Читать книгу: «Канашибари. Пока не погаснет последний фонарь. Том 3», страница 2

Кадзуо удивился и нахмурился. Ему стало не по себе от дурного предчувствия, и он тут же захотел переключить канал.

Но не смог.

С экрана на него смотрело фото отца.

Кадзуо, глубоко вдохнув и медленно выдохнув, почувствовал, как татами под ним покачнулось. Показалось, что комната потемнела, а внутри что-то замерло и заледенело.

Новости рассказывали о том, как проходит повторное расследование убийства. В котором его отец не был обвинителем… Он был жертвой.

Пожар…

Нет, не пожар. Поджог. Кто-то сжег их дом, чтобы скрыть улики.

Кадзуо слушал о возобновлении дела. Нашлись доказательства, что обвиненный около двух лет назад мужчина на самом деле невиновен, а преступление совершил кто-то другой, но сумел запутать следствие.

И все-таки не эта информация была главной, не она потрясла и ужаснула Кадзуо. Главным было…

Сначала Кадзуо подумал, что ошибся. Ослышался. Его отца не могли убить. Он не мог умереть. Он сейчас на работе! Но Кадзуо понимал, что обманывает себя. Голос ведущей описывал все четко и ясно, а картинки на экране лишь подтверждали страшные слова.

Его отца убили. Его отца убили два с половиной года назад, а виновного до сих пор не нашли.

Его отца убили тогда, когда… когда Исао забрал Кадзуо к себе.

Кадзуо выключил телевизор и вскочил на ноги, но потом упал обратно на татами. Ноги дрожали, а зубы стучали от напряжения. Кадзуо обхватил себя руками, пытаясь понять, что только что узнал. Принять то, что никак не укладывалось в голове.

Его отца убили. Его отец мертв. Внутри Кадзуо все онемело, а в горле встал ком, но слез не было. Кадзуо был скорее шокирован и напуган, нежели горевал. И это испугало его еще больше. Почему он не плакал? Почему не скорбел? Почему не скучал, как по маме, которую даже почти не помнил?

В голове крутилась и другая мысль: не может быть, не может быть…

«Или может? Ты не догадывался, что что-то не так?» – спросил Кадзуо сам себя.

– Нет, – испуганно прошептал Кадзуо.

«Да», – пронеслось в его мыслях.

Кадзуо тут же подумал об Исао. Неужели тот все знал? Знал и молчал? И как долго Исао собирался лгать Кадзуо, скрывать убийство его отца? Поэтому Кадзуо все это время жил здесь? Потому что родственников, которые могли бы приютить его, не было? Поэтому Кадзуо забрал к себе Хаттори Кэндзи и попросил Исао приглядеть за ним?

Что-то все равно не так, не так… Где же сам Хаттори Кэндзи? Расследует убийство друга?

Избегать своих подозрений, прятаться от смутного ощущения странности происходящего стало невозможно. Тонкая бумажная стена, что отделяла радость и беззаботность от правды и реальности, порвалась. За ней и до этого постоянно маячили тени, время от времени напоминая о себе, но источник их виден не был. До поры до времени. Теперь же правду ничего не скрывало. Почти ничего.

Кадзуо снова поспешно вскочил на ноги. Ему нужно узнать. Нужно понять, что произошло. Сердце билось в груди как сумасшедшее, мысли путались, воздух, казалось, не доходил до легких.

Кадзуо услышал, как открылась дверь. Вернулся Исао.

– Я дома, – послышался его усталый, но веселый голос, и Кадзуо охватил страх. Он не был готов к разговору с Исао. Не хотел ничего знать. Он просто хотел, чтобы все стало как прежде.

Кадзуо с трудом сдержал слезы. В эту секунду в комнату зашел Исао и удивленно посмотрел на него. Он явно заметил, как покраснели глаза Кадзуо и участилось его дыхание.

– Кадзуо-кун, что случилось?

Кадзуо смотрел в пол, а затем поднял глаза на Исао, и тот побледнел. Внутри Исао начала нарастать тревога, но он постарался этого не показать.

– Моего отца убили? – спросил Кадзуо.

Исао всегда чувствовал, что произойдет что-то плохое, каждый день ждал, что их шаткое спокойствие разрушится, но все равно оказался не готов к этому вопросу. Исао едва не пошатнулся, втянул носом воздух, а затем шагнул внутрь комнаты.

