Читать книгу: «Невидимый свет», страница 30

Я насупилась, не дождавшись пояснений.

– Так и в кого же ты тогда влюбился? – любопытство распирало грудь, словно кто-то вкачивал его в меня огромным воздушным насосом.

Как и любая женщина, я досконально помнила слова парня о том, что «любил он лишь однажды», и имел в виду Тимофей тогда меня! Он что, соврал?! Обманул меня?!

Брюнет покусывал губы и не сразу признался:

– Я влюбился в её душу. Абсолютно и полностью, – с тоской выдохнул парень. – Когда была возможность, вместе с Генри, я наблюдал за ней… Но знаешь, она была самое нежное, чистое и прекрасное создание из всех, что я когда-либо видел!

Казалось, на какое-то время я онемела. А парень продолжил, поглядывая на меня с опаской:

– Впервые встретив тебя, я безумно испугался. До дрожи, честно, – Тимофей провёл ладонью по своей руке, будто кожей вспоминал ощущения в первую нашу встречу, и пояснил, – ведь я почувствовал давно забытое… Я не был уверен. Но когда ты поцеловала меня в доме Илая, тогда на балконе – все сомнения вмиг испарились.

Тимофей достал из кармана бумажник и, раскрыв его, протянул небольшое фото – то самое, которое я нашла однажды в его кошельке, собирая вещи с пола в моей квартире. На нём была изображена милая молодая девушка, и я ещё решила, что, возможно, это его мать…

Тим нахмурился:

– Я хранил его, потому что это было единственное, что напоминало о моей любви к душе Софии.

– Боже, – сорвалось с губ, ведь, разглядывая миниатюрное состарившееся фото, я вдруг отчётливо поняла, что недавно встречала это лицо. – Я видела её.

– Что? – с беспокойством переспросил Тим.

– Точно она! Я видела её во сне! Её лицо было вместо моего отражения в воде, – протараторила я и сама знатно ошалела от неожиданного открытия.

Прищурившись, Тим уточнил:

– Это был один сон?

Я кивнула:

– С Софией – да.

Тим удивлённо нахмурил лоб:

– Были другие?

Утвердительно покачав головой, я взглянула на парня. Тимофей не скрывал какого-то подозрения.

– И давно это происходит? – спросил брюнет. – После нашей встречи? Ты никогда не рассказывала…

Слегка замявшись, я ответила:

– Да как-то к слову не приходилось. Но началось после встречи, да. А что?

Тимофей молча отпил кофе из стакана и, усмехнувшись, произнёс:

– Ну что ж, поздравляю. В тебе открывается дар: вещие сны.

Я нервно хихикнула:

– Да ну?!

– Облучение энергией ангела, – напомнил парень.

Ступор. Вот это сюрприз. Но если подумать, то ведь действительно всё, что мне снилось, и правда имело пугающую параллель с происходящим в реальности. Вот только я ещё не знала, как правильно эти сны «читать».

– Да уж, – в раздумье протянула я. – Вещие сны, душа Софии – что ещё со мной случится?!

Тимофей пересел на мою сторону и обнял меня за плечи. Мягкая согревающая энергия ласковой волной укутывала всё тело, пробирая до самых косточек.

– Это уже давно случилось, просто ты только узнала, – стянув шапку с головы, парень поцеловал мой висок.

Сжимая горячий стакан в ладонях и аккуратно вдыхая аромат своего кофе, я прикрыла глаза от удовольствия. Тим вырвал меня из сладкой дремоты:

– Почему миндальный?

– Что? – усмехнувшись, я выпучила глаза на парня с хитрым выражением лица. Я помнила этот вопрос от него в первый вечер нашего знакомства, когда он вёл себя, как потом выяснилось, специально вызывающе пренебрежительно, чтобы максимально меня оттолкнуть.

Тимофей ухмыльнулся:

– Помнишь, я спросил тебя об этом на нашем двойном свидании?

Я неоднозначно пожала плечом, покосившись на мужскую фигуру:

– Конечно. Сложно забыть худшее свидание в своей жизни, – с сарказмом ответила я. – Почему спрашиваешь?

