Читать книгу: «Команда спасения»

За столом прокуренной хрущёвки сидели четверо. С момента их встречи прошло всего пару часов, но за это время успели исчезнуть несколько бутылок пива, пачки чипсов и бесконечные споры.

– Военных всё больше, вы заметили? – заговорил Саша, невысокий и чуть полный парень лет двадцати пяти. – Вчера из квартиры Сёмы кого-то увезли. В хазматах! Я вам точно говорю: что-то тут затевается. Власти всё скрывают, на деле всё хуже. Я в телеграме читал, там хотя бы правду пишут.

Остальные отнеслись к его словам со снисхождением. Каждый верит во что хочет, и Саша выбрал для себя конспирологию. Ну и пусть – решили все, не сговариваясь.

– То, что военных стало больше, правда, – отозвался Митя, сидевший рядом. – Но и нападений стало больше. Я вчера ночью слышал крики у леса… таких криков я ещё никогда не слышал.

– К нам в морг позавчера привезли несколько тел, – тихо сказала Оля. – Я ещё даже перчатки не успела надеть, как вошли какие-то люди. Кинули на стол бумаги и тут же забрали тела. Я в заговоры не верю, но такого у нас ещё не было.

– Наши дела хуже, чем можно подумать, – Паша, сидящий у окна, выдохнул струю дыма и посмотрел на друзей. – К нам тут тётя Рита заходила, она в НИИ работает, знаете, тот, за лесом, у комбината. Говорит, в понедельник к ним приехала целая армада военных: вооружённые, в противогазах. Привезли какой-то контейнер, шесть человек его еле дотащили до грузового лифта.

– А что в контейнере? – спросил Митя.

– Никому не сказали. Директор НИИ, Пётр Сергеевич, издал приказ: военным не мешать, помогать, предоставлять всё, что нужно. Подвалы объявили карантинной зоной. А Рите он будто бы сказал, что в контейнере бомба. Такая, что город сжечь может.

За столом повисло тяжёлое молчание. Первой заговорила Оля:

– Паш, ну это же бред. Зачем им взрывать город? И с какой стати директор такое рассказывать бухгалтеру? Она же бухгалтер, верно?

– Главный бухгалтер, – уточнил Паша. – По профессии она многое знать должна.

– Я же говорил, что эти военные недоброе задумали! – Саша как будто только подтвердил собственные подозрения. – Паш, попроси тётю Риту разузнать подробности. Зачем им всё это?

– Мамa уже этим занята, – усмехнулся Паша. – Знаете их: только бы потрепаться. Они прямо сейчас где-то гуляют и обсуждают всё это.

– А им не страшно? – поднял бровь Митя. – Зараза быстро распространяется, и не ясно, что это за болезнь. Я читал: заражённые бросаются друг на друга. Страшно ведь, ковид и рядом не стоял.

– Мама говорит, что не боится, – пожал плечами Паша. – А я в эти страшилки не верю. Опять маски напялить хотят и по домам рассадить.

– Но ведь это невыгодно для экономики, – вмешался Саша. – Ладно, вернёмся к делу. Может, попробуем подробнее узнать про эту «бомбу»? Не хотелось бы сидеть на пороховой бочке.

– Я выясню у мамы, что ещё рассказала тётя Рита, – пообещал Паша.

– А я поспрашиваю в больнице и в морге. Коллеги наверняка что-то знают, – сказала Оля после короткой паузы.

– А я съезжу в НИИ. Надо самому увидеть, что там происходит, – с горящими глазами заявил Саша.

– Тогда встречаемся через пару дней здесь же?

– Договорились, – ответили друзья почти одновременно.

Они дружили ещё со школы. Паша и Митя были соседями и всюду ходили вместе: в школу, на футбол, на экзамены. Вместе не поступили в университет в областном центре, вместе пошли в армию и даже попали в одну часть. Митин отец любил рассказывать историю о том, как он якобы «подкупил» военкома, чтобы ребят отправили к одному и тому же командиру. Правда это была или просто бравада, они так и не узнали: отец ушёл воевать и больше не вернулся.

Даже внешне друзья походили друг на друга: высокие, долговязые, спортивные, с карими глазами и густыми каштановыми волосами. Оба были холосты и, похоже, не спешили обзаводиться семьями.

Саша в их компании всегда казался чужаком. Щуплый, невысокий, с редкой бородкой и волосами, собранными в хвост, он мало походил на Пашу и Митю. Когда-то помогал им собирать компьютеры, потом стал играть с ними в «Героев» и «Контру» – так и прижился. Противоположности сошлись: ребята помогали ему в делах, где требовалась сила, а он выручал их, когда нужны были знания. Даже сейчас Паша и Митя работали на местном лесопроизводстве, а Саша – системным администратором на заводе.

