Читать книгу: «Проклятье огненной воды. Допинг. Книга первая», страница 2

Росту потребления спиртных «напитков» способствует изготовление как государственного, так и кустарного хмеля (самогон, чача и др.), который не только не был вытеснен продажей водки, но и неуклонно возрастает. Между тем одним из мотивов продажи государством водки была, якобы, необходимость вытеснения самогоноварения как большего зла. Однако, вытеснение одного наркотика тем, что свободно пускают в продажу другой, никогда неосуществимо именно потому, что это наркотик. И чем больше выпускать один, тем больше будет распространяться и другой, так как будет расти наркомания, и будут теряться критерии разума, что и получилось с политикой «вытеснения» самогона водкой. В результате вместо 180 млн. литров самогона в 1923 г. население выпивает, по ориентировочным данным специалистов, ежегодно водки и самогона (не считая вина и пива) около 3,5 млрд. литров, то есть в двадцать (!) раз больше всей продукции самогонщиков 1923 г. Политика вытеснения самогона водкой явно не удалась. То же получилось с политикой «вытеснения» водки более слабыми винами, предпринятой в 1960—70 гг. В результате за десятилетие потребление вина возросло в 10 раз, но и потребление водки тоже возросло. Таким образом, потребление алкоголя значительно возросло. Всего же за 40 лет с 1940 по 1980 год производство вина возросло на 1600%, население же выросло на 35%.

Распространено мнение, что государство имеет большие прибыли от продажи алкогольных «напитков», и наш бюджет сильно пострадает, если прекратить продажу спиртного. На самом деле государство имеет от продажи водки больше убытков, чем доходов: + в результате прогулов и снижения производительности труда от пьянства; + от лечения алкоголиков и заболевших от алкоголя; + от аварий, поломок машин и механизмов как на производстве, так и на транспорте. + Еще более тяжкими для нашего народа являются людские потери от употребления алкоголя. Прежде всего, они проявляются в снижении рождаемости. Так как, согласно научным данным, мы теряем из-за алкоголя около миллиона человек в год, что равносильно 12 атомным бомбам Хиросимы ежегодно. Прямые человеческие потери от алкоголя за 20 лет составляют 45—48 млн. человек, но кроме этого за это же время мы получаем целую армию живых трупов в виде алкоголиков, их также надо отнести к людским потерям, подчас более тяжелым, чем смерть. Все эти отрицательные явления идут параллельно увеличению душевого потребления алкоголя. Согласно данным ЦСУ в нашей стране в 1979 г. душевое потребление равно приблизительно 12 литрам алкоголя, что в 3,5 раза выше, чем имело место в «пьяной» России в 1913 г. Правда, эти данные не точны, так как не учитывают кустарного и завозимого из-за границы хмеля. + А разрушенные семьи, а дети, лишенные родителей, рост преступлений и психических больных, а нарастание алкоголизма женщин, что грозит самыми тяжкими последствиями для народа? И, наконец, деградация нации, вызванная алкоголизацией народа…

Часть 1. Хроники пития и основные источники алкоголя

Введение

*

В продолжение тысячелетий алкоголь неустанно продолжал вести свою разрушительную работу, в которой он неизменно поддерживался заблуждениями людей, обманутых коварными свойствами вина. Много сказаний существует об алкоголе, много песен сложено в честь вина. Поэты посвящали ему свои творения. Вино называли даром богов человеку. Но губительная работа алкоголя, однако, не обрушивалась тогда на головы всего населения, ибо народ в своей массе все-таки был трезв. Алкоголь был доступен только богатым и знатным, так как он дорогим способом получался из винограда, а поэтому виноградное вино было дорого и почти недоступно для широких масс народа. Народ пил очень редко, в особых случаях, и пьянствовать, конечно, не мог. Упивались вином только «избранные». Вино появлялось в изобилии только на пирах царей, вельмож и богачей. Да и действовало оно слабее, так как иначе приготовлялось, и количество спирта было в нем меньше, чем теперь. Искусство приготовлять крепкие напитки тогда людям еще не было известно. Люди не знали тогда также и дешевых способов хранения и перевозки виноградного вина, почему потребление виноградного вина было распространено, главным образом, только в тех местностях, где произрастал виноград: в теплых странах, расположенных около Средиземного и Черного морей, в жарких странах Востока и прочих. В северных странах – в Германии, в древней Руси, на Скандинавском полуострове и некоторых других – спиртные напитки готовили из меда или из хлебных продуктов, получая хмельные напитки – мед, пиво, брагу. Алкоголь содержался в них тоже в небольшом количестве и получался от брожения меда или хлебного сусла.

