Телохранитель. Танец в живописной технике

Его пальцы шевельнулись, он резко вдохнул и сжал кисточку. Рука потянулась к краскам, точно выбирая степень нажатия, и вскоре наши ладони уже слаженно скользили по холсту, рисуя основы композиции. Я позволила себе положить свободную руку ему на плечо и сжать.

– Расскажешь? – спросила осторожно, пытаясь заглянуть ему в глаза.

– Леа, я же говорил – не умею объяснять… – неожиданно усмехнулся он. – Наблюдай, пытайся почувствовать мои движения…

Пожала плечами:

– Ладно, тогда я буду спрашивать, если будет непонятно, хорошо?

Он кивнул, и я сразу задала первый вопрос. Потом второй, третий. Эрик рассказывал мне, почему он держит кисть под определенным углом, почему так сильно давит на нее или наоборот, отрывисто касается ей холста. Он все более увлеченно описывал свои наблюдения за свойствами цвета и текстуры, поведал личный рецепт разбавителя и техники дыхания для прорисовки особенно тонких линий. И так мы проговорили четыре часа.

Напряжение схлынуло отчасти, ведь теперь Эрику не нужен был Дэйран для продолжения процедур отключения. Но от Мари все не было вестей, и я все больше изводилась, теряя нить разговора.

– Красиво, – рассеянно отозвалась, рассматривая результаты наших совместных усилий на холсте.

– Спасибо, – услышала вдруг и оказалась под пристальным взглядом. – Кажется, все нормально, Леа… Я уже не чувству падения в темноту…

Он размял плечи и сделал глубокий вдох.

– Даже лучше себя чувствую, чем в первые два раза. Все под контролем.

– Будем продолжать также и дальше… – похлопала его по плечу.

– Не переживай, пожалуйста, так сильно, – обеспокоенно добавил Эрик, хмурясь. – Дэйран справится. Ведь бывало и хуже…

– У каждого свой предел прочности, – вспомнила я слова Дэйрана, и, неожиданно для себя, призналась: – Меня не оставляет чувство, что это я виновата…

– Леа…

– Я мешаю, отвлекаю его, – перебила Эрика.

– Леа, – киборг перехватил мою руку и осторожно сжал, – это неправда. Если бы тебя здесь не было…

– Он бы не допустил ошибки… – упрямо вставила я.

– Он бы уже погиб, – хладнокровно закончил Эрик, выдерживая мой удивленный взгляд. – Он тянет, Леа… А ведь собирался осуществить свой план еще вчера.

– Как? – не поняла я.

– «Скай Квест» отправился бы в сторону поселения, а он бы еще на подходе пересел на катер, чтобы оказаться в оговоренном месте на Каире, откуда и должен запустить шаттл со взрывчаткой, – вздернул брови Эрик.

Я опустилась на пол, обхватив себя руками. Понятия не имела ни о каком шаттле, но это было не важно.

– И вы все молчали? – дрогнул мой голос.

– Леа, – почувствовала легкое прикосновение пальцев к своему плечу, – никто не позволит ему этого сделать, все уже решено. Его заменю я…

Я медленно подняла на него взгляд.

– Дилан в курсе, – хладнокровно кивнул Эрик. – И отключение имплантов сейчас жизненно важно, чтобы я смог управиться с шаттлом…

Радость от победы над очередным имплантом начала невыносимо горчить…

– И когда вы это решили? – нахмурилась я.

– После отключения первого импланта…

– Угу, а до этого, кто был добровольной жертвой?

Киборг замялся на миг, и я не преминула предположить:

– Дилан?

Эрик не успел ответить, но его взгляд был гораздо красноречивее.

– И сколько вас в этом замешано?

– Трое, – улыбнулся Эрик. – И ты. Леа, мы не можем идти против него открыто, Дэйран, хоть и друг, но все же капитан. Без тебя бы ничего не вышло…

– Но на отключение твоих имплантов уйдет время…

Мне категорически не нравилась такая замена. Киборг не хотел умирать, просто чувствовал себя обязанным. Дэйран, если узнает об этом, будет в бешенстве.

