Вернувшись в город, они расстались, договорившись о том, что в скором времени Закария оставит дела на попечение Джейн, и возьмет отпуск, чтобы пройти обучение в специальном лагере, куда устроит его мистер Асраил, его новый очень влиятельный и могущественный друг, поборник справедливости и очень умелый и беспощадный мститель. И из этого лагеря Закария выйдет уже совсем другим человеком, раскрыв своей темный потенциал. И да, именно Асраил уловил внему это острое желание карать, опираясь на свое чувство вины, посчитав, что это хорошая база, чтобы создать Хранителя его новых, кровавых традиций, позволяя ему самому со стороны наблюдать за процессом мести, таким образом, почти не нарушая негласный Кодекс Неприкасаемых.

Об этом и думал Закария, сидя на полу своей камеры, и замечая в окне вертолет, который приземлился на территории их базы, еще не зная, что это сам Асраил и его сестра Ангелла, которые прибыли сюда, чтобы выработать стратегию и план войны Неприкасаемых против Кадавра и его темной армии.

Глава 22.

Инвентаризация душ.

Два Неприкасаемых расположились в укрепленном здании штаба Северной Базы Легиона, и Ангелла внимательно слушала доклад ее начальника, содержащий лишь сухие факты и цифры, мало что ей говорящие. Она прервала его выступление, и решила сама осмотреться кругом, оценить обстановку, и вышла с Асраилом наружу. Они надели на себя обычные зимние тактические куртки, утепленные и камуфлированные, и в сопровождении двух офицеров – командного состава Базы, прошлись по ее периметру. Власта следовала за ними, одетая в теплую камуфлированную парку и хмуро поглядывала по сторонам, через свои большие тактические очки с желтым отливом.

Они осмотрели все фортификационные и защитные сооружения, огневые точки. Провели ревизию арсенала, и оценили количество боевых запасов для всех видом оружия. А также запасы продовольствия, и прочей амуниции, и логистики. Ангелла с Асраилом долго осматривали в бинокли окружающую Базу местность, выделяя на карте возможные направления удара противника. Также они отмечали те долговременные огневые точки, которые первыми примут на себя удар, и которые надо обеспечить соответствующим оружием, и достаточным количеством боеприпасов.

Так же Ангелла провела осмотр немногочисленного гарнизона, и быстро посовещавшись со своим братом, приняла решение о том, что на Базе останутся только добровольцы. То есть те, кто не побоится принять самый кровавый и жестокий бой в своей жизни. И, скорее всего, самый последний.

По причине того, что она задумала заманить сюда Кадавра, и заставив его принять бой, сконцентрировать все его внимание и ярость на себе, оказывая ему самое жесточайшее сопротивление. Истощив и растянув его силы по территории всей Базы. А затем, вызвать сюда подкрепление, которое и застанет их врага, как она надеялась, врасплох, ударив с тыла мощно и неожиданно. По всем флангам.

Под сильным ветром и снегом, легионеры грузились в вертолеты, а Неприкасаемые стояли возле кучки солдат, состоящей всего из десяти бойцов. Которых они с Асраилом выбрали, и довольно тщательно, покопавшись в их памяти, и поняв их истинные мотивы. Так же приняв во внимание возраст и семейный статус легионеров, оставив лишь тех, кого откровенно мало кто ждал, что они поняли по их мыслям. По лицам прочитать что-либо было сложно – был такой мороз, и дул такой сильный ветер, что они разрешили солдатам не снимать маски и очки. Благо сами они тоже были в этих камуфлированных масках балаклавах, так что бойцам они представились, почти не раскрывая своих личностей, но те угадывали присутствие самого высшего руководства Легиона, и с повышенным вниманием сопровождали и реагировали на каждый их жест и движение.

