Читать книгу: «Отсутствие жизни. Ночь упырей», страница 3

Свет от неоновой вывески раскрашивал Смородника непривычно яркими оттенками фуксии и незабудки. Он ждал, сунув руки в карманы и чуть склонив голову.

– Пошли?

Мавна старалась не отставать и не потеряться. Парни у входа замолчали, проводили их недобрыми взглядами, и Мавне подумалось, что если бы она была одна и не пряталась за спиной Смородника, то они либо посмеялись бы над её одеждой, либо крикнули ей вслед что-то грязное. И то и другое могло быть неприятно.

– Интересно… – едва слышно пробормотал Смородник, когда они вошли внутрь. Он покрутил головой, осматривая интерьер. На первый взгляд тут всё было точно так же, как в первое посещение. Мавна помнила всё именно таким: неон, столы и стулья, стойка со стеллажом за ней, музыка и люди. Но, если постараться, можно было заметить, что стеллаж с напитками изменился – стал другого цвета, – да и бутылок заметно поубавилось. Часть стены перекрасили, нарисовав на ней граффити с девушкой, вызывающе сексуально поедающей оливку на шпажке. Смородник с шумом втянул в себя воздух и склонился к Мавне:

– До сих пор горелым пахнет. – В его голосе сквозил плохо скрываемый восторг.

Мавна закатила глаза:

– И чем ты гордишься? Радуйся, что тебя вышибалы не выкинули. И веди себя прилично, пожалуйста. Ни на кого не бросайся. Договорились?

Он махнул рукой, будто Мавна сказала сущую глупость.

С трудом отыскав свободный столик в дальнем углу, они сели, и Мавна, всё время растерянно рассматривающая посетителей, отправила Лирушу сообщение. Она сжала ремешок сумки, чувствуя, как ладони становятся влажными. Да, как она и предполагала, её накрыло ощущение своей неуместности. За соседним столиком три подружки в пиджаках, расшитых стеклярусом, громко смеялись, потягивая коктейли из высоких бокалов. У стойки несколько парней спорили, кто угостит игристым длинноногую красотку в ярком платье. Голосов не разобрать, но всё было ясно по жестам. Вокруг кричало, смеялось, сверкало, и люди собрались под стать.

Мавна обхватила ладонями плечи, пытаясь скрыть глупые клубничины на своём свитере.

– Ты в порядке? – нахмурился Смородник. Если бы Мавна его не знала, то по презрительно искривлённым губам подумала бы, что ему тоже неприятно находиться рядом с такой нелепой девчонкой. Но она успела понять, что это его обычное выражение лица – будто лимон лизнул. Из-за громкой музыки его вопрос трудно было расслышать, и Мавна подозревала, что её ответ прозвучал ещё тише и неразборчивее.

– Мне тут некомфортно.

Но Смородник услышал.

– Можем пока выйти. Передашь записи на улице.

Мавна недоверчиво посмотрела на него. Он выглядел настолько закрытым в своей наглухо застёгнутой куртке и в крупных тёмных очках, что казалось, будто сидишь рядом с манекеном, а не с живым человеком. А ведь правда. Никто не заставлял её находиться там, где ей не нравилось. Но…

– Я хочу выпить, – призналась Мавна. – Я устала на работе, меня расстроил Варде, и я не знаю, стоит ли обижаться на Купаву и Илара. Закажи мне коктейль с виски и вишнёвым соком, пожалуйста. Я оплачу. Просто… – она вспыхнула, – …просто стесняюсь идти к стойке. И… меня за ней почти не будет видно.

Смородник выгнулся, рассматривая народ у стойки.

– Только если ты обещаешь не впутываться в неприятности, пока меня не будет.

– О, на этот счёт не переживай. У меня с собой перцовый баллончик. И твой пистолет.

Громко заиграла новая песня, девушки за соседним столиком радостно заголосили и побежали танцевать, но Мавна всё равно была готова поклясться, что расслышала, как Смородник буркнул что-то про опасную булку.

Едва он ушёл, Мавна пожалела о своей просьбе. А вдруг это о нём надо беспокоиться? В прошлый раз он тут в заварушку попал. Вдруг и сейчас привлечёт каких-нибудь отморозков? Или сам начнёт кого-то задирать?

