Читать книгу: «Отсутствие жизни. Ночь упырей», страница 2

Мавна разделась, сложила одежду и осторожно, немного стесняясь, зашла в душ. Хорошо, что Смородник не знает, что в его идеально вычищенной ванной моется кто-то посторонний. Наверняка ему бы это не понравилось. Да Мавна и сама чувствовала себя так, будто пробралась без спроса в святая святых. Или самым священным местом был дорогущий ортопедический матрас? На котором она так отрубилась, что, казалось, даже не пошевелилась ни разу за ночь, хотя дома обычно постоянно ворочалась.

Она повернула вентиль с горячей водой и с визгом отскочила, ударившись о стенку, когда из «тропической» лейки потёк практически кипяток. Кабина тут же наполнилась густым паром, даже дышать стало тяжелее. Пришлось крутить краны, подбирая идеальную температуру. После неизменно прохладной воды в ванной Варде чародейский кипяток казался чем-то удивительным и непривычным.

Пока Мавна настраивала воду, взгляд зацепился за угловую решетчатую полку с шампунями и гелями для душа.

– Эх, Смо, что же ты за человек-противоречие такой? – вздохнула она, разглядывая явно люксовые баночки.

Если она возьмёт немножко геля, он заметит?.. Что-то подсказывало, что да. Голову помыть бы тоже не мешало, но Мавна не была уверена, что у Смородника есть фен, а ехать на работу с мокрыми волосами не хотелось. Ну ничего, перебьётся.

Гель для душа тонко пах лавандой. Вчера вечером Мавна постеснялась его брать, но теперь поняла, что зря: наверняка этот запах отлично расслаблял перед сном. А среди кондиционеров для белья тоже было, кажется, что-то лавандовое и мятное.

– Эх, Смо, лапшичный ты эстет, – фыркнула она, смахивая капли с ресниц. – Не устаёшь удивлять.

Почему-то все противоречия казались милыми и трогательными. Совсем не бесили. Но хотелось бы, чтобы к остальным составляющим своей жизни он относился так же внимательно, как к чистящим и гигиеническим средствам.

Мавна влезла в свою одежду и ещё раз стеснительно осмотрела все принадлежности, заметив даже пенку для умывания. Хмыкнула себе под нос. Да уж, Купаве рассказать, так не поверит.

В квартире неожиданно пахло… едой. Мавна осторожно выглянула из ванной и с удивлением обнаружила Смородника, стоящего у плиты.

– Ты пришёл? – спросила она недоверчиво. – Я не слышала, как открывалась дверь.

– Нет, я материализовался, – буркнул он, не оборачиваясь. – Чародеи такое тоже умеют.

– Оу!.. – Мавна робко вышла, держа в руках свёрнутую футболку, в которой спала. – Даже не решаюсь спросить, шутишь ты или нет.

Смородник повернулся всем телом, и Мавна едва сдержала смешок: на нём был надет серый фартук, а в руках зажата лопатка. На сковородке весело шкварчала яичница с сыром.

– Шучу. – Он кривовато улыбнулся одним уголком рта. – Как… как спалось?

Вопрос прозвучал скованно. Мавну вдруг тоже окатило волной стыда: почему-то захотелось оправдываться и за поход в ванную, и за его футболку в своих руках. Она засуетилась, подскочила к комоду и попыталась так же идеально ровно сложить футболку, как были сложены остальные вещи.

– Хорошо, – пискнула она. – У тебя очень удобный матрас. И вообще уютно. Спасибо. Извини, я воспользовалась ванной комнатой. Я ничего не трогала, честно. У тебя такие дорогие шампуни, просто ого, обалдеть можно. Я такие только в рекламной рассылке «Платиновой груши» видела. Никогда бы не подумала, что ты такими пользуешься.

– Всё нормально. – Смородник прервал её поток несвязной болтовни про шампуни. – Люди пользуются ванными. Так и должно быть.

– О… Ого… Ага… – Мавна почесала нос, хотя он совсем у неё не чесался. Проклятая футболка никак не хотела складываться ровно, да и после сна стала немного мятой. Может, просто отдать в стирку? Или забрать и постирать самой? Но, наверное, это будет выглядеть странно и неловко. Или можно так сделать? Покровители, почему так сложно?! Вот Варде ничего не гладил и складывал половину вещей на стул. Почему Смородник так не умеет? Либо он псих, либо маньяк, либо у него нервный срыв длиной в жизнь. А может, всё сразу.

