения парня и ещё ближе придвинулась к нему.

Её горячее дыхание обдало щёку молодого человека, и он, не выдержав, резким движением отодвинулся от Янины.

– Теперь пришёл твой черёд заменить свою бабку? – хриплым и слегка дрожащим голосом спросил Радовит.

– Так ведь больше некому, – пожав плечами, ответила она и как-то грустно улыбнулась. – В нашем роду всех детей по женской линии посвящают в тайны колдовства. Ну а кроме меня, девок совсем не осталось. Я последняя. Почему-то рождаются мальчики. Видать, к войне.

Янина нахмурила брови и двумя руками вцепилась в его предплечье.

– Неужто ты меня боишься? А может, что задумал по глупости?

Её прохладная ладонь легла на лоб молодого человека и на мгновение замерла.

– Не шевелись, – тихонько прошептала она и закрыла глаза, как будто погружаясь в дрёму.

Острая боль в затылке заставила Радовита замереть и даже затаить дыхание. Ему показалось, будто ёж, свернувшись клубком и выставив иголки, прокатился по голове.

Чудовищным усилием воли он заставил себя скинуть со лба ладонь Янины и тут же почувствовал облегчение.

– Ты что делаешь?! – рявкнул Радовит, вскакивая на ноги. – Хочешь меня убить?

– Постой, не уходи, – стремительно поднялась вслед за ним с земли девка, оплетая руками его шею. – Я заглянула в твоё будущее. Могу рассказать, что тебя ожидает!

Молодой человек с трудом разжал её руки и отошёл на пару шагов в сторону.

– Мне незачем это знать! – угрюмо пробурчал он. – Как решат боги, так тому и быть!

– Какой же ты ещё глупенький, – вздохнула девка. – Боги должны человека любить и во всём ему помогать. Надобно лишь подход к ним найти да нужные слова подобрать! Тогда они не только судьбу твою покажут, но и жизнь сберегут.

Янина на миг замолчала, всматриваясь в лицо Радовита, но тут же продолжила:

– Хотимир перед уходом в мир нави оставил тебе какой-то золотой амулет на цепочке, обладающий страшной силой! Его передавали из рук в руки мужчины в вашем роду. А к ним он пришёл из женских рук. Вокруг этого украшения кровь и смерть! Закопай амулет глубоко в землю и навсегда забудь то место!

– Того быть не может! – скривил губы молодой человек. – Эта золотая гривна принесёт мне власть и несметные богатства!

– Нельзя носить ту гривну с собой, – запричитала девка. – Я только что видела, как ты приходишь в огромный дом и показываешь её человеку, сидящему на скамье. Тот человек – настоящий великан. У него добрая честная улыбка, но помыслы страшные и чёрные! Он прикажет тебя убить!

– И что, меня казнят?

– Нет-нет, успеешь убежать!

– Ну вот, – улыбнулся Радовит. – Выходит, всё будет хорошо?

– Н-н-ет, – с болью в голосе выдохнула Янина. – Ты умрёшь!

– И как же я погибну? – издевательским тоном спросил он. – Кто меня убьёт?

– Этого человека я не успела разглядеть, – по щекам девки текли слёзы, а голос срывался на рыдания. – В его руке был окровавленный нож. И пальцы… они тоже в крови. А ещё я видела тебя стоящим у ствола дерева. Ты широко открывал рот и пытался вдохнуть воздух, но не мог.

– Почему? – Он не понимал её и начинал злиться.

Ему уже казалось, что Янина издевается над ним.

– Тот человек выдернул нож из твоей груди, и всю рубаху спереди у тебя залило кровью.

Девка опустила вниз глаза и неожиданно стала заваливаться навзничь.

Радовит в ужасе бросился к ней и успел у самой земли поймать разом обмякшее девичье тело.

Он осторожно положил Янину на траву и как мог начал приводить её в чувство.

