Читать книгу: «Подарок. История пробуждения», страница 3

Глава четвёртая

– Что ты наделал, Барбос.

От фотоальбома осталась только горка клочков. Впрочем, как и от моего счастья.

Утро было хмурым. За окном не воздух, а хмарь. И нужно идти туда – гулять, Барбос уже сидел у входной двери с поводком в зубах. Предусмотрительный, как хозяин.

Вадим прислал деньги почти сразу, а ещё инструкцию по кормлению своего нахала и просьбу ни в коем случае не покупаться на его умоляющий взгляд.

– Ну что, пошли, шредер.

Терьер заплясал на коврике.

Во дворе было грязно. Снег за ночь сошёл, открыв неприглядную картину. Ненавижу это время года. Серость, слякоть. Время, когда становится видна вся грязь человеческая – бутылки, фантики, окурки, пачки сигарет, мусорные пакеты… И если собачьи отходы со временем шли на удобрение, то людские не исчезали бесследно. Работа дворников и субботники не помогали. Под ногами всё равно то и дело хрустели осколки или пластик.

Мы зашли в парк. Я кинула мячик. Барбос радостно понёсся за ним. Вот кому дела не было до чистоты и грязи. Я запнулась и чуть не упала. Под ногами лежала свёрнутая жгутом тряпка. Я подняла ей рукой в перчатке и бросила в урну.

Меня так же выбросили. Попользовались и выбросили.

Почему? Почему так?

Потому что любила. Больше себя любила.

Стелилась ковриком под ноги.

Значит, нельзя так? Это не ценится?

Барбос нёсся назад, с разбегу встал грязными лапами мне на пуховик, протягивая игрушку, и получил по носу.

– Плохой пёс. Нельзя пачкать. Я больше не позволю вытирать об себя ноги.

***

Терьер обиделся.

– Ну, прости. Хочешь ещё поиграем? – я протягивала Барбосу мячик, пару раз замахивалась, изображая, что кидаю, но он только отводил нос. – Прости, что сделала тебе больно. Но ты тоже был не прав. Нельзя так запрыгивать, грязными лапами. Мне теперь стирать придётся. И сушить – феном.

Пёс повёл ушами. Видимо, фен он не любил.

– Ну не хочешь как хочешь. Я домой пошла. Кушать.

Это слово Барбос знал в совершенстве.

Он встал и медленно, словно я тут не при чём, обнюхивая все деревья и кусты, подошёл к двери подъезда.

– Мир?

– Рраф.

Мир.

Дома я насыпала корму в миску и стала собирать обрывки. Почему-то мне было важно сделать это вот так, руками. О том, чтобы склеить фотографии, я даже не думала. Хотя почти все снимки были без копий. Один только, с ватой – на телефоне в качестве заставки стоял. Но я решила не откладывать и удалила его. Хватит травить душу.

Белемк.

Пришло сообщение.

Чем занимаетесь?

Почему бы не ответить.

Собираю обрывки своей жизни.

Барбос постарался?

Ага. Весь фотоальбом в клочья.

Терьер подошёл, извиняясь, и положил морду на тапок.

Повод создать новые воспоминания

А если без шуток, простите. Я не предупредил, что у него такая любовь к изданиям в переплёте.

Ценные снимки? Их можно восстановить? Готов компенсировать любым способом. Правда, самое дорогое я вам уже отдал

Я улыбнулась, взглянула на Барбоса и подумала: действительно, нужно ли цепляться за прошлое?

Забудьте. Как ваша мама?

Лучше. Криз миновал. Я обессилен и счастлив.

Слава богу. Передавайте ей наилучшие пожелания.

Обязательно.

Экран погас. Хотелось, что-то ещё написать. Продолжить разговор. Но я не знала как.

Телефон белемкнул.

Хорошего дня!

И вам.

Я потянулась. Подняла последний обрывок, потом выкинула кипу ненужного прошлого в мусорное ведро и пошла к другому шкафу – убираться дальше.

Глава пятая

Под конспектами лекций оказалась она. Папка с моими рисунками. Когда-то они украшали стены этой квартиры. Но «мазня» не нравилась Руслану, оскорбляла его чувство прекрасного и была отправлена в самый дальний угол.

Я посмотрела на зонт, который так и не сложила, и на свои рисунки, пестревшие красками. Было в них что-то общее.

Когда-то давно я мечтала стать аниматором. Но в художественную школу мама меня не отдала, несмотря на все просьбы. Она считала, что жить надо чем-то реальным. «Рисунки не помогут тебе заработать на хлеб», – так она говорила. А я тайком от неё училась. Потом уехав, подрабатывала параллельно с лекциями, чтобы обеспечивать себя, и покупала самоучители – в желанный вуз я не смогла поступить, навыков подходящих не было, так что утром изучала экономику, а поздно вечером – рисование по книжкам.

Когда закончила вуз и устроилась помощником экономиста, смогла снимать жильё и нашла эту квартиру. Тогда я впервые повесила свои картины. Какое чувство победы и восторга меня в тот момент охватило. Эту квартирку я действительно смогла назвать домом. Возвращалась сюда каждый вечер, рисовала. Даже мультики пыталась делать. А потом встретила Руслана. И моё увлечение как-то постепенно сошло на нет.

Я посмотрела на морской пейзаж. Никогда не бывала на море. Песок, волна, остров вдали. Нарисовала, как представляла. Может, когда-нибудь получится увидеть настоящее море… И тогда точнее смогу изобразить.

Я забыла. Я всё это забыла.

Я себя забыла.

Картины лежали на ковре полукругом. Портреты, натюрморты, наброски…

Это всё я. Это не просто «рисульки». Не «мазня». Это всё я.

Барбос затих на лежанке и не давал о себе знать.

До конца дня я развешивала картины по стенам. Больше никому не позволю их снять.

Белемк.

Чем занимаетесь?

Обновляю интерьер.

Опять Барбос напортачил? Чувствую мне с вами не расплатиться

Нет. Развешиваю свои картины.

Картины? Вы рисуете?

Помаленьку. Учусь только.

А где учитесь?

Правда, где. Почему я всегда занималась по учебникам? И ни разу не записывалась на курсы?

Пока самоучка. Но хочу пройти курсы.