– Просто брось на пол, – вздохнул Смородник, устав наблюдать за её безуспешными попытками.

– Н-на пол?

Мавна даже испугалась такого радикального предложения.

– Угу. Отнесу в постирочную. Я не надеваю одну и ту же вещь дважды.

– Куртку постоянно носишь.

– Она не контактирует с телом.

– А… То есть с твоим телом контактирует только то, что идеально чистое?

Мавна пожалела, что не откусила себе язык лет так двадцать назад. Была бы милой немой девчонкой и никогда не позорилась бы, говоря глупости прежде, чем включит мозги.

Смородник разложил яичницу по тарелкам и посмотрел на Мавну, подняв одну бровь – ту, что была обезображена старым шрамом.

– Именно так. – Он кивнул на тарелки: – Давай завтракай. Тебе на работу? Подвезти?

Мавна замерла у комода, глядя на тарелки. Пульс учащённо стучал в висках. На неё вдруг навалилось чувство нереальности происходящего. Что это, если не горячечный бред? Может, она сошла с ума из-за всех этих упырей, пропажи Лекеша и предательства Варде? Как иначе это всё объяснить?

Она ночевала у Смородника, на его постели, в его футболке. Украдкой стащила немного дорогого геля для душа. Чуть не ошпарилась водой, подогреваемой чародейской искрой. И он назвал ей своё имя – Мирча. Красивое, райхианское. А теперь он приготовил ей завтрак и спрашивает, подвезти ли её на работу… Сюрреализм какой-то.

– Ты в порядке? – спросил он напряжённым голосом.

Мавна сглотнула и заправила волосы за уши. Пора, наверное, вспоминать, как ведут себя нормальные люди. Покровители, да что с ней такое? Надо возобновить сессии с психологом. Похоже на нервный срыв.

– Да. Всё хорошо, спасибо. – Она с трудом доковыляла до стола и села на стул, поджав под себя одну ногу. – А ты? Как спалось?

Смородник передёрнул плечами, накалывая яичницу на вилку.

– Да так. Бывало хуже. – Он красноречиво хрустнул шеей и потёр затылок.

– Ох. – Мавна всплеснула руками. – Прости, пожалуйста, что я так нагло напросилась. Не знаю, что на меня нашло. Это больше не повторится.

Смородник перестал жевать, уставившись на неё непроницаемым взглядом. Мавна почувствовала себя словно под прицелом и уткнулась в тарелку, сосредоточившись на завтраке.

– Не знала, что ты умеешь готовить, – пробормотала она.

– Умею. Просто для себя как-то нет мотивации.

Настала очередь Мавны уставиться неодобрительным взглядом. Теперь Смородник смутился – она была готова поклясться, что бледные впалые щёки стали розовее. Мавну кольнуло что-то, очень похожее на нежность. Протянув длинную руку, Смородник взял со столешницы чайник, вскипятил искрой и залил горячей водой высыпанный в кружки кофе три-в-одном. Запахло бодряще-сладко, совсем не так, как в кофейне, но тоже приятно и как-то по-домашнему.

– Смо, ты не прав, – сказала Мавна мягко. – Я видела твою ванную. Ты умеешь о себе заботиться. – Она поёрзала, удобнее устраиваясь на стуле. Небо за окном светлело, надо было поторапливаться, иначе не успеет к открытию кофейни. – У тебя дорогая машина, дорогой матрас и… твои татуировки. – Мавна стрельнула взглядом по рукам, которые почти до локтей открывали закатанные рукава. – Но ты питаешься лапшой из лотков, растворимым кофе и пьёшь из уродских кружек с логотипами. Будто бы хочешь, но не разрешаешь себе любить себя. Это как-то…

– Собирайся, – отрезал он и быстро встал. По тому, как стиснулись его челюсти, Мавна поняла, что невольно перегнула. Да, он впустил её в свою квартиру и был с ней честен, но в душу всё-таки не впускал. Лишь приоткрыл дверь, позволяя смотреть издалека. Но не входить и не пытаться навести там порядок.