Наконец ресницы на лице девки мелко-мелко задрожали, глаза широко распахнулись и взгляд, полный любви и нежности, окутал молодого человека.

– Кажется, я напугала нас обоих! – прозвучал тихий сдавленный голос.

– Что тебе привиделось? – Мерзкое липкое чувство страха неожиданно охватило его, заставляя невольно сжать кулаки. Только теперь Радовит понял, как боится потерять вслед за отцом это единственное оставшееся ему близким на всём белом свете существо.

– Я ещё раз увидела руки. Те, что держали нож, пронзивший твою грудь. И мне показалось, это руки очень близкого нам обоим человека!

– Быть того не может! – Он рубанул ладонью воздух, как будто этим движением пытаясь прогнать её глупые мысли и слова.

Радовит подхватил девку, помог ей встать на ноги и притянул к себе, крепко обнимая за плечи.

– Не делай так больше, – прошептал он ей на ухо.

– Чует моё сердце, ты собрался уйти из посёлка, – заговорила Янина, не обращая внимания на его последние слова. – Может, расскажешь мне, куда и когда?

– Я должен выполнить обещание, даденное отцу перед смертью, – задумчиво произнёс молодой человек, отстраняясь от девки и заглядывая в её ставшие печальными глаза.

– Мы же хотели пожениться после сбора урожая!

В голосе Янины он услыхал обиду и слёзы, но остановиться уже не мог:

– Неужто хочешь навсегда остаться здесь, в этом посёлке? Не понимаешь, что власть в свои руки уже взял брат моего отца Буеслав, который спит и видит, как бы выжить меня отсель или придушить где-нибудь в лесу, чтобы ничто не напоминало жителям о прежнем вожде Хотимире! Да и сынок его Марун, мне кажется, положил глаз на тебя. Я знаю, они побаиваются вас с бабкой, но девка ты видная и работящая, такую хозяйку в доме иметь не зазорно будет. И лишь только старуха помрёт, они придут за тобой, к себе заберут и от колдовства быстро отучат.

– Уведи меня отсель подальше! – топнула ногой Янина. – Негоже мне одной тут оставаться!

– Некуда мне тебя взять, – улыбнулся он. – Нынче князь Рюрик на хазар войной идти собирается. Все о том знают. Дружины в Новогороде уже начинают собирать. Хочу к нему на службу определиться, ратником стану. Люди умные сказывают, поход надолго не затянется. К осени вернусь в посёлок с деньгами. Свадьбу справим, в город переберёмся, жить по-другому станем.

– А коли тебя на войне убьют, как тогда я одна сумею выжить? – тихонько всхлипнула девка, понимая, что больше перечить ему не след.

– Ты ж сама мою смертушку у дерева видела, – засмеялся Радовит. – Не суждено мне на войне в степи хазарской погибнуть. Домой к тебе я возвернусь, в том не сомневайся!

Он снова притянул её к себе, осторожно и нежно, словно маленького ребёнка, погладил ладонью по голове.

Впервые после смерти Хотимира ему показалось, что с души свалился огромный камень.

Радовит понимал, что принял нынче самые трудные решения в своей жизни, а сбудутся ли его надежды и чаяния, то зависит лишь от богов.

Молодой человек поднял вверх глаза и посмотрел в синее безоблачное небо, на которое сбоку выкатывалось огненное светило.

Наступал новый день, и он должен был принести ему удачу.

Глава 8

Тусклый свет, исходящий от трёх горящих свечей, утомил глаза царевича. Он чувствовал, как веки начинают слипаться от усталости.

Прогоняя сон, Ахтуб провёл тонкими пальцами по густым длинным и слегка вьющимся волосам, в прядях которых уже обильно поблёскивала седина, обрамляя собой его тонкие и правильные черты лица. Она пока не портила общее впечатление о нём, но напоминала ему самому о давно прошедшей молодости.