– Мне не нужно отключать их все, – возразил киборг, – даже троих достаточно. Я ведь держу руку на твоем плече…

Скосила глаза на его ладонь, которую он действительно так и не убрал. Но тут мой смартком тренькнул: пришло сообщение от помощника Мари:

«Операцию закончили, можешь зайти».

Глава 13

Дэйран все еще лежал подключенным к аппарату искусственной вентиляции легких, но Мари сказала, это ненадолго. Плечо было зафиксировано экто-пластиком. Видимо, мое предположение о переломе подтвердилось. На голове лежала повязка, уже напитанная кровью… Но жизни его ничто не угрожало.

Я сидела рядом на такой же кушетке, в одной руке держала белковый коктейль с трубочкой, в другой – руку Дэйрана. Я не помнила, где именно свалилась в очередной обморок. Кажется, добежала до медотсека за три минуты, и даже успела позвать Мари, а потом все – тьма. Гемоглобин меня подвел в очередной раз.

Очнулась на кушетке, стоящей на месте кресла, в одиночной палате. Капельницу на меня тратить пожалели, а вот коктейль выдали и обязали выпить.

И теперь я сидела, сжимая руку Дэйрана своей, переплетая наши пальцы. Скользила подушечкой большого по его белесым шрамам, запоминая каждый… Головокружение отступало, мысли прояснялись. Нужно было бы разобраться с этим Тайным Обществом Спасения Дэйрана и их планами… В душе не стихал протест против всего этого! Что это за идея такая – принести кого-то в жертву?! Спасаем одного – гробим другого! Киборг лишний раз подтверждал свою человечность именно тем, что предлагал себя на роль камикадзе! Конечно, он же киборг! А кого, как не киборга, приносить в жертву?

Крист бы оттопырил средний палец в знак протеста такому ходу мыслей. Я слишком быстро убедила его в том, что он достоин быть человеком. Почему же Эрик так не считает? Какими они все же были разными! Мне вдруг стало интересно, готов ли Крист умереть за меня так же, как Эрик за Дэйрана? Или ему просто важно было владеть мной.

Перевела взгляд на лицо Дэйрана и сильнее сжала его пальцы.

– Только попробуй геройски угробиться, – прошептала тихо, – убью…

Когда стаканчик громко возвестил хлюпаньем трубочки о том, что коктейль кончился, потянулась освободившейся рукой к смарткому на запястье:

«Сможем поговорить?»

Дилан пришел минут через тридцать. Вид у него был такой, что мне захотелось предложить ему свою койку. Форму он сменил, но все равно выглядел каким-то помятым и сгорбленным. Тяжело прислонился спиной к стене и, протерев усталые глаза, хрипло спросил:

– Док сказала, Кросс выкарабкается, – попытался улыбнуться, но вышло все равно неубедительно.

Я настороженно кивнула. Если бы она сама не повторила мне это три раза, я бы не взяла в руки коктейль и не смогла его в себя впихнуть.

– Я хочу тебя спросить, – начала я, но тут же покосилась на Дэйрана. Может ли он слышать?

Здоровяк проследил мой взгляд и понимающе кивнул следовать за ним.

За дверью на меня обрушились все звуки, которыми только могла быть наполнена палата раненых солдат, но я уже настолько обвыклась, что даже не дрогнула. Быстро же, однако, человек привыкает к новым обстоятельствам!

Мы вышли из медотсека и направились по коридору.

– О чем, Леа? – бросил мне Дилан на ходу.

– Эрик сказал, что заменит Дэйрана в операции с каким-то шаттлом… – мне пришлось ускориться, чтобы заглянуть в лицо собеседнику. – Я хотела бы знать, Дилан.

Тот покачал головой, резко меняя направление. И через несколько поворотов мы оказались в столовой. Мой гемоглобин, не иначе, дал команду желудку воззвать к голосу разума, и коктейля стало катастрофически не хватать. Дилан, очевидно, тоже решил совместить неприятное с полезным. В итоге, мы сели за столик, каждый – в компании полноценного ужина.

Я жутко нервничала, с трудом убеждая себя сидеть на месте, а не нестись обратно к Дэйрану в палату. Даже зная, что его жизни уже ничто не угрожает, не могла отделаться от удушающего чувства паники, накатывающего волнами.