Она даже не доела яичницу: неотрывно смотрела, как он моет свою тарелку, как поправляет волосы, падающие на глаза. Наблюдала, как он хмурит брови, как напрягаются мышцы на татуированных руках, и никак не могла понять, почему же так тянет разглядывать его грубый профиль, который даже красивым-то она не могла однозначно назвать. Взяв свою тарелку с остатками еды, она переставила её на столешницу. Смородник молча сгрёб в ведро недоеденную яичницу, капнул на губку ещё немного моющего средства и принялся сосредоточенно намывать вторую тарелку.

Мавна вздохнула. Быстро проверила телефон. Написала сообщение Варде:

«Привет, как у тебя дела? Как ты там, в заточении? Отец не появлялся?»

Наверняка ему было бы приятно увидеть, что она беспокоится.

Мавна и правда переживала. Не чужие всё-таки. Да, они отдалились и почти расстались, но это ведь не повод вычёркивать его из своей жизни. Всё же он старался что-то узнать о пропавших детях. И, признаться, Мавна скучала.

Скучала по их милым перепискам допоздна. Скучала по прогулкам в парке и болтовне обо всём на свете. Скучала по его печальным зелёным глазам и трогательным светлым вихрам на макушке. По прохладным губам тоже – но в эту тоску примешивалось отвращение от болотного запаха. Теперь-то она знала причину.

И жвачка. Чёртова клубничная жвачка, которой он маскировал запах крови.

Мавна мотнула головой. Наверное, она неправильно поступает: напрашивается на ночёвку к одному, а пишет сообщения другому. Но ведь отношения с Варде закончились. И она никого не обманывает. Парни знают о существовании друг друга и о том, что она общается с обоими. К тому же она не ищет встречи с Варде. Просто интересуется.

«Привет. Всё хорошо. Спасибо».

Ответ получился сухим. Мавна с облегчением выдохнула, сдувая со лба тонкую прядку волос. Ну, хорошо, что он не принялся с ней флиртовать. И что не назвал Лягушонком, как раньше. Всё могло бы стать куда проще, если бы она набралась смелости прямо сказать, что они расстаются.

– Ты поможешь мне сегодня вечером? – Мавна снова повернулась к Смороднику, который, вытерев посуду, снимал фартук через голову. – Мне нужно съездить в бар. Отдать кое-кому записи. Одной страшно. Пожалуйста.

Она полезла в сумочку и продемонстрировала карту памяти с видеозаписями из кофейни.

Смородник недоверчиво нахмурился, сунул руки в карманы и потоптался на месте:

– В «Дудку»?

– Да. Туда.

– Мне там голову пробили, ты уверена, что тебе туда нужно?

– Я не буду бросаться на людей. И стараюсь улыбаться даже незнакомцам. Работа в кофейне, знаешь ли, обязывает. Поэтому надеюсь, что не разозлю никого до такой степени.

– Там недавно пожар был.

– Даже догадываюсь, кто его устроил одним своим взглядом.

Темень, нет! Захотелось хлопнуть себя по губам. Это же не прозвучало как заигрывание? Нет?..

Смородник едва заметно усмехнулся.

– Ну, не одним взглядом, но грешен, каюсь. Ладно. Ты узнай, восстановились они после пожара или пока нет. Потом созвонимся. Довезу. И… Знаешь, лучше носи с собой это.

Он размашистым шагом подошёл к комоду, присев, выдвинул нижний ящик и достал с самого дна какой-то предмет. Выпрямился и протянул Мавне.

– Что это? – напряжённо спросила она, разглядывая что-то очень похожее на хромированный пистолет.

– Ствол, – коротко ответил Смородник. – Заряжен. Патроны с искрой. Без дополнительной активации – конечно, в клочья огнём не разнесут, но прожгут дырку в упыриной башке.

– Я не умею стрелять.

Мавна не решалась притронуться к протянутому ей оружию.

– Могу научить. Но я тебя уверяю, там всё интуитивно понятно.

– Моей интуиции обычно хватало только не выбирать все ответы «Б» в тестах…

– Как хочешь. – Смороднику, видимо, надоело стоять с протянутой рукой, и он резким движением сунул пистолет в сумочку Мавны. – Давай, поехали. Вечером заедем к твоему парню и заглянем в «Дудку».

Мавне не оставалось ничего, кроме как поплестись за ним к машине.