Закусив губу, она развернулась так, чтобы со своего места видеть высокую фигуру в чёрном. Руку Мавна держала на телефоне, и вообще хотелось постоянно следить за своими вещами. Не то чтобы тут могли ограбить… Но было спокойнее, когда пальцы ощупывали то сумку, то телефон, то карманы. Или саму себя.

– Ух, ничего себе, какая ты сегодня сладкая клубничка!

Озорно сверкая глазами, на стул перед ней плюхнулся Лируш. Он был в бордовой рубашке с каким-то безумным жабо, но Лирушу яркая одежда очень шла, подчёркивая открытую белозубую улыбку.

– Привет, – Мавна вздрогнула. – Ты так внезапно. Напугал меня.

Лируш махнул рукой и рассмеялся:

– Ой, да брось. Ты же ждала меня. И приехала ко мне. Кого ты тут надеялась увидеть? Деда Мороза?

Рядом со столиком вырос Смородник с двумя стаканами в руках: в одном был коктейль для Мавны, во втором – вода с мятой и лимоном. Грозно нависая над Лирушем, он недвусмысленно давал понять, что второй стул предназначался для него. Лируш приоткрыл рот, глядя то на Мавну, то на Смородника.

– Ого, так это ж Ягода-Малинка! И ты, Клубничка, выходит… – он покрутил пальцем, будто помешивал воздух, – компот с ним варишь? Ну, типа это и есть твой парень? Ого.

– Нет, – одновременно ответили Мавна и Смородник. Мавна – смущённо, Смородник – ледяным тоном.

– А, то есть мутишь с одним, а в бар тебя водит другой? – Лируш присвистнул. – Не ожидал, думал, ты скромница. Почему тогда я не встраиваюсь в твою систему парней?

– Она разрешила тебе оценивать свои действия? – Смородник поставил стаканы и бесцеремонно дёрнул Лируша за локоть, поднимая со стула. – Рот закрой, пока зубы целы.

– Смо! – воскликнула Мавна. – Не тряси его так, ты чего?

Смородник оттолкнул от себя Лируша, и тот едва удержался на ногах. Оправив рубашку, он пригладил волосы и выдохнул с восторженной ухмылкой.

– Ого, какой он у тебя темпераментный. Ты это, Клубничка, присмотрись.

Мавна вспыхнула до корней волос. Конечно, Лируш шутил, он вообще не мог быть серьёзным нигде, кроме своих трукрайм-роликов. Но почему-то от его слов стало жарко. Она покосилась на Смородника, который с явным раздражением сел за столик и агрессивно хлебнул воды с лимоном. Вспомнив про свой коктейль, Мавна подвинула стакан ближе, берясь за трубочку.

– Сколько я тебе должна? Сейчас переведу.

– Потом рассчитаемся.

Лируш приволок откуда-то третий стул и втиснул локти на столик, чуть не опрокинув оба напитка. Лируш так хитро косился на Мавну и Смородника, что хотелось толкнуть его в коленку. Мавна засуетилась, нащупала в маленьком кармашке сумки карту памяти и шлёпнула её на стол перед Лирушем, припечатав подушечками пальцев, словно это была фишка в азартной игре.

– Вот. – Мавна заправила волосы за уши. – Тут кое-что интересное.

Лируш хмыкнул и подцепил карту ногтем.

– Слушай, ты говоришь как настоящая мафиози. Это точно законно? За мной не придёт спецназ?

Смородник что-то глухо пробурчал.

– Всё законно. – Мавна постаралась произнести это весомо и с нажимом, чтобы перестать казаться дурочкой в розовом свитере, которая решила поиграть в шпионку. Хотя кого она пыталась обмануть? Так всё и было. – Это записи с камер в… кое-где. Тебе пригодится для ролика про упырей.

– Говори тише! – рыкнул Смородник. – Не здесь.

Мавна похлопала себя по губам и обернулась. Вроде бы никто ничего не заметил, бар продолжил шуметь, греметь музыкой и звенеть смехом и стеклом.

– Ты ему строгий ошейник купи, – посоветовал Лируш. – Ну чисто сторожевой доберман. Одобряю, таких типов нужно таскать с собой. Ты не промах, Клубничка.

– А ты купи себе намордник, – ощетинился Смородник.