Тяжёлые чёрные мысли проносились в голове, опережая друг дружку и не задерживаясь ни на миг. Царевич никак не мог сосредоточиться на самом главном. А может, просто боялся вспоминать о том, что стало известно поутру от вернувшихся в Баркату с сопредельной стороны лазутчиков. Этих событий он ждал уже полтора десятка лет. И всё же надеялся, что хоть они и произойдут, но когда-то потом. Не скоро. Не теперь.

Очень не хотелось думать, что всего лишь одна глупая ошибка, совершённая в молодости, когда он привёл войска под стены Новогорода на помощь своему другу княжичу Вадиму, может стоить ему десятилетиями создаваемого благополучия, а то и самой жизни. А ведь тогда Ахтуб не сомневался, что поступает правильно. У соседей начинались большие перемены. На смену грозному правителю Биармии, Гардарики и Новогорода князю Гостомыслу пришёл викинг Рюрик, получивший власть над огромной страной. Но то право на престол с оружием в руках стал оспаривать Вадим.

Княжич привлёк на свою сторону много мелких князей, племенных вождей, посадников, воевод и даже попросил его, хазарского царевича, оказать ему поддержку. Ахтуб с радостью согласился. Он понимал, что может не только сильно разбогатеть на этом походе, но и оторвать изрядный кусок соседской территории. Вот потому не стал ни о чём сообщать правителю Хазарии каган-беку Манассии, посчитав, что победа над Рюриком будет воспринята им с благодарностью.

Вот только всё пошло не так, как рассчитывали заговорщики.

Им не удалось с наскоку взять Новогород, и началась настоящая война, растянувшаяся на целый год. А это привело к тому, что на помощь осаждённым горожанам из Ладоги на драккарах и лодьях приплыла большая дружина викингов, и царевич вынужденно увёл своих воинов обратно в степи. Как он потом узнал, княжич Вадим был убит Рюриком на поединке, а примкнувшие к нему вожди потерпели большой ущерб: некоторых казнили, а многих лишили власти. А ещё соглядатаи донесли ему, что новый правитель Биармии, Гардарики и Новогорода князь Рюрик принародно поклялся отомстить хазарам за совершённый набег и сжечь ставку Ахтуба и его главный город Баркату.

Самому же царевичу гонцы принесли повеление не мешкая явиться пред очи каган-бека Манассии. Взяв с собой сотню воинов-телохранителей, Ахтуб скорым маршем направился в Казар. Будучи от природы храбрым и решительным человеком, он всё же с ужасом думал о предстоящей встрече. Хоть и были они с каганом ближними родичами и друзьями с раннего детства, но Ахтуб никогда не пользовался его хорошим расположением к себе, а пытался достигать всего своим умом, усердием и терпением, проявляя при этом невероятную изобретательность, чтобы сохранять высокое положение в элите хазарской знати. Царевич понимал, что своими действиями нарушил договор между каганом и князем Биармии, Гардарики и Новогорода, но у него имелось оправдание: князь Гостомысл уже не правил страной, а преемник ещё не вёл переговоров с Хазарией о мире и дружбе, дабы продлить прежний договор. На понимание этого и надеялся Ахтуб, направляясь в столицу каганата.

К своему удивлению, Манассия встретил его радушно, усадил рядом с собой и велел рассказать всё, что ему было известно о Новогороде, Рюрике и княжиче Вадиме, а также с причинах неудавшегося похода. Он внимательно выслушал царевича, изредка кивая головой, и наконец произнёс:

– Вину с тебя я не снимаю, но и наказывать не стану. Ты хотел сделать лучше для себя, а уж потом для Хазарии. Но коли Рюрик захочет отомстить, на мою помощь не рассчитывай! Сам начал эту войну, сам и заканчивай! Я призову свои войска и поведу их сражаться, если только князь пойдёт дальше Баркату!

На том они тогда и расстались.