2

Мавна отказалась от того, чтобы Смородник подвозил её прямо до дверей кофейни. Ей было стыдно даже думать о том, чтобы выйти из его чёрного внедорожника после ночи, проведённой в его квартире. И всё это на глазах у Илара. Наверное, она бы просто сгорела на месте.

– Останови тут, пожалуйста, – попросила Мавна, не доезжая примерно полквартала.

Смородник послушно свернул к парковочным местам. Прежде чем разблокировать двери, он вздохнул и сообщил мрачным голосом:

– Я рассказал твоему брату, что ты была у меня.

Мавна покраснела ещё до того, как во всю мощь осознала смысл его слов.

– Ты… что??

Смородник побарабанил пальцами по рулю.

– Так было честно. Я не хочу ему врать. И твоё враньё не поддерживаю. Просто сказал, что ты в безопасности. В чародейском общежитии. И что ни один упырь даже близко к тебе не подберётся.

Мавна уставилась на него, отстранённо смотрящего в окно. В горле закипела обида.

– Ты не мой брат. И не мой отец. И вообще никто. Просто друг. Почему ты считаешь, что у тебя есть право решать за меня, как и что говорить моему брату?

– Потому что я старше. И несу за тебя ответственность. Я чародей, а ты беззащитная девушка. Ты была на моей территории. Я отвечал за твою безопасность. И мне нравится твой брат. А ещё ты обещала не врать. Так что, – он повернул лицо к Мавне и нахмурился, – я не раздумывал между ложью и правдой. К счастью, Илар не стал орать и не подумал про тебя плохо. Всё нормально, расслабься.

Мавна шмыгнула носом, смотря на Смородника с нескрываемой обидой во взгляде. С одной стороны, она понимала, что он в чём-то был прав. А с другой… Темень его забери, он не мог так подло поступить! И это после того, как они вдвоём излили друг другу души? Это нечестно. И стыдно. Опозорил её перед Иларом, а ещё ей совершенно не нравился этот назидательный тон. Он решил показать ей, как правильно? Посмотрите на него, учитель нашёлся! С себя бы сперва начал.

Мавна решительно отстегнула ремень безопасности и, не попрощавшись, вывалилась из машины.

– Про ствол не забывай, – буркнул Смородник и уткнулся лбом в руки, сложённые на руле.

Мавна хлопнула дверью так, что любой водитель заскрежетал бы зубами.

Кофейня, на удивление, оказалась закрыта. Мавна была уверена, что Илар уже как минимум полчаса на работе и открыл дверь для посетителей и служебный вход. Странно. Пожав плечами, Мавна покопалась в сумке. Хорошо, что у неё были с собой запасные ключи. Она обернулась, чтобы посмотреть, как внедорожник Смородника проезжает мимо и разворачивается на светофоре.

– Мавна!

Рука дёрнулась, чуть не уронив ключи на асфальт. Мавна рывком развернулась и увидела, что со стороны автобусной остановки к кофейне бежит Илар. Мавна нахмурилась.

– Ты что тут делаешь? – Она наконец-то открыла дверь и проследила рассеянным взглядом за автобусом, который покатился дальше. – Ты приехал на автобусе? Со стороны центра? В такую рань? Ты…

Ей в голову пришла совершенно безумная догадка, настолько бредовая, что Мавна застыла с открытым ртом, не зная, как это можно произнести. Илар залился краской и ещё сильнее взъерошил лохматые волосы. Глаза у него были сонные, а толстовка сильно помялась. Обычно он всегда сам гладил свою одежду и не надел бы настолько мятое…

– Не кричи на всю улицу. – Илар смущённо толкнул дверь и пропустил Мавну вперёд. – Я… бегал.

– По автобусу?

Илар закусил губу, молча прошёл на кухню. Мавна поплелась за ним. Он проверил заготовки, заглянул в чаны с тестом. Выложил свежую выпечку на витрину.

– Илар! – Мавна похлопала его по локтю. – Ты от меня что-то скрываешь? А ну признавайся, где ты был? Иначе я сама себе тако-о-ого нафантазирую, пожалеешь!

Наконец он развернулся к Мавне лицом и вздохнул с самым виноватым видом. Мавна помнила, конечно, что он знает про её ночёвку в общежитии, но теперь была уверена, что Илару более стыдно, чем ей. А с предателем Смородником она ещё поговорит. Мужская, чтоб её, солидарность!