Искусство приготовлять крепкие спиртные напитки, то есть содержащие большое количество спирта, а потому быстро и сильно опьяняющие, стало известно людям только в средние века, в 15—м столетии по нашему летоисчислению. Тогда алхимики искали способы искусственного получения золота (философский камень). Конечно, искусственного золота они не получили, но в своих работах они попутно, подчас совершенно случайно, сделали много ценных и важных открытий из области физики и химии. Так был открыт и способ перегонки жидкостей. Это открытие, обогатив науку, в то же время принесло с собою в жизнь человечества источник новых бесчисленных и величайших бед и несчастий. Слезы, горе, смерть и разорение принесло оно с собою, так как с этим открытием появилась возможность путем перегонки получать чистый спирт и приготовлять из него крепкие спиртные напитки, прежде человечеству неизвестные. (До этого люди умели приготовлять только слабые напитки: вино, пиво, мед). Способ перегонки спирта заключается в том, что при нагревании жидкости, содержащей спирт в небольшом проценте, например, перебродившего виноградного сока или хлебного сусла, спирт в виде паров отделяется и поступает в холодильник (змеевик), где он, охлаждаясь вместе с парами воды, вновь превращается в жидкость, которая содержит теперь значительно больший процент спирта. Благодаря этому стало возможным приготовлять крепкие спиртные напитки не только из виноградного сока, но, главным образом, и из дешевых, имевшихся повсюду хлебных продуктов, почему с 15 века стала входить в употребление хлебная водка, содержавшая 40—50% спирта. Она готовилась из перегнанного спирта забродившего хлебного сусла, дешево стоила, везде и легко ее можно было приготовить и для опьянения было достаточно уже сравнительно небольшое количество водки; поэтому пьянство стало распространяться повсеместно, приняв неслыханные до того размеры. Водку назвали «водою жизни». Эта «вода жизни» погубила впоследствии столько жизней, сколько не погубили все войны и эпидемии, вместе взятые.

В дальнейшем были сделаны усовершенствования в добывании водки, виноградных вин и других спиртных напитков, которые стали еще дешевле обходиться. Особенно много было достигнуто в 19 веке (после открытия Л. Пастером сущности спиртового брожения). Поэтому спиртные напитки сделались доступными для самых широких масс населения: пьянство росло, захватывая все страны и все классы. Алкоголь стали добывать потом и из картофеля и выпускать его в продажу в виде картофельной водки, которая, понятно, еще дешевле стоила, и к которой потянулись теперь самые беднейшие слои населения. Алкогольная промышленность стала чрезвычайно выгодным делом: в предприятия по добыванию и продаже спиртных напитков всюду были вложены большие капиталы. Владельцы земель отдали свои земли под винокуренные заводы. Капиталисты всех стран, заинтересованные в получении наибольших доходов от народного потребления спиртных напитков, начали принимать все меры к поощрению и распространению народного пьянства. Конкуренция и борьба за рынок заставляли и заставляют их изощряться в дальнейшем удешевлении, а также в способах приготовления и распространения своих изделий. Поэтому появились потом в продаже спиртные напитки всевозможных наименований, разнообразные по вкусу, аромату, содержанию спирта и цене, – коньяки, ликеры, водки, наливки, настойки, вина, пиво и прочее. Места продажи спиртных напитков – рестораны, трактиры, кабачки, пивные и другие – стали привлекать в свои стены и вербовать новые кадры пьющих уютной обстановкой, музыкой, развлечениями, хорошей кухней и прочее. На службу капиталу пришла реклама во всех ее видах. Потребление алкоголя в виде всевозможных и разнообразных его изготовлений продолжало расти и глубоко проникать в быт народов.