– Я всё поняла, – вздохнула Мавна. – Ты патологически ссоришься со всеми парнями. Удивительно, что с Иларом вы спелись. Наверное, потому что оба бешеные. Лируш, – она тронула его за локоть, и Лируш расплылся в подхалимской улыбке, – обещай не говорить, что это я передала тебе записи.

– И из целей конфиденциальности не стала присылать по имейлу? – догадался он. Судя по хитрому лицу, это его заинтересовало даже больше, чем потенциальное видео с упырями. – Круто! Представляешь, какой кликбейтный заголовок можно поставить? – Лируш вытянул руку перед глазами, обводя несуществующие буквы в воздухе: – «Информация от источника, пожелавшего остаться неизвестным». Нет, лучше: «Вы не поверите, кто слил мне эти данные…» Нет, звучит слишком дёшево.

Он постоянно жестикулировал и елозил на стуле, покачивая стол, и Мавне приходилось крепко хватать стакан, чтобы не расплескать коктейль. Судя по лицу Смородника, он едва сдерживался, чтобы не врезать Лирушу по лбу для успокоения.

– Дай обещание, – грозно обронил Смородник.

– А?

– Пообещай Мавне. Никакой клоунады. Ты не скажешь, от кого это.

Лируш разочарованно опустил плечи:

– Ну, Малинка, ты всю малину портишь.

– Смородник, – поправил он. – Иначе я сожгу тут всё. Камня на камне не останется.

– На твоём месте я бы поверила, – предупредила Мавна.

– Тогда, чтобы проверить, тебе придётся подписаться на мой канал, нажать на колокольчик и внимательно смотреть все новые видео сразу после выхода. – Лируш снова улыбнулся, так лучезарно, будто ему не угрожал хмурый татуированный тип. Мавна даже позавидовала его лёгкости и несерьёзному подходу к жизни. Наверное, было бы здорово научиться хотя бы немного так же легко относиться ко всему. Не грызть себя за каждое неловкое движение или слово. Не ощущать себя постоянно глупой и неуместной. Да что там, наверняка у Лируша нет ни единого комплекса по поводу внешности. Он-то образцовый миловидный красавчик с картинки.

– Обязательно, – заверил его Смородник.

Он достал телефон, что-то вбил в поиске и сунул экран под нос Лирушу. Мавна увидела оформленную подписку на канал. Лируш нервно сглотнул, но тут же снова улыбнулся.

– Приветствую тебя, мой новый подписчик! Надеюсь, тебе понравится.

– Уже.

– Откуда ты узнал мой канал?

Смородник положил телефон экраном вниз.

– Вбил имя.

– А… И правда… Это было несложно.

Лируш расстегнул пуговицу над жабо. Откинулся на двух ножках стула, разглядывая ряды бутылок за барменом, и вздохнул.

– В твоём разгроме, голубчик, много элитного алкоголя пострадало. Тебе повезло, что хозяин не заявил в полицию. Но я считаю, ты должен возместить ущерб. Мне очень нравились некоторые крафтовые ликёры и наливки. Повторить такие будет сложно.

– Пей воду, – посоветовал Смородник, но от него это прозвучало как «иди к Темени».

Лируш хотел сказать что-то в ответ, но вдруг к столику, испуганно озираясь, подошла девушка в блестящем чёрном платье. У неё были большие влажные глаза сероватого или болотного оттенка – в неоновом свете Мавна не разобрала, но отметила, что она была красива нежной благородной красотой, будто сбежала с бала двумя столетиями ранее. Бросив встревоженный взгляд на Смородника, девушка склонилась над Лирушем и что-то зашептала. Мавне хотелось подслушать, но из-за громкой музыки всё равно ничего не получилось бы разобрать, и она уткнулась в свой коктейль.

Смородник вытянулся и даже снял очки, пристально уставившись на незнакомку. Мавна хмыкнула в трубочку, случайно запустив в коктейль булькнувшие пузырьки воздуха. Понятное дело, что эта девушка красотка, но вот так беззастенчиво рассматривать её? Перебор.

Заметив на себе пристальный взгляд, девушка оторвалась от Лируша и, помявшись, выпалила:

– Чародей, помоги.

Мавна снова булькнула в напиток. И снова случайно.

– Что случилось? – буркнул Смородник. – Нежичка просит помощи у чародея?

– О, так вы знакомы, – радостно догадался Лируш. – Прекрасно. Но… погодите-ка… Неж… Кто-кто?