Ахтубу осталось лишь молить богов, чтобы война отложилась на долгие годы.

И они услыхали те слова.

Наступило затишье. Но длилось оно не слишком долго.

В каганате и у соседей произошли крупные перемены.

В Хазарии неожиданно для всех после десятка лет своего правления странной смертью умер ещё совсем молодой каган-бек Манассия, и престол занял его дядя Ханукка. Как это ни странно, он не стал менять наместников-тудунов в провинциях, а только призвал их к себе и велел принести клятву верности. Также новый каган-бек поступил и с тарханами – всеми своими ближайшими родичами, и даже с крупными племенными вождями эльтеберами.

Не стал новый бек мстить царевичу или преследовать его, хотя они оба знали, что смерть Манассии не могла произойти без участия самого Ханукки. Между беком и царевичем выросла молчаливая стена, подкрепляемая полным обоюдным бездействием. Это устраивало всех и не вело к открытому столкновению родственных кланов.

А соседний правитель Биармии, Гардарики и Новогорода князь Рюрик погряз в междоусобных разборках, собирая свою огромную страну в единый кулак, строил новые крепости и посады, укрепляя её границы, и надолго позабыл о своей клятве отомстить Ахтубу.

И вот, похоже, руки у него дошли до Хазарии.

Царевич теперь знал, что сотни лодей и драккаров движутся по рекам на зов князя к Новогороду. Тысячи и тысячи ратников, викингов и конных кочевников готовятся по приказу Рюрика выступить в дальний поход. А куда нацелится страшное жало огромного войска, о том можно было даже не спрашивать.

Ахтуб провёл ладонью по затылку, приглаживая тонкими пальцами волнистые волосы, и снова попытался собраться с мыслями.

Страха и неуверенности в собственных силах он не испытывал. К этой войне царевич готовился давно, по крупицам собирая вокруг себя преданных людей, обустраивая крепостные стены Баркату, обучая новых воинов и закупая для них оружие и доспехи. Пять тысяч рати мог выставить против дружин Рюрика. По большей части – степной конницы из союза местных племён. А вот друзей и родичей, как это было в прошлый поход на Новогород, царевич решил на помощь не звать. Помнил слова кагана о том, что заканчивать войну с Рюриком придётся ему самому.

И тут же в памяти всплыл образ Вадима. Человека, с которым Ахтуб успел подружиться за долгие дни совместного путешествия по Хазарии и Византии, ставшего причиной его нынешних бед. За прошедшие годы царевич много раз мысленно возвращался к неудачной осаде Новогорода и никак не мог дать себе ответ на вопрос, почему же они с княжичем не смогли взять крепость. И это при огромном численном превосходстве над горожанами и горсткой викингов Рюрика…

– Господин! Господин! – прозвучал позади негромкий голос ближнего телохранителя Накиба. – К тебе прибыл Манаар. Прикажешь впустить?

– А что, уже утро? – удивлённо посмотрел на него царевич.

– Давно, – негромко и как-то опасливо ответил Накиб, опуская взгляд вниз.

– Зови! – взмахнул рукой Ахтуб.

Все воспоминания долгой бессонной ночи сразу отошли куда-то в сторону, оставляя в голове только мысли о предстоящем походе Рюрика.

Он стремительно прошёл в соседнюю залу, предназначенную для приёма гостей, и повернулся к двери, вызывая на лицо маску радушия и приветливости.

Прискакавший Манаар был эльтебером – племенным зависимым вождём, а потому всегда и во всем уже много лет поддерживал его, тудуна, в этой огромной цветущей провинции. Видимо, ему тоже что-то стало известно о надвигающейся опасности, и он тут же поспешил засвидетельствовать царевичу свою преданность и готовность, если понадобится, привести войска на помощь. Но, похоже, хотел первым услышать вести из уст своего господина.

Седобородый старик неспешно прошёл через двустворчатые резные двери, распахнутые перед ним слугами, и замер в поклоне перед Ахтубом.