– Война на Каире началась банально из-за ресурсов, – начал Дилан мрачно, потянувшись к чашке с кофе. Странное начало ужина, ну да ладно. – Правительственная корпорация Арциуса начала разработку одного из новых месторождений ценного минерала к северу в районе горной цепочки. В это были вложены огромные деньги, построен комплекс по переработке. Из округи выселили более двух сотен поселений в зону пустыни. Люди начали умирать, ведь ни источников воды, ни ресурсов для пропитания в пустыне нет.

Он выпил чашку кофе в несколько больших глотков и продолжил:

– Сейчас ситуация более-менее стабильна… была, до нашего последнего появления, – Дилан устало прикрыл глаза, – теперь эти твари стали бомбить и гуманитарные трассы…

Мы помолчали некоторое время.

– Мы с Дэйраном полтора года планировали операцию по уничтожению этого перерабатывающего комплекса, – продолжил он. – Если взорвать все к чертям, корпорация не скоро встанет на ноги. Если вообще встанет… Людям нужно вернуть нормальные условия для жизни.

Он задумчиво постучал по столу, разглядывая свои руки.

– Эрик высказал свое предложение, но я уже все решил, Леа…

Он вдруг поднял на меня совершенно тусклый взгляд с чернеющими кругами под глазами. И мне вдруг показалось, что Дилана уже и вовсе нет здесь, в этой комнате. Даже мурашки пошли по спине. Образ дружелюбного веселого человека был для него непосильной ношей.

– У меня была семья, Леа, – тихо произнес Дилан. – Пусть маленькая… но я очень хочу к ней. Я устал быть один здесь, понимаешь?

Я не понимала, но кивнула в знак согласия.

– Я думаю, отправлюсь к шаттлу, пока Кросс в отключке… – заключил он.

– Нет, – не задумавшись, возразила я. – Дилан, он так никогда себя не простит. Надо с ним поговорить… Так нельзя.

Здоровяк нахмурился, внимательно глядя мне в глаза, но я видела искорку согласия, вспыхнувшую в его взгляде. Не могла себе представить, в какое отчаяние повергнет подобная новость Дэйрана. Лучше точно не будет…

– Время есть? – на всякий случай уточнила я.

Дилан кивнул.

– Пока военная машина Арциуса «без головы», время есть…

И тут меня поразила догадка…

– Как это? – прищурилась я.

– Военный Министр погиб, – туманно ответил Дилан, принимаясь за еду.

Я застыла, переваривая новость. Перед глазами встало суровое лицо Натана Грейди, правой руки Президента альянса Арциуса. Мы с отцом были на многих приемах, на которых неизменно блистал и маршал. А я имела честь лицезреть его еще чаще в связи с другими обстоятельствами…

– Это ненадолго, – проговорила, завороженная дальнейшими своими мыслями. – Думаю, его сын быстро встанет на его место….

Дилан прищурился на меня с любопытством, но следом кивнул.

– Мы знаем, поэтому и спешим…

Я нерешительно покусала губы несколько минут, но все же отважилась задать интересующий меня вопрос:

– Дэйран как-то сказал, что убивал людей за деньги… без разбора…

Дилан сначала непонимающе моргнул несколько раз, потом нахмурился и стиснул зубы:

– Слушай его больше! – процедил он. – Мы брались за заказы внутри преступных группировок! Самые опасные и невыполнимые! И было их с десяток в общей сложности! Бандиты постоянно грызутся друг с другом за влияние, а за голову какого-нибудь главаря платят столько, что можно купить новый транспортник! Вот мы и купили. Для того, чтобы хотя бы попытаться спасти мирное население на Каире.

– Тогда зачем наврал… – недоуменно выдохнула я.

– Ну а ты как думаешь? – злился Дилан. – Вероятно, оттолкнуть тебя хотел… Думал, легче так.

Он протер лицо руками, стараясь обуздать эмоции.

– Ты молодец, что примчалась за ним. За тех, кто дорог, нужно бороться, ведь проиграешь раз и навсегда…

***

Как бы я ни спешила к Дэйрану, но все же сбегала в свою каюту и забрала Джиджи. Не знаю, откуда медуза взяла эту манеру поведения, но в мое отсутствие она сидела на краю банки, раскачиваясь в разные стороны, и выла волком. Поспешно закрыв за нами двери каюты, решила, что надолго бросать его больше не буду, а то мало ли, услышат.

