Читать книгу: «Выбор резидента. Отец и сын Ахмеровы», страница 2

Валя

Какими бы сложными, и в учебном, и в бытовом плане, не были годы учебы в столице, жизнь брала свое – молодость есть молодость.

Ранней весной 1923 года Исхак Абдулович, как инспектор МОНО, выехал в город Можайск, где ему предстояло прочитать курс лекций для местных учителей. Древний городок выглядел живописно, как будто его обошла стороной послереволюционная разруха. Городской кремль, словно сошедший со старинных гравюр, окружали многочисленные храмы, пока еще не утратившие своего величия и красоты. А выпавший снег только подчеркивал вековую стать и патриархальную умиротворенность.

В школе, где проходили лекции, Ахмеров обратил внимание на улыбчивую симпатичную девушку. Они познакомились. Ее звали Валей…

Валентина Неугодова и Исхак Ахмеров, г. Москва, 1923 г.

Валентина Михайловна Неугодова родилась 26 января 1902 года в городе Можайске Московской губернии в рабочей семье. Ее отец Михаил Савельевич работал на железной дороге, а мать Анна Ивановна (девичья фамилия – Юрина – прим. авт.) была домохозяйкой. Жили небогато, но это не помешало Валентине обучаться в гимназии, организованной в свое время графиней П. С. Уваровой. После отличного ее окончания Валентину Михайловну оставили в родной гимназии (с 1918г. – школе – прим. авт.) работать учительницей начальных классов.

…Исхак очень хотел продлить это знакомство. И повод вскоре нашелся. В мае 1923 года в Москве проводился второй Всероссийский съезд советско-партийных школ и коммунистических университетов. Среди его делегатов был и Исхак Ахмеров. Туда же из Можайска приехала и Валя Неугодова. И хотя программа съезда была весьма насыщенной, это не помешало молодым людям получше узнать друг друга…

Взаимная симпатия, как это часто бывает, быстро переросла в более глубокое чувство. Их объединяла не только молодость, но и общее учительское дело, которому, как им казалось, они посвятят всю свою жизнь. Период ухаживаний был недолгим. И вскоре Исхак сделал Вале предложение стать его женой. Но, как и полагалось, необходимо было получить согласие родителей невесты. И тогда Исхак Ахмеров вновь поехал в Можайск.

В доме Неугодовых Ахмерова приняли радушно. Родительское согласие на замужество старшей дочери было получено.

9 февраля 1924 года Отдел ЗАГСа Центрального района города Москвы зарегистрировал брак Исхака Абдуловича Ахмерова и Валентины Михайловны Неугодовой. Молодожены поселились в общежитии педагогического техникума имени Профинтерна по адресу Введенский (ныне – Подсосенский – прим. авт.) переулок, дом №20. И потекла семейная жизнь со своими радостями и переживаниями. А 20 сентября 1924 года в семье Ахмеровых появился первенец, которому дали имя Роберт. Почему именно так, знали только родители. Растить малыша было непросто. Особенно если учесть, что молодые родители, окрыленные идеями построения новой жизни, неугомонно рвались к работе и учебе. Подработки молодого папы оказались кстати – цены на продукты питания были немалыми, а сына и жену нужно было усиленно кормить.

Дипломат

Сразу после получения диплома о высшем образовании Исхак Абдулович Ахмеров откомандировывается в распоряжение Народного комиссариата иностранных дел (НКИД). По существовавшим тогда правилам распределение выпускников ВУЗов по местам их дальнейшей работы проводилось по рекомендации городских комитетов партии. И такая рекомендация на Ахмерова из МГК ВКП (б) поступила.

Уже в июле 1925 года семья Ахмеровых оказывается в Термезе, где располагалось представительство НКИД. Туда Исхака Абдуловича направили дипломатическим агентом, на которого, согласно международным конвенциям, распространялась физическая неприкосновенность. Но одно дело – конвенции, и совсем другое – бесконтрольные банды, державшие в страхе всю округу.

Супруги Ахмеровы, г. Термез, 1925 г.

О том, что творилось тогда в этом углу среднеазиатского региона, красноречиво свидетельствуют воспоминания советского дипкурьера О. Х. Германа:

«… от города Кирки до Термеза (менее 250 км – прим. авт.) мы ехали на арбе, сопровождаемой вооруженными красноармейцами, восемь суток. На дороге бесчинствовали басмачи. Каждый пост передавал соседнему о нашем выезде, и тот, куда мы направлялись, встречал нас по дороге. И, несмотря на такие предосторожности, на один из пограничных постов напали басмачи, и в завязавшейся перестрелке были убиты два красноармейца».