Парень потёр лоб, и еле заметная улыбка украсила его лицо.

– Опять же дело в Софии, – пояснил он. – Она обожала конфеты с марципаном и цельным миндалём.

Взглянув на кофе с миндальным сиропом, я осознала, что люблю его вкус и аромат всю свою жизнь. Ещё одно доказательство, что я и есть София. Это так непривычно.

– И кстати, тату, – Тимофей, внимательно за мной наблюдая, закатил правый рукав свитера и оголил свою мудрёную татуировку. – Этот узор понравился мне не просто так. Я отчасти соврал тебе тогда…

Прищурившись, я инстинктивно дотронулась до рисунка на коже, чувствуя в этом непреодолимую потребность.

– Тогда что она значит?

Парень улыбнулся и мягко ответил:

– Это портрет. Твоя душа.

Встретившись с нежными лазурными глазами, я поняла сразу – он не шутил. Это правда я?! Всматриваясь в изгибы линий и переплетения всех цветов радуги, я думала только о том, что это потрясающе красиво.

– Спасибо, – обронила я.

– За что?

Тимофей явно удивился от моих слов.

– За то, – я подняла взор на любимого мужчину, – что честен со мной даже в вещах, которые сложно поддаются пониманию.

Тимофей с проникновенной улыбкой обнял меня, а в голове всплыли строчки из записки в книге, которые, по-видимому, ангел писал о дочке Генри: «Если человек умер, его нельзя перестать любить, чёрт возьми. Особенно если он был лучше всех живых, понимаешь?»

– Я теперь знаю, про кого ты писал, – зачем-то сказала я вслух.

Тимофей приподнял мой подбородок:

– Можно поподробнее?

Я смутилась своего длинного носа, который регулярно шарился в вещах и делах других людей и с неизменной везучестью всегда находил что-нибудь интересное. Я встретила любопытный взгляд на своём лице и виновато пробубнила:

– Прости, я случайно нашла записку в книге «Над пропастью во ржи». Теперь я знаю, что она была о Софии.

Тимофей по-доброму усмехнулся и поцеловал меня в щёку:

– Она была о Софии в равной степени, как и о тебе. Или, – парень лукаво ухмыльнулся, – ты будешь ревновать формально к самой себе?

Сначала хихикнув, я театрально надула губы:

– Мне надо обдумать эту мысль. Со мной такое, знаешь ли, не каждый день случается, – я показала парню язык, и мне прям полегчало.

Тим расплылся в улыбке, как тающий голландский сыр в микроволновке. И, погладив мою встревоженную голову ладонью, он вернул отрешённую серьёзность своему лицу.

– Прости, Николь.

Я с опаской скосила глаза и на всякий случай выпрямила спину, слегка отстранившись от брюнета.

– И за что теперь? – настороженно прищурив глаза, спросила я, борясь с внутренним страхом неизвестности.

Парень с тоской окинул взглядом помещение, шумные компании и смеющихся детей, которые чуть было не завалили наряженную у входа ёлку.

– За то, что часто тебя недооцениваю.

Родные глаза угрюмо рассматривали меня, выказывая своё сожаление. О чём он говорил?! Я давно его за всё простила. К чему вообще терять время на пустые разговоры и сетования?! Никто не в силах предсказать точно, что принесёт или отберёт завтрашний день. В голове ещё слишком свежи воспоминания о том, как в туманную ночь Аззан едва не убил Тима. Я всего лишь хотела любить здесь и сейчас и чувствовать, что это взаимно. И надо признать, мои мечты были исполнены.

Я протянула обе руки и кольцом сомкнула их на сильной шее любимого ангела. Улыбнувшись и чмокнув в край мужских губ, я ещё плотнее прижалась к нему. Тёплые ладони ласково скользили по девичьей спине, отвечая на нежность. Дыхание безудержно набирало обороты от любого прикосновения Тима.

Тихий шёпот раздался у уха брюнета:

– Тебе незачем извиняться. Я ведь знаю, почему ты так поступил – ты защищаешь и оберегаешь меня. Но не скрывай больше ничего, пожалуйста. – Я сжала ладонь Тима и продолжила: – Я всегда буду с тобой. И это не может изменить ни одно обстоятельство в мире.