– Кадзуо… – начал он.

– Нет! – воскликнул Кадзуо. – Не надо! Ответь просто: да или нет?

Коря себя за слабость, Исао молчал, но это молчание было красноречивее любого ответа.

– Да, – наконец выдохнул Исао, и Кадзуо зажмурился.

Исао стало плохо. Он не жалел о том, что сделал. Ни секунды. Скорее, мог жалеть, что сделал недостаточно. Но в тот момент… Ему было так жаль Кадзуо. И он злился на себя за то, что лгал ему. Чувствовал разрывающую сердце вину за то, что обманывал Кадзуо эти два с половиной года, что заставил его жить во лжи с убийцей собственного отца.

Исао почти ненавидел себя в тот момент. Он и до этого понимал, что так не может продолжаться. Понимал, что должен, обязан это прекратить. И все не решался. Но теперь…

Обратного пути не было.

– Кадзуо, мне жаль, – проговорил Исао, но больше не делал попыток приблизиться. Не мог себе позволить.

Зато сам Кадзуо быстро подошел к Исао и сжал его длинные тонкие пальцы в своих ладонях.

– Почему ты не сказал? – хрипло спросил он.

Исао медленно высвободил свои руки и сделал два шага назад. Он не должен стоять рядом. Кадзуо не должен иметь с ним ничего общего.

– Я убил его, – негромко произнес Исао, но эти слова прогремели, словно выстрел.

– Что? – неверяще переспросил Кадзуо.

– Я убил твоего отца, – четко повторил Исао, посмотрев Кадзуо прямо в глаза. Он не жалел о том, что сделал, это точно. Он бы сделал это вновь и вновь. Но и скрывать правду больше не мог.

Это несправедливо. Это жестоко.

Кадзуо шокированно распахнул глаза.

– Что ты… что ты такое говоришь? – прошептал он. – Ты шутишь? Это не смешно!

Его голос задрожал.

– Это правда, – спокойно ответил Исао, и его лицо было бесстрастным, несмотря на бурю в душе.

Кадзуо смотрел на Исао во все глаза.

– Ты убил его? – шепотом повторил Кадзуо. Он явно понимал, что Исао говорит серьезно, но будто никак не мог в это поверить. – Почему?

Исао молчал, уже не глядя на Кадзуо. Его губы были плотно сжаты.

– Почему? – почти закричал Кадзуо.

Когда Исао вновь не ответил, Кадзуо сорвался с места, выбежал в коридор и выскочил за дверь. Исао хотел было остановить Кадзуо, догнать его, что-то объяснить, оправдаться…

Но не стал этого делать. Вместо этого он подошел к стационарному телефону и трясущимися пальцами набрал номер полиции.

* * *

Кадзуо пробежал вверх по улице, несколько раз завернул за угол, а потом остановился, тяжело дыша, и привалился спиной к стене. Его тошнило, голова кружилась, а по коже бегали мурашки. Кадзуо, не удержавшись на трясущихся ногах, опустился на асфальт. В переулке никого не было, и он вновь ощутил себя до боли одиноким.

Ему так не хотелось быть одному, но человек, которому Кадзуо доверился и который стал ему другом, даже братом, – оказался лжецом. Оказался убийцей.

Что Кадзуо мог теперь сделать? Отец… его убили. Его больше нет. Куда Кадзуо мог теперь пойти? Кому мог рассказать о том, что произошло? Отправиться в полицию?

Сердце пронзила игла страха, когда Кадзуо представил, что Исао арестуют и посадят в тюрьму. Но одновременно с этим Кадзуо понимал, что так будет правильно. Исао оказался очень плохим человеком. Отец всегда пытался поймать таких, сделать так, чтобы они сидели за решеткой. И Хаттори Кэндзи тоже заставлял преступников представать перед судом.

Так как же его сын стал убийцей?

Теперь все его сомнения, все несостыковки, все оправдания Исао по поводу занятости Исихары и долгого ремонта их дома, его нежелание покидать их отдаленный район – все встало на свои места.

Зачем Исао это сделал? Зачем он все испортил? Как мог лгать?

Кадзуо ненавидел себя за то, что привязался к убийце своего отца.

Ненавидел себя за то, что переживал из-за потери Исао сильнее, чем из-за потери отца.