Опасности подстерегали не только на дорогах, но и в населенных пунктах. Почти каждую ночь басмачи нападали на кишлаки, грабили и убивали мирное население. Летом 1925 года они предприняли попытку напасть на Термез.

Кое-как устроив жену и грудного сынишку на квартире, располагавшейся в глинобитном домике неподалеку, Ахмеров погрузился в текущую работу диппредставительства. Однако в августе из Москвы поступил приказ: работу представительства свернуть, а самому дипломатическому агенту перебираться в Константинополь.

Впереди их опять ждала опасная и трудная дорога. В эти края Ахмеров еще вернется. Но пока он об этом не знает…

С немалыми трудностями в конце сентября 1925 года Ахмеровы прибыли в Константинополь. Этот город с тысячелетней историей, вобравший в себя множество культур и народов, выглядел почти сказочно: блистал огнями залив Золотой Рог, в лучах заходящего солнца отливали золотом купола Святой Софии, таинственно синели минареты Голубой мечети, величественно тянулись к небу своды дворцов Топ-Калы и Долмабахче, кругом было по-восточному шумно и многолюдно.

Генеральное консульство СССР размещалось в зданиях бывшего царского посольства в фешенебельном районе Константинополя на улице Гран-Рю де Пера. Еще совсем недавно этот комплекс зданий представлял собой «Ноев ковчег», где искали пристанище беженцы из России, охваченной гражданской войной. Эмигранты попроще селились в небогатых районах и лагерях вокруг Константинополя, а в посольстве разместилась бывшая знать. Впрочем, и ей здесь жилось несладко. Людей размещали даже в подсобных помещениях. Свидетель тех событий, видный политический и общественный деятель России В. В. Шульгин, в феврале 1917-го принявший из рук Николая II отречение от престола, писал:

«Я живу в посольстве. Это пишется гордо, но выговаривается несколько иначе. Точнее – я живу у бывшего члена Государственной Думы Н. И. Антонова, который в свою очередь живет у генерала Мельгунова, а генерал Мельгунов живет у генерала Половцова… Во дворе русского посольства темно от обилия русских эмигрантов. Кого тут только нет! Осколки Петрограда, Москвы, Киева, Одессы […] Здесь можно встретить кого надо…»

К концу 1925 года основная часть из тех, кто бежал в Константинополь (по различным данным их число достигало от 160000 до 200000 человек – прим. авт.) уже покинула город: кто-то продолжил свои скитания по миру, другие – вернулись на Родину. Но русских на берегах Босфора еще оставалось немало, главным образом обманутых, несчастных, а иногда и насильно вывезенных из России.

Об этом Ахмерову в первый же вечер в Константинополе рассказывал генеральный консул В. П. Потемкин, в кабинет к которому Исхак Абдулович зашел представиться. Убранство кабинета, обитого красным штофом, удивительным образом смешивало эпохи: на стене висел герб СССР, а вся мебель была украшена двуглавыми гербами царской России. Владимир Петрович, прохаживаясь по кабинету, говорил:

– Помимо сложной обстановки в самом Константинополе, которая требует от нас большого напряжения, угнетающе действует эта огромная масса несчастных, брошенных на произвол судьбы русских людей. Мы, конечно, умеем разбираться, кто из них был подлинным врагом, а кто был увлечен насильно огромным потоком бегущих белых армий…

Потемкин Владимир Петрович (1874—1946) – советский государственный и партийный деятель, дипломат, историк, педагог, действительный член АН СССР. Окончил историко-филологический факультет Московского университета (1898), преподавал в гимназиях. После Октябрьской революции работал в Наркомате просвещения РСФСР. Участвовал в гражданской войне (начальник политотдела Западного и Южного фронтов). С 1922г. по рекомендации Ф.Э.Дзержинского на дипломатической работе – председатель комиссий по репатриации русских солдат и казаков из Франции и Турции (1922—1923), генеральный консул СССР в Константинополе (1923—1926), советник полпредства СССР в Турции (1927—1929), полпред в Греции (1929—1932), Италии (1933—1934), Франции (1934—1937). С 1937 по 1940 – заместитель наркома иностранных дел СССР, в 1940—1946 – нарком просвещения РСФСР. Награды: ордена Ленина, Красного знамени, Трудового Красного Знамени; дважды награждался Сталинской премией первой степени.

