Читать книгу: «Неординарные преступники и преступления. Книга 2», страница 2

1927 год. О женском коварстве, мужской глупости и супружеской верности («дело Рут Снайдер»)

Как известно, хорошее дело браком не назовут. Криминальная история Америки являет множество весьма любопытных сюжетов, в которых семейные конфликты разной степени ожесточенности получают неожиданные по своей гнусности и изощрённости развязки. Т.н. «дело Рут Снайдер» занимает в ряду таких вот сюжетов далеко не последнее место.

Ранним воскресным утром 20 марта 1927 г. 9-летняя Лоррейн Снайдер (Lorraine Snyder) постучала в двери ближайших соседей и едва ей открыли, огорошила их сообщением о нападении на папу и маму. Дело происходило в городке Квинс-вилладж (Queens village), в штате Нью-Йорк, сейчас это просто Квинс, район Нью-Йорка на острове Лонг-Айленд. В описываемое время это была тихая и даже безмятежная локация, застроенная домами в т.н. колониальном и тюдоровском стилях, в которых проживал преимущественно средний класс. Можно понять оторопь соседей, бросившихся немедленно звонить в полицию, ведь на жителей Квинс-вилладж прежде не нападали по ночам!

Прибывшие к дому патрульные обнаружили в комнатах беспорядок, которым обычно сопровождается обыск. На полу в коридоре второго этажа лежала связанная по рукам и ногам хозяйка дома – Рут Снайдер (Ruth Snyder), – а её муж – Альберт Снайдер (Albert Snyder) – находился в кровати в главной спальне. Как быстро выяснили полицейские, Альберт был мёртв. Хозяин дома был жестоко избит, кроме того, на его шее была затянута тонкая стальная проволока. Поначалу её приняли за струну, но чуть позже выяснилось, что это проволока, используемая для подвески картин.

Рут, одетая в запачканную кровью ночную сорочку, выглядела очень испуганной. Правда, полицейские быстро установили, что физических травм женщине не причинено и кровь на рубашке – не её. Телесные повреждения, полученные женщиной в результате ночного вторжения в дом неизвестных лиц, свелись к осаднениям кожи и нарушению кровотока в лодыжках и кистях рук из-за затянутых на руках и ногах верёвках. Строго говоря, это был просто пустяк! Рут беспокоилась о судьбе мужа, поскольку в момент нападения, которое началось около 3-х часов пополуночи, они находились в разных комнатах и ей было неизвестно, как преступники обошлись с ним. По словам женщины, накануне они ездили на карточную вечеринку к друзьям, откуда ушли во 2-м часу ночи. К дому они подъехали ровно в 2 пополуночи, Альберт сразу отправился спать, а Рут чувствовала себя бодро и спать не хотела. Она проверила дочь – спальня Лоррейн находилась здесь же на 2-м этаже в другом конце коридора – и ушла в кабинет мужа. Она задумала кое-какую перестановку и планировала приобрести новую мебель, а потому ей необходимо было узнать точные размеры помещения и простенков.

Рут ползала по комнате с рулеткой и не заметила появления двух преступников в масках. Они беззвучно проникли в кабинет, связали женщину по рукам и ногам, заткнули кляпом рот и оставили лежать на полу. Она провела некоторое время неподвижно, прислушиваясь к происходившему в доме – так продолжалось довольно долго, по-видимому, около часа или даже более. Наконец, убедившись, что злоумышленники ушли, связанная женщина проползла по коридору до спальни дочери. Не имея возможности открыть дверь, она принялась стучать в дверь спальни ногами и разбудила-таки Лоррейн. Рут попросила девочку не терять время на её развязывание и как можно скорее бежать к соседям для вызова полиции.

Эти фотографии сделаны около полудня 20 марта 1927 г. Слева: дом семьи Снайдер, справа: тело Альберта Снайдера выносят из дома для доставки в морг.

Согласно первым показаниям Рут, она видела двух преступников в масках, по их акценту можно было предположить, что они являются выходцами из Италии, но женщина допускала, что акцент мог быть искусственным. Также потерпевшая сообщила, что, по её мнению, преступников могло быть более двух, поскольку она слышала их шаги и голоса в разных частях дома одновременно. На первом этаже на полу в холле была найдена газета на итальянском языке, что косвенно подтверждало предположение об участии в нападении этнических итальянцев.

