Читать книгу: «Венценосец», страница 6

Глава 14

При его приближении стражники поднялись на ноги с лежащего возле ворот обрубка бревна и преградили ему путь.

– Прости, князь! – заговорил старший. – Не можно тебя выпускать из крепости одного, без телохранителей. Ежели что случится, мне голову оторвут!

– А до этого я сам вам их отсеку! – Рука Аскольда потянулась к висевшему на боку мечу в ножнах.

– Ладно, ладно, княже! – Воин сделал два шага в сторону, освобождая проход к воротам. – Только возьми с собой огонь! Негоже в темноте бродить!

Приняв из рук стражника факел, Аскольд шагнул в приоткрытый тёмный проём ворот.

Он совсем не беспокоился о собственной безопасности. Разбои и грабежи в окрестностях крепости были редки. Ими в основном промышляли отторгнутые общинами изгои, объединившиеся в малые группы. Не имея оружия для охоты и снастей для рыбной ловли, они поджидали беспечных путников на полянах в лесах и даже на окраинах посёлков.

Князь неспешно прошагал по утоптанной сотнями ног тропинке к тому месту на берегу Вараха, где обычно лежали ошкуренные брёвна, на которых он любил сидеть и даже лежать.

Свет факела выхватывал из темноты ближние кусты, тихую гладь воды и заваленный древесной корой песок.

Брёвен здесь оставалось уже совсем мало.

Князь выбрал четыре самых крупных и прилёг поперёк них, воткнув справа от себя в землю факел.

Запахи древесины, едва слышимый плеск воды и какие-то далёкие непонятные звуки всегда благотворно действовали на Аскольда.

Вот и теперь грустные воспоминания, теснясь и толкаясь, врывались в его сознание.

Как бы со стороны он увидел себя в доме вождя Станила в посёлке Борча.

Шукша не обманул ярлов: гостеприимные хозяева выставили на стол всё, чем богаты местные земли, реки и озёра. Жареное, копчёное и тушёное мясо зверя, птицы и рыбы было разложено по большим блюдам. Горками лежали пироги, блины и хлеба́. Сверху заботливые женские руки положили толстые пучки разной зелени. Перед всеми стояли большие глиняные кубки и чаши, пузатые кувшины с напитками. Всё это изобилие исходило такими ароматами, что Аскольд невольно сглотнул слюну и сильно потянул носом вкусные запахи.

Это сразу же заметил хозяин дома.

– Присаживайтесь, гости дорогие! – показал он рукой на широкую скамью у стола. – Не пристало морить путников голодом. Знамо, отощать успели, покуда из Новогорода до нас добрались.

Викинги не заставили себя долго ждать и начали поспешно рассаживаться за столом. Компанию им составил десяток местных мужиков. По всему было видно, что это начальные люди, самые ближние к Станилу.

Слуги, бесшумно появившиеся за спинами гостей, быстро разлили по большим кубкам мёд и незаметно отошли к бревенчатой стене.

– Предлагаю всем выпить за здоровье правителя Биармии, Гардарики и Новогорода князя Рюрика, а также посетивших нас его посланцев – чужеземных ярлов! – громко и торжественно произнёс хозяин. – Пусть их поход будет лёгок и удачен!

Викинги приветственным движением подняли вверх кубки, вразнобой прокричали слова благодарности и дружно выпили сладкую тягучую жидкость.

Аскольд почувствовал, как пряный запах трав ударил в нос, слегка закружив голову.

Но он, уже не обращая ни на что внимания, потянулся одной рукой к источающему жир и аромат куску жареной кабанятины, а второй ухватился за горбушку пшеничного хлеба. Его острые зубы рвали и перемалывали волокна мяса и мягкую воздушность хлеба. Как он выглядит со стороны, об этом ярл тоже не задумывался.

Разговоров за столом не было слышно. Хозяева вяло пережёвывали пищу, изредка бросая взгляды на урчащих от удовольствия гостей.

И лишь когда все викинги с осоловелыми глазами откинулись на спинку скамьи, снова заговорил Станил:

– Вижу, наши гости насытились! Налейте им ещё!

Слуги тут же бросились выполнять команду.