– Я знаю, что ты не ночевала у Купавы… – сказал он вовсе не так строго, как Мавна ожидала. Она настороженно кивнула.

– Да, я в курсе, что он разболтал.

Илар мотнул головой, прося его не перебивать.

– …потому что у Купавы ночевал я.

– Ты… Что?!

Мавна чувствовала себя так, будто её ударили чугунной сковородкой по голове. Да, она подозревала, что Илар ночевал не дома, но… Ах они жуки!! Скрывались от неё? Прямо под носом! Или случайно так получилось? Как у неё с ночёвкой у Смородника? Но она-то не имела в виду ничего такого, а эти…

– Гады какие! – возмущённо выдохнула она и поняла, что, несмотря на праведный гнев, расплывается в улыбке. – Тихушники! Почему я ничего не знала?!

Илар снова засмущался, опустил голову, рассматривая свои кроссовки.

– Ну, теперь знаешь.

– Я пошла звонить Купаве! – заявила Мавна и схватилась за телефон. – А ты, как опоздавший, работай пока.

* * *

Варде каждый час поглядывал на люк в полу, приподнимая уголок ковра. Ничего. Заходил в общий чат упыриной стаи – там про отца тоже не обсуждали. Или у них был свой отдельный чат, куда не пригласили Варде?

Ещё эти проклятые огни… Чародей, с-собака, оцепил двор так, что и в магазин не выйдешь. А у Варде, между прочим, заканчивалась кровь в банках. И его любимый карамельный соус. Он попробовал от скуки и тревоги сделать карамель сам, по рецепту из интернета, но только зря перевёл сахар и, кажется, безнадёжно испортил кастрюлю.

Отец бы дал ему по шее за такое.

Отец…

Тысяцкий, по сути, не был Варде отцом. Этого упыря звали Карлак, но Варде привык называть его вот так. Только отец. Карлак вывел его из болот в человеческую жизнь. Помог снова вспомнить, каково это – жить на земле, а не в иллюзорном тумане. И Варде был бесконечно за это благодарен.

Утром написала Мавна, и её сообщение немного приподняло дух. Хотя бы она его не кинула на произвол судьбы. Но Варде всё ещё злился: спуталась с чародеем, который запер его пленником в собственном доме.

Варде изводился от скуки и ревности. Представлял, что делает Мавна с этим чародеем. Как там его звали? У огненных ублюдков не имена, а какие-то дикие звериные клички. Видимо, ратные главы даже не считали их за людей. И откуда Мавна его знает? Наверняка подмазался к ней, чтобы больше узнать о нежаках. Корыстная сволочь. Бандитская рожа. А Мавна, бесхитростная девочка, могла поверить в любую его ложь. Она ведь верила Варде, что не существует никаких упырей на болотах.

И Варде совсем никак не может помочь, потому что заперт в собственном доме. Был вариант, конечно, нырнуть в люк и попытаться выйти в другой точке города, но тогда ему бы не удалось снова вернуться домой. Вернее, это было бы очень сложно: материализоваться точно в конкретном месте. А ещё в последнюю вылазку он привёл с собой кучу низших упырей, и не хотелось бы, чтобы это повторилось.

Варде часто подходил к окну. Смотрел, как ветер срывает листья с деревьев и оставляет их качаться на поверхности пруда. И проклятые огни на заборе заговорщически перемигивались, без слов насмехаясь над ним.

К вечеру раздался стук в дверь. Варде отложил лопатку, стянул через голову фартук и убавил огонь на конфорке. На сковородке пышнели и румянились оладьи. Он пёк их в сумасшедшем количестве – не потому, что был голоден, а чтобы унять тревогу и волнение. Кажется, Мавна для этого вязала и вышивала.

– Ну и воняет тут у тебя.

Едва он приоткрыл дверь, как его грубо отпихнул чародей. Прихожая наполнилась мерзким запахом гари. Варде хотел ответить нецензурной бранью, но следом за чародеем в его доме появилась Мавна.

Варде чуть не задохнулся от радости.

Маленькая, в нелепом пушистом свитере и джинсах, такая хорошенькая и большеглазая – как же он скучал! И насколько светлее и теплее стало вдруг в доме!

– Привет, – выдохнул он, позабыв о чародее. – Как дела? Ты ко мне?