Альберт Снайдер, 45-летний художественный редактор журнала «Motor Boating», без всяких оговорок мог быть причислен к представителям среднего класса. У него было чем поживиться! Большой дом [2 этажа плюс мансарда и просторный подвал], автомобиль, большая яхта под названием «Jessie Gerhardt», несколько банковских счетов с кое-какими сбережениями. Рут, бегло осмотрев шкафы и тумбочки, заявила о пропаже большого количества вещей мужа из драгоценных металлов – золота, платины, белого золота. Пропали наборы запонок, булавки для галстуков, визитницы, портсигары, а также перстни – один масонский и один студенческого братства. Кроме того, исчезли и дамские украшения, перечисление которых заняло две страницы [почти 50 позиций].

Тело Альберта Снайдера находилось в кровати в главной спальне, судя по всему, мужчина в момент нападения спал. Читая современные россказни из интернета, в частности на "murderpedia.org», можно встретить сообщения о якобы найденном в спальне револьвере и 3-х патронах на ковре. Но следует сразу сказать, что эта информация истине не соответствует – ни револьвера, ни патронов найдено не было вообще нигде – ни в спальне, ни в других комнатах. Кроме того, имеются сообщения о том, будто Альберт Снайдер был связан по рукам и ногам, подобно тому, как была связана Рут, но и эта информация истине не соответствует – владелец дома не был связан. Это тем более интересно, что на "murderpedia.org" имеется фотография, якобы сделанная в спальне Снайдера, на которой виден труп связанного мужчины в кровати – этот снимок не имеет отношения к данному делу. Для автора совершенно очевидно, что творцы нынешних интернет-заметок об этой истории аутентичных материалов расследования и суда не читали и лишь некритично повторяют ошибки, кем-то когда-то озвученные. Многочисленные неточности содержатся и в заметке в «Википедии», посвящённой этому преступлению, её авторы умудрились даже с суммой страховки напортачить, из чего можно сделать вывод, что полицейских и судебных материалов той поры они тоже в глаза не видели.

Впрочем, не станем сильно забегать вперёд, в своём месте мы дойдём до надлежащего описания всех необходимых мелочей.

Голова владельца дома была разбита неким предметом оживальной формы (без граней) и, по первому заключению врача коронерской службы, это вполне могла быть дубинка. По мнению судмедэксперта, потерпевшему было нанесено с большой силой не менее 3 ударов, каждый из них должен был привести к потере сознания. Детективам не пришлось долго ломать голову над тем, какой именно предмет явился орудием убийства, поскольку под одним из шкафов был найден запачканный кровью свинцовый груз, используемый в системе подъёма штор. В доме Снайдеров такой системы не было, стало быть, преступники принесли этот предмет с собой. Последующая судебно-химическая экспертиза подтвердила, что кровь на грузе является человеческой.

Выбор преступниками оружия выглядел до некоторой степени странно, всё-таки, отправляясь грабить богатый дом, имеет смысл обзавестись «огнестрелом». Ибо в распоряжении хозяев с большой вероятностью такое оружие может оказаться! А тут грабители даже о ноже не побеспокоились…

Ещё более странным выглядело использование преступниками гарроты. Дело заключалось в том, что в качестве ручек для затягивания проволоки преступники воспользовались… карандашами [один из которых сломался]. Мужчина с крепкими руками затянул бы проволоку на шее жертвы ладонями, но карандаши… их использование отдавало каким-то сюрреализмом.

Орудия убийства Альберта Снайдера – проволока, прикрученная к карандашу и использованная в качестве гарроты, и свинцовый груз для системы задёргивания штор.

Однако не эти открытия оказались самыми удивительными! Судмедэксперт после внимательного осмотра трупа на месте его обнаружения вытащил из его ноздрей… тампоны, пропитанные хлороформом! Сильный запах хлороформа исходил и от подушки, на которой покоилась голова убитого. Это вообще не лезло ни в какие ворота! Таких убийств в штате Нью-Йорк полиция ещё не видела.

Впрочем, чудесные открытия на этом не закончились. Продолжая осмотр дома, детективы сделали две важных находки.