– Теперь я предлагаю всем выпить за дружбу между союзом наших племён и Новогородом в лице посетивших Борчу уважаемых гостей! Надеюсь, это не последняя встреча с вами, ярлы!

Отхлебнув изрядный глоток из своего кубка, расслабленный и довольный, Аскольд снисходительно поглядывал по сторонам, стараясь по лицам оценить настроение хозяев и их отношение к викингам.

Как это ни странно, окружающие люди смотрели на незваных гостей с любопытством и безо всякого страха, хотя знали наверняка о приписываемых им зверствах в войнах и сражениях.

Ярл Дир движением руки попросил ещё раз наполнить кубки, поднялся на ноги и негромко произнёс:

– Мы с братом в поисках лучшей доли давно покинули свой фьорд и посёлок, расположенный на небольшом клочке земли в скалах. Жизнь там трудна и голодна. Всё, что у нас было ценного – это сила, храбрость и умение воевать! А потому мы нанялись на службу к правителю Биармии, Гардарики и Новогорода князю Рюрику. И вот наша служба подошла к концу. Князь отпустил дружину на поиск земель, где мы могли бы основать собственное государство. Пусть маленькое, но своё! Нам захотелось к морю, но не к холодному, как дома, а к тёплому Хазарскому морю. Проезжая через ваши территории, мы видели, что они обильны и богаты зверем, птицей, рыбой, здесь много лесов и пахотных земель. Так и хотелось остановиться и остаться тут навсегда, но дружина продолжит свой путь. Мы признательны вам, жители Борчи, за радушный приём! Ваш вождь верит, что эта наша встреча была не последней. Мне тоже хотелось бы на это надеяться!

Он обвёл взглядом собравшихся людей и закончил свою речь:

– Я пью за процветание вашего посёлка, за мастеров-умельцев, строящих на реке Варахе лодки и даже большие лодьи! И за то, что когда-нибудь мы с вами сможем наладить выгодную всем торговлю!

Аскольд видел, с каким вниманием хозяева слушали речь его брата. Да она и ему самому сильно понравилась. Дир легко и просто сказал о том, что накипело у него на душе, а потому раздавшиеся со всех сторон одобрительные крики подтвердили правильность произнесённых им слов.

Брат опустился рядом с ним на скамью и негромко прошептал:

– Прости, что вместо тебя ответную речь говорить пришлось! Ты слишком уж глубоко задумался, жалко было от мыслей отрывать!

– Хорошо сказал! – улыбнулся ему Аскольд. – Я бы так не сумел!

Они подняли кубки и, примирительно кивнув головами, сделали по нескольку глотков мёда.

А порядком захмелевшие хозяева и гости уже говорили все разом, не слыша друг друга, как обычно происходит на пирах.

Шум стоял невообразимый, но это никого не беспокоило.

Неожиданно Аскольд ощутил на затылке чей-то пристальный сверлящий взгляд. Он его тревожил, создавал чувство опасности. Подобные ощущения ярл испытывал не так часто, да и то в основном когда находился под прицелом лучников на поле битвы.

Аскольд стремительно обернулся и встретился глазами с девушкой, сидевшей за боковым столом среди небольшой кучки женщин на самом краешке скамьи.

Расстояние между ними было совсем маленьким, и она не успела отвести взгляд в сторону.

Он уловил в нём такую тоску и призыв о помощи, что холодок пробежал по его спине, а сердце сжалось, как от острой боли.

Выдохнув, ярл стал бесцеремонно рассматривать её, пытаясь понять для самого себя, что же между ними проскочило.

Аскольд сразу мысленно решил, что молодуха очень красива.

В свете горящих факелов её милое, чуть округлое лицо, обрамлённое копной светлых вьющихся волос, выглядело по-детски наивным и привлекательным. Огромные голубые глаза, казалось, излучали тепло и свет, но была в них какая-то потусторонняя сила, невольно вызывающая отторжение и страх. Ему даже на мгновение показалось, что перед ним умудрённая жизнью старуха, а не юное воздушное создание.

Ярл несколько раз моргнул и с силой провёл ладонью по глазам, как бы прогоняя от себя наваждение.

– Что с тобой? – прозвучал над ухом голос Дира. – Куда ты смотришь?

– Во-о-он на ту белокурую юную красавицу, – он кивком головы показал на стол с женщинами.