Упырица затравленно обернулась и пробралась ближе к Смороднику. По скованным движениям Мавна понимала, что она побаивается чародея. Или же ей просто неприятно находиться рядом.

– Там, в туалете, драка, – затараторила упырица. – Наши с чародеями. Что-то не поделили. Помоги. Иначе бар разнесут.

– Веди.

– Так ты что, тоже из этих, что ли?! – возмущённо завопил Лируш, наконец-то догадавшись, о чём речь.

Смородник встал и подался за упырицей. Мавна быстро допила коктейль и пошла за ними.

– Сиди тут, – бросил Смородник.

– Нет уж. А вдруг тут опять что-то начнётся? Ты же говоришь, в прошлый раз было неспокойно.

Смородник скривил губы, окинув Мавну таким взглядом, будто она была назойливой мухой.

– Вызвать тебе такси?

– Чтобы тебе без присмотра снова голову пробили? Кто-то должен за тобой следить.

– Позвоню Илару, он тебя заберёт.

Он развернулся к упырице, но Мавна схватила его за руку повыше запястья. Смороднику пришлось остановиться.

– А вдруг это ловушка, Смо? – Мавна не сводила глаз с его лица, стараясь без слов передать все сомнения и просьбы. То ли на неё так подействовал коктейль, то ли толпа, то ли новости от упырицы, но на душе было неспокойно, и в груди стянуло от волнения. Она представила, что со Смородником вновь случится беда – и что тогда? Не может же ему вечно везти? Он и так постоянно будто бежит от опасности и смерти, а они всё равно нагоняют и кусают за пятки. Вот и теперь – откуда ни возьмись свалилась эта красивая упырица с глазами-болотами. Что ей надо? Как можно вот так слепо за ней идти? Что, если она выслеживает чародеев по одному и просто убивает их? Конечно, Смородник бы не дал себя в обиду, но кто знает, сколько там упырей и что за чародеи? Едва ли ей вообще можно доверять.

– Хватит геройствовать, – попросила Мавна. – Это глупо. Очнись уже. Почему ты ей веришь?

Смородник посмотрел на ждущую упырицу и снова на Мавну. Пожал плечами.

– Нужно проверить. Тут какие-то мутные дела. Поэтому тебе лучше уехать сейчас. Передала записи, и хватит.

– Я тебя не брошу. У меня пистолет и перцовый баллончик. Мы будем командой.

Со стороны туалетов правда донёсся какой-то шум. Свет в баре мигнул, и остались только красные лампы – более яркие, чем в чародейском общежитии.

– Ствол доставай уже сейчас, – бросил Смородник и потянул Мавну мимо барной стойки к коридору, выложенному чёрной плиткой. – Не выпускай мою руку. Так тебя не заденет огнём, если мне придётся его метать. И постарайся быть внимательной и быстрой. Я тебе обещаю, – он склонился ниже и посмотрел прямо на Мавну, – с тобой ничего не случится.

Она молча кивнула. И поняла: она в самом деле ему верит.

Через шумы бара Мавна слышала, как разрывается телефон Смородника, вещая об «отсутствии жизни». Значит ли это, что…

Он резко остановился за углом коридора, ведущего к туалетам. Мавна врезалась лицом в его спину и ойкнула. Она успела увидеть вспышки света и услышать крики. Мелькнули тени, дверь одной из кабинок открылась с такой силой, что чуть не слетела с петель.

– Что там…

Смородник резко развернулся и прижал Мавну к стене, закрывая своим телом. Он склонил голову так, чтобы со стороны они выглядели как влюблённая парочка. Мавна заметила, что он расстегнул кобуру на поясе и положил пальцы на пистолет.

Тело Смородника перекрывало практически весь обзор. От него исходил жар, и Мавна слышала, как часто бьётся его сердце где-то на уровне её лица. Покровители, и правда, какой же высокий! Наверное, во всём был виноват алкоголь, но в голове проскочила шальная мысль: а как с ним целоваться? Не дотянется ведь. Если только она встанет на цыпочки, а он наклонится. Но для этого он сам должен захотеть. Случайно подстроить поцелуй никак не получится…

Покровители, почему это вообще лезет в голову в такой момент?!