В камине на первом этаже были найдены следы сожжённой одежды. Пластмассы тогда не существовало, поэтому костяные пуговицы мужской рубашки совершенно не пострадали. Получалось, что злобные убийцы-грабители не торопились до такой степени, что развели огонь в камине и бросили в него испачканную кровью одежду, точнее, рубашку. И это при том, что наверху безо всякого контроля лежала хозяйка дома, хоть и связанная, но живая и даже не усыплённая хлороформом! Почему хлороформ не был использован против женщины, которая в конечном итоге и подняла переполох?

Всё это выглядело крайне непрофессионально. Так настоящие убийцы и грабители себя не ведут!

А после того, как за стропилами под крышей был обнаружен мешок, полный ювелирных изделий, якобы украденных грабителями, полицейским стало ясно, что они имеют дело с инсценировкой. И, в принципе, даже уже было понятно, кто именно пытается водить их за нос… Вопрос заключался в том, как лучше вывести на чистую воду «слишком умную» вдовицу, чтобы добиться от неё признательных показаний без лишней нервотрёпки и потери времени?

Рут Снайдер всё ещё копалась в своих тумбочках и диктовала список якобы пропавших драгоценностей, а детективы уже собрались на короткое совещание, обсуждая, как лучше «колоть» Рут. Они разработали несколько сценариев ведения допроса, но все они оказались не нужны, поскольку на помощь «законникам» пришёл Его ВеличествоЭкспромт.

Альберт Снайдер. Слева – фотография из газеты 1927 года. А справа – с сайта "murderpedia.org». Совершенно очевидно, что на фотографиях изображены разные люди. Поскольку в происхождении фотографии слева автор не сомневается, очевидно, что картинка справа к Снайдеру отношения не имеет.

Детектив, перебиравший бумаги в кабинете Альберта Снайдера, обнаружил адресованную убитому записку, написанную явно женской рукой и подписанную инициалами «J.G.» Содержание её было довольно игривым, а потому авторство следовало установить. Свернув листок таким образом, чтобы видны были только инициалы, полицейский подошёл к Рут Снайдер, показал ей эти буквы и спросил, что ей известно о связи произошедшего преступления с автором записки?

Сразу внесём ясность, что записка эта не имела ни малейшего отношения к убийству Альберта Снайдера. Она была написана 14-ю годами ранее, а её автор – Джесси Герхардт, невеста Снайдера – умерла в 1916 г. Но этих деталей детектив не знал, и – что особенно важно – их не знала и Рут! Увидев в руках полицейского листок бумаги с инициалами «J.G.», вдова переменилась в лице и внезапно осипшим голосом спросила: «Какое отношение имеет к убийству Джадд?» Детектив не имел понятия, кто такой Джадд, и попросил Рут пояснить, кого та имеет в виду? Вопрос этот лишь усугубил растерянность женщины, она оказалась явно дезориентирована и, что называется, «поплыла».

Один её неудачный ответ рождал другой… вместо того, чтобы заткнуться, она пустилась в пояснения, явно не отдавая себе отчёт в том, как её слова выглядят со стороны.

Примерно через 2 часа после прибытия к дому Снайдеров первого полицейского патруля Рут Снайдер радикально изменила свой первоначальный рассказ и заявила, что события минувшей ночью на самом деле развивались совсем не так, как она рассказала вначале.

Опс! Как неожиданно, да?

По словам Рут, убийство её мужа совершил некий Генри Джадд Грэй (Henry Judd Gray), её любовник, мужчина совершенно ею одержимый и плохо управляющий своим гневом. По жестокой иронии Судьбы инициалы любовника (J.G. – Джадд Грей) совпали с инициалами давней невесты убитого (J.G. – Джесси Герхардт), что и сбило Рут Снайдер с толку. Совпадения, конечно же, случаются, но согласитесь, какой же Промысел Божий угадывается в подобной игре случая!