Кадзуо обхватил плечи, чувствуя себя невероятно потерянным. Словно он зашел в тупик, и единственный выход – прыгнуть в пропасть, дна которой не видишь.

Он не знал, сколько времени просидел так, но в какой-то момент поднялся и огляделся, почувствовав сильную тревогу. Прошло, наверное, около часа. Что в это время делал Исао? Искал его? Что он собирается теперь делать, раз правда раскрылась?

Кадзуо так хотел увидеть Исао и одновременно очень боялся этой встречи. Он заколебался, но уже через секунду сорвался с места и побежал в сторону дома. Краем сознания он отметил звук сирен, но поначалу не придал этому значения.

А когда понял, что именно могли значить сирены… побежал как можно быстрее. В душе его взорвалась паника.

У дома собралось немало людей, но близко их не подпускали. Перед входом ходили пожарные и полицейские, задавали вопросы, осматривали место происшествия.

Это был их дом. И его стены оказались обуглены, а воздух вокруг пропитался запахом гари…

Пожар. Снова пожар.

При мысли об огне Кадзуо стало плохо. Он понял, что больше никогда не сможет спокойно смотреть на пламя, – его всегда будут преследовать воспоминания о смерти отца и лжи Исао.

О том, как в этом огне сгорело самое счастливое время в его жизни.

Кадзуо пробился вперед и оказался рядом с полицейскими.

Взрослые хотели оттащить его назад, но Кадзуо громко прокричал:

– Это мой дом!

Полицейские тут же подошли к нему и, отведя его подальше от любопытных ушей, осторожно спросили:

– Ты жил здесь?

– Да. – Кадзуо ответил спокойно, но на самом деле с трудом держал себя в руках.

Полицейские – молодая женщина и мужчина средних лет – переглянулись.

– Ты жил здесь… с кем? – спросила женщина, мягко улыбнувшись, но встретилась с мрачным взглядом Кадзуо.

Он не ответил, и тогда мужчина вытащил телефон и показал ему фото.

– Ты знаешь, кто это?

С экрана смотрел Исихара Тадао. Кадзуо вздрогнул.

– Да, – тихо произнес он. – Это мой… отец.

Полицейские вновь переглянулись, и женщина отошла в сторону, набирая чей-то номер. Она тихо заговорила по телефону, косясь в сторону Кадзуо.

– Ты Исихара Кадзуо? Тебе двенадцать лет? – уточнил полицейский.

Кадзуо лишь кивнул. Его взгляд был прикован к окну их гостиной.

Которая наверняка сгорела.

– А что… что случилось? – спросил Кадзуо.

– Кто-то позвонил и сообщил, что здесь находишься ты и… еще один человек, – медленно ответил полицейский.

Он явно не хотел говорить, что кто-то сообщил о местонахождении убийцы его отца, но Кадзуо все понял сам. Полицейские наверняка догадывались, что человек, похитивший Кадзуо, и есть убийца. Вероятно, они вообще до этого дня предполагали, что и Кадзуо может быть мертв.

– И где… этот человек? – спросил Кадзуо.

– Ты не пострадал? – Полицейский проигнорировал вопрос. – Ты помнишь, как он выглядит? Сможешь все рассказать потом? О том, где ты был… все это время?

Сначала Кадзуо промолчал, но затем все же медленно ответил:

– Я не помню, как он выглядит.

И сам удивился своим словам.

– Где этот человек? – повторил Кадзуо, и его голос дрогнул.

Вернувшаяся женщина посмотрела на Кадзуо с жалостью.

– Он сбежал, – ответила она. – Но не переживай, мы обязательно поймаем его!

«Он сбежал…» – эхом прозвенело в голове Кадзуо. Он посмотрел на следы пожара. На полицейских.

И наконец не смог сдержать слез. Он понял, что теперь все бесповоротно изменилось. Что Исао ушел. Что теперь уже ничего не исправить.

Он снова остался один.

Кадзуо стало еще хуже. Перед его глазами все поплыло, горло перехватило, голова закружилась, и он потерял сознание.

Через год Кадзуо получил посылку с фотоаппаратом. На нем сохранилось множество фотографий, и среди них – два фото с Исао, которые он, как и обещал, так и не удалил. Но брелка с именем на ремешке больше не было.

Кадзуо вновь задумался: что было бы, если бы в тот день он не сбежал из дома? Если бы поговорил с Исао? Что бы тот сделал в таком случае? А если бы Кадзуо вообще ни о чем не узнал?