Распределив бойцов по позициям, и оставив Власту присматривать за всеми приготовлениями к бою, они направились обратно в командный центр, и там, в таком приятном тепле, попивали горячий, обжигающий кофе, дожидались прилета остальных членов их Семьи. Ангелла долго сидела с отсутствующим выражением лица, погрузившись в свои мысли, и водила рукой по своим красным щечкам, которые еще покалывало от мороза и сильного ветра снаружи. Она приняла еще одно решение, которое и не замедлила озвучить Асраилу, смотря на него своими восточными глазами.

– Я думаю, нашим надо дать выбор – вряд ли все захотят остаться тут, под огнем. У каждого из них – свой предел прочности и верности. Пусть, кто захочет, улетает.

– А ты понимаешь, что все – это Морган, Гранж и ВЧ? Наши банковские сейфы и ячейки. Которых потом мы будем годами искать, и даже я не ручаюсь, что смогу найти их запрятанные сокровища… Ты же сама говорила, что их счета, активы, капиталы и прочее поступают в распоряжение Семьи. Которая, возможно, будет вести долгую и изматывающие все силы, и ресурсы войну. А война – это дорогое удовольствие.... И сомнительное.

Асраил с улыбкой смотрел на сестру, уже зная, что она ответит. Он и сам думал примерно также, но Ангелла всегда удивляла его. То своей решимостью, то приступами благородства, но всегда веско мотивируя свои поступки.

– Ты и сам не прочь их отпустить, я это чувствую. Просто скажу тебе, что главное для меня сейчас. Да и в любой ситуации. Главное – это обойтись малой кровью. Не подставить никого, не заставить страдать. Не пойти с тобой на те жертвы, к которым они пока не готовы. В общем, пусть решают сами. Если для нас воевать – дело привычное, то они, по сути, гражданские лица. И сейчас не имеет значение то количество денег, которое находится на их счетах.

И добавила, подмигивая ему.

– Не говорю, что это будет проверка, но все же… Мы уже и так знаем, что они из себя представляют. Да и найдется парочка легионеров, которые смогут за ними присмотреть, пока мы будем заняты тут.

После этого Асраил удалился немного вздремнуть, а Ангелла, напившись кофея, и напевая что-то приятным голоском себе под нос, прошла в соседний кабинет, и начала открывать шкафы, копаясь в бумагах, отмеченных грифом "Совершенно секретно". Она поднимала архивы прошлых операций, а также аналитические записки, и доклады разведки и службы внутренней безопасности Легиона, и, наконец, нашла то, что искала. Во всех материалах упоминалось героическое поведение Закарии, и при этом отмечалось его нестандартное мышление, которое наряду с его почти исключительным везением, всегда приводило к успешному завершению операций. Ангелла задумалась – везение, как таковое, она отвергала как фактор успеха. Его что, защищали высшие силы?

После этого, она вызвала к себе дежурного офицера и тот, выслушав короткий приказ, уже спешил наружу, и быстро найдя легионера, имя которого ему назвали, повел его к главнокомандующему. То есть, к главнокомандующей. К представительнице, вернее, Главе Семьи, которая и являлась учредителем, и главной поддерживающей силой их военизированной организации.Контрактником, которого привели под светлые и прекрасные очи Ангеллы был легионер третьего ранга Такахаси. Волонтер, не пожелавший покинуть расположение своей части. Боец, который упоминался как сослуживец Закарии.

Он удивился, увидев, что высшим офицером Легиона является женщина. Да еще и такая прекрасная. Одетая в форму обычного легионера. Вернее, офицера, но все же…Она представилась, и он сразу оценил ее уверенность, и почувствовал в ней что-то особенное. И в то же время, что-то свое, родное. Да, она была азиаткой, только с очень мягкими, словно сглаженными чертами лица. С очень большими глазами, в которых он не видел никаких признаков беспокойства или слабости. И черты ее лица были такими правильными, даже утонченными, а все лицо будто светилось неземным и тихим сиянием, что она показалась ему особой божественного происхождения. Но в этой женщине, в ее поведении не было ничего общего с тем поведением, которое демонстрируют сильные мира сего. Ни излишней демонстрации силы, ни фамильярности или излишней манерности. Только сильная харизма и уверенность в себе, в своем высоком происхождении, и желание использовать свою силу во благо какой-то высокой цели. "Прямо как император Сёва, который добровольно отказался от божественного статуса, но в то же время вызывал всеобщее уважение", – подумал он, и вздрогнул под ее пристальным и довольно жестким взглядом.