Рассказал генконсул и о хитросплетениях английской дипломатии, пытавшейся создать в Константинополе свой политический центр, направленный против молодого турецкого правительства Мустафы Кемаля Ататюрка.

Супруги Ахмеровы, г. Константинополь, 1927 г.

Быстро вникнув в специфику обстановки в Константинополе, Ахмеров приступил к работе. По современным меркам его должность в дипломатической иерархии была малозначительной, но важно понимать, в те годы советские дипмиссии были весьма малочисленными. Поэтому нашим дипломатом приходилось заниматься многим, что не входило в круг прямых обязанностей.

Вице-консул С. М. Мирный, к дружбе с которым Исхака Абдуловича подвела не только работа, но и общий для обоих молодой возраст, рассказывал, как накануне прибытия Ахмеровых в Константинополь сотрудникам генконсульства пришлось спасать от неминуемой гибели большую группу болгарских коммунистов, совершивших дерзкий побег из тюрьмы на острове Святой Анастасии. Семен Максимович в деталях поведал Ахмерову, что ему и его помощникам пришлось пережить в те дни.

С. М. Мирный помимо своей основной работы выполнял еще и задания Коминтерна, а по линии Разведупра Наркомата обороны под оперативным псевдонимом «Абдулла» курировал резидентуру Николы Трайчева в Болгарии. Об этой стороне жизни своего друга Ахмеров знать не мог. И не знал.

В 1927 году в жизни Исхака Абдуловича произошло важное событие, которое во многом определит его дальнейшую судьбу. Его привлекли к работе в резидентуре советской внешней разведки, которая только-только создавалась в Турции. Конечно же, это случилось не сразу: к нему приглядывались, его оценивали.

Человеком, который привлек Ахмерова в разведку, был Яков Григорьевич Минскер – резидент ИНО ОГПУ в Константинополе.

Минскер (Минский) Яков Григорьевич (1891—1934) – советский разведчик, активный участник установления советской власти в Сибири и на Дальнем Востоке. В 1920г. – резидент Разведупра Штаба РККА в Северной Маньчжурии. С февраля 1922г. – в ИНО ВЧК (ОГПУ): в 1922—1924 под прикрытием должности консула находился на разведывательной работе в Персии, в 1924—1926гг. – в Шанхае. С декабря 1926 по 1929 гг. – резидент ИНО ОГПУ в Турции. С 1929г. работал на различных должностях в центральном аппарате внешней разведки, в т.ч. возглавлял отделение в Особом отделе ГУГБ НКВД СССР.

Официальным прикрытием для его работы в Турции была должность корреспондента ТАСС. Особенность вновь создаваемой резидентуры состояла в том, что она ориентировалась не для работы на Турцию, которую в СССР воспринимали, как дружественное государство, а на сопредельные страны Европы и Ближнего Востока. В повседневной работе новой резидентуры приходилось учитывать и еще одно обстоятельство: в Константинополе и других портовых городах Турции оставались сильными позиции групп противников Ататюрка, вокруг которых проявляли активность агенты различных разведок. Особенно в этом преуспели агенты английской СИС.

Понимание всего этого придет к Ахмерову позже. А пока он увлеченно совершенствует свой турецкий, общаясь с агентами резидентуры. Наряду с этим Минский рекомендует Исхаку Абуловичу поступить учиться на юридический факультет местного университета. С одной стороны это было нужно для наработки языковой практики, а с другой – приносило молодому дипломату новые знакомства, которые могли пригодиться в дальнейшем.

Однако для поступления в университет требовалось согласие НКИД. И чтобы его получить, Ахмеров неоднократно выезжал в Ангору (прежнее название столицы Турецкой республики – прим. авт.) и встречался с полпредом СССР Я. З. Сурицом. Говорили они не только о предстоящей учебе, но и о Средней Азии, где ни так давно оба работали.