Эти мысли мучили его, ведь Кадзуо понимал, что даже думать о подобном неправильно. Но он скучал по Исао больше, чем по отцу. Вернее, как бы ужасно это ни звучало, по Исихаре Тадао Кадзуо вообще практически не скучал. И от этого его грызло нескончаемое чувство вины.

На Исао же Кадзуо злился, обижался, в какие-то моменты даже ненавидел его. Но не переставал с болью вспоминать о нем… и скучать. При этом злость не уходила и тогда.

Кадзуо твердо решил, что найдет его. Он убеждал себя, что станет прокурором и будет делать все возможное, чтобы преступники представали перед судом. И одним из них однажды окажется Хаттори Исао.

Но Кадзуо лгал себе. Он хотел не посадить Исао в тюрьму. Он хотел снова его увидеть. Хотел его выслушать. И наконец узнать всю правду.

Глава 2
曲れる枝には曲れる影あり
У кривой ветки и тень кривая

Проснувшись, я обнаружила, что осталась в больничной палате одна. Привстав на локтях, я огляделась и убедилась, что Кадзуо рядом нет, зато мои плечи накрывал его пиджак. Я взяла тот в руки, аккуратно сложила и ощутила поднявшееся в груди смятение. Судя по солнечным лучам, льющимся в комнату сквозь неплотно закрытые шторы, время приближалось к полудню.

Я вышла из палаты, чтобы найти остальных, и тогда вихрь смятения в моей душе сменился смущением – я ведь планировала вернуться в комнату к Йоко и Эмири, чтобы, кроме Эмири, никто не узнал о нашем с Кадзуо личном разговоре… но теперь и Йоко могла увидеть, что рано утром я ушла. И с легкостью догадается, куда именно.

Вернее, к кому.

Да еще и мучительное осознание, что уснула я рядом с Кадзуо… Буквально у него на плече… Это не укладывалось в голове, я не узнавала саму себя и, остановившись посреди коридора, едва не застонала.

Я тяжело вздохнула, прижав ладони к вспыхнувшим щекам, а затем тряхнула головой, пытаясь прогнать непрошеные мысли и собрать воедино нужные. Но смущение никуда не ушло, и тогда я постаралась просто не обращать на него внимания.

Тем более что и без подобных мыслей после пережитого голова у меня была тяжелой. Я до сих пор не могла поверить… в то, что случилось. Осознать это.

Да, как уже много раз до этого, мы оказались близки к смерти, возможно, даже ближе, чем во время предыдущих кайданов… но дело не в этом. Еще вчера я не сомневалась, что никогда больше не увижу Кадзуо, а потому произошедшее казалось всего лишь сном, который после моего пробуждения превратится в кошмар. Что на самом деле Кадзуо действительно погиб, что он не вернулся. И уже не вернется.

Но его пиджак в моих руках недвусмысленно говорил об обратном, и я невольно сильнее сжала в пальцах мягкую ткань. Как якорь, он удерживал меня в реальности, не давая панике затопить душу. Уверенно подтверждал: нет, я ничего не придумала. Кадзуо и правда вернулся. Он жив.

– О, ты проснулась. – Эмири вышла в коридор, аккуратно прикрыв за собой дверь. – Йоко-тян еще спит, но остальные уже проснулись.

– Ясно. – Я почувствовала облегчение. Значит, Йоко мое отсутствие не заметила…

Эмири продолжала пристально на меня смотреть, и я приподняла брови:

– Что?

Эмири усмехнулась:

– Да так, ничего… – С этими словами она пошла дальше по коридору, и я направилась следом.

Мы вышли в приемную, где Ивасаки и Кадзуо, сидя на потрепанном диванчике, о чем-то негромко разговаривали, а в кресле напротив них читал книгу Араи.

Подойдя к Араи, Эмири требовательно протянула руку:

– Это моя.

Тот вернул книгу, и Эмири, сев на подоконник, углубилась в чтение.

– Все равно я ее уже читал, – произнес Араи ей вслед.

– Привет! Как ты? – Ивасаки, заметив меня, обрадовался и жестом позвал присоединиться к ним с Кадзуо.

Мгновение помедлив, я опустилась в мягкое кресло и пожала плечами.