В настоящее время спиртные напитки имеют повсюду, во всех странах, среди всех классов и состояний, самое широкое распространение. И богач, и бедняк, и каждый по своему достатку услужливо получают от алкогольного капитала средства опьянения. Богач покупает для своего стола дорогие, изысканные вина или пьет их в богатых ресторанах, где гремит музыка, а для бедняка имеется дешевая, быстро одуряющая водка, которую он несет к себе в дом после трудового дня или распивает ее с своими друзьями в дешевых кабаках. Спиртные напитки стали потребностью почти всех. Из них общеупотребительны: водка, содержащая обычно 30—40°(«градусов») и больше хлебного или другого спирта; наливки, содержащие от 20° и больше того же спирта с прибавлением разных фруктовых или ягодных соков; виноградные вина, содержащие от 10 до 16° спирта, и пиво – от З до 5° спирта из ячменя. Коньяк содержит до 70° спирта и ликеры – до 60°. Больше всего выпивают алкоголя во Франции и Италии, среднее место занимают Англия и Германия; меньше всего выпивают алкоголя в России и в странах Скандинавского полуострова – Швеции и Норвегии. Во Франции и Италии пьют почти исключительно виноградное вино, в Англии больше пьют пиво), в Германии одинаково распространены пиво и водка (шнапс). Из крепких напитков в Англии пользуется распространением ячменная водка или виски, а во Франции – полынная водка и полынный ликер – абсент.

Во время войны всюду сократилось потребление спиртных напитков. Но, как только окончилась война, потребление алкоголя в Европе стало быстро расти и принимать еще большие размеры, чем было до войны. В Соединенных Штатах Северной Америки произошло, однако, явление другого порядка: там, после долгой борьбы в январе 1920 года законодательным актом совершенно запрещены во всех Штатах производство, продажа и ввоз спиртных напитков. Сев. Америка стала, как говорят, «сухая». В Финляндии и Турции тоже состоялось запрещение производства, ввоза и продажи спиртных напитков.

У нас, в России, широкие массы народа до 16—го века были еще слабо затронуты алкоголем; народ был трезв, и ему разрешалось только по большим праздникам варить хмельные напитки – брагу, мед. Привозное виноградное вино, которое пили князья, бояре и купцы, народу было совершенно недоступно, так как оно стоило очень дорого. Но с 16—го века стала распространяться в народе проникшая в Россию из-за границы дешевая хлебная водка; в это время были устроены царем Борисом Годуновым казенные царевы кабаки). В России также научились добывать чистый спирт и приготовлять водку. С тех пор все русские правительства насаждали пьянство с целью получения прибылей. Спиртные напитки сделались крупной статьей государственных доходов, так как народ в широком размере и необузданно стал потреблять водку. В 16—м и 17—м в. в. правительство имело свои кабаки. Поставленные правительством продавцы обязывались выручать от продажи водки определенные, назначенные им суммы. В подкрепление своих обязательств они приносили присягу целованием предметов культа – креста и евангелия, почему их и называли «целовальниками» (это название удержалось за содержателями питейных заведений и до самого последнего времени). Если они не выручали нужные суммы, то их ставили на «правеж», то есть били их на площади батогами по ногам.