Она тоже какое-то время изучала его взглядом, затем пригласила присесть к столу, но сама не прошла за него, а тоже села на один из двух стульев, которые стояли с внешней стороны стола. Они оказались друг напротив друга, и между ними не было никаких преград.

– Мне приятно, легионер Такахаси, что вы решили остаться. Такой выдающийся боец, один из самых храбрых и преданных Легиону… Это честь для меня, что мы вместе будем биться с нашим врагом…

Он намеревался встать, но только успел наклонить свою голову, обозначив поклон – она удержала его от движения вверх. Он остался сидеть, и отпустил свои глаза, не смел их поднять вверх, ответить ей взглядом, признаваясь себе неохотно, что такого взгляда, пронзительного и сильного, он не встречал даже у самых храбрых своих противников.

– Ну, с вашего позволения, оставим пока в стороне противников и замечательного Хирохито… Расскажите мне про Закарию, про вашего бывшего боевого товарища. Особенно про его период жизни, проведенный здесь, в тюрьме Легиона.

Он поведал ей, нисколько не удивляясь ее вопросу, о том, что заключенный, содержащийся под номером 666, действительно является его бывшим боевым товарищем, который, по его мнению, и является наиболее храбрым и бесстрашным бойцом. Который так много сделал для Легиона, его истории, явив во всех операциях, в которых он принимал участие свои лучшие качества. А именно – всегда был готов прийти на помощь, всегда прикрывал своих товарищей, и никогда не покидал поле боя, если там оставался хоть один легионер. Хоть раненный, хоть оглушенный, хоть погибший. И всегда был одинаково безжалостен к врагам Легиона… Тем, кто брал на себя слишком много, и пытался исполнить роль повелителя судеб человеческих.

Он также рассказал, что по своей инициативе, помогал ему поддерживать физическую форму, и никогда не переставал его считать своим другом. При этих словах он встал и твердо посмотрел в глаза Ангеллы. Она кивнула ему головой, и попросила продолжить.

Уже сев обратно, он, бросив злой взгляд на дверь, попросил вернуть Закарии его рисунки и домбру, которые у него по какой-то непонятной причине, отобрали. Домбра находится в его шкафчике, где он бережно ее хранил. Как сказал Такахаси, лучше вернуть ему все. И если позволят обстоятельства, если их действительно ждет горячий бой с превосходящими силами противника, то лучше в строй вернуть и самого Закарию, который сможет достойно защитить честь Легиона. И лучше бы это сделать поскорее, потому что, как он чувствует, Закария близок к тому, чтобы совершить что-то непоправимое с собой. А это страшнее, чем гибель на поле брани.

Ангелла внимательно выслушала легионера, и поблагодарив его, отпустила, попросив направить к ней дежурного офицера. Такахаси откланялся, а Ангелла, повернувшись спиной двери, и подойдя к окну, тихо сказала, может быть ему, а может просто проговаривая свои мысли, что император был действительно выдающейся личностью, реальному статусу, которого могли бы позавидовать многие властители судеб человеческих. А поступку поучиться.