По новой версии событий, озвученной, в конце концов, Рут Снайдер, супруги действительно вернулись с вечеринки в 2 часа ночи, и Генри в это время уже находился в доме. Он прятался в спальне, которую обычно занимала мать Рут – Жозефин Браун, – когда приезжала к ним в гости. Рут заявила Генри Грею, что не позволит ему совершить нападение на мужа, но последний не хотел её слушать и пригрозил, что либо он расправится с одним Альбертом, либо убьёт его вместе с нею, с Рут, но в любом случае он намерен в эту ночь положить конец тому невыносимому положению, в котором находится. В общем, они долго разговаривали, Рут его не выпускала их комнаты, но затем на минуту отвлеклась [прошла в уборную], и Генри воспользовался её отсутствием. Мужчина побежал в спальню Альберта Снайдера, стал его избивать свинцовым грузом для штор, а когда Рут бросилась к нему, дабы остановить, грубо оттолкнул её. Именно в результате этого отталкивания на ночной сорочке Рут появились пятна крови и следы окровавленных рук убийцы. Последующая мистификация, по словам Рут, оказалась вынужденной мерой, поскольку женщина испугалась того, что её заподозрят в сговоре с любовником.

Аргументация, конечно же, была так себе и звучала откровенно шизофренично [я вступила в сговор для того, чтобы меня не заподозрили в сговоре!], но нелогичность звучавшего рассказа можно было объяснить растерянностью – Рут явно не ожидала, что устроенная инсценировка будет раскрыта в считанные часы с момента появления детективов на месте совершения преступления. Так что лиха беда начало, для следствия большим успехом явилось уже то, что «парочку голубков» удалось вывести на чистую воду очень быстро!

Рут Снайдер отправилась в управление полиции для полноценного допроса, а детективы приступили к поискам Генри Джадда Грея.

Эти фотографии Рут Снайдер сделаны во второй половине дня 20 марта в здании полицейского управления Квинс-вилладж, куда женщина была доставлена для допроса прямо с места совершения преступления. С момента убийства минули едва ли 10—12 часов. Интересно, предполагала ли Рут Снайдер подобный кульбит судьбы? Она мечтала одурачить всех вокруг и была уверена в том, что у неё всё получится! А сбылось это…

Рут сообщила, что любовник работает коммивояжёром, занимается торговлей корсетами, женат, имеет 7-летнюю дочь, проживает в городе Ист-Орандж (East Orange), штат Нью-Джерси, на расстоянии около 30 км от Квинс-вилладж. С этой информацией детективы и отправились на его розыск. Быстро выяснилось, что дома Грея нет, по словам жены, он накануне уехал в город Сиракузы (Syracuse) на севере штата Нью-Йорк. Детективы попросили у женщины фотографию её мужа, которую сразу же отдали в фотолабораторию для размножения, и вежливо откланялись.

От Нью-Йорка до Сиракуз примерно 320 км – это более 5 часов в пассажирском поезде. До вокзала от Квинс-вилладж надо ещё как-то добраться, в общем, перемещаться из одного места в другое по щелчку пальцев было невозможно. Поэтому пока одни полицейские искали Грея в Сиракузах, другие пытались обнаружить свидетелей, способных подтвердить ночную поездку подозреваемого в такси или автобусе из Квинс-вилладж в Нью-Йорк и поездом из Нью-Йорка в Сиракузы.

Генри Джадда Грея отыскали в одном из сиракузских отелей вечером 20 марта. Подозреваемый, выслушав детективов, спокойно ответил им, что находился в этом городе с вечера предшествующего дня. Он забронировал номер по телефону, заселился в отель около 18 часов 19 марта, провёл в нём ночь и в течение дня 20 марта неоднократно выходил из него и возвращался обратно. Его в отеле видело множество людей, и все они подтвердят его alibi. Он был очень спокоен и уверен в себе – и его уверенность до некоторой степени сбивала с толку.

Сложно сказать, как повернулось бы дело далее, возможно, на Грея пришлось бы потратить много времени и сил, причём без гарантии успеха, но ситуация неожиданно упростилась благодаря тому, что один из детективов увидел в корзине для бумаг… небрежно разорванный железнодорожный билет! Вытащив его кусочки из корзины, полицейский моментально сложил их и понял, что видит билет из Нью-Йорка в Сиракузы на поезд в 05:20 20 марта. То есть в это время Джадд Грей находился на вокзале в Нью-Йорке! И всё «железное alibi» подозреваемого моментально полетело коту под хвост. Что тут сказать – ещё один пример поразительной игры случая в этом расследовании!

Генри Джадд Грей в свои лучшие дни.

Грею предложили объяснить появление билета. Подозреваемый замкнулся, явно теряясь в догадках и не понимая, как вести себя далее. Тогда его просто спросили: «Как вы думаете, почему мы здесь оказались? Кто назвал нам вашу фамилию?» Когда Генри объяснили, что о его существовании они узнали от Рут Снайдер, которая официально обвинила его в убийстве мужа и угрозах её жизни и здоровью, тот заявил, что готов дать признательные показания.