Впоследствии право продажи спиртных напитков правительства стали сдавать за большие деньги частным лицам, которые назывались откупщиками, или правительства устанавливали на продавцов спиртных напитков особые налоги (патент и акциз). Откупщики и кабатчики, жадные до своих барышей, еще более усердствовали в спаивании народа и наживали на народном пьянстве громадные капиталы. Распространившись во всей народной массе, алкоголь стал угрожать теперь уже не отдельным семьям князей, бояр и купцов, а всему народу. Раньше вино было доступно только богатым, теперь дешевая водка стала доступна всем. Потребление народом алкоголя скоро приняло форму алкоголизма, то есть привычного потребления народом спиртных напитков (главным образом, водки), и стало носить характер народной болезни, характер величайшего народного бедствия. Алкоголизм имел корни в условиях существовавшего тогда общественного порядка. Нищета, ярмо тяжелого труда, духовная темнота, бесправное положение народных масс, созданные сначала крепостничеством, а потом капиталистической эксплуатацией, представляли как раз те условия, в которых наиболее процветало пьянство. Народ постоянно искал всякого случая, чтобы напиться и чтобы в дешевой водке – сивухе – потопить все лишения, обиды, горе и гнёт жизни, порождаемые рабством и эксплуатацией. Классы дворянские и буржуазные пили тоже не мало: одни из них проводили жизнь в попойках и кутежах, пропивая средства, которые доставлялись им из их имений и предприятий; другие, хотя пили как будто регулярно и умеренно, а напивались только в особых случаях (например, в гостях), тоже в общем уничтожали громадное количество алкоголя. Ведь потребность в опьянении одинаково была свойственна и этим классам, так как в опьянении они получали острое и приятное возбуждение, которое было для них развлечением. Но классы богатые имели и другие способы развлечения, позволявшие им разнообразить свою, полную однообразного безделья и излишеств жизнь (напр., охота, путешествия, театр и т.д.), тогда как нищий, темный, бесправный и невежественный народ не знал и не имел других путей забвения от своей горькой доли, кроме тяжелого дурмана спиртных напитков.

После отмены крепостного права крестьянство, гонимое из деревни безземельем и голодом, пошло в город продавать свой труд фабрикантам. Появился городской пролетариат. Тогда городские кабаки наполнились новыми посетителями – рабочим людом, который в дни получки, в предпраздничные и праздничные дни валом валил сюда и в пьяном чаду находил здесь забвение от своих беспросветных будней. Улицы города особенно шумно оглашались теперь пьяной песней, непристойной руганью, дикими криками, драки и поножовщины. В рабочих каморках и казармах тоже шел «дым коромыслом». Тяжким дыханием отравленных сивухой, плачем избитых женщин, всхлипыванием притихших и испуганных детей оканчивался «праздничный день» трудового люда. Питейное дело растет. Пьянство вошло в быт народа, стало обычаем и неизменным спутником народного быта. Рождение человека, все события его жизни (солдатчина, женитьба, окончание учения, поступление на работу и пр.), смерть человека сопровождались водкой и пьянством. Пили от горя и пили с радости, пили от нечего делать и пили «с устатка» (при усталости), пили при встрече, пили при расставании. «Годовые», «храмовые», «престольные», «местные» и прочие праздники проходили в пьяном угаре. Именины, новоселье, выборы, сходка, покупка и прочее – все это были поводы и случаи для выпивки. Покупку надо было «обмыть», удачу «вспрыснуть», горе – «залить»… Народное пьянство с каждым годом росло и принимало угрожающие размеры.

С 1894 г. русское правительство, по проекту бывшего тогда у власти министра финансов Витте, стало вводить государственную винную монополию, то есть продажу водки правительство брало в свои руки, и все доходы от этого дела стали поступать в казну. До этого питейные доходы правительства получались от государственного акциза на спиртные напитки и от сбора за патенты на право их продажи. Производство спирта, а также право торговли виноградными винами и пивом и после введения винной монополии остаюсь за частными лицами, которые платили за это правительству большие налоги. Введение винной монополии делалось якобы с целью сокращения народного пьянства, но на самом деле оно не только не сокращалось, но с каждым годом количество потреблявшегося в России спирта продолжало расти. Так, в 1892 г. народом было выпито 60 миллионов ведер 40° водки, в 1902 г. – 68 миллионов ведер, в 1907 году – 85 миллионов, а в 1912 г. народ выпил уже 96 миллионов ведер той же 40° водки.