– Все… нормально, – произнесла я, избегая прямого взгляда Кадзуо и вспоминая свое недавнее смущение. Боясь выдать его. Но, не выдержав, все же посмотрела на Кадзуо, и он коротко улыбнулся. Я не рискнула улыбнуться в ответ и внезапно вспомнила, что все еще держу в руках его пиджак, но отдавать его прямо сейчас – через сидящего между нами Ивасаки – не стала.

– Держи. – Ивасаки протянул мне бутылку воды, и я сделала пару глотков, поняв, насколько у меня пересохло в горле, а Ивасаки тем временем вытащил из рюкзака оставшуюся у нас еду.

– Кто хочет позавтракать? Или пообедать… – неуверенно добавил он, кинув взгляд в окно. – Думаю, время пока все же ближе к завтраку.

– Это ты так поздно просыпаешься, – хмыкнула Эмири.

– Ты читаешь или слушаешь, о чем другие говорят? – отозвался Ивасаки.

Эмири, посмотрев на Ивасаки, лишь снисходительно вздохнула.

– Всегда мечтал о младшем брате или младшей сестре и расстраивался, что единственный ребенок в семье… – насмешливо протянул он. – Видимо, зря расстраивался.

Эмири продолжила читать, проигнорировав слова Ивасаки, но я заметила, что ее губы дрогнули в улыбке.

Ивасаки предложил нам на выбор остатки припасов, а через пару минут в приемной показалась и Йоко.

– Ох, это все же был не сон! – радостно воскликнула она, хлопнув в ладоши.

Ее светящийся взгляд был направлен на Кадзуо, и в его глазах буквально на мгновение промелькнула растерянность. Я поняла, что Йоко разделяет мои мысли – и переживания – по поводу произошедшего, но, в отличие от меня, не боится их озвучить.

– Все-таки ты и правда вернулся.

– Да, – коротко и совершенно спокойно ответил Кадзуо, но я видела, что ему не особо нравилось подобное внимание. И понимала, что раскрыть свой секрет ему было непросто. К тому же… я предполагала, что Кадзуо переживал еще и о том, что кто-то вновь начнет задавать вопросы, от которых он прежде сумел уклониться. Например, о причинах, по которым Кадзуо превратился в икирё⁷.

Ивасаки и вправду проявил любопытство, но куда более безобидное, чем можно было опасаться.

– Получается, тебе не нужна еда, да? – спросил он, и Кадзуо кивнул.

– Как это удобно, – заметила Эмири.

– Да, но без еды может быть грустно. Или скучно, – добавила Йоко.

– Надеюсь, что съем что-нибудь, когда мы отсюда выберемся и я снова стану человеком, – сдержанно усмехнулся Кадзуо. – Но в этом месте без потребности во сне, еде и воде все же куда проще.

– Не надо играть в азартные игры, например, – заметила я и, ненадолго забыв о смущении, посмотрела на Кадзуо.

Я помнила, как он несколько раз в одиночку уходил играть на еду. И теперь, понимая, что Кадзуо та была не нужна, посмотрела на такое его поведение иным взглядом.

Заметив, как внимательно я его рассматриваю, Кадзуо вскинул бровь, а затем снова слегка улыбнулся, и его взгляд стал теплее. Но я быстро отвела глаза и невольно провела рукой по волосам, убрав непослушные пряди за ухо.

– Но остальным еда все же необходима, – подал голос Араи, до этого словно погрузившийся в свои мысли, причем, как мне показалось, довольно печальные. – А ее у нас больше нет, воды тоже почти не осталось. Так что… Я собирался сыграть в азартную игру. Кто-нибудь хочет присоединиться?

– Не буду отягощать тебя своим присутствием, – ответил ему Ивасаки.

– Я очень это ценю. – Араи приложил руку к груди, и Йоко коротко рассмеялась.

Я поняла, что мне совершенно не хочется сидеть на месте. Что мысли и переживания, если я не найду, чем себя занять, будут без остановки бегать в голове… Будут крутиться и крутиться, не давая покоя, и потому мне требовалось хоть как-то от них отвлечься.

– Я пойду, – вызвалась я.

– А вот это уже хорошая новость, – произнес Араи. – Тем более мы довольно давно не виделись.

Кадзуо перевел внимательный взгляд с Араи на меня и обратно.

– Давно не виделись? – медленно переспросил он.