Что-то крупное пробежало по коридору. Смородник подался вперёд, вжимаясь в Мавну так, что ей стало тяжело дышать. Теперь он тоже наверняка ощущал её сердцебиение, быстрое, как у пташки. Она судорожно вдохнула ртом, не понимая, чего ей хочется больше – оттолкнуть его и вырваться или обвить его руками, желательно запустив ладони под футболку.

– На счёт «три» ты побежишь к выходу. Договорились? – хрипло прошептал он ей на ухо, и Мавна не сразу поняла смысл слов. Сказанное её разочаровало.

– Х-хорошо, – ответила она сбившимся голосом.

– Раз. – Горячее дыхание щекотнуло прядку волос у виска.

– Два.

Мавна заглянула ему в глаза снизу вверх и не смогла разобрать, что выражало его лицо, расчерченное красным светом и резкими чёрными тенями. Сосредоточенность? Страх? Решимость? После коктейля упорно казалось, будто бы даже страсть.

– Три.

Смородник резко развернулся и вытолкнул Мавну назад по коридору. Она побежала со всех ног, зажимая уши. Позади раздались выстрелы, крики и прокатились яркие волны пламени.

Бар наполнился воплями, люди повскакивали со своих мест, пытаясь пробиться к выходу. Мавну кто-то толкнул в бок. Случайно ударили по голове. На ходу она кое-как вытащила баллончик и стиснула в ладони. Пистолетом пользоваться всё-таки боялась, да и перспектива стрелять в кого-нибудь её до одури пугала. Не для того она родилась. Не причинять боль.

Свет неона окончательно погас, несколько раз лихорадочно мелькнув красными всполохами. Закричали громче. Послышался звук бьющихся бутылок. Зарево огня то вспыхивало, то гасло, за криками людей Мавна ясно различала рыки чудовищ, невидимых отсюда, и от этих звуков у неё холодели ноги. Хотелось бы броситься на помощь – может, баллончик бы помог против упырей? Но её уже так плотно обступила толпа, что оставалось только покориться и позволить нести себя к выходу. Теперь казалось странным, насколько иначе воспринималось, когда Смородник так же тесно прижимался к ней всего минуту назад, – тогда это было до мурашек волнующе и приятно, а теперь хотелось, чтобы её скорее выпустили на свободу.

Только по холодному воздуху Мавна поняла, что толпой её вынесло наружу. На улице тоже погас свет: ни фонарей, ни вывесок, ни горящих окон, только фары проезжающих машин больно били по глазам.

Позади раздался скрежещущий вопль. Мимо Мавны пронёсся упырь – мелькнула четвероногая тень, обдало смрадным болотистым духом. Упырь набросился на девушку, которая бежала к автобусной остановке, и прыгнул ей на спину. Несколько мужчин поспешили отбить жертву у монстра, крики людей и нежити смешались в общий страшный гвалт. Мавна кинулась за мусорный бак, судорожно сжимая баллончик в дрожащей руке.

Что-то схватило её за плечо и рывком дёрнуло наверх. Мавна взвизгнула и направила перцовую струю в голову нападавшего.

И по разразившемуся потоку цветистой ругани поняла, что ошиблась.

– Смо, это… ты?

Одно радовало: баллончик оказался исправным и от упырей мог бы защитить. Только вот упыри её не тронули.

Мавна выбралась из укрытия. Глаза привыкли к темноте, и она увидела Смородника, сложившегося в три погибели. Он плевался, ругался и пытался вытереть лицо краем толстовки.

– Надо… проваливать, – неразборчиво прорычал он, отплёвываясь и заходясь кашлем. – Т-темень… Чтоб тебя, Мавна!

– Прости! – Она схватила его за локоть и потянула к машине. – Уже проваливаем. Ты цел?

– Нет, бл…!

– А если не считать этих… травм?

Смородник зашипел.

Мавна и сама ощущала едкий запах, от которого слезились глаза и хотелось кашлять. В груди сжалось от сочувствия. Дура, дура, ну кто её просил? А вдруг вместо баллончика она схватила бы пистолет? Мавна прижала ладонь к щеке. Покровители были к ним милосердны, получается.

– Прости, пожалуйста, – бормотала она всю дорогу до машины, пока Смородник, заливающийся слезами и соплями, спотыкался и плёлся за ней, не переставая материться и кашлять. – Я не хотела, Смонь! Извини, я такая дура…

– Ключи в кармане.