– Что привело тебя в Баркату, уважаемый Манаар? – выдержав небольшую паузу, заговорил царевич, окинув тяжёлым пристальным взглядом эльтебера и движением руки предлагая ему подняться на ноги. – Чем заняты твои мысли, какие заботы тяготят?

– Прости, высокочтимый тудун, – хриплым и чуть свистящим голосом ответил старик. – Не смог усидеть у себя в юрте, когда узнал от людей, что Рюрик на нас войной идти надумал! Лодьи свои на реки выводит, рати многолюдные подле Новогорода собирает, даже дружины викингов из далёкой Ладоги призывает. Верно ли оно? Правду говорят?

– Так оно и есть! – кивнул головой Ахтуб. – Когда-то давно князь Рюрик поклялся своим людям, что отомстит мне за осаду Новогорода, и вот теперь он решил её исполнить.

– Да-а-а, – протянул Манаар. – Я был в том походе с тобой. Жаль, что мы не сумели захватить крепость!

– Теперь, думаю, у Рюрика хватит сил осадить Баркату и поквитаться с нами!

Оба замолчали, старательно пряча друг от друга взгляд.

– И что ты решил, тудун? – не выдержал старик. – Это будет большая война! Одним нам не устоять! Нужно слать гонцов к кагану и беку за помощью!

– Я уже отправил своих людей к джавишгару Вакилу, – пожал плечами царевич. – Ты ведь знаешь, что он единственный в окружении каган-бека Ханукки, кто поддерживает нас после смерти прежнего правителя Манассии! А Вакил дружен с третьим лицом в Хазарии – самим кундур-хаканом Шарифом.

– Ага, – фыркнул эльтебер. – Этот ближний помощник бека спит и видит, как бы нам с тобой головы с плеч снять! Неужели не воспользуется случаем руками князя Рюрика уничтожить твой и мой род? Не верю я, что Шариф будет помощь оказывать! Да и ты на джавишгара зря надеешься!

Не услыхав от Ахтуба ответа, Манаар продолжил:

– Сам знаешь, Рюрик после Баркату не пойдёт на Казар! Хоть и нет у него договора о мире с Хазарией, но большая война нынче никому не нужна! Князь выполнит клятву и уберётся к себе в Новогород. И наш каган-бек Ханукка не ответит ему войной. Вот только нам с тобой всё это будет уже не важно!

– Может, ты и прав, – тихим голосом ответил тудун. – Что же тогда делать?

– Собирать войска! – Черты лица эльтебера окаменели, в глазах появилась холодная решимость.

– Сколько воинов мы сможем выставить против новогородцев? – спросил Ахтуб просто для того, чтобы подтвердить свои давние расчёты.

– Твоя дружина, городская стража и всё ополчение из местных родов, что близ Баркату живёт, к тысяче человек наберётся, – начал перечислять старик. – Я приведу с собой из степей три, а может, и четыре тысячи всадников. Племена и роды по степи кочуют. Трудно быстро народ собирать. Но этого мало будет! Слишком мало! Да и не умеют мои люди на стенах крепостей сражаться! Проси своего друга тудуна Насруллу прислать нам помощь. Думаю, и к другим твоим родичам надо гонцов слать! Что-то предчувствие у меня нехорошее появилось. Боюсь, не сможем мы в этой войне уцелеть.

– На всё воля богов! – дружески похлопал старика ладонью по плечу царевич. – А над твоими словами я поразмышляю.

Манаар понял, что приём закончен, и, поклонившись и пятясь назад, медленно отступил к двери.

Ахтуб, уже не обращая на него внимания, подошёл к окну и посмотрел сверху на раскинувшуюся перед ним главную городскую площадь. Люди сновали по ней в разные стороны, направляясь куда-то по своим делам. Жизнь продолжалась. Мирная и обыденная жизнь. Пока.