– Ага, – отозвалась Эмири. – Хината-тян потерялась… Так что дней пять мы были порознь и встретились уже во время кайдана, на котором появился ты. Просто ночь воссоединений.

Я покосилась на Эмири, но промолчала. Кадзуо же нахмурился, а затем вновь посмотрел на меня, и в его глазах, как мне показалось, я заметила… тревогу.

И почему-то это беспокойство меня почти порадовало, за что я мысленно отругала саму себя.

– Ты все это время была одна? – напряженно уточнил Кадзуо. – И одна участвовала в кайдане?

Я вздохнула, теперь уже из-за этого внимательного взгляда чувствуя не легкую радость, а довольно сильную неловкость.

– Нет… Мне очень помог Хасэгава-сан, – ответила я. – Все это время я была с ним.

Кадзуо медленно кивнул, но я заметила, что напряжение из глубины его глаз не пропало. И я могла это понять: Кадзуо видел Хасэгаву только мельком во время кэйдоро и еще раз – во время прошлого кайдана об одержимости, а потому не знал, что с Хасэгавой я действительно находилась, насколько это возможно, в безопасности. Не знал, что за те дни, что мы провели в этом проклятом городе вместе, Хасэгава успел стать не просто моим союзником, но и другом.

– Но что… – начал Кадзуо, и я поняла, что он хотел узнать, как так получилось, что я, по словам Эмири, «потерялась». Но я не горела желанием обсуждать сейчас произошедшее той ночью и быстро перебила Кадзуо:

– Араи-сенсей, может, пойдем прямо сейчас?

Араи удивленно на меня посмотрел, а потом, пряча улыбку, пожал плечами:

– Почему бы и нет.

– Отлично. – Я встала с кресла вслед за Араи.

– Я пойду с вами, – произнес Кадзуо, и меня почти одновременно охватили радость и напряжение.

Я была счастлива, что Кадзуо вернулся. Мое сердце замирало каждый раз, когда я просто видела его – настоящего и живого. Но при этом… я терялась и не знала, как с ним себя вести. Во мне звенела какая-то иррациональная тревога, которая счастье от присутствия Кадзуо не пересиливала, но все-таки приглушала.

– Хорошо. – Я постаралась не выдать ни голосом, ни взглядом поднявшуюся внутри бурю чувств. Я не знала, не могла понять, что ощущал Кадзуо, но внешне он, как и всегда, был совершенно спокоен.

Араи подхватил рюкзак, и втроем мы покинули наше временное укрытие. Поначалу мы шли молча, и мне казалось, одна лишь я чувствовала неловкость этой тишины. Араи выглядел безмятежным, Кадзуо – расслабленным, и я, испытав легкое раздражение, лишь понадеялась, что они оба просто хорошо скрывают свои истинные чувства.

Мы без труда отыскали домик для азартной игры. Араи настоял, что сыграет сам, как и говорил с самого начала, и я пошла с ним, а Кадзуо остался ждать нас на улице.

Араи привычными движениями откинул крышку шкатулки с росписью в виде кои, а затем – с изображением гейши. Какую ставку он сделал, я увидеть не смогла. Мне показалось даже, что Араи намеренно закрыл широким рукавом каригину⁸ выведенные на васи⁹ иероглифы. Следующие несколько напряженных минут размышлений завершились нашей победой, и я с облегчением выдохнула. Как я и хотела, игра отвлекла меня от кипящих в душе противоречивых чувств – их накал немного спал.

Покинув домик для азартных игр с потяжелевшим от припасов рюкзаком, мы увидели Кадзуо, который о чем-то сосредоточенно размышлял, прислонившись к стене здания напротив. Тяжесть его мыслей выдали нахмуренные брови и поджатые губы, но стоило Кадзуо поднять взгляд и увидеть меня и Араи, как его лицо разгладилось.

– Можем возвращаться, – произнесла я, разбивая тишину.

– Я бы зашел в какой-нибудь магазин по пути, – произнес Кадзуо. – Мне бы не помешало сменить одежду.

– Они вроде там. – Араи кивнул влево, и мы, направившись в ту сторону, зашли в магазин, который казался целее остальных, находившихся поблизости.

Кадзуо прошел в отдел мужской одежды, несколько недовольно посмотрев на разбросанные повсюду вещи.

– А я был бы не против найти что-нибудь, что поможет скоротать время… Посмотрю дальше по улице, – предупредил Араи. – Увидимся снаружи минут через пятнадцать?