Но влететь в медотсек, как я планировала, не вышло. Вход в шлюз преграждал Марк, помощник Мари. Он устало потирал лоб, что-то втолковывая настойчивой посетительнице. Приблизившись, узнала в ней ту самую девицу, встречавшую корабль вместе со стариком. Дэйран называл его Ри-Эйра. А вот ее мне так никто и не представил. И рассмотреть поближе ее удалось впервые: круглолицая, смуглая, с большими карими глазами и густыми бровями. Одежда ее, тем не менее, была непривычной. Казалось, она одела на себя ковер, прорезав дырку для головы посредине. На плечах он топорщился, увеличивая их до размеров, более подходящих для мужчины. Но лицо было очень милое и мягкое, словно у ребенка. Она и губы дула совсем по-детски.

– Алика, к нему нельзя, – устало вещал Марк, видно не в первый раз.

– Нельзя не пустить меня, – возражала та упрямо. – Нельзя не увидеть!

Уже хотела их обогнуть, отметив, что «не увидеть» она сможет лишь потому, что не пройдет в таком наряде в дверь палаты. Удобнее перехватила банку, когда Марк вдруг вскинул на меня полный надежды взгляд:

– Вот его лечащий врач – Леана Грин! – просиял доктор. – Она подтвердит!

Алика перевела на меня большие широко распахнутые глаза:

– Она не может быт врач! – неожиданно вскричала она, всплеснув руками.

Джиджи возмущённо чирикнул на моем плече, испуганный внезапным криком. А я сдвинула брови: как это, я – не врач? Да я без пяти минут кибернетик! Ну и что, что мне не дали доучиться совсем чуть-чуть, опять же – из политических соображений!

– И с чего это я «не-может-быть-врач»? – сложила руки на груди.

Девушка вздернула высокомерно нос:

– Ты не серьезно! – возмутилась она так, словно это было само собой разумеющееся.

– Можешь оставить письменную жалобу капитану, – вздернула я брови. – Я ему лично передам.

Алика, судя по всему, писать умела так же, как и говорить. Она лишь изумленно захлопала ресницами на мое предложение и попятилась, поджав губы.

– Когда можно будет увидеть? – потребовала она. – Увижу и посмотрю, как лечишь!

Но я уже шагнула в проем и направилась в палату.

– Завтра прийти снова! – швырнула она мне вдогонку.

– Как «прийти» так и «уйти», – проворчала себе под нос, приближаясь к палате Дэйрана.

Краем глаза заметила, что Марк уже успел ретироваться, благоразумно предположив, что в женские разборки лучше не встревать.

– О, – подняла глаза Мари от монитора в изголовье койки, – уже отвадила фанатку? Быстро! Марк ее десять минут убеждал повернуть в сторону выхода.

Пожала рассеяно плечами, мол, дипломатия – не мое, не отрывая взгляда от Дэйрана. Никаких изменений за мое отсутствие, очевидно, не произошло. Он так и не приходил в себя. Проследив мой потускневший взгляд, Мари улыбнулась:

– Все нормально с ним, – повторила она в который раз, – показатели быстро улучшаются. И гемоглобин, в отличие от твоего, уже восстановился…

– Я свой тоже порадовала, – заметила рассеянно. – Ужинали с Диланом.

Доктор кинула на меня напряженный взгляд, и я ей многозначительно кивнула, давая понять, что все знаю. Мари обреченно покачала головой:

– Сделаешь Дэйрану капельницы? А между ними еще инъекции… – тихо прозвучал ее голос, полный горечи и сожаления. – Я пришлю на смартком инструкции…

Я протянула руку к ее плечу и легко сжала его пальцами.

– Мне это все не нравится… – прошептала я.

– Тут уже не нам решать, – бесцветно заметила Мари и пожала плечами, накрывая мою ладонь своей. – Спасибо… Это выбор Дилана. И я его понимаю.

Джиджи, едва наступила тишина, поспешил заполнить ее тихим журчанием, с интересом разглядывая мою собеседницу. Мари расплылась в искренней улыбке.