Мавна поджала губы и даже не улыбнулась в знак приветствия. Не рада встрече?

– К кому же ещё? Привет.

– Я оладушки напёк, ты проходи.

Варде мялся между прихожей и кухней-гостиной, сунув руки глубоко в карманы. Как он ни старался, а не мог спрятать улыбку, но в то же время слышал, как по его кухне тяжело ходит чародей, и это бесило.

– У тебя тут что-то горит, – отрывисто буркнул голос сзади.

– Твою мать!

Радушие Варде как ветром сдуло. Он подскочил к плите, где уже вовсю дымилась сковорода, и сгрузил безнадёжно подгоревшие оладьи в тарелку. Хорошо, что у него была партия уже готовых и идеальных.

Пока он суетился с тарелками и горящей сковородкой, Мавна прошла на кухню и села за стол. Чародей замер у окна, с мрачным удовлетворением глядя на свои проклятые огни.

– Мавна, солнце, тебе сметану или шоколадную пасту? – Варде поставил перед ней тарелку с оладьями.

– Карамели нет?

Варде приуныл:

– Закончилась.

– Тогда шоколад. – Она обернулась на чародея и позвала его своим мягким тихим голосом: – Смородник, садись. Чего ты там уставился?

– Проверяю работу защитной системы.

Варде с плохо скрываемой ненавистью смотрел, как он наклонился и поднял с пола сухой листик пеларгонии. По-хозяйски прошёл к раковине и, даже не спросив, где мусор, с первого раза безошибочно определил местоположение ведра.

– Ты чего тут хозяйничаешь, пёс?

Смородник нарочно громко хлопнул дверцей шкафа и зыркнул на Варде злобным взглядом. Сложив руки на груди, он встал у раковины.

– Раз уж я вынужден провести тут несколько минут, то сделаю твой свинарник хоть немного чище.

Варде опешил от наглости.

– Как ты назвал мой дом?! Сам-то наверняка спишь под мостом, судя по твоему виду!

– Это по какому такому виду? Что тебе конкретно не нравится?

Смородник угрожающе подался вперёд, и Варде инстинктивно отшатнулся. Не хватало ещё подраться прямо перед Мавной. Он беспомощно обернулся, но Мавна только демонстративно закатила глаза, совсем никак не показывая, что не одобряет неадекватного поведения её ручного чародея.

– Мальчики, если вы хотите убить друг друга, то не при мне, пожалуйста, – вздохнула она, ковыряя оладьи вилкой. – Варде, ты узнал что-то про Лекеша и других?

Просящий, тоскливый голос Мавны заставил его оторваться от пристального наблюдения за чародеем. Варде выдохнул, расправил плечи и сел напротив Мавны. Хотелось взять её за руку, но он не решился.

– Нет, – признался он и сухо сглотнул. – Я… побоялся ходить.

Глаза Мавны разочарованно потемнели, и Варде затараторил, чтобы не дать ей времени сказать первой:

– Я всё объясню. Я беспокоюсь за отца. Он ведь ушёл туда и не возвращается. А вдруг я уйду, а он придёт? Он же не знает про огни. – Варде заглянул Мавне в лицо, но она грустнела с каждым словом. Говорить становилось тяжелее. Варде не выдержал и опустил взгляд на стол. – В-вдруг… Вдруг папа навредит себе? Придёт, когда меня не будет, выйдет наружу и… – Варде мельком оглянулся на Смородника, с ненавистью глядя на него, – …и погибнет. Я хотел, честно хотел сходить. Планировал. Но отец…

– Слушай сюда, уродец. – Смородник рывком развернул стул и сел на него верхом, склонившись к Варде. – Ты обещал Мавне спуститься под болота сегодня. А вместо этого пёк блины и грустно смотрел в окно? Серьёзно?

– Оладьи, – огрызнулся Варде.

– Мне без разницы. Ты её обманул.

Варде вспыхнул от возмущения. В голове застучало.

– Заткнись! Я обещал, и я сделаю!

– Уже должен был сделать.

– Я не отказываюсь! Просто… подумал об отце. У меня он хотя бы есть, в отличие от тебя.

Варде помнил, как в прошлый раз ощетинился Смородник, и решил снова кольнуть его одним из немногих доступных способов.