А потом она бранила и честила вошедшего в комнату дежурного офицера, за нелепый номер камеры, где содержался заключенный, но увлекшись поняла, что говорит не по-английски. Она усмехнулась и повторила уже спокойнее свою тираду. По ее мнению, это было просто глупо, и в Легионе таким шуткам не место. Также она приказала принести ей рисунки Закарии, а ему немедленно вернуть его домбру. Что бы этот предмет не представлял собой. Взяв его у Такахаси. И так посмотрела на него, что он сам, чувствуя слабость в коленках и в желудке, бросился исполнять, выполнять и исправлять. И минутой позже у нее на столе лежала папка с рисунками, и она задумалась, не решаясь открыть ее. Пока не понимая, чем ее так заинтересовал этот самый легионер. Которого так горячо защищал его сослуживец. В чем его загадка? Чем он привлек ее внимание?

Тем, что был наемником Асраила? Нет. Тем, что убил ее оболочку? Тоже нет. Это была почти случайность, на его месте мог оказаться один из бандитов Моргана. Своей везучестью? Но многим везло, хотя бы до определенного момента… Храбростью? Но это качество можно было найти в любом их контрактнике… И она поняла, чем – своим взглядом, в котором она ясно увидела сожаление и раскаяние. Когда она умирала, там, в Мини. В его взгляде она прочитала глубокое сожаление, он чувствовал себя как разрушитель прекрасного творения, созданного природой. Или руками неизвестного ему мастера. В его глазах она прочитала просьбу, даже мольбу о прощении. А потом было его обращение к богу, которого он призывал в свидетели. Приняв ее за своего собрата, киллера, которого он все-таки убил, понимая, что та сама выбрала себе такой путь. Разобравшись почти с этим вопросом, она открыла папку и вздрогнув, широко открыв свои и без того не маленькие глаза, погрузилась с головой, и надолго в его рисунки. Везде, на всех портретах, вернее, набросках, она видела себя, более или менее похожую. Словно Закария не мог уловить чего-то, и уделял слишком много внимания ее внешности. Не в состоянии постичь того, что было спрятано внутри, укрывалось за этой прекрасной оболочкой.

В итоге, она отложила в сторону один рисунок, на котором с удивлением узнала себя. Не угадала. Не нашла похожей. А обнаружила. Свою сущность, и как она поняла недавно, свою душу. Которую она с удивлением открыла в себе, побывав в космосе. Закария подсознательно уловил ее схожесть с прежней Ангелой, которая находилась в поисках себя, борясь и со всем миром, и с собой. И придя к своему нынешнему образу, будто признала в себе и голос души, и голос плоти, а также скрываемые желания, и жажду любви. И в то же время, он точно угадал ее силу, ее волю и готовность пожертвовать собой. Только вот, во имя чего? Людей? Семьи? Вселенной? А зачем ей все это, если нет главного. Того, ради которой ее и создали такой прекрасной…

Она, явно не разобравшись в себе до конца, поняла, что и Закария лишь уловил ее достаточно поверхностно, но тут была пища для размышлений. Она убрала этот портрет, и подумала про схожесть своих ощущений, когда она встретила Вайду с его скрипкой, через которую он пытался оживить и передать ее образ. Впечатленный ее красотой. И это у него получилось так волшебно. И тут была примерно же такая ситуация… Но ведь Закария воин. Вернее, солдат, а еще точнее, бывший солдат. В настоящем, преступник. Который содержится в тюрьме ее Легиона.

Она устала от этих мыслей и их анализа, и решив отвлечься, встала и решила сделать себе еще кружку кофе. Но увидела, опять подойдя к окну, что на территорию Базы приземляется вертолет, на борту которого находились ее родственники. Прибыв на территорию Базы немного раньше ожидаемого времени. "Это все влияние Глории, она кого хочешь расшевелит, даже пилота", – подумала она с улыбкой. Она разбудила Асраила, который спал в соседней комнате, и наскоро выпив горячего напитка, они пошли вместе встречать вновь прибывших. Она уже забыла и про рисунки, и про Закарию. Ей предстояли более важные дела, которые требовали ее незамедлительного участия и присутствия. И они уже подбегали к вертолету, который оставив своих пассажиров на земле, уже взлетал вверх, направляясь на Южную Базу Легиона.