– Можно? – потянула она к Джиджи руку и дотронулась до его спинки. – Какой приятный…

Джиджи старательно зажурчал громче и выразительнее, как и каждый раз, стоило кому-то обратить на него внимание.

– Мари, – начала осторожно, пока она гладила медузу, – Дилан сказал, что Дэйран… более устойчив…

Доктор перевела на меня внимательный взгляд.

– … что он крепче, чем просто человек, – закончила, вглядываясь в ее лицо.

– Аааа, – улыбнулась Мари, возвращаясь к Джиджи взглядом. – У него такие же импланты стоят, как и у киборга, – огорошила меня доктор.

– Импланты? – повторила хрипло.

– Только отвечают они за другое: силу, выносливость, обеспечивают высокий болевой порог и ускоренную регенерацию… – продолжила серьезно Мари. – Леа, благодаря им он до сих пор жив.

Она оглянулась на Дэйрана.

– Откуда? – выдавила я.

– Я не знаю, – серьезно ответила доктор. – Он не говорил, да я и не спрашивала. Здесь… – она обвела глазами палату, – не важно, что было. Главное, что из этого выйдет…

Ее ладонь легко тронула мое плечо, позволяя непривычной теплоте просочиться в самое сердце.

– Он, кстати, скоро должен очнуться… – сказала мягко и вышла.

А я все стояла, осмысливая услышанное.

Я знала только одного человека, бредившего подобной идеей: интеграцией возможностей киборга и настоящего человека. Им был мой отец – Роберт Грин, глава корпорации ДиСиЭнАй.

Стоило себе напомнить о родстве с гением в области киберинженерии, и я легко настроила свой смартком на датчики жизнедеятельности Дэйрана. Теперь на мониторе моего устройства билось его сердце, и отображались основные жизненные показатели.

Посидела еще какое-то время, потом извлекла из заднего кармана джинс прибор для отключения имплантов. Я забыла переложить его к физиоприбору в комнате Эрика, когда получила сообщение от врача и понеслась к медотсеку. И надо же, как кстати!

Решившись, нажала кнопку активации прибора и стала ждать. На маленьком дисплее дольше обычного ничего не происходило, и, когда я уже хотела расслабленно выдохнуть, он вдруг пикнул.

Затаив дыхание, я подняла глаза на Дэйрана. Дезабилизатор обнаружил шестнадцать имплантов и сообщил о том, что их отключение невозможно. Причина неизвестна.

Шестнадцать имплантов… Больше, чем у обычного киборга.

Когда Дэйран успел попасть в руки моему отцу? При каких обстоятельствах? Как он на это согласился? Как давно?

И главное: как отец позволил отправить его на смерть?! Не мог ничего сделать?

Вспоминая обстоятельства, при которых я попала на встречу с Дэйраном четыре года назад, я все же пришла к выводу, что отец действительно способствовал моему участию в процессе расследования дела тех злосчастных киборгов. Неужели он пытался спасти Дэйрана таким образом? Надеялся придать дело огласке через меня? И ведь я не подвела. Но тогда понятно, почему меня вышвырнули из магистратуры с такой скоростью! Силы были, мягко сказать, неравны.

Перед глазами встал образ отца. Я вообще с трудом узнавала его в те дни… Он был таким чужим и растерянным… А если все не так, как я считала? Если он боролся за киборгов? Боролся за Дэйрана?

Перевела взгляд на мужчину в который раз. Что он там говорил? Что у отца не было выбора и ему было, что терять.

– Черт, – выругалась в сердцах, роняя голову на руки. Тяжело вздохнула и уселась на свою койку, скрестив ноги.

Джиджи сидел рядом в банке и старательно копировал показатели монитора жизнедеятельности. По его спинке волнами пульсировала синусоида сердцебиения, к счастью, далекая от реальной картины. Такая бы подошла больше человеку при смерти… Но заслуг Джиджи это не умоляло. Он видел, что я сидела тихо, и тоже старался сильно не шуметь, лишь изредка поскуливая. Видеть Дэйрана в окружении всех этих приборов и датчиков ему было непривычно. Очевидно, он чувствовал, что его фаворит не просто спит. Но понять, в чем подвох, не мог.

– С ним все будет в порядке, – прошептала я медузе, лишний раз напоминая это и себе, и принялась за список капельниц, которые стоило сделать.