– Там нет ни одной молодки! – фыркнул брат. – Видать, после стоялого мёда тебе что-то мерещиться стало!

– Как это её нет? – Ярл всем телом развернулся вбок и впился взглядом в сидящих женщин.

Их было немного. Не больше десятка. Вот только молодых среди них не оказалось вовсе, а то место, на котором он видел девушку, пустовало.

– Она сидела сбоку, – Аскольд ткнул пальцем на скамью.

– Ну и куда же твоя красавица подевалась? – Дир продолжал беспечно улыбаться.

– Н-н-н-е-е знаю, – только и смог выговорить ярл, окидывая взглядом большую залу и все её углы.

Удивительно, но девушка словно растаяла в воздухе.

– Что потеряли, ярлы? – раздался басовитый голос сидящего напротив них широкоплечего мужика. – Может, помочь чем надобно? Так вы скажите.

– За соседним женским столом я видел беленькую молодуху, – медленно заговорил Аскольд. – Или мне это только показалось?

– А-а-а, и тебе девка приглянулась? – хохотнул тот в ответ. – Но ты лучше забудь о ней!

– Нет! Не о том я! – рубанул рукой воздух ярл. – Стоило мне на миг обернуться, и красавица куда-то исчезла! Как будто под землю провалилась!

– Эта деваха умеет так делать, – ощерился в ухмылке мужик. – Зовут её Дена. Она дальняя родственница местной колдуньи Скревы. Вроде как племяшкой ей приходится. И тоже, похоже, потихоньку начинает колдовством заниматься! Поднабралась разного всего от своей тётки. Отца и матери у неё нет, померли от какой-то хвори, что в их дальний посёлок пришла.

Он подёргал себя за бороду и продолжил:

– Скрева и Дена живут в версте вниз по течению. Никогда не знаешь, чего от них ожидать! Появляются в посёлке когда захотят. И так же незаметно уходят. Правда, старуху уже давно никто не видел. Люди их побаиваются, но за помощью к ним обращаются часто. Да и куда денешься, коли хворь какая прицепится. А нынче Дена, видать, приходила на вас посмотреть! Что-то ей надобно! Да ладно, давайте лучше выпьем!

Аскольд ещё раз окинул взглядом залу и понял, что праздничный пир переходит в попойку. Некоторые люди уже валялись под столом, кто-то пытался петь песни, а вождь Станил сладко посапывал в своём большом кресле.

– Нам пора уходить! – ярл тронул за плечо брата. – Ты не забыл, что велел нашим людям сжечь крепость, если мы к утру не вернемся?! Скоро начнёт светать.

– Да-да, – пробурчал Дир, с трудом поднимаясь из-за стола. – Надо идти. Сотские с Шукшей пусть остаются.

Никто не обратил на них внимания, когда ярлы спокойно прошли через всю залу, а также не торопясь покинули дом, прихватив с собой горящий факел.

…Белая полоса прорезала где-то вдали тягучую черноту и ярко осветила небо, вынуждая лежащего на брёвнах Аскольда вынырнуть из воспоминаний, приподняться на локтях и в тёмном туманном мареве осмотреть окрестности.

Всё вокруг спало. Жизнь, казалось, замерла. Тишина стояла такая густая, что можно было её резать ножом.

Князь снова откинулся на ещё тёплые брёвна и вновь постарался вызвать из памяти давно прошедшие дни.

Глава 15

Неспешным шагом он подошёл к берегу реки и присел на самом его краю, свесив вниз ноги, как любил делать ещё с раннего детства. Медленно текущая мимо масса тёмной воды всегда помогала ему думать, мечтать и строить планы на будущее.

Солнечные лучи скользили по воде с левой стороны, отражались от гребней мелких волн, слепили глаза и не позволяли царевичу сосредоточиться на своих мыслях. Пришлось повернуться к солнцу боком, подтянуть к животу колени, положить на них руки, а сверху голову.

Ахтуб понимал, что может в такой позе уснуть, но опасность свалиться с высокого берега в воду заставляла мозг прогонять прочь дремоту и лишь на короткие мгновения прерывать поток мыслей.