В 1914 г. в России было около 30.000 казенных винных лавок. Если в 1912 году на одну душу населения падало 12 бутылок водки, то в 1913 году было уже 15 бутылок. В этом расчете душевого потребления водки принято во внимание все население, то есть наравне с пьющими водку и непьющие: дети, больные, старики, большинство женщин, трезвенники, сектанты, непьющие народности (напр., магометане, евреи) и так далее. Поэтому количество потреблявшейся каждым пьющим человеком водки в России было в действительности еще больше (считается, что каждый пьющий выпивал в действительности в три раза больше, чем это падало на каждую душу населения). Если бы все выпитые русским народом в 1912 году бутылки водки можно было сложить вдоль, одна за другой, то они заняли бы расстояние около 500 000 верст: это расстояние почти в полтора раза больше расстояния от земли до луны. Если бы уставить их рядом, то они четыре раза обогнули бы земной шар. Но ведь, кроме водки, русский народ пил еще пиво и виноградные вина. Капиталисты и у нас вложили большие капиталы в дело добывания спирта и пива и в дело алкогольной торговли, наживая на этом громадные деньги. Помещики тоже очень выгодно для себя пустили свои земли под винокуренные заводы, для которых потребовалось много хлеба и картофеля.

Благодаря развитию железных дорог, удешевлению способов перевозки, капиталистической рекламе и так далее, спиртные напитки проникли в самые глухие углы нашей страны. Кто из народа не хотел пить водку, тому капитал услужливо предлагал разные сорта так называемого красного вина, а также пива. Стали пить женщины, стали пить дети. Пива приходилось в среднем 10 бутылок на каждую душу населения, а вина – 3 бутылки (считая опять-таки всех без исключения). Чистого, то есть 100% – го, неразведенного водою спирта во всех этих напитках – водке, вине и пиве – содержалось почти 6 бутылок. Так было в 1912 г., а в 1913 г. народами России было выпито еще больше спирта. Правда, количество спирта, которое выпивалось тогда в России, в общем, было меньше, чем в других странах: например, в России выпивалось спирта почти в 7 раз меньше, чем во Франции, и в 3 раза меньше, чем в Англии. Но надо отличать русский алкоголизм от заграничного. Дело в том, что за границей, во – 1—х, пили и пьют, главным образом, слабые напитки – виноградные вина и пиво, у нас же пили почти исключительно водку; во – 2—х, за границей обычно пили и пьют за сытным обедом, закусывая хорошей едой, у нас – обычно натощак, закусывая скудной едой, подчас просто куском селедки или огурцом; в – 3—х, за границей народ более равномерно распределяет потребление вина, пьет хотя и ежедневно, но понемногу, до бесчувствия не напивается; у нас же, в России, потребление водки выражалось по преимуществу в пьянстве, то есть в сильном опьянении, нередко до безобразно бесчувственного состояния, до потери человеческого образа. Такой способ потребления алкоголя массой русского народа особенно тяжело и пагубно отзывался на его здоровье.

Несмотря на то, что у нас спирта выпивалось в общем меньше, чем за границей, однако, смертность от алкоголизма у нас в несколько раз превышала смертность от алкоголизма за границей. Пьянство разрушало у нас благосостояние рабочей и крестьянской семьи, разоряло их хозяйство. Много бессильных и горьких женских и детских слез проливалось ежедневно по лицу нашей страны. Несчастия и болезни, людское горе и смятение в народной жизни несла с собою водка. Ни одно темное дело не обходилось без ее участия. Больше всего пила Москва и Московская губ. Правительство было заинтересовано в пьянстве народа, так как, во – 1—х, это позволяло ему держать народ в невежестве и бесправии, ибо пьяный народ не сознавал своих прав и не имел воли к борьбе. Во – 2-х, пьянство давало правительству большие доходы, служившие основой бюджета, который поэтому и назывался тогда в стране «пьяным» бюджетом. Доход от продажи спиртных напитков составлял тогда около 1/3 всех доходов правительства. В последние годы пред войной народы России тратили на спиртные напитки более одного миллиарда рублей, при чем около 900 миллионов рублей из них уходило только на водку. Эти 900 миллионов рублей, которые получала казенная винная монополия, и которые почти в 4 раза более современного единого сельскохозяйственного налога), как бы в виде Дополнительного налога вносили почти исключительно рабочие и крестьяне, так как они были тогда главными потребителями дешевой водки.