На лету вставлять иглу в вену, как Дэйран, я не умела. Но, к счастью, у него в обеих руках стояли катетеры. Мне оставалось только менять капельницы вовремя. Когда время приблизилось к полуночи, я уже еле сидела на кушетке.

Мари заходила еще раз, но неизменно осталась довольна осмотром. Джиджи давно сполз в банку, и лишь пузыри на поверхности жидкости давали понять, что медуза еще не спит.

К счастью, оставалась всего одна капельница. Активировав ее, я сдвинула наши койки и скрутилась на своей. Смартком был настроен на любые критические показатели, капельница через два часа автоматически отключится, поэтому смысла изводить себя дальше не было.

Едва моя голова коснулась подушки, я сразу же уснула.

***

Мне снился рассвет на Каире.

Два солнца поднимались из-за гор с разных сторон горизонта, разгоняя ночную тьму. И та отступала, светлея от непроглядного черного до сиреневой пастели. Вокруг одного светила мазками-чешуйками сбились, словно рыбки в стайку, все оттенки пурпурного, у другого – красно-оранжевые. Краски, переливаясь, дышали, словно живые. Я тянула к ним руки, окуная в них пальцы, и рисовала рассвет. Вспоминала уроки Эрика и воплощала его технику в перламутровом небе. Сердце радостно билось в груди, лицо ласкали теплые солнечные лучи, и я готова была поклясться, что чувствовала их нежные упругие касания. Я тянулась к ним, запрокидывая голову и подставляя шею. Прикосновения были так приятны, что я даже зажмурилась от удовольствия и, кажется, тихо застонала. Это тепло казалось не столько согревающим тело, сколько душу.

А тем временем прикосновения становились все более реальными. Чьи-то пальцы нежно гладили по моей скуле, мягко касаясь губ, соскальзывая на шею… Вскоре я четко осознала, что уже не рисую небо, и практически проснулась, а касания никуда не делись…

Открыла глаза и встретилась с блестящим взглядом Дэйрана в полумраке. Он лежал все также на спине, протянув ко мне руку. Его пальцы опасливо замерли на моем лице, а губы тронула легкая улыбка.

– Привет… – прошептал он.

– Привет, – повторила тихо, словно мы могли кого-то разбудить.

– Ты как? – улыбнулся он чуть шире.

– Хорошо… а ты?

– Тоже, – он сделал осторожно глубокий вдох. – Прости, что разбудил… но я скучал по тебе.

Я так и замерла, кусая губы, но, быстро опомнившись, ответила:

– Я тоже очень соскучилась… и испугалась.

И накрыла его руку, все еще робко оглаживающую мое лицо, своей.

– Я тоже испугался, Леа, – вдруг сказал он, переплетая наши пальцы, – что не увижу тебя больше…

Сжала его руку сильнее, не зная, что сказать. Он выглядел таким растерянным после этих слов, как будто признался себе в этом впервые, а заодно и мне.

– Даже не надейся, – решила разрядить обстановку и улыбнулась. Но следом фыркнула, не сдержавшись: – Стоило только избегать меня все эти дни!

Он долго смотрел на меня, прищурившись, заставив пожалеть о сказанном:

– Я был уверен, что ты отвернулась от меня…

– С чего вдруг? – не поняла я.

– Я же сказал тебе, что наемный убийца, Леа…

Теперь была моя очередь смотреть на него с прищуром.

– Ты ничего этим не добился, я даже не помнила об этом в тот момент, когда ты меня спрашивал, нужен ли мне! Ты мне нужен! И всегда был! И, я подозреваю, года четыре уже, как.

Говорить вдруг стало невероятно легко. Стоило только раз попробовать! Дэйран смотрел на меня внимательно, словно видел что-то свое. Он всегда делал это так, как будто знал обо мне больше, чем кто-либо другой.

– Расскажи, что случилось в пустыне? – решила сменить тему. – Как так вышло, ведь ты говорил, что вы скоро вернетесь…

– Раньше никогда не бомбили гуманитарные дороги, – прикрыл он глаза. – А теперь, вероятно, поджидали. Мы проехали уже больше половины пути, когда первая ракета попала в холм за нашим грузовиком. Потом еще две спереди…

Он устремил взгляд в потолок, а я не могла отвести свой от его лица. В его глазах билась такая жгучая ярость, что становилось страшно даже просто находится в ее эпицентре. Я пошевелила своими пальцами в его руке, стараясь отвлечь.