Лицо Смородника вытянулось, глаза недобро сверкнули. Он быстро посмотрел на Мавну и рыкнул сквозь стиснутые зубы:

– Завтра я приду сюда один. И лично прослежу, чтобы ты пошёл под болота. С радостью пну тебя ногой по твоей тощей заднице. Полетишь как миленький. И только попробуй вернуться без информации. Ты меня услышал?

Варде совсем не нравилось, что Смородник будто бы пытался выставить себя в выгодном свете, унижая его перед Мавной. Нужно было найти способ поставить этого пса на место. Но, как назло, никакие остроумные ответы не приходили в голову. И обязательно придумаются ночью, когда он проснётся в два часа и будет лежать, пялясь в потолок и думая о Мавне и об отце. Надо будет записать и запомнить – не в последний же раз этот гад пытается его унизить. Привязался, чтоб его.

– Пошёл ты, – огрызнулся Варде. – Без тебя разберёмся. Проваливай.

Мавна с грохотом швырнула вилку о стол и резко встала:

– Если вы всегда будете так разговаривать, то я…

Она замолчала и поджала губы, глядя то на одного, то на другого. Глаза влажно блеснули. Она будто хотела сказать что-то ещё, но не смогла собраться с мыслями. Беспомощно всхлипнула и отвернулась к окну, прижав к щекам ладони. Варде с тревожным недовольством заметил, как смягчилось лицо Смородника, став вдруг неожиданно сочувствующим. Он протянул руку к Мавне, но Варде опередил его и, пока она ничего не поняла, вскочил и обхватил её за плечи, восхитительно тёплые под нелепым розовым свитером.

– Прости, родная, – заворковал Варде даже ласковее, чем мог бы, будь они одни. – Ты знаешь, как я не люблю чужих у нас дома. А чародеев вообще не выношу. Не приводи его больше, хорошо?

Он невесомо прикоснулся губами к макушке Мавны, но она его оттолкнула. Варде опешил от неожиданности.

– Что случилось, милая?

Подхватив сумку со спинки стула, она закинула ремешок на плечо и, опустив лицо, выскочила из дома. Смородник тут же бросился за ней, и Варде снова остался один, запертый в четырёх стенах этими проклятыми огнями.

– Да провалились бы вы все! – выкрикнул он в пустую кухню и с силой ударил кулаком по столешнице. Кулак заныл.

* * *

Мавна рывком пристегнула ремень безопасности и упёрлась лбом в стекло, делая медленные глубокие вдохи.

Он прикоснулся к ней. От него пахло болотом. Он говорил с ней в таком тоне, будто они никогда не ссорились и будто она до сих пор была его невестой. Делал вид, что ничего не произошло. Что не врал ей.

И снова, снова соврал.

Она точно помнила, как Варде обещал спуститься под болота сегодня. Поискать пропавших детей. Обещал! И не выполнил обещание. Потому что ему не было никакого дела ни до неё самой, ни до несчастных пропавших. Он врал, всегда врал и притворялся, он не человек, упырь, чудовище…

– Ты как?

Вопрос Смородника упал тяжёлым камнем, но вдруг разбил ледяную корку, которая сковала её тело и мысли. Мавна вырвалась из оцепенения, начинающаяся истерика дрогнула и затихла.

Сев прямо, она шмыгнула, утёрла мокрые ресницы и хрипло ответила:

– Нормально.

Смородник быстро сунул ей в руку пачку бумажных платков и сосредоточенно уставился в зеркало бокового вида, выезжая со двора.

– Кофе?

– У меня есть вода.

Она достала бутылку из сумки и сделала маленький глоток. Вытерла лицо и отвернула над пассажирским местом солнцезащитный козырёк со спрятанным в нём зеркалом. Да уж… Глаза покраснели, нос распух. Веснушки выглядели ещё ярче на бледной коже, к ноябрю с неё сошёл последний летний загар. Пора всё-таки купить тональник, что ли?.. Мавна убрала зеркало обратно, чтобы ещё больше не расстраиваться от своего внешнего вида.

– Не надо было на него давить. С Варде такое не работает, – вздохнула она.

Внедорожник катился по грунтовой дороге к пригороду, мимо болот, и Мавна старалась поменьше смотреть в окна. Вдруг увидит упырей? Нервы и так уже расшатались.

Хотя минуту назад её обнимал самый настоящий упырь. Горло сдавил спазм тошноты.