А Глория, очень тепло одетая, в какую-то яркий объемный пуховик, кричала ей, выпрыгнув из вертолета и пританцовывая, что все их родственники решили сплотиться, и остаться вместе, чтобы всей единой семьей встретить любые испытания и невзгоды. Она была похожа на тусовщицу, которая вышла разгоряченной от танцев из дверей клуба, который какой-то чудак открыл на таких северных и ледяных широтах. Она притопывала ногами, согреваясь и было похоже, что она еще танцует, то ли от избытка чувств и энергии, то ли просто делясь с окружающими своим хорошим настроением.

А Ангелла, словно, не веря своим ушам, смотрела в лица членов своей Семьи, и видела подтверждение слов Глории – все-таки не зря Глория была профессиональной Музой. Даже пришедшая в себя Гранж, одетая в излишне дорогую шубу, спокойно встретила ее взгляд, и озвучила ей свой привычный скепсис, сверля ее в ответ своим взглядом, и словно спорила с ветром на предмет того, кто громче крикнет.

– Чувствую, тут будет полная хрень, и явная авантюра! Но я остаюсь! Кому-то же придется вытирать вашу кровь, и подносить вам патроны! Будьте вы все неладны!

И Асраил вел свою родню в бункер, и Неприкасаемые шли, слегка наклонившись вперед, выдерживая с трудом сильные порывы ветра, такого пронизывающего и безжалостного. Ангелла же, подозвав к себе Власту, поручала ей, начальнице своей службы безопасности, отправить ее людей к берегам туманного Альбиона и привезти из подвалов замка Моргана несколько его игрушек. И найти там же, или в любом другом месте, его Хранителя. Которого Асраил так метко окрестил вивисектором. И лабораторной крысой. Власта направилась к своим подчиненным, чтобы скоординировать их для следующей миссии, а Ангелла уже следовала за Неприкасаемыми в бункер, на ходу думая о том, что у них осталось всего двое Хранителей. Соледад, которая привезла с собой целую кучу тяжелых, неподъемных ящиков и чемоданов. А также Хранитель Асраила, которого она считала лучшим… полевым хирургом, специалистом, чья квалифицированная помощь обязательно им понадобится уже очень скоро.

Глава 23.

Возвращение легенды.

Все Неприкасаемые устроились в одном из залов бункера, обставленного почти по-спартански, но со всеми удобствами. А главное – здесь было тепло и уютно. И даже освещение было достаточно ярким. Недаром бункер, как и все другие сооружения и постройки, всю его систему освещения и жизнеобеспечения питало несколько реакторов, похожих на те, которые были установлены в вертолетах Легиона.

Все родственники расселись по удобным креслам, которые стояли вдоль стены, которая шла кругом. Таким образом, все могли видеть друг друга, потому что находились в почти круглой, и довольно небольшой комнате. В центре ее был пятачок, на который Глория поглядывала как на свою будущую сцену.

Все сняли верхнюю одежду, посетив раздевалку, и только Гранж сидела еще в шубе, все больше мрачнея. Морган играл в карты с ВЧ и постоянно проигрывал – они явно сговорились, и словно читая мысли друг друга, играли против него. Они сгруппировали свои кресла, и нашли где-то небольшой столик, похожий на журнальный. На нем сразу появилась бутылка скотча и походный набор стальных стаканчиков. Так они и сидели, почти мирно, погруженные в свою очередную схватку, и только Морган время от времени произносил довольно громко и внятно какое-нибудь замысловатое ругательство – ему все не шла хорошая карта.

Глория общалась громко с Каталиной, рядом с ними печально сидел Гуннар, чувствуя себя офицером запаса. Ангелла вдруг развела бурную деятельность, взяв себе в помощники Асраила, а его слегка оттеснила на задний план, явно отстранив от всех военных дел. И он теперь был похож на свадебного генерала, единственным уделом которого остается воспоминание о своих былых заслугах. Все были одеты по-простому и тепло – толстые свитера, штаны, напоминающие лыжные, ботинки на толстой подошве. Как сказала им ранее Ангелла – "Вы не на светский раут едете, а на север, поэтому оденьтесь так, чтобы ничего себе не отморозить".