– Ты сейчас нормально себя чувствуешь? – села, поджав ноги, и слегка склонилась над ним. – Ничего не болит? Мари говорила, было пробито легкое и…

Договорить я не успела. Он смотрел на меня пару мгновений каким-то насмешливо-хищным взглядом, словно подпускал ближе, а потом рывком дернул на себя. Я еле успела выставить руки, чтобы не рухнуть на него и все те датчики, что подозрительно взвизгнули на всю палату от наших действий. А Дэйран, не замечая этого, притянул меня к себе и впился в мои губы своими. Жадно, страстно, жестко, сдаваясь полностью той силе, что тянула нас друг к другу все это время. Между нами не осталось места робкой нежности, лишь испепеляющее желание взметнулось жидким огнем в венах. И датчики приборов охотно подтвердили наш общий на двоих диагноз. Увы – неутешительный…

– Смотрю, кости уже срослись, – усмехнулась устало от входа Мари.

Я вздрогнула. Но нервы Дэйрана оказались гораздо крепче, и мне пришлось досадливо куснуть его за губу, чтобы заставить прекратить и выпустить меня.

– Теперь понятно, что с твоим пульсом, а то я подумала – побежал уже куда-то, – доктор подошла ближе, улыбаясь и поглядывая на непривычно высокие показатели давления на мониторе. – Как себя чувствуешь?

– Бывало хуже, – отозвался Дэйран, и мне захотелось его стукнуть. Какого черта было чудить, если ему плохо?!

– Ну, еще бы, – серьезно отозвалась Мари, – легкими ты раньше не разбрасывался по пустыне…

И принялась его осматривать, попутно поправляя сметенные нашей страстью датчики. Перевязывать пришлось тоже по новой.

– Дэйран, я так старательно заливала в тебя кровь, береги ее, пожалуйста. Больше нет в запасе, – улыбалась Мари.

Эти ее слова напомнили мне о предстоящем с ним разговоре. Кровь для киборгов была особой, и заготовить ее было не так просто. Хотя, если есть киборг поблизости, все может упроститься.

– И, как бы ни хотелось, прошу тебя, не делай резких движений… Хорошо? – продолжала увещевать доктор. – Потерпите несколько дней, пока раны заживут.

Раскаяния на лице подопечного Мари не обнаружила, поэтому перевела взгляд на меня. А я была готова сгореть со стыда.

– Спеленаю, если еще рыпнется, – пообещала мстительно.

Доктор хрипло рассмеялась и вышла, предварительно сбросив мне план капельниц и инъекций на сегодня.

– Ты голоден? – рассеяно спросила я, просматривая список на смарткоме.

– Ты даже не представляешь, насколько, – хрипло процедил он, и попытался поймать меня снова, но я увернулась от его руки, отскочив к стенке.

– Капитан Кросс, ведите себя прилично! – возмутилась, откидывая с лица волосы. – А то за тобой будет присматривать Марк! И вообще…

Я сделала к нему шаг, не спуская взгляда с той самой руки, что совершенно точно была поломана. А теперь Мари, как ни в чем не бывало, сняла с нее фиксатор. Регенерация костей за сутки! Облизала губы и перевела взгляд на его лицо:

– … у меня к тебе серьезный разговор.

– Тогда давай сначала завтрак, – согласно кивнул он.

Разнообразить меню не вышло: Марк выдал нам по два белковых коктейля. Вернее, мне можно было сходить в столовую и ни в чем себе не отказывать. Но я осталась солидарной с Дэйраном. Все, что я могла – стребовать у врача шоколадный вкус вместо вчерашнего ванильного. А еще сделать две большие чашки кофе.

Когда я вернулась в палату, Джиджи уже сидел на шее Дэйрана, что-то заговорщически журча ему в ухо и сияя всеми оттенками голубого.

– Смотри, – прошептал Дэйран.