– Хорошо, – послышался голос Кадзуо из-за одной из стоек.

– Я с вами!

– Тогда пойдем, – позвал Араи, и я, не оглянувшись, последовала за ним, чувствуя, как загорелись щеки.

Пройдя вперед по улице, мы завернули за угол.

– Я бы хотел найти какую-нибудь книгу, головоломку или настольную игру, – пояснил Араи. – Хочется хоть чем-то здесь себя занять.

– Да, – согласилась я.

Бездействие в таком месте не просто вызывало скуку, оно было опасно. Не занятые ничем мысли начинали собираться вокруг наиболее тяжелых воспоминаний, а в душе незаметно, но стремительно разрасталось уныние, печаль и даже отчаяние.

Стоило пройти пару шагов, как впереди мы заметили троих о чем-то переговаривающихся людей. И хоть слов было не разобрать, в их голосах явно слышалось напряжение, а у кого-то – даже страх.

Я хотела было зайти в ближайший магазин, чтобы избежать ненужного столкновения с другими участниками, но что-то меня остановило. Я внимательнее всмотрелась в незнакомцев и поняла, что очень даже их знаю. Высокий мужчина в черной одежде – это явно Тора. Парень в яркой рубашке и с рыжими волосами – Акагэ. И третий, спортивного вида мужчина среднего роста с очень короткими волосами, – Сэнси.

Араи тоже их узнал:

– Пойдем обратно, не хочется портить себе настроение. – Он покачал головой и потянул меня дальше.

Но я не спешила уходить. Что-то в голосах Торы, Сэнси и Акагэ меня насторожило, вызвало нехорошее предчувствие.

– Подождите, Араи-сенсей… – попросила я и направилась к ним.

– Тебя ничему жизнь не учит, Хината-тян? – тяжело вздохнул Араи и взял меня за предплечье, пытаясь остановить.

Но я уже успела приблизиться достаточно, чтобы за тремя фигурами разглядеть четвертую – на земле.

И слишком много красного вокруг.

– Проклятье, – с досадой бросил Араи, и я невольно сцепила зубы.

К моему удивлению, страха я не почувствовала, лишь раздражение на грани злости и неприязнь. Неужели эта компания убила кого-то? Причем даже вне страшной истории?

Я снова дернулась в их сторону, но Араи остановил меня теперь куда решительнее и сам вышел вперед. Подойдя еще ближе, я наконец узнала того, кто полулежал на земле, у стены одного из зданий.

Атама.

Обычно разделенные ровным пробором гладкие волосы были растрепаны и перепачканы в пыли, на рубашке и жилетке выделялись, ломая привычный холодно-аккуратный образ, бурые пятна.

Я остановилась, пораженная увиденным. Я успела привыкнуть ко многому и ко многому была готова, и все же… Почему-то увидеть Атаму, лежащего в луже крови, я совсем не ожидала.

Араи усмехнулся, удивив меня своей реакцией:

– Вы все-таки решили от него избавиться?

Акагэ испуганно дернулся и, повернувшись, удивленно посмотрел на нас. Сэнси остановил тяжелый, мрачный взгляд на мне, а Тора медленно обернулся и, оглядев Араи сверху вниз, невозмутимо предположил:

– А может, это убийца вернулся на место преступления?

Видимо, Тора вспомнил короткий разговор между Араи и Атамой после кагомэ… Когда Тора угрожал мне, Араи посоветовал ему не давать повода для своего убийства. Одзи не воспринял слова Араи всерьез… В отличие от Атамы.

«Он вполне способен на убийство».

«На твое уж точно».

– Хотел бы, чтобы это было так, но кто-то меня все же опередил, – отозвался Араи.

Сэнси, прожигавший меня пристальным взглядом, спросил:

– Это твой друг сделал, да? – Его голос был тихим, но в нем слышалась угроза.

Я на мгновение растерялась, не понимая, что имеет в виду Сэнси. А затем вспомнила стычку между Хасэгавой и Атамой, свидетелями которой мы с Сэнси стали.

Нет, Хасэгава не способен на такое.

– Конечно нет, – возмутилась я, а затем добавила: – Тем более Хасэгава-сан ненавидит кровь.

Тора весело уточнил:

– И это единственная причина?

– Вижу, потерю союзника ты не особо оплакиваешь, – приподнял бровь Араи.