Вскоре царевич почувствовал, как левая часть его головы начинает пылать огнём от жара сместившегося в сторону солнца, и вынужденно отодвинулся вглубь берега, ещё больше поворачиваясь к нему спиной.

Он потёр ладонью горячую щёку, и тут же в памяти всплыл случай, когда в последний раз его лицо горело так же, но не от солнца.

Тогда Ахтуб был в гостях у своих давних друзей Захида и Жалиля, живших в далёких предгорьях вблизи крепости-города Езгур. К ним он старался выбираться каждую зиму, спасаясь от холода и ветра на своей равнине и отдыхая у гостеприимных хозяев от многочисленных дел и забот.

На этот раз друзья решили развлечь тудуна и устроили охоту на тура.

Царевич хорошо знал, что это животное на большом расстоянии замечает любое движение, легко может учуять чужой запах, а потому подобраться к нему тяжело.

Первыми на поиск зверей ещё с ночи ушли несколько местных охотников, а уже рано утром они по небольшой лощине привели царевича с его друзьями на луг близ каменистого перехода к верхнему лесу, где с подветренной стороны паслось стадо туров из двух десятков голов.

Люди расположились в кустах всего в двухстах локтях от них.

Их внимание сразу привлёк мощного вида самец. Не приходилось сомневаться, что это был вожак. Толстые у основания и сильно изогнутые рога достигали в длину никак не менее двух локтей. Это говорило о том, что бык уже заматерел. Рыжая шерсть на спине и боках, а также более светлая на брюхе рельефно выделяла его на фоне зелени травы и мелких кустов. Широкая короткая борода придавала туру злобный и устрашающий вид. Вот он-то и привлёк внимание охотников, этот огромный красавец!

Видеть людей, засевших в кустах, зверь не мог, а потому редко поворачивал голову в их сторону.

– Стрелой отсюда убить сложно, – услыхал царевич над самым ухом шёпот Захида. – Нам нужно добраться до во-о-о-н тех кустов. Сможешь? Но только очень тихо.

Ахтуб молча кивнул и, стараясь не шуметь, вслед за хозяевами пополз по густой траве.

Вскоре расстояние сократилось ещё на полсотни локтей, и охотники осторожно выглянули из-за кустов.

Тур стоял боком к ним, голова его была повёрнута в противоположную сторону.

– Дело за тобой, царевич, – одними губами шепнул Захид, протягивая ему сбоку мощный составной лук с костяной накладкой и стрелу с широким плоским наконечником.

– Я слыхал, что ты хороший лучник! Покажи нам это! – придвинулся к Ахтубу с другой стороны Жалиль.

Тудун не заставил себя ждать и взял в руки оружие.

Пускать стрелы в людей и зверей ему приходилось редко, но к мишеням в окрестностях Баркату он подходил часто, а потому даже не сомневался, что с такого расстояния попадёт в вожака стада. Его волновало только одно: засвистит ли оперение в полёте. Чуткое ухо тура могло уловить посторонний звук, и тогда бы зверь мгновенно сорвался с места.

Ахтуб бесшумно приподнялся над высокой травой, положил стрелу на тетиву, оттянул её, насколько хватило сил, одновременно выбирая на теле животного место для удара, и разжал пальцы.

И всё-таки зверь почувствовал опасность и даже успел повернуть голову, но было уже поздно.

Со страшной силой стрела впилась в средину его шеи, широким наконечником рассекая шкуру, плоть и жилы.

Тура зашатало, но жизни в нём было ещё столь много, что вожак сделал длинный прыжок в сторону и бросился к каменной осыпи, ведущей куда-то вниз.

– Далеко не уйдёт, – весело крикнул Жалиль. – Истечёт кровью. Наконечник очень широкий, он перерубил жилы. Но прогуляться за ним нам придётся. Внизу широкий быстрый ручей. Думаю, там его и найдём!

Тудун окинул взглядом луг в поисках стада, но других туров поблизости не было. Они все уже прыгали по поросшим лесом уступам, уходя всё выше и выше в горы.

Осторожно ступая, переговариваясь и весело посмеиваясь, охотники неспешно направились вниз.

Первым шёл царевич, ориентируясь на капли крови, разбрызганные по камням. Он слышал, как позади него друзья обсуждают размеры раненого зверя, длину рогов, а также спорят, кому из них придётся снимать шкуру.