Оля же всегда была тише воды, ниже травы. С людьми общалась нехотя, зато с раннего детства знала, кем хочет быть. Ещё в двенадцать лет решила: станет патологоанатомом, как когда-то её отец.

Когда-то, на школьном празднике, мама Паши заметила Олю и твёрдо решила: вот она, будущая невестка. Она и свидания устраивала, и домой их приглашала, сама «случайно» уходя, и даже вывозила за город, на базу отдыха. Всё тщетно. Оля оставалась закрытой и не понимала, зачем это нужно, а Паша был слишком добрым, чтобы всерьёз воспринимать такие материнские проделки.

В конце концов мама сдалась, и Паша с Олей остались просто друзьями. Постепенно Оля сблизилась и с остальными ребятами.

Через несколько дней они снова собрались на кухне у Паши. Последним пришёл Митя – и сразу понял, что-то не так. Дверь ему открыла Оля: бледная, встревоженная. На кухне Саша сидел за ноутбуком, лихорадочно что-то выискивая, а Паша ходил из угла в угол, как тигр в клетке.

– Чего случилось, Паш? – спросил Митя.

– Его мама не вернулась домой вчера, – ответила за него Оля.

– Сегодня приходил участковый, – подхватил Паша. – Сказал, обход, проверяет, все ли дома. Выспросил у меня всё и ушёл. Приказал ждать, никуда не ходить и никому не открывать. Честно, будто мне пятнадцать лет. Я уже с утра искал её. Вчера её на рынке видели бабки… а потом словно сквозь землю провалилась.

Митя тяжело вздохнул.

– Может, пойдём поищем? Не могла же она просто исчезнуть.

– Обязательно, – Паша перевёл взгляд на Сашу. – Но есть ещё кое-что.

Саша, не отрываясь от экрана, будто заранее ждал этого.

– В НИИ и правда бомба. Только непонятно, какая именно и насколько мощная. Я встретился с Костяном, он там тоже с компами работает. Говорит, военные притащили свой сервак и теперь всё через него гоняют. А перед этим директор НИИ получил письмо–инструкции, что делать и когда начинать эвакуацию.

– И когда? – спросил Митя.

– «Когда ситуация окончательно выйдет из-под контроля», – процитировал Саша.

– И что это вообще значит? – Митя начал заводиться. – Она что, сейчас под контролем? Или станет ещё хуже?

– Костян больше не сказал. Только посоветовал уезжать, пока есть возможность.

– Бред какой-то, – буркнул Митя. – Саш, а сам в НИИ ездил?

– Ездил. Но на первом же КПП меня остановили. Камуфляж, автоматы. Даже документы не спросили – сразу развернули. А как начал задавать вопросы, уже стволами тыкать стали и твердили про «режимный объект». Так что версия про бомбу получает плюсик.

– Понятно, – Митя нахмурился. – Паш, давай ещё маму поищем. Она могла же через лес пойти?

Паша коротко кивнул, начал собираться.

– Я на работу, – сказала Оля, поднимаясь. – Вечером здесь же?

– Да-да, – отозвался Саша. – Я пока посижу. Если Ирина Сергеевна вернётся сама, хоть встречу её.

Паша вышел на лестничную площадку, пропустил друзей и закрыл дверь.

///

Оле нравилась её работа. Абсолютно искренне. Она получала удовольствие от того, что могла быть одна несколько часов подряд, наедине с собой и своей тишиной, даже если окружали её тела «пациентов». Для неё они не были чем-то жутким – наоборот, спокойные и молчаливые, они никогда не перебивали и всегда «выслушивали». В их присутствии было легче думать. В этой тишине она находила то, чего не хватало в обычной жизни – покой.

Она приехала на работу на автобусе, переоделась и вошла в зал. Там её уже ждал Олег, которого она сегодня меняла.

– Ты сегодня рановато, – сказал он, не отрываясь от вскрытия.

– Доехала быстро. Как у нас дела?

– Если про работу, то нормально, – он говорил, не поднимая головы. – Но пациентов становится больше. А если про город, то не знаю. Неспокойно всё как-то. Жена сказала, что Покровский район закрыли на карантин.

Покровский район был кварталом новостроек на самой окраине города. Ушлые застройщики нахваливали его как «чистую экологичную местность» с «доступной инфраструктурой». На деле же лес рядом быстро превратился в свалку, а вся «инфраструктура» сводилась к одной-единственной дороге, ведущей в город.