– Кто-то бы стал оплакивать Атаму? – пробормотал Акагэ.

И я не могла не согласиться с его словами.

– Атама был с нашей командой, но никогда не был ее частью, – пожал плечами Тора. – Он оставался с нами, пока находил это выгодным. Мы относились к нему так же. Так что можно лишь порадоваться, что он умер, не успев всадить никому из нас нож в спину.

Мне ни капли не было жаль Атаму. Напротив, я старалась не думать об этом, но, кажется… его смерть даже принесла мне облегчение.

Я не знала, это проклятое место делает меня такой или же оно лишь… открывает мою суть?

В любом случае смерть Атамы не тронула даже тех, кто вместе с ним не раз боролся за жизнь. Я не собиралась чувствовать вину за то, что питала отвращение к этому человеку.

– Сэнси не сомневается, что это убийство. Но я не настолько уверен и не могу исключать самоубийство, – добавил Тора, безразлично глянув на труп.

Я округлила глаза удивления. Атама покончил с собой?

В это я поверить не могла.

– С чего бы ему убивать себя? – с нескрываемым сомнением в голосе спросил Араи.

– Какая теперь уже разница. – Акагэ передернуло. Он явно хотел убраться отсюда подальше.

– Мне тоже интересно, почему Атама решил так поступить. Если это, конечно, все-таки самоубийство. Не ожидал от Атамы подобного. Но при этом я не вижу причин и для убийства. У Атамы даже красть было нечего.

– Зато было за что ему мстить, – заметила я.

Тора помедлил с ответом:

– Может, и были причины для мести, вот только не осталось тех, от кого ее стоило бы ждать.

Араи снова усмехнулся:

– Если это действительно самоубийство, то получается, вы даже хладнокровного психопата довели. Смотрите, как бы ваша команда совсем не развалилась.

Тора пренебрежительно посмотрел на Араи:

– Наша команда всегда побеждает. А смерть одного союзника… – Он снова пожал плечами. – Здесь это со всеми бывает, да, Акияма-сан? – Тора явно подразумевал Кадзуо, и я сцепила кулаки от негодования.

Я хотела было ответить, но меня опередил другой голос:

– Не знаю, с нами такого не случалось.

Тора побледнел, тут же потеряв издевательскую веселость. С лица Сэнси на мгновение сошло неизменно хмурое выражение, а в глазах Акагэ вспыхнул ужас.

– Проклятье! – воскликнул он, отшатнувшись. – Ты-то здесь откуда?

– За ним пришел. – Вставший рядом со мной Кадзуо кивнул на труп Атамы. – А вы следующие.

Акагэ сделал еще один шаг назад.

Лицо Торы походило на каменную маску, но в его глазах я заметила шок. Мне стало весело, и я даже едва не рассмеялась, но смогла сдержаться. Я и не подумала, какую реакцию вызовет у команды Торы возвращение Кадзуо с того света.

Тора открыл было рот, чтобы что-то сказать, но сперва не нашел слов. Медленно выдохнув, он все же спросил:

– Как? – В глазах Торы читалось больше злости, чем удивления.

Кадзуо холодно улыбнулся:

– Надо уметь правильно выбирать друзей. Не зря же у нас в команде оммёдзи: он даже мертвых воскрешает.

Араи посмотрел на Кадзуо с радостным удивлением, и я вновь чуть не прыснула от смеха, но сумела сохранить серьезное выражение лица. Араи же, переведя взгляд на Тору, Сэнси и Акагэ, развел руки в стороны, взмахнув широкими рукавами.

– В этом месте мои силы только растут, – заверил он.

– Проклятья Араи-сенсей тоже насылать умеет, – добавила я, и Араи мне подмигнул.

Акагэ как будто поверил. Выражение лица Торы не изменилось, он лишь приподнял бровь в ответ на это заявление. Пару мгновений Тора молчал, а затем покачал головой:

– Ненавижу впустую тратить время и силы. А попытки избавиться от тебя, Кадзуо, вечно сопряжены с этим… Не знаю, как ты восстал из пепла, но, видимо, это место тебя не отпустит и станет твоим персональным адом.

– У меня он хотя бы будет персональным, – дернул уголком губ Кадзуо. – А ты лучше побеспокойся о себе. Как бы тебе в скором времени не представилась возможность лично спросить у Атамы, почему тот покончил с собой.