За небольшим каменным уступом перед ним совершенно неожиданно открылся ручей. Мелкие камешки посыпались из-под ног тудуна, и первое, что бросилось ему в глаза, была группа молодых девушек, испуганно сбившихся в кучку. Рядом с ними валялись пустые кувшины, с которыми они пришли за водой, а всего в двух десятках локтей в ручье, прижавшись боком к огромному валуну, стоял тур.

Потоки воды разбивались о его тело, брызги летели на морду и спину, а он, словно изваяние, налитыми кровью глазами смотрел на людей.

Казалось, никакая сила не могла оторвать Ахтуба от этого зрелища, но почему-то интерес царевича разом иссяк, а взгляд сосредоточился на одной из девушек, оказавшейся на два шага впереди подружек.

В её лице и неподвижной фигуре он увидел что-то непонятное и удивительно притягательное для себя. Не страх. Нет. Это было больше похоже на ярость.

– Зачем вы убили тура? – звук звонкого гортанного голоса резанул по ушам царевича, но произнесённые слова не сразу дошли до его сознания.

А она, гневно сверкая глазами, обращалась прямо к нему, словно для неё не существовало стоящих позади тудуна людей.

– Неужели вы так голодны, что захотели мяса? Или позарились на рога этого бедного животного? Хотите их продать? Кто вы и что делаете на нашей земле?

Царевич почувствовал, как на его губах непроизвольно появляется улыбка, а щёки начинают гореть огнём. С ним давно такого не было, чтобы он зарделся, словно мальчишка.

– Меня зовут Ахтуб, – доброжелательно ответил тудун. – А как твоё имя, красавица?

Но девушка не ответила ему.

Её взгляд был направлен куда-то поверх плеча тудуна.

Он повернул голову и увидел появившегося позади себя выше по склону Захида.

– А тебе мало мяса овец, сосед? – в голосе незнакомки слышались ещё более резкие нотки.

Наступило неловкое молчание. Почему-то никто не решался заговорить первым.

Царевич видел, как ещё плотнее сбились в кучку онемевшие от страха подружки за спиной девушки.

– Тудун! Это приёмная дочь кади Икбара – нашего местного судьи! – вместо неё ответил Захид. – Зовут её Церен. Обычно она спокойная и рассудительная, но очень любит животных, а потому страшно злится, когда кто-нибудь их убивает.

– Так ты тудун? Надеюсь, не наш? – В миндалевидных глазах красавицы сначала появилось лёгкое выражение любопытства, а вслед за ним явное удивление. Длинные, словно опахала, ресницы затрепетали, улыбка осветила лицо. – А я всегда думала, что любой правитель должен быть стар и глуп!

– Ну вот, – хохотнул Захид. – Взяла и мимоходом обидела тудуна из Баркату! Лучше б молчала!

Церен зарделась румянцем и прикрыла лицо ладонями.

– Старым я буду ещё не скоро, – миролюбиво произнёс царевич, исподволь любуясь девушкой. – А пока, как видишь, ещё довольно хорош собой, молод и даже не женат!

– Ты уже далеко не юноша, да и красота твоя сильно подувяла, – опустила вниз руки Церен и игриво наморщила носик.

Тудун невольно улыбнулся, и с губ его сорвались слова, которые он совсем не собирался произносить:

– Зато ты юна и прекрасна, как весенний цветок, а потому можешь надолго продлить мою молодость!

– Неужто и свататься захочешь? – голос её слегка дрогнул, и царевич увидел, как что-то неуловимо изменилось в лице девушки.

– Я над этим подумаю! – кивнул он в ответ. – А ждать будешь?

Какая-то затаённая печаль снова промелькнула во взгляде Церен:

– Шутишь надо мной, тудун? Где ты и где я? Между нами пропасть!

– Иногда даже через самую глубокую пропасть люди строят мост! – не сдавался Ахтуб.

– Эта пропасть не только глубока, но и слишком широка, – отвела глаза в сторону Церен. – Мост через неё не построить. Прости, но мне пора идти.

Она подняла с земли свой кувшин, грациозно наклонилась над ручьём и быстро набрала в ёмкость воды.