Кого-то беспокоило отсутствие привычного набора обслуживающего персонала – слуг, Хранителей, но та же Ангелла сказала, что сейчас не до роскоши, а медицинскую помощь им при необходимости сможет оказать Хранитель Асраила, который уже занял отдельное помещение здесь же, в бункере. И устраивал там настоящий, правда небольшой медицинский кабинет, оборудованный по высшему разряду. С новейшей техникой и сверкающими на свете ярких ламп инструментами. Со всеми необходимыми запасами лекарств, медикаментов и прочих расходных материалов. К тому же у них есть Соледад, их новая звезда, надежда на возрождение школы Хранителей, и это их слегка успокаивало. Ведь если она так роскошно обслуживала Глорию, которая выглядела как настоящая селебрити, то и им, возможно, кое-что перепадет от ее талантов и способностей. Тем более, она привезла с собой столько оборудования, словно они с Глорией были гастролирующей рок командой, которая перевозит с собой не только инструменты, но и все прочее осветительное и звуковое оборудование.

А Гранж, заскучав, взяла в руки свой смартфон и открыв на экране одно из социальных медиа, заметила нечто, что заставило ее позвать к себе Глорию, которая увидев массу роликов со своим участием, смеялась и звала Соледад. Чтобы она смогла оценить целую волну подражаний и косплеев, от девушек со всех концов земного шара, которые повторяли ее танец в Нью-Йорке, с разной степенью таланта и похожести. Кто-то из девушек, таких же фигуристых и чувственных, с красивыми лицами, чем-то похожих на Глорию, очевидно, найдя какую-то информацию о ней в сети, и выяснив, что эту загадочную особу зовут Глория, начали то ли флешмоб, то ли целый баттл в ее честь. Они, надев на себя белые майки, довольно откровенно намекающие на их роскошные бюсты, и демонстрировали принт, состоящий из нескольких слов – "I'mGloria". При этом они чувственно выгибались и двигались, и Глория восхищенно ставила всем лайки, уже достав свой собственный смартфон, благо что бункер был оборудован модемом.

Когда Ангелла зашла в бункер, убедившись, что все его системы снабжения всем необходимым работают исправно, она застала там молчаливую сцену, когда все Неприкасаемые сидели, уткнувшись в свои телефоны. И она заглянула в телефоны Каталины и Гуннара, и поняла причину такой вспышки социофобии. Она, задумавшись ненадолго, словно креативный директор, которого осенила гениальная идея, позвала к себе Глорию. Свою звезду. Которой прошептала что-то, и та удивленно посмотрела на нее сначала, а потом рассмеялась, демонстрируя свои великолепные зубы и чувственные губы. И закивав головой, удалилась с Соледад в соседнее помещение, где и начала подготовку к своему номеру. А Ангелла уже рассаживала всех по местам, ставила с помощью подошедшего Асраила и Гуннара кресла по местам, расставляя их вдоль стены. И произнесла загадочным голосом,

– Дорогие родственники, сейчас будет номер, за присутствие на котором очень многие пожертвовали бы своей жизнью. Ну, если не жизнью, то парой лет своей жизни, это точно…

И все расселись по своим местам, за исключением Асраила, которого она попросила постоянно находиться наверху. И даже картежники отложили свои карты и сидели, приглаживая свои волосы, и Гранж быстро сняла свою шубу, и отнесла ее в раздевалку. А Соледад уже заносила в комнату дополнительную пару приборов освещения, а также подвесила к потолку настоящий диско шар, со множеством приклеенных к нему аккуратных маленьких зеркал. На который она направила лампы, и включив их, пробудила этот визуализатор ото сна, и он начал вращаться вокруг своей оси, наполняя их комнату приятным синим, мерцающим цветом.