Суриц Яков Захарович (1882—1952) – советский дипломат, участник революционного движения в России. Окончил философский факультет Гейдельбергского университета. С 1918г. – на дипломатической работе: заместитель диппредставителя РСФСР в Дании (1918—1919), полпред РСФСР в Афганистане (1919—1921), уполномоченный НКИД по Туркестану и Средней Азии (1921—1922), диппредставитель РСФСР в Норвегии (1922—1923), полпред СССР в Турции (1923—1934), Германии (1934—1937), Франции (1937—1940), советник НКИД СССР (1940—1945), чрезвычайный и полномочный посол СССР в Бразилии (1946—1947). Награды: ордена Ленина и Трудового Красного Знамени.

Численный состав резидентуры был небольшим – помимо самого резидента, здесь работали шифровальщик и два переводчика. А работы было много. Поэтому постепенно Минский расширяет сферу деятельности внештатного сотрудника Ахмерова, внимательно изучая и оценивая результаты его работы. Об этом он информирует Центр, и там эту информацию принимают к сведению.

В университете Исхак Абулович проучился один учебный год. Это была отличная языковая школа. Теперь его турецкий мало чем отличался от языка коренного жителя Константинополя или Анкары.

Работа в посольстве и резидентуре отнимала немало времени, но это не мешало Ахмерову находить свободные моменты, чтобы повозиться с подраставшим сыном, устроить семейные прогулки по Константинополю и его окрестностям. К слову замечу, Валентина Михайловна в тот период работала в торговом представительстве СССР в Турции на должности кодиста-архивариуса.

В октябре 1928 года Исхака Абдуловича Ахмерова, уже набравшегося немалого опыта, переводят на должность временно исполняющего обязанности консула в советское генконсульство в Трапезунде. Этот перевод был вызван нехваткой опытных специалистов: советского консула в Трапезунде Б. Е. Этингофа перевели на должность генконсула в Константинополь, и важный участок советской дипломатической работы в Турции оказался оголенным.

Город Трапезунд (современное название – Трабзон – прим. авт.) расположился в живописном уголке черноморского побережья Турции. За свою многовековую историю он повидал многое. И это придало городку замечательное многообразие внешнего облика.

И. А. Ахмеров с сыном Робертом, г. Трапезунд, 1929 г.

Советское консульство здесь было открыто в июне 1920 года. В 1927-м его преобразовали в генконсульство (оно будет закрыто в марте 1933г. – прим. авт.). Здесь, как и в Константинополе, советским дипломатам приходилось решать немало вопросов, связанных с защитой интересов советских граждан и организаций, решением их проблем в рамках действующего законодательства и оформлением необходимых документов – виз, справок, паспортов.

Наряду с этим определенную специфику работе советских диппредставительств в Турции придавало появление здесь в начале 1929 года политического изгнанника Л. Д. Троцкого, который первое время даже проживал вместе с семьей на территории советского генконсульства в Константинополе.

В мае 1929-го И.А.Ахмерова переводят в Москву, где до февраля будущего года он работает референтом НКИД. Он не догадывался, что на Лубянке рассматривается вопрос о переводе его на другую работу.

На новой работе

Возвращение Ахмеровых в Москву было обусловлено и еще одним обстоятельством. Семейным. Роберт подрос, и ему надлежало отправляться в школу. Конечно, работа Исхака Абдуловича и его партийный долг в этом отношении стояли на первом месте, и в случае необходимости он мог бы отправить жену с сыном в СССР, а сам остаться в Турции. Но, как говорится, звезды сложились удачно: служебное и личное совпали.

В марте 1930 года Исхак Абдулович Ахмеров начинает работать в контрразведывательном отделе (КРО) секретно-оперативного управления ОГПУ, на который возлагались борьба с бандитизмом, контрреволюцией, шпионажем и контрабандой.

Прием на работу в эту важнейший орган государственной безопасности осуществлялся после тщательной проверки кандидатов. Учитывался опыт и результативность предыдущей работы, партийные и производственные характеристики, результаты наблюдений действующих сотрудников ОГПУ и их рекомендации. Кто рекомендовал Ахмерова на работу в КРО, неизвестно. Но, безусловно, при его назначении учитывалось мнение и упомянутых выше Я. Г. Минскера, С. М. Мирного и В. П. Потемкина.

После небольшой подготовки Исхак Абдулович, оставив семью в Москве, выезжает в Бухару, где ему в должности оперуполномоченного предстояло принять участие в борьбе с басмачами.