Царевич не отрываясь смотрел, как хрупкая фигурка девушки медленно направляется по утоптанной тропинке вверх по течению ручья. Вслед за Церен небольшой стайкой потянулись испуганные подружки.

– Ты что задумал, тудун? – Ахтуб увидел прямо перед собой удивлённые глаза Захида. – Мне это показалось?

– Н-н-е знаю. – Царевич провёл ладонью по лицу, словно прогоняя наваждение. – Мне следует хорошенько подумать.

– Нечего тут думать, – фыркнул Жалиль. – Одно слово, и мы привезём эту красотку к тебе ночью!

– Нет-нет, друзья! – поднял он вверх руки. – Не надо оскорблять её род! Здесь совсем другое! Давайте подождём. Всё само собой решится. А вы пока займитесь туром. Нужно прекратить его мучения!

…«Как же давно это было!» – промелькнула в голове Ахтуба мысль, обрывая воспоминания.

Царевич тяжело вздохнул, снова почувствовав горячие солнечные лучи на своём лице.

Он пробыл на берегу реки уже слишком долго.

Пришла пора возвращаться в крепость.

Глава 16

Князь посмотрел искоса на одиноко грустящего за столом в доме конунга юного Воислава и тут же вспомнил, как совсем недавно они с ним стояли на палубе огромного «Фенрира», вошедшего первым во фьорд конунга Дрётта.

Походило на то, что о незваных гостях местные жители узнали сразу, стоило лишь армаде драккаров появиться на горизонте. Над водой понеслись громкие звуки рогов, извещая о нависшей угрозе. Новогородцы слышали их на входе во фьорд и при продвижении к пирсу.

Шестеро викингов с большими щитами прикрывали Рюрика, Хельги и Воислава от случайных стрел, а десяток изготовившихся лучников готов был убить любого, кто осмелился бы выйти на берег с оружием в руках.

Даже издали они видели, как высокий широкоплечий человек выстраивал на пирсе и берегу воинов, а также мужчин, умеющих владеть оружием. Вне всякого сомнения, это был конунг.

Набрать он сумел не более сотни человек.

Когда же два десятка драккаров Рюрика приблизились к пирсу, желание сопротивляться, похоже, у жителей посёлка само собой отпало. Слишком уж много воинов было у незваных гостей. А самое главное, никто не понимал, чьи драккары пожаловали во фьорд: врагов или друзей.

– Эй, брат! – закричал с борта «Фенрира» Хельги, привлекая к себе внимание конунга и замерших на берегу людей. – Дрётт! Это я, Хельги!

Рюрик сразу заметил, как просветлело лицо стоящего перед рядами викингов высокого человека.

– Хельги! Брат! – раздался его ответный крик. – Неужели это ты?

В голосе Дрётта отчётливо слышались облегчение и радость. Да и как могло быть иначе, если вместо ужасающей резни, грабежей и пожарища всех ожидал родственный пир.

– Принимай гостей! – замахал руками Хельги. – Я не один! К тебе приплыл конунг Биармии, Гардарики и Новогорода князь Рюрик!

На мгновение Дрётт замер в задумчивости, но тут же ответил:

– Сам знаешь, мы гостям всегда рады! Сходите на берег!

Высадка людей с драккаров шла долго. Новогородские ратники и викинги сразу стали разбивать лагерь по всему огромному пологому берегу, разводить костры и готовить на них свою нехитрую пищу.

Толпа местных жителей быстро рассосалась. Никому не хотелось оставаться рядом с чужими воинами, от которых неизвестно чего можно было ожидать.

И только князь со своими ближними болярами неспешно направился в большой дом конунга Дрётта.

Забегали слуги, разжигая очаги для жарки мяса, из амбаров в дом потащили все самые лучшие припасы, а также кувшины с пивом, амфоры с вином. В воздухе стал витать аппетитный запах копчёностей, солений, свежевыпеченного хлеба.

Рюрик почувствовал, как у него от всех этих ароматов раздуваются ноздри, а челюсти начинает сводить от желания что-нибудь съесть.

И тут же заботливые руки поставили перед каждым сидящим за столом большой серебряный кубок и налили в него изрядную порцию пахучего веселящего напитка, привезённого из далёких жарких стран.