Парень задумчиво взглянул на меня, но так по-особенному, отчего сердце пропустило удар, а я лишь плавилась, точно кусочек шоколада на солнце, в его уютных руках. Тим прижался губами к моему лбу, нежно поглаживая пряди длинных волос, но я успела заметить – его глаза слишком красноречиво отражали яркие блики.

– Я никогда не думал и не верил, что меня кто-то сможет полюбить, – сипло и неторопливо заговорил Тим, – не просто ангельскую внешность, а меня настоящего: недочеловека с обгорелыми крыльями, замкнутого, с множеством тайн. – Тим опустил глаза, встречаясь со мной взглядом, – пока не встретил тебя.

Мурашки поднимали невидимые волосы на моих руках дыбом. Почему так больно и щемяще звучат эти слова?! Как можно не осознавать, что он лучший из всех людей, кого я когда-либо знала?! И он непременно достоин быть самым любимым и счастливым! Мне чертовски хотелось расплакаться от этого чувства вопиющей несправедливости, но я зажмурилась и просто уткнулась носом в крепкую шею. Не хотелось портить момент, а потому я держалась как могла. Но получалось плохо.

– Не плачь, пожалуйста, – чуть слышно произнёс он.

Рукавом свитера я быстро вытерла глаза и нежно дотронулась ладонью до мужского лица, вглядываясь в чистые небеса во взгляде Тима.

– Это не те слёзы, из-за которых стоит переживать, – ответила я, покачивая головой. – Это те слёзы, ради которых стоит жить.

Почти невесомым касанием наши губы встретились. Столько трепета и упоения в одном лишь слиянии губ у меня не было ни с кем, кроме него. Всё вокруг словно замерло, как будто в целом мире были лишь мы одни.

Оторвавшись от парня и хитро улыбнувшись, я поднялась из-за стола и, прихватив пакет с едой, потянула брюнета за собой.

– Пошли отсюда, – по-заговорщицки подмигнув, позвала я.

Одеваясь на ходу, мы шустро высыпались на улицу. Танцующие снежные хлопья бесшумно окутывали вечерний Дирборн, а вместе с ним и меня с Тимом плотным белым покровом. Держась за сильную мужественную фигуру, я подставила лицо колким холодным снежинкам. Где-то вдалеке заиграла красивая инструментальная музыка, создавая сказочное настроение прохожим. Через мгновение я быстренько сгребла с припаркованной неподалёку машины часть образовавшегося сугроба и, слепив некрепкий снежок, запустила в парня. Ещё секунда – последовала ответная атака. Мои щёки горели от мороза, пылая алым румянцем, но я даже не думала прекращать забаву, смеясь и вскрикивая от восторга. Снег всегда пробуждал во мне ребенка, совсем недавно вернувшегося из школы, поевшего на обед суп с фрикадельками и наконец-то отпросившегося у мамы погулять. Я помнила, какой счастливой девочкой себя чувствовала, шастая по двору с подружками под тихий хруст под ногами, утопая по колено в белой сметане из снега. А какая несказанная радость была слепить большого снеговика! Чудеснейшее время моей жизни.

Убегая от Тимофея, я не удержалась на скользком тротуаре: нога коварно поехала в сторону. И ведь почти получилось устоять, резко вцепившись в Тима – но нет. Мы вместе феерично рухнули на землю: я – на спину, брюнет – на меня. Никак не удавалось спокойно вздохнуть – веселье душило меня своим безудержным смехом. Впрочем, подниматься совсем не хотелось. Красивое лицо с покрасневшим носом и щеками нависло прямо передо мной. А горячий выдох ангела мгновенно превратился в пар, распадаясь в воздухе на мельчайшие кристаллики льда и тут же исчезая.

Я чмокнула Тима в нос и вдруг произнесла:

– Я люблю тебя.

Это было так просто. Просто любить. Просто об этом говорить.