Басмачество, как религиозно-националистическое движение, направленное на свержение советской власти в Средней Азии, существовало многие годы. Несмотря на существенный урон, наносимый басмачеству РККА и ОГПУ, оно продолжало существовать. В немалой степени этому способствовала поддержка, оказываемая главарям сепаратистов правящими кругами сопредельных государств. По этим каналам к басмачам поступали оружие, деньги, военное снаряжение. Нередкими были случаи присутствия в отрядах басмачей иностранных советников. Особую активность в поддержке басмачества проявляла Великобритания, стремившаяся ослабить влияние СССР в Азии. Агенты СИС подталкивали лидеров басмачества к постоянным нападениям на советскую территорию.

В 1930 году обстановка в среднеазиатском регионе вновь обострилась. В марте советско-афганскую границу перешел крупный отряд басмачей во главе с курбаши С. Шайтаном. В это же время в самом Афганистане сторонники бывшего эмира Бухары начали подготовку восстания с целью создания самостоятельного государства. В конце апреля отряд басмачей, насчитывающий 1200 сабель, предпринял попытку перехода государственной границы СССР. С каждым днем обстановка обострялась.

К внешним угрозам добавлялась и крайне неспокойная ситуация в самих среднеазиатских республиках, вызванная проводимыми в стране мероприятиями по коллективизации и раскулачиванию. В сводках ОГПУ того времени отмечалось:

«…В Бухаре ликвидирована одна антисоветская группировка, противодействующая колхозному строительству […] Массовые антиколхозные выступления дехканства, провоцируемые байством, охватили многие районы и грозят в дальнейшем развитии перерасти в восстание […] В кишлаке Бувайда после ареста районными властями трех кулаков-лишенцев к зданию РИКа и райкома подошла толпа 400 чел., требуя не арестовывать баев, не описывать имущество, угрожая свержением соввласти…»

В этих условиях вновь прибывшему оперуполномоченному ОГПУ И. А. Ахмерову пришлось непросто. Необходимо было включаться в работу сходу. Бесчисленные встречи с тайными осведомителями, операции по выслеживанию басмаческой агентуры, перехват караванов с оружием, засады, погони и перестрелки. Все это было.

Была и неизбежная в деле любого оперуполномоченного бумажная работа – многочисленные отчеты, протоколы, сводки. И в этом для Ахмерова тоже была школа: сжато и емко формулировать информацию ему в дальнейшем придется часто.

В конце 1930 года опасная командировка Исхака Абдуловича закончилась, и он с радостью возвращается в Москву, где его ждали. К тому времени Роберт уже мог продемонстрировать отцу свои первые успехи в учебе. И это, безусловно, радовало отца.

После небольшого отдыха Ахмеров вновь приступает к работе. В марте 1931 года его зачисляют слушателем Института красной профессуры (ИКТ) истории, советского строительства и права. Примечательно, что в своей автобиографии он не указывает этого факта, как и всех деталей своей работы в органах госбезопасности. Возможно, это было не просто учеба, а часть его работы в КРО. Не следует фантазировать по этому поводу. Однако замечу, по существовавшим тогда правилам, слушатели ИКТ подлежали освобождению от работы по месту службы и должны были сняться с партийного учета. Было ли это сделано в отношении Ахмерова, неизвестно.

Семья Ахмеровых в кругу родственников на отдыхе, Подмосковье, 1931 г.

Размеренная жизнь в столице Исхака Абдуловича тяготила. Да, здесь в Москве жилось спокойно, рядом были близкие люди, которым он мог теперь уделять больше времени. Но ему явно не хватало адреналина живой, настоящей работы.

По справедливому замечанию М. А. Бодягина, период работы Ахмерова в КРО укрепил в нем «волевые качества, присущие ему со времен тяжелого отрочества, подстегнул творческое начало в работе с людьми, пробудил вкус к специфике агентурной работы, выявив ключевые таланты, необходимые для вербовщика – обаяние и умение войти в доверие при сохранении холодной трезвости ума, способность к перевоплощению, доходящую до полного самоотречения, умение выйти за пределы поведенческих шаблонов и быстро принять нестандартное решение». Наверное, именно такую характеристику, правда, сформулированную иным, более канцелярским, языком с обязательным упоминанием его партийной дисциплины и преданности делу борьбы пролетариата с мировым империализмом, дали Ахмерову в административно-организационном управлении ОГПУ, ведавшим кадрами всех подразделений. И это в конечном итоге определило его дальнейшую судьбу. В самом начале 1932 года ему предложили работу в ИНО.