– Предлагаю всем промочить горло, – раздался громкий голос конунга Дрётта, – и выпить за наших уважаемых гостей из далёкого Новогорода! За князя Рюрика и его ближнее окружение!

Дружный хор мужских голосов тут же поддержал эти прозвучавшие слова.

Не успели люди поставить пустые кубки на стол, а слуги снова наполнили их до краёв, и конунг, как будто ни на миг не останавливаясь, продолжил свою речь:

– А ещё предлагаю выпить за моего младшего брата Хельги, с которым мы росли вместе с раннего детства! Он предотвратил на пирсе настоящее сражение, чтобы нам удалось за праздничным столом обсудить все наши дела и разногласия.

Рёв десятков глоток стал ответом на эти слова.

После того, как все выпили во второй раз, слуги стали разносить и расставлять на столах блюда с копчёным мясом и рыбой, яйца, хлеб, чаши с какими-то ароматными похлёбками.

Гости и хозяева дружно набросились на еду.

В зале долго слышалось только громкое чавканье, сопение и урчание.

Люди постепенно насыщались, кубки наполнялись по мере их опорожнения, головы хмелели, со всех сторон зазвучали громкие разговоры.

Рюрик, вольготно расположившись за столом, рассеянно слушал длинную хвалебную речь конунга Дрётта о его походах и подвигах, явно предназначенную ему, князю. Краем глаза он видел, что сидящие рядом с ним Хельги, Бейнир, Флоси, а также десяток ближних боляр тоже не обращали никакого внимания на пустую болтовню хозяина фьорда. Новогородцы разговаривали о чём-то своём, изредка перебрасываясь словами и улыбками с женщинами за соседним столом.

Зато многочисленные хозяева дружно поддерживали своего рассказчика, добавляя разные подробности и отпуская шутки.

– Давай поговорим о наших делах, брат! – прервал конунга Хельги. – Не за тем мы плыли сюда, чтобы выслушивать твои сказки.

– Что? – возмутился Дрётт, вскакивая на ноги.

Он давно отвык от того, что его так запросто обрывают на полуслове.

Вот только Хельги даже не посмотрел на искажённое гневом лицо старшего брата, а спокойно продолжил:

– Мы приплыли сюда узнать, как ты решил поступить с матерью и дедом нашего князя! Рюрик ждёт твоего ответа.

– Это не должно касаться новогородского конунга! – рявкнул Дрётт, вскидывая руки над головой. – На побережье правлю я, а не он!

– Но мы с тобой и не спорим, а просто хотим понять, что ждёт ближних родичей князя Рюрика.

Спокойный голос младшего брата, произнесённые им мягкие и необидные слова благоприятно подействовали на Дрётта. Он опустился в своё кресло и уже жёстко, но безо всякой злости заговорил:

– Соседи Мэвы, благородные и непобедимые ярлы, считают, что женщина не должна управлять фьордом, посёлком, викингами и драккарами! Я с ними согласен, а поэтому велел ей до сезона бурь распродать всё своё имущество и перебраться куда-нибудь отсюда подальше к своим родичам.

– Скажи, брат, а есть ли у неё где-нибудь на побережье такие ближние родичи? – негромко спросил Хельги. – Я слыхал, что у Мэвы их нет совсем. Да и у старого ярла тоже не оказалось наследников мужского пола, и потому ты хочешь забрать всё, что он имеет, себе?

– Так оно и есть, – кивнул головой конунг. – Я должен заботиться о своих подданных и процветании посёлков во фьордах!

– Скажи, а кому Мэва должна продать своё имущество? – Хельги продолжал наседать на брата.

– Кому пожелает!

– А уже появились покупатели?

– Нет!

– Ну а ярлы Сверр и Дьярви хотят его купить?

– Да, хотят!

– Поэтому они поставили у входа во фьорд Мэвы четыре своих драккара и никого не впускают и не выпускают?

– Ты откуда об этом знаешь?

Рюрик со стороны увидел, как задёргался конунг и начал сжимать и разжимать кулаки.

– Так мы уже успели там побывать, – улыбнулся брату Хельги. – Теперь эти четыре драккара стали собственностью Мэвы, а ещё по два драккара мы силой забрали в соседних фьордах. Да и самих ярлов Сверра и Дьярви привезли в посёлок Мэвы.