– Ну извини. Упырей я привык убивать, а не болтать с ними.

– Знаю, знаю. Чародеи не промахиваются, не стесняются, чего они там ещё не делают… – Мавна остановила взгляд на руках Смородника, сжимающих руль. Её успокаивало видеть его сосредоточенным и уверенным. Хотелось верить, что если вечно дёрганый Смородник может быть таким сконцентрированным за рулём, то и она сможет справиться со своими нервами. Вдруг захотелось, чтобы он взял её за руку. Ладони у него были крупными, сухими и горячими – вот было бы здорово погреться о них.

Мавна мотнула головой. Опять какие-то глупости. Слабая бестолковая булка, вот она кто.

– Ты правда завтра к нему приедешь? – спросила она.

– Да.

– Мне лучше остаться дома?

– Угу.

Мавна вздохнула.

– Вы не убьёте друг друга? Попробуйте спокойно поговорить. Пожалуйста. Я знаю, вы оба это умеете.

Смородник ничего не ответил. Может быть, кивнул или мысленно пообещал постараться, но Мавна этого не видела.

Сегодня перед концом смены Илар отвёл её в сторону и вручил маленький перцовый баллончик. Сказал, что ей необходима защита. И что ему будет спокойнее знать, что Мавна может за себя постоять, не хватаясь за складной ножичек. Ещё добавил, что дружба с чародеем – это, конечно, очень полезно, но не всегда же он будет рядом?

И правда. Не привяжет же она его к себе.

Так сумочка Мавны за сутки стала тяжелее: от пистолета и от баллончика. И она очень надеялась, что ей не придётся применять ни первое, ни второе.

Она погладила сумку, лежащую на коленях, и вздохнула. Становилось грустно – и от Варде, и от оружия, и от того, что её брат и лучшая подруга решили сойтись у неё под носом, не сказав ей ничего. Телефонный разговор с Купавой получился скомканным: подруга была на парах, Мавна – на работе, и им совершенно точно необходимо было поболтать при личной встрече. Мавна была рада за них с братом, но за радостью в сердце просачивалась горечь, вплетаясь в обиду на то, что Смородник сдал её Илару.

– Слушай, я хотела тебя попросить, – вздохнула она, прерывая тишину в машине. – Не нужно обо всём докладывать Илару, пожалуйста. Он знает, что я сегодня еду в бар по делу пропавших детей. Просился поехать со мной, но я сказала, что это отпугнёт Лируша. Я не вру ему, правда. Ну, только иногда. Просто… Мне было стыдно сказать, что я остаюсь у тебя. Ты мужчина, и было непонятно, что подумает Илар. Вдруг он разозлился бы? На тебя. На нас обоих. Я струсила. Извини. Но и ты не должен был решать за меня, что говорить моему брату. Мне было неприятно.

Смородник сосредоточенно кивнул.

– Поэтому я взял всё на себя. Знал, что ты не расскажешь.

Мавна с новым вздохом посмотрела на него и мотнула головой. Наверное, в глубине души она была даже рада, что Смородник вытянул её из болота лжи, пусть и против воли. Была рада, что Илар знал правду о её ночёвке и воспринял всё нормально.

Ладно. Она разберётся со всем позже. Сначала надо отдать Лирушу записи.

Вывеска бара как ни в чём не бывало жизнерадостно завлекала неоновыми переливами. У дверей курили трое парней, на парковке почти все места были заняты, и ничего не говорило о том, что тут был пожар.

Смородник припарковался и оценивающе осмотрел здание. Хмыкнул себе под нос и надел солнцезащитные очки. Мавна цокнула языком:

– Опять ты ерундой занимаешься.

– Тебя спросить забыл.

Мавна ткнула его пальцем в ребро:

– Не огрызайся.

Она вышла из машины, бросила взгляд на кирпичные стены и поняла, что снова будет чувствовать себя не в своей тарелке. Домой она сегодня не заезжала, поэтому на ней была вчерашняя одежда: розовый клубничный свитер и джинсы. Даже накраситься не успела. И плакала в машине, а Мавна хорошо знала, что после слёз её лицо надолго оставалось опухшим и некрасивым. Хотя, с другой стороны, она ведь не тусоваться сюда приехала. Просто отдаст карту памяти и поедет домой.