Как известно, 16 июля 1914 года, лишь только послышались первые раскаты грозы надвигавшейся войны, была запрещена продажа водки, так как в связи с объявленной мобилизацией правительство опасалось беспорядков. Вскоре последовало запрещение продажи виноградных вин и пива. Наступила трезвость, хотя и принудительно вызванная. Плоды этой трезвости народ не мог пожать в полной мере, так как он нес в это время неисчислимые кровавые и материальные жертвы войны. Так как народ втянулся в пьянство и не мог быстро расстаться с алкоголем, то появились в тайной продаже всевозможные суррогаты водки (денатурированный спирт, древесный спирт, политура, одеколон, а впоследствии самогонка и пр.), от которых пьющие теряли зрение, лежали в бесчувствии, бились в приступах судорог и невыносимых болей и от которых умирали при явлениях тяжелого отравления.

После революции отсутствие у крестьян излишков хлеба для самогоноварения, временный захват винодельческих районов и революционный запрет на спиртные напитки временно поддерживал народную трезвость. Когда умолкли грозы гражданской войны, ушли лишения голодного и холодного существования, народ вздохнул легче, и он опять потянулся к тому соблазнительному дурману, с которым он сжился на протяжении долгих лет и который он не успел забыть. Возвратились в СССР южные винодельческие районы, которые были отторгнуты, появились хлебные излишки на самогон, снят запрет, были допущены в продажу виноградные вина, слабые наливки и пиво, появился НЭП… И алкоголь – льстивый, коварный – стал опять забирать народ в свой плен. Под знакомыми всем желто – зелеными вывесками гостеприимно открыли свои двери рестораны, трактиры, пивные… В окнах магазинов заиграли разноцветными красками стройные ряды бутылок с «слабыми» напитками. На улицах появились пьяные – шатающиеся, с мутным взглядом, с бессвязной речью… Дети вначале смотрели на них с изумлением и спрашивали взрослых: «что с ними». Потому что дети, выросшие среди лишений войны и в обстановке революционного подвига народа, дети, не видавшие в своей жизни пьяных не знали, что такое пьяный. Теперь дети это узнали. В винных магазинах стали устанавливаться очереди за получением спиртных напитков. Особенно «отличилась» Москва в пасхальные дни 1925 г., когда было продано здесь около 2 миллионов бутылок разных спиртных напитков. В дни получек пивные и трактиры стали заполняться трудящимися. В газетах описывались и описываются бытовые сценки, где плачут женщины, поджидающие из пивных своих мужей, нередко оставляющих там всю свою получку. Пьянство растет и расползается по всему необъятному простору Советского Союза.

В период с 1 октября 1924 г. по 1 октября 1925 г. государственные винокуренные заводы выпустили спирта в 20 раз меньше, чем выпускалось в последние довоенные годы. Поэтому пьянство теперь шло и росло, главным образом, за счет пива и особенно самогонки. Пивоваренные заводы продолжают увеличивать с каждым годом количество выпускаемого пива. Например, Московский Хамовнический, пивоваренный завод перешагнул уже довоенную выработку. Всюду пиво, пиво и пиво… Оно считается в народе полезным напитком, «квасом», но от этого «кваса» пьяный гул стоит в пивных; в вечерние часы и до самого закрытия торговли ни один столик в пивной не бывает свободным. Пивное пьянство всюду растет. Недаром рабочие многих городов недавно выносили резолюции о закрытии пивных в своих районах. В Москве при выборах в Совет на многих фабриках и заводах рабочими давались наказы своим депутатам о борьбе с пивом. Пиво появилось даже и там, где ему совершенно не должно быть места. Например, в буфетах рабочих клубов нередко продают пиво.