– И… чт-т-то вы с ними с-с-делали? – язык Дрётта начал заплетаться.

– Наследник ярла Эйнара и ярла Харальда за причинённую обиду приказал их повесить.

– Кто? Кто наследник? – в ужасе завопил конунг.

– А вот он, – Хельги пальцем показал на юного Воислава. – Это сын князя Трувора. Того самого, который был на тинге у нашего с тобой отца конунга Крума, когда ярлов Сверра и Дьярви признали виновными в нападках на Мэву и вынудили возместить причинённый ей ущерб.

– Ну да, – фыркнул Дрётт. – А конунг Рюрик на поединке подло убил моего друга ярла Хэлтора! Мне люди рассказывали.

– Что?

На этот раз на ноги вскочил правитель Биармии, Гардарики и Новогорода. Его огромное тело с удивительной скоростью оказалось возле кресла хозяина фьорда.

Могучая рука Рюрика легко выдернула Дрётта из кресла и швырнула в проход к женскому столу.

Оттуда послышались визги и писки, переходящие в крики.

Разъярённый конунг с трудом поднялся с земляного пола и сразу же начал нащупывать на поясе рукоять меча.

Его там не было.

Ведь сам Дрётт по сложившемуся древнему обычаю запрещал своим людям приходить на пиры с оружием. И даже у прибывших в его дом гостей мечи отбирали и прятали в сундуки под замок.

Намётанный глаз Рюрика уловил, как конунг слегка нагнулся, а его рука метнулась к мягкому голенищу кожаного сапога, охватывающего ногу внизу икры. И тут же при тусклом свете факелов и коптящих свечей блеснуло лезвие ножа.

– Я разделаюсь с тобой, как с диким кабаном! – закричал Дрётт, скрежеща зубами и вдохновляя сам себя на поединок.

И он бросился на безоружного князя, даже не подозревая, что нож ему плохой помощник.

Зато это хорошо знал Рюрик.

С раннего детства во фьорде ярла Эйнара наставник берсерк Клепп обучал его движениям и ударам, позволяющим голыми руками отбиваться от любого оружия и даже проходить сквозь толпу врагов.

И на этот раз произошло то, к чему он готовился всю свою жизнь.

Дрётт нанёс сверху удар ножом, целясь князю в шею.

Рюрик сделал стремительный шаг левой ногой вперёд, скручивая своё тело вправо и уходя в сторону с линии атаки. Его ладонь в верхней точке перехватила руку конунга с ножом, положив лезвие на своё предплечье. Рука Дрётта продолжила движение вперёд по кругу, а её кисть оказалась вывернута из сустава.

Вот только нож почему-то не выпал из пальцев.

Конунг начал падать на бок, а затем на живот, подворачивая под себя правую руку и всей тяжестью тела наваливаясь на остриё лезвия.

Раздался негромкий всхлип, и тело конунга задёргалось в конвульсиях.

Князь склонился над Дрёттом, схватил за плечо и одним рывком повернул лицом вверх.

Нож по самую рукоятку вошёл под грудину конунга. Кровь заливала светлую тунику и растекалась по бокам, хрип и клокотание неслись из горла.

Одного взгляда Рюрику хватило, чтобы понять: Дрётт уже не жилец.

Все присутствующие в зале люди вскочили со своих мест и сгрудились вокруг прохода.

Криков и шума не было.

Стояла тишина.

Каждый понимал, что случившееся на его глазах повлияет на жизнь посёлка, фьорда и всей страны.

– Я это видел в своих видениях ещё в Новогороде до отплытия, – прозвучал позади князя голос Хельги. – Не переживай! Это судьба! Так порешили боги!

– Теперь конунгом должен стать ты! – угрюмо процедил Рюрик.

– Сначала нужно созвать тинг, рассказать народу всю правду, а уж потом принимать решения!

– Согласен с тобой, но что мне делать со своими драккарами и людьми? – задумчиво произнёс князь. – Тинг состоится только после сезона бурь, уже зимой, когда в свои фьорды вернутся из набегов викинги. Неужели ты хочешь, чтобы до весны я остался здесь?

– Почему бы и нет? – улыбнулся Хельги.