Он повернулся к ней левым боком.

– Ч-что?

– Водить умеешь?

– Права есть, но не то чтобы…

– Заводись!

– А ещё я пьяная!

– А я вышел из строя.

Он всё так же прижимал руку к лицу, а второй держался за плечо Мавны, поэтому ей пришлось самой вытаскивать ключи из его джинсов.

Права-то она с горем пополам получила, но нормально водить так и не научилась. Да и не любила никогда, в автошколу пошла только потому, что Илар все уши прожужжал, как это важно и здорово. И безопасно. Мавна думала, что обязательно потренируется и ещё успеет полюбить вождение, но потом пропал Лекеш, и за руль она не садилась уже очень давно. Не было ни настроения, ни желания.

При мысли, что придётся вести огромный Смородников внедорожник, слабели коленки.

Но когда за спиной раздались крики нескольких упырей, коленки задрожали уже совсем не от перспективы сесть за руль.

– Ты не можешь их… огнём? – спросила она без особой надежды.

– Вслепую? Среди машин и людей? Отличная идея. Заводись уже!

Мавна открыла перед Смородником дверь со стороны пассажирского места и помогла ему неуклюже ввалиться в салон. Сама села за руль. Ох, Покровители, как же далеко кресло от педалей! У него что, ноги в три раза длиннее, чем у неё? С колотящимся сердцем Мавна настроила место под себя и завела мотор.

– К-куда едем?

– В супермаркет. За молоком.

Мавна хотела огрызнуться, но вовремя поняла, что Смородник не шутит. Она с тревогой посмотрела на него, согнувшегося в кресле. Ругань сменилась шипением и глухими стонами. Она открыла окна, чтобы в салоне не воняло баллончиком.

– Прости, прости, пожалуйста, – в который раз повторила Мавна и медленно, едва дыша, выкатила автомобиль на дорогу, на всякий случай включив аварийку – если будет ехать совсем уж непозволительно медленно.

Она снова бросила полный сочувствия взгляд на страдающего Смородника, который тихо скулил, заливаясь слезами.

– Дать тебе воды? – спохватилась Мавна. – У тебя же есть в рюкзаке. Полить тебе в руки? Умоешься.

– Нет, – процедил он сквозь зубы. – Будет только хуже. Нужно молоко.

– Ох. – И снова добавила: – Прости, пожалуйста. Я ж не знала, кто меня схватил. Мог бы предупредить!

Больше сорока километров в час Мавна не решалась разогнаться. Вцепившиеся в руль пальцы задеревенели. От ответственности, страха и ужасной вины остатки коктейля выветрились из головы, но всё равно бы Мавне и Смороднику крепко попало, останови их полиция. Можно было только молиться, чтобы никто их не заметил. Хотя с такой скоростью навлечь на себя подозрения – проще простого. Да уж, страшно представить, сколько штрафов в случае чего выпишут Смороднику. Наверное, их оплачивает чародейская Матушка? Хотелось бы верить.

Фонари на улице так и не заработали, и лишь после, выехав на освещённую часть, она слегка выдохнула. Всё же ориентироваться стало попроще.

Красная вывеска магазина замаячила впереди как настоящее спасение. Мавна издала восторженный возглас и сманеврировала в правый ряд. Даже взяла гордость за себя: ого, она всё-таки едет, пусть и плетется как черепаха, – зато смогла перестроиться и даже осталась в пределах полосы, а не поехала посередине дороги.

Парковочные карманы шли под прямым углом к улице, но Мавна поняла, что ни за что не сможет вписаться. К счастью, с края парковки было три свободных места, и Мавна заняла их все, встав поперёк. Ещё один штраф. А что она должна делать? Пытаться встать под углом? Тогда она заденет либо соседнюю машину, либо разобьёт бампер о бордюр, либо просто перекроет проезжую часть, пока будет пристраивать внедорожник. Штрафы Смородник переживёт, а вот разбитую машину – вряд ли.

Кое-как припарковавшись, Мавна дрожащей от волнения рукой легонько похлопала Смородника по плечу:

– Жди здесь, никуда не уходи. Тебе ещё что-то купить?

– Молоко должно быть жирным, – откашлялся он, не поднимая головы.