Но все побивает самогон. Самогонное море широкой волной разливается в нашей стране, зеленый туман самогонных паров окутывает наши города и особенно деревни. Ядовитые и смрадные потоки самогонного потопа поголовно захлестывают наши деревни. В деревне варят самогон чуть ли не в каждой хате, а уж пьют его в каждой хате. Если не варят самогон сами, то всегда его можно получить у «тайного» торговца – самогонщика, который тоже имеется в каждой деревне. Способ приготовления самогонки несложен, в деревне теперь его каждый знает. «Мы теперь все стали инженерами… хотя бы и на винный завод», шутливо говорил один крестьянин. Из 1 пуда муки и ½ ф. дрожжей (можно взять и хмель) получается около 1—го ведра самогонной сивухи крепостью приблизительно в 25 градусов. Первые порции перегоняемой из перебродившего хлебного сусла алкогольной жидкости дают самый крепкий спирт – «первач» или «горючка» (горит), вторая порция – «вторяк» – послабее и третья – «третьяк» – еще слабее, так что общая смесь составляет алкогольный напиток крепостью в 25 градусов». Бутылка такой сивухи обходится самогонщику очень дёшево. Понятно, что в деревне, где особенно глубоко засели корни пьянства, где пьяным разгулом сопровождаются свадьбы, «престолы» и прочее, где выпивка считается вообще делом необходимым и в работе полезным, – там упиваются этим дешевым напитком и восторгаются его «градусами». Деревня поставляет дешевый самогон и на фабрики и в город.

Несмотря на то, что органы Управления в СССР ведут энергичную борьбу с самогонщиной, ищут самогонщиков, следят за ними, делают обыски, составляют протоколы, несмотря на то, что закон строго карает самогонщиков, несмотря на то, что всюду ведется, противосамогонная агитация – самогонщина растет и ширится. Поэтому правительство СССР выпустило в продажу с 1 октября 1925 г. 40° хлебное очищенное вино, чтобы вытеснить им самогон. Москва давно не видела такого разгула и «разливанного моря» пьянства, как это было в первые дни после выпуска 40° водки. Отделения милиции были переполнены «пострадавшими». В Бюро Скорой Медицинской Помощи беспрерывно звонили с требованием оказать помощь. Газеты печатали грустные списки погибших от отравления. В провинции – та же картина. Но, как и следовало ожидать, через несколько дней эта волна массового опьянения схлынула. Хотя очереди у винных магазинов и остались, но они уже были меньше, да и состав их стал другой: тут стояли и стоят по преимуществу шинкари, которые перепродают потом 40° водку втридорога. Всего в 1925—1926—м бюджетном году, то есть с 1 октября 1925 г. по 1 октября 1926 г., государственные винокуренные заводы выпускают около 20 миллионов ведер водки, что составляет 1/5 часть того количества водки, которое выпускалось в последние довоенные годы. Доход от них ожидается в 350 миллионов рублей, что равняется 1/10 части всех доходных поступлений нашего бюджета. Кроме того, пивоваренные заводы выпускают в том же году 20 миллионов ведер пива. На рынок поступает еще виноградное вино из винодельческих районов. Так как нельзя ожидать быстрого сокращения самогонокурения, то в прибавок к этим «градусам» в народном потреблении остаются пока еще те многие миллионы ведер самогонной сивухи, которые не поддаются точному учёту.

Правда, пьют теперь в общем меньше, чем пили раньше, в дореволюционные годы. Современное пьянство, особенно в городах, не имеет того массового и повального характера, каким оно было в царской России. Условия новой жизни и нового быта, сознательный, разумный труд, нормальный отдых, интересы общественной работы, просвещение и доступность культурных развлечений, появившееся чувство собственного достоинства и сознание гражданского долга оттолкнули от алкоголя известную часть трудящихся. Однако, надо сознаться, что потребление у нас спиртных напитков в настоящее время не уменьшается, а растет. Доктор А. С. Шоломович докладывал 18—го мая 1926 г. в Секции Здравоохранения Моссовета, что в Москве за первые месяцы этого года отмечено уже 38 тысяч алкоголиков, требующих серьезного лечения (больше чем за весь 1924 год); 75% рабочих пропивают 13% своего жалованья; 16% рабочих пропивают все жалованье. Алкоголизм развивается и среди детей: 60% школьников знают крепкие напитки. Были случаи, когда школьники приходили на уроки опьяненными. В других местах дело обстоит не веселей; напротив, в провинции еще больше пьют… В последующие годы ситуация мало изменилась; после развала СССР – уже в современной России – алкоголь и наркотики по-прежнему в тренде.