"Ого, чем-то похоже на наши энергетические ядра!" – подумала с восхищением Ангелла.

Затем Соледад принесла и поставила на пол настоящий, аутентичный геттобластер, огромный двухкассетник с множеством динамиков. И поставив в кассетоприемник пленку, которую она достала из своего кармана, нажала кнопку Play, и подмигнула Ангеле, которая уже пританцовывала на месте вместе с Каталиной. Она хлопнула в свои ладошки, и свет зажегся еще ярче. А в их комнату, вернее на танцпол уже выходила их звезда – Глория, под минусовку песни, в которой некоторые сразу узнали "Raising my family" в исполнении Precious Wilson.

"И черт возьми, она сама похожа на нее", – думала Ангелла, быстро найдя видео с этой песней в сети. "Так вот с кого Соледад и взяла за образец, правда, доведя ее облик, основываясь на своем чувстве прекрасного, до своего стандарта. И правда, Глория слегка напоминала эту певицу, когда та только начинала свою карьеру, только была повыше и с более ярко выраженными формами. И она посмотрела на Соледад, а та опять подмигнула ей, словно подтверждая ее догадку. Да, Соледад явно была в восторге от семидесятых и восьмидесятых. Что от машин, что от музыки, что от стандартов красоты. Не говоря уже про все ее гаджеты, стилизованные под винтажные.

А Глория пела почти с таким же талантом, и ее голос почти не уступал оригиналу, и был таким же богатым, насыщенным и завораживающим. Она переоделась, и теперь была в простых, обтягивающих джинсах и белой майке с принтом. На высоких каблуках, что делало каждое движение ее бедер таким провокационным и возбуждающим. “We're all Gloria!”– прочитала Ангелла надпись на ее майке, и засмеялась, удивляясь тому, как Глория успела придумать этот слоган и так красиво, а главное – быстро, нанести его на свою одежду. Которая нисколько не скрывала ее прекрасную, полную грудь. И их сестра так мастерски и откровенно возбуждающе и вдохновляюще двигалась в пределах этой маленькой комнаты на одном из этажей их бункера, что, казалось, расширила их границы своим талантом и драйвом до размеров настоящей и очень большой сцены.

А Соледад уже вела видеотрансляцию, взяв телефон Глории, и уже почти миллион человек наблюдали за той, которая вернулась, и таким образом, отблагодарила всех своих фанатов и подписчиков. Ангелла подошла к Соледад и попросила ее сделать геотаргеттинг места, из которого осуществлялась трансляция, и добавить несколько хэштегов на свой вкус. Единственным обязательным должен быть такой – #cadaver_welcome2north.

Как она надеялась, их бывший родственник сможет увидеть его и принять приглашение. Тем более, там наверху находится Асраил, которого можно увидеть сверху, и она только надеялась, что он не замерзнет раньше, чем сюда прибудет их гость. Со своей группой поддержки. Их хренов космический гость. А Глория уже выводила слова песни, слегка изменив текст, и ей все подпевали, и кто-то даже встал – вот она сила искусства. И все слились воедино, и вместе почти кричали припев, и даже у железной Ангеллы, которая была не очень сентиментальна, эти слова вызвали слезу, которую она незаметно смахнула со своих прекрасных глаз.