Мавна деловито кивнула, подхватила сумку и выскочила из машины. Пока она неслась к дверям супермаркета, в голове наперебой стучали тяжёлые мысли, с трудом помещающиеся в мозгу:

«Я смогла повести машину!»

«Да не просто какую-то, а огромный внедорожник, в который раньше и садилась-то с опаской».

«Даже ни разу не перепутала тормоз с газом, вау!»

«А ещё я была прилично пьяная. Так делать нельзя ни в коем случае, но… жизнь заставила».

«Я. Брызнула. Перцовым баллончиком. Смороднику. В лицо. Идиотка».

Самое жирное молоко, которое она смогла найти на полках, было четырёхпроцентным. Недолго подумав, Мавна схватила ещё и двадцатипроцентные сливки. На всякий случай. И у кассы сгребла в руки с десяток шоколадных батончиков с карамелью и арахисом. В компенсацию за страдания.

И только подбегая к машине, она с ужасом подумала, что, возможно, ей придётся и дальше ехать за рулём… До общежития? Но она не знает дороги. И точно в кого-нибудь врежется. Или собьёт самокатчика. Или пешехода. И встретит старость в тюрьме…

Покровители, пусть Смородник согласится оставить тут машину и поехать на такси! Она ради этого даже готова попробовать припарковаться по правилам!

– На, держи своё молоко.

Мавна, запыхавшись, распахнула пассажирскую дверь и сунула пакет в руку Смородника. Он неуклюже вывалился из машины, не прекращая шипеть и ругаться, на ощупь добрался до капота и сел. Открутил крышку и, задрав голову, вылил молоко себе на лицо, отфыркиваясь и обильно заливая глаза. Мавна стояла рядом, вцепившись в ремешок сумки, и постоянно вздыхала.

Одежда Смородника намокла, волосы тоже, и по капоту на асфальт уже натекла молочная лужа. Он всё лил и лил, в глаза, в нос, набирал молоко ртом и отплёвывался, уже совершенно не заботясь о своей чистоте. Мавна поняла, что продолжает сжимать в руках шоколадные батончики, которые купила ему.

– Ты как? – осторожно спросила она, когда Смородник вылил себе в рот последние капли молока и отшвырнул в сторону пустой пакет. Надо отдать ему должное, всё-таки в сторону урны.

Он сжал щепотью глаза, смахнул капли с ресниц и наконец-то посмотрел на Мавну.

– Ты сочувствуешь или насмехаешься? – Голос у него был низким и сиплым.

– Вообще-то раскаиваюсь.

– Тогда тащи воду.

Дважды просить не пришлось. Мавна так старалась загладить вину, что метнулась в машину и моментально отыскала в бездонном рюкзаке полуторалитровую бутылку воды. Предусмотрительно открутила крышку и протянула бутылку Смороднику.

Тот снова вылил всё себе на лицо и на голову, став таким мокрым, будто нырял в бассейн, даже не сняв куртку. Смотреть на него было холодно.

– Ты опять простынешь! – возмутилась Мавна. – Давай в машину. И вообще… может, такси?

Смородник проморгался, протёр лицо концом толстовки и зачесал назад мокрые пряди волос. Несколько раз глубоко вдохнул, приходя в себя, и прочистил горло.

Выглядел он уже получше. Мавна надеялась, что и чувствовал себя тоже неплохо.

– Нет. Сам.

Мавна подпрыгнула от радости:

– Точно? Ты нормально видишь? А чувствуешь себя как? Может, всё-таки вызовем такси? Машину завтра заберёшь.

– Бывало хуже. Меняемся местами.

– Ох, а я тут это… сливки ещё купила, – спохватилась Мавна. – Надо?

Смородник поднял бровь.

– Будем готовить пасту карбонара?

– В карбонару не идут сливки…

– Знаю. Тогда пойдут в кофе.

Он обошёл машину спереди и сел за руль, с трудом запихнув ноги в уменьшившееся расстояние между сиденьем и педалями. Покряхтев, отодвинул сиденье и долго настраивал зеркала. Мавна с готовностью устроилась на своём привычном месте и продемонстрировала Смороднику шоколадки:

– Я тебе их купила. В знак извинений. Прости, пожалуйста. Я такая дурочка.

– Проехали.