Генри признал адюльтер с Рут, но поспешил уточнить, что всегда был противником расправы над Альбертом Снайдером. Рут всячески склоняла его к подобному радикальному решению проблемы, а Грей этому противился. Подчиняясь её требованиям, он в ночь на 20 марта явился в дом Снайдеров и затаился в спальне тёщи, но дважды хотел убежать и даже начинал спускаться вниз, но один раз ему помешало появление Лоррейн, вышедшей в коридор, а в другой – приезд автомашины с Альбертом и Рут.

Грей утверждал, что имел твёрдое намерение уйти из дома Снайдеров, не совершая преступления, но Рут не позволила этому случиться. Она уложила мужа спать, а сама, облачившись в комбинезон на голое тело, прошла в спальню, где прятался Грей, и занялась с ним горячим сексом – быстрым и извращённым, таким, от которого мужчины в своём большинстве не отказываются. После этого Грей оказался полностью деморализован и не нашёл в себе сил отказать любовнице.

Перед нападением Рут сняла комбинезон и надела ночную рубашку, которую надлежало запачкать кровью – это была одна из креативных задумок любовницы. Другая касалась использования газеты на итальянском языке – её надлежало подбросить, дабы заставить полицейских поверить, будто в доме орудовали итальянские грабители. Были и другие задумки – использование груза для механизма штор, хлороформа и пр. Грей настаивал на том, что все аксессуары, необходимые для совершения преступления, приобретала Рут. Во время нападения Грей, по его словам, нанёс только первый удар свинцовым грузом, после этого Альберт Снайдер проснулся и стал бороться с ним. Рут подняла с пола свинцовый груз, выпавший из рук любовника, и принялась колотить им мужа по голове.

Разумеется, для полицейских немалый интерес представлял ответ на вопрос об организации Генри Греем собственного alibi. Следовало признать, что задумка с поселением в отеле в другом городе и её последующая реализация оказались очень неплохи, а потому важно было понять, как подозреваемый провернул этот фокус? Грей рассказал, что в организации alibi ему помог хороший друг и однофамилец Хэддон Грей (Haddon Gray), проживавший в Сиракузах. Хэддон не только являлся однофамильцем преступника, но и внешне был очень на него похож. Генри попросил его снять номер в гостинице в тайне от всех, мотивируя это необходимостью встретиться с любовницей. Выполняя просьбу друга, Хэддон сначала забронировал номер по телефону, затем явился в отель, оплатил номер наличными, забрал ключ, поднялся в номер, повалялся в кровати, дабы создать видимость того, будто в номере спали, затем повесил на дверь бирку «не беспокоить» и спокойно вышел в город. На следующее утро Хэддон повстречался с Генри у местного вокзала и передал тому ключ, после чего преступник явился в гостиницу как ни в чём не бывало.

Всё это звучало очень правдоподобно и особых вопросов не вызвало. Поздним вечером 20 марта детективы встретились с Хэддоном Греем, сообщили тому об обвинениях в адрес его друга Генри и пояснили, что им известна та роль, которую сыграл Хэддон. А далее произошло неожиданное – мужчина невозмутимо заявил, что ни в каком отеле не появлялся, номер для Генри Грея не бронировал и не оплачивал, в отеле действительно жил Генри, и никакого убийства тот не совершал, поскольку ночь на 20 марта провёл в Сиракузах!

Детективы принялись увещевать Хэддона, дескать, не надо выгораживать друга, тот уже во всём сознался и, вообще, ваша задача сугубо техническая – подтвердить его показания в той части, где они касаются создания фальшивого alibi, но… Хэддон уперся и отказался сотрудничать с правоохранительными органами. После некоторого препирательства полицейские поняли, что договориться с Хэддоном по-хорошему не получится, и его задержали. Так сказать, вплоть до выяснения всех деталей…

По прибытии в местное управление полиции задержание стали оформлять надлежащим образом, и в процессе обыска кто-то из технических работников полиции обратил внимание на подозрительное бурое пятно и следы его размазывания на жилете Хэдонна. У задержанного спросили, что это такое? Тот ответил вполне ожидаемо, что не знает, видимо, обычная грязь. Полицейские так не считали и изъяли жилет для проведения проверки на состав загрязнения.