Тыльной стороной руки брюнет бережно погладил меня по ярко-розовой щеке и, вглядевшись в мои зелёные глаза, произнёс:

– Встретить твою душу, Николь – это самое потрясающее, что произошло со мной за время всей моей жизни на небе и земле.

Не знаю, может быть, прохожие приметили нас, думая, что мы сумасшедшие, но было настолько всё равно. Я прижалась к литой груди парня, утопая в нём без остатка. Веки стали слишком тяжёлые, я позволила им захлопнуться, чувствуя вкус поцелуя на просящих губах и ласковое согревающее дыхание на своём лице. Крепкая мужская рука придерживала меня за шею, не давая ни единого шанса отстраниться от ангела – будто бы кто-то собирался это делать, ага, как же.

К сожалению, или счастью, я не имела возможности знать, как протекает жизнь на небесах, не могла её потрогать и ощутить. Но бессознательно я чувствовала то же самое. Эту всепоглощающую любовь, которая раздвинула границы и разбила в пух и прах все мои внутренние блоки. Её невозможно высчитать ни одним измерительным прибором. Она покрывала всю землю, моря и океаны и расстилалась вдоль всего пространства огромного нескончаемого неба – вот что я испытывала в своём простом человеческом сердце.

Тимофей – мой идеал. И дело даже не во внешней привлекательности и яркой харизме, а в том, что он настоящий мужчина. Заботливый, добрый, понимающий, но в то же время сильный, волевой и упорный. Вся наша с ним история: от самого начала и по сей день была чем-то невообразимым, безумным, фантастическим.

Я всегда думала, что любовь – это привычка. Все привыкают к улыбке, рукам, запаху, но сейчас для меня любовь – это возможность дышать полной грудью рядом со своим человеком. Разве не это счастье?! Невидимая красная нить крепко соединяла наши сердца: нам суждено было встретиться, несмотря на обстоятельства и место. Эта нить наверняка не раз спутывалась в бесформенный клубок, но никогда бы ни за что не порвалась. Лишь сегодня я поняла, что наши чувства были рождены на небесах, и потому даже после смерти Софии и падения Тимофея мы встретились с парнем вновь, проживая уже другие жизни.

Этот шанс был дан нам свыше.

И как была права моя мудрая подруга, сказав однажды: «Случайности не случайны».

Тимофей помог мне подняться и отряхнуть белую крупу с одежды. После мы шумно направились к одиноко припаркованной красной «феррари» и, прыгнув в неё, покатили дальше вдоль нарядной улочки, смеясь и дурачась, как дети.

Куда – было неважно.

Главное, чтобы ясное голубое небо в глазах парня всегда оставалось со мной.

Слова благодарности

Прежде всего, эта книга о том, что каждый из нас – особенный, пускай сейчас так и не кажется вовсе. Кем бы мы ни являлись и как бы в прошлом ни обжигались в сердечных вопросах, мы обязательно рано или поздно встретим свою вторую половинку, своё близнецовое пламя. А так же не менее важный аспект нашей жизни – настоящая крепкая дружба, ради которой мы готовы перешагнуть обиды и гордость. Франсуа де Ларошфуко подчёркивал: «Как бы ни была редка истинная любовь, истинная дружба встречается ещё реже», в его словах скрыт глубокий смысл…

Марина Иванина, Оксана Шалимова, Юлия Михайленко, Александр Пастушенко, Алексей Новиков – важные люди, которые были рядом в абсолютно различные периоды моей жизни и остаются в ней по сей день. Ваши уникальные характеры, удивительные личностные качества, умение оставаться искренними, душевными и отзывчивыми вдохновили меня. Именно поэтому некоторые персонажи романа порой так похожи на вас.

Спасибо Марии Хазовой за моральную поддержку, всестороннюю помощь и стойкую веру в меня на всех этапах создании романа. Это бесценно!

Особую благодарность хочу выразить моим родителям и брату, которые годами терпят мой непростой нрав и несмотря ни на что окутывают меня заботой и теплотой. Люблю вас.

И наконец, благодарю каждого читателя, кто по какой-то невообразимой мне причине выбрал «Невидимый свет» и провёл с ним своё время.

Ещё раз – спасибо.