Он осторожно отлепил датчик прибора от себя и аккуратно приложил к бархатистой шкурке медузы. По монитору пошла рябь радужных кругов, словно к нему поднесли магнит, а потом показатели пустились вразнос.

– Что ты делаешь?! – округлила я глаза, чуть не выронив поднос. – Мари же…

– Уже приходила, ей понравилось, – азартно отмахнулся Дэйран.

– Нет, все же надо смирительную рубашку, – проворчала я, устраивая поднос на своей койке и усаживаясь рядом. – Держи и ни в чем себе не отказывай.

Дэйран взял коктейль из моих рук, но удивился другому:

– Все это время у них был шоколадный?!

Я прыснула со смеху.

– Похоже, ты тут постоянный резидент, – заметила, делая глоток из своего стаканчика. А ничего так! Гораздо лучше ванильного.

Он поднял на меня выжидательный взгляд.

– Как ты попал к моему отцу? – решилась я.

– Полутрупом.

Ответ был настолько неожиданным, что я поперхнулась и закашлялась. Плохая была идея разговаривать во время завтрака…

– Я был военным пилотом, – продолжил Дэйран, когда я подняла на него глаза. – Попал однажды в воронку на Венере. Это долгая история, да и не важно, как…

Джиджи притих, внимательно следя за нами, и тишину нарушало только мерное попискивание датчиков.

– Моему отцу ничего не оставалось, как сдать меня доктору Грину. К тому времени я проболтался в реанимациях около месяца, и врачи не оставляли никаких надежд на то, что я вообще смогу жить без приборов жизнеобеспечения, экзоскелета и инвалидной коляски. Наши старики дружили, поэтому мой согласился на все условия и риски…

Дэйран прищурился, скользя взглядом по противоположной стене, а я все пыталась вспомнить события четырех-пятилетней давности и понять, когда это могло бы происходить…

– Это было лет пять назад? – спросила осторожно.

– Да, примерно, – рассеянно подтвердил он.

Ну, тогда я ничего не вспомню. В этот период в моей жизни царил такой хаос, что я вообще практически не появлялась дома. О чем теперь остро сожалела…

– Твой отец привлек лучших специалистов, – теперь Дэйран смотрел на меня. – Я не помню, сколько это все длилось… Меня держали в отключке днями, я потерял счет времени… А потом все кончилось. Как-то резко и неожиданно… Просто однажды пришел Роберт, без халата, и сказал, что больше не будет операций. Он так искренне улыбался… Твой отец – гений, Леа. И очень хороший человек…

Я не выдержала его взгляда и опустила глаза на стаканчик, который все еще сжимала. Отец умел быть хорошим для других, но не для тех, кому это было больше всего нужно.

– А потом я увидел тебя, – вдруг сказал Дэйран.

– Меня? – вскинула на него удивленный взгляд.

– Да, – улыбнулся он. – Ты приходила иногда в лабораторию, работала за компьютером одного из служащих…

Кажется, было такое, когда я готовилась к экзаменам. Обстановка у отца располагала меня к учебе, помогала собраться с мыслями, и я окуналась в эту атмосферу во время подготовки к контрольным. А, кроме того, если возникали вопросы, можно было сразу же задать их сотрудникам центра.

– Я заставлял себя вставать из кресла и идти своими ногами к окну палаты, чтобы посмотреть на тебя… Там у окна, наверное, до сих пор так и остались смятые моими пальцами поручни, – усмехнулся он, – пока я научился контролировать новую силу…

Я прикрыла глаза, болезненно поморщившись. Это было так странно и непривычно слышать… Я появилась в жизни Дэйрана гораздо раньше, чем он в моей.

– В день ты изгрызала резинку на кончике одного карандаша, выпивала три чашки кофе, съедала половину пачки сладкого печенья с шоколадной крошкой и исписывала от двадцати до пятидесяти шести листков для напоминаний… – говорил Дэйран, улыбаясь, – а еще за полтора месяца на моих глазах ты улыбнулась всего пятнадцать раз.

– Так много? – прошептала обескураженно, подаваясь к нему.

– Это мало, Леа, – возразил он, не спуская с меня взгляда. – И я не понимал, почему у такой девушки, как ты, не было повода улыбаться чаще…

– Какой? – склонилась я над ним, прикоснувшись пальцами к его щеке.