Смородник надел очки – всё-таки фары встречных машин больно били по пострадавшим глазам, как поняла Мавна. Всю дорогу он то и дело шмыгал носом и кривил рот, но ругаться и кашлять перестал. Мавна сидела тихо, боясь разозлить его, и пыталась придумать, что она может сделать, чтобы загладить вину. Шоколадок, наверное, мало. Приготовить ещё один ужин? Оплатить штрафы? Испечь торт? Подарить сертификат в магазин бытовой химии?

И всё-таки ехать в машине в качестве пассажира было куда менее стрессово, чем самой сидеть за рулём. Отдельно она радовалась за то, что не попадётся полицейским пьяной за рулём.

Покровители, всё-таки она молодец, что никого не сбила!

До общежития они доехали минут за двадцать пять. Смородник сразу схватил чистую одежду и закрылся в ванной, а Мавна принялась хозяйничать на кухне. Набор продуктов был ещё скромнее, чем в прошлый раз, – она так спешила взять молоко, что совсем не подумала о еде на вечер. Хотя скорее даже не допускала мысль, что придётся снова, второй день подряд, готовить ужин на его кухне. Тем не менее Мавна обжарила остатки кабачка и приготовила лапшу с яйцом – и сделала всё даже быстрее, чем Смородник вышел из ванной.

Он переоделся в мягкий серый комплект из футболки с длинными рукавами и спортивных штанов. Мавна ухмыльнулась себе под нос. В сером он выглядел домашним и смирным, вовсе не скажешь, что этот парень – самый безрассудный чародей в округе. Она поставила тарелки с едой на стол, а Смородник вынул из холодильника свою банку с чародейской мазью. Мавна наблюдала, как он садится на стул и откручивает крышку.

– Ты будешь мазать лицо? – осторожно спросила она.

– Угу.

– А можно… Можно я?

Её тут же захлестнуло смущение, и Мавна поспешила объясниться:

– Мне на руки ничего не попадало, и так будет удобнее. Я помажу, где увижу покраснения. Хорошо? Позволь, пожалуйста. Я очень виновата перед тобой. Прости.

Смородник задумчиво посмотрел на неё припухшими глазами, молча кивнул и поставил открытую банку с мазью на стол.

Мавна подошла к нему ближе, взяла мазь и склонилась. Видеть Смородника с такого ракурса было очень непривычно, и он казался совсем безобидным, даже беззащитным в своей серой одежде, с влажными волосами и опухшим лицом.

Мавна зачерпнула пальцами мазь и замерла, наконец-то хорошо разглядев, какими красными были его глаза и веки. От жалости неприятно скрутило в груди, и у Мавны выступили слёзы.

– Какая же я дура, – выдохнула она со злостью к себе. – Прости меня, пожалуйста. Я не хотела. Мне так жаль. Очень больно было?

Смородник моргнул и болезненно сощурился:

– Ну… Ты слышала.

– Точно.

Мавна легонько нанесла мазь на ожоги на скуле. Прошлась по виску и по лбу. Трогать веки не решилась: кто знает, как эта мазь действует у глаз? Вдруг сделает хуже? Смородник сидел смирно, сложив ладони на коленях и подставляя лицо. Мавна не понимала, приятны ли ему её невесомые прикосновения, или всё-таки она делает больно? На всякий случай она несколько раз нежно подула, прежде чем переходить к подбородку.

Она очень старалась не пропустить ни одного красного пятна и прикасалась едва-едва, самыми кончиками пальцев, скорее щекоча, чем поглаживая. Набрав ещё мази, она тронула уголок рта и остановилась.

Покровители, а раньше она и не замечала, какие красивые у него губы! Чуть припухли от баллончика, но ведь и без этого их форма, оказывается, была привлекательной. Особенно если он не кривил рот и не скалился. Да и горбинка на носу сейчас казалась очень даже милой.

Мавна почувствовала, как ей становится жарко от странных мыслей. Наверняка это всё ещё действовал коктейль. Она ведь пила его голодная. А сейчас комнату наполнял травяной запах мази и аппетитные ароматы ужина, вот у неё и закружилась голова…

Задумавшись, она осторожно очертила пальцем линию нижней губы Смородника и склонилась ближе. Интересно… они мягкие, если их целовать? Совершенно точно – тёплые. Слишком. Мазь на его коже быстро растекалась и впитывалась, и вроде бы красные пятна правда становились менее заметными.