– Yes, I’m gonna be OK

I know, I'm gonna be alright

With my family here beside me

My family is here to guide me…

А затем Соледад прокрутила пленку немного вперед, и нашла другую минусовку, которая позволила Глории с ее дивным вокалом, почти, акапелла спеть другую песнюWilson – "Killingmesoftly". И все будто перенеслись в свою общую семейную историю, и заново пережили те печальные события. Все вспомнили, что Глория многократно обращалась к ним, просила о помощи, чтобы ее братья и сестры как-то повлияли на Кадавра и прекратили его домогательства к ней. Тогда она была в другой оболочке, и была похожа на принцессу из сказки, белокожую и прекрасную, в которую влюбился своей ужасной, порочной любовью ее родственник, этот ужасный Кадавр. И все краснели и бледнели, кто-то даже утирал слезу, вспоминая и свою трусость, и равнодушие. Ангелла застыла у стены с перекошенным лицом – она тоже винила себя, хотя она была очень далеко от тех событий. Она, как водится, участвовала в военном походе с Асраилом. О, если бы только она была рядом.... И это именно она инициировала этот акт мести, возвратившись с войны, и собрала всех родственников у хладного трупа Глории и ее Хранителя. Который тоже был убит, словно Кадавр хотел удостовериться, что ничто не сможет вернуть его сестру к жизни. И она с Асраилом нашли и убили этого мерзкого убийцу, который поднял руку на самое светлое создание в их семье… Хотя нет, им еще помогал храбрый Гуннар. А другие Неприкасаемые только приняли участие в этом ритуале, и как-то скованно и боязливо смотрели на останки того, кто еще вчера им внушал страх и настоящий ужас.

А ядро Глории было уже где-то далеко, и как они не искали его, так и не смогли найти его. И неудивительно, что она не захотела вернуться к ним. К таким эгоистам, которым были чужды страдания и боль других, в которых они превратились. И она все-таки смогла вернуться на Землю, вселившись в тело умирающей от чахотки девушки. Оболочку, которой она смогла оживить своей энергией, подпитанной Космосом. И со временем, она себе нашла и нового Хранителя, и новую причину, чтобы жить и создавать. Быть красивой и вдохновляющей. Несмотря ни на что. И об этом она и поведала своим родственникам, когда осталась с ними наедине, там в Нью-Йорке, и они поняли, что если она смогла простить их и вернуться в семью, то и они должны, по крайней мере объединиться на время приближающейся войны с этим монстром. И уже окончательно расставить все точки над и, и каким-то чудом, уничтожить его в этот раз навсегда.

Ангелла попросила Соледад закончить трансляцию, которая уже погрузила всех Неприкасаемых в глубины своих достаточно мрачных глубин своего я, и которую уже наблюдало несколько десятков миллионов человек. Она каким-то образом увидела один комментарий, вычленив его из десятков тысяч других. От которого ее глаза сузились, и она вся налилась холодной яростью. И желанием убивать.

"Великолепно шоу. Уже еду", гласил один комментарий, и она увидела имя подписчика –Cadaver2back. Она поняла, что ее идея сработала и уже улыбалась, кинув свой телефон в кресло. Все очнулись от своего непродолжительного транса и уже аплодировали Глории. Ангелла подошла к ней и обняла ее горячо и сильно, признавая, что она всегда была и будет самой талантливой и вдохновляющей в их Семье.

Все поддержали ее слова, и даже Гранж улыбнулась, и погрозила кому-то кулаком. И все изумились – на их памяти, такойэмоциональный подъем у этой вечно сварливой и недовольной всем особы произошел впервые за несколько сотен лет.

– Отличные песни… А как ты двигалась… Просто сказка! И хорошо, что ты не спела другую песню этой певицы, “One way ticket”! – нашелся и Морган, намекая на то, что они, скорее всего, взяли билет в один конец, и назад уже не вернутся. Он сам уже смеялся своей шутке, которую все, кроме него, конечно, признали самой дурацкой за весь вечер. А, впрочем, это же Морган, и в чем-то его уже не исправить никогда.

"Ну что ж, у меня остается только еще одно дело, надо бы навестить одного нашего заключенногои решить, что с ним делать" – подумала Ангелла и оставила своих родственников, которые уже просили Соледад поставить и для них какую-нибудь красивую песню, чтобы они тоже смогли продемонстрировать свои таланты. А Ангелла выходила наружу, где уже стемнело, и прихватив с собой почти окоченевшего на морозе Асраила, направилась с ним в тюрьму.