Со всей максимальной быстротой был проведён судебно-химический анализ с целью установления природы вещества, оставившего следы на жилете. Оказалось, что это кровь! Последующая проверка её видовой принадлежности показала, что кровь человеческая.

Получалось интересное, и полицейским было о чём подумать! А что, если у Генри Джадда Грея действительно имеется настоящее alibi, и в убийстве он не участвовал? Конечно, тут появлялся уместный вопрос «а чего ради он сознавался в том, чего не делал?», но разумный ответ на него найти было несложно. Грею имело смысл путать следствие для того, чтобы в последующем отказаться в суде от признательных показаний и добиться оправдательного вердикта. А судить за одно и то же преступление дважды нельзя – добившись оправдания один раз, Генри Грей становился фактически неуязвим для правосудия!

21 и 22 марта Хэддон Грей, содержавшийся в тюрьме в Сиракузах, вызывался на допрос и повторял свои прежние показания: Генри Грей никого убить не мог – не тот он человек! – у Генри имеется настоящее alibi, в его признания полиции он не верит, а про кровь на собственном жилете ничего не знает и объяснить её появление не может. И точка!

Складывалось такое ощущение, что Хэддон Грей сам напрашивался на роль соучастника убийства. Ну, а что такого? Убивает Хэддон Грей, вину на себя берёт Генри Джадд Грей, с этим признанием последний идёт под суд, там от признательных показаний отказывается, говорит, что оговорил себя под давлением полиции и притом без присутствия адвоката, и после этого выходит из зала суда вчистую оправданным! А вместе с ним выходит и его подельница Рут Снайдер… Такой сценарий имел право на существование?

Довольно простое на первый взгляд дело грозило затяжкой и путаницей. Буквально в трёх соснах, точнее, в 3-х подозреваемых.

Неопределённая ситуация, связанная с упорным опровержением Хэддоном Греем показаний его обвиняемого в убийстве друга стала до такой степени нетерпимой, что окружному прокурору Ричарду Ньюкомбу (Richard S. Newcombe) пришлось санкционировать их очную ставку. Хэддона перевезли из Сиракуз в Квинс-вилладж, и 23 марта два Грея повстречались в мрачном помещении с небом в клеточку.

Генри Грей, потупившись, попросил у Хэддона прощения за то, что «вовлёк его в это дело». После столь неожиданного вступления он попросил друга рассказать всё, как было в действительности, и повторил ему признание в том, что участвовал в убийстве Альтберта Снайдера. Хэддон был потрясён услышанным! Под запись в протоколе он рассказал о бронировании номера в отеле, который в мельчайших деталях совпал с показаниями Генри Грея. При этом следует учитывать, что Хэддон не знал сути признаний своего друга. Идентичность показаний, данных обоими Греями независимо и в разное время, позволила обвинению считать вопрос создания обвиняемым alibi решённым.

Хэддон Грей был выпущен на свободу. Он испытал немалое облегчение, но при этом получил и болезненный урок, установив опытным путём, что человек, за чью чистую совесть он не только был готов клясться, но и идти за решётку, оказался совсем не таким, каким казался на протяжении многих лет. Обидное разочарование, что тут сказать!

Далее стало интереснее. Рут Снайдер посидела в окружной тюрьме, попробовала на завтрак, обед и ужин бобы без мяса и подливы, и ей это сильно не понравилось. Дамочка быстро обзавелась адвокатами – Эдгаром Хэйзелтоном (Edgar Hazelton) и Дэйном Уоллесом (Dana Wallace) – если и не лучшими в Нью-Йорке, то уж точно одними из самых высокооплачиваемых. Появление рядом с Рут «зубров юриспруденции» и их живительные консультации быстро привели к изменению обвиняемой как своих первоначальных показаний, так и поведения.

Рут Снайдер с обществе адвокатов Эдгара Хэйзелтона (слева) и Дэйна Уоллеса (справа).

Не прошло и 48 часов со времени помещения вдовы в окружную тюрьму, как Рут Снайдер сообщила окружному прокурору Ньюкомбу на допросе, что сильно страдала в годы замужества. По её словам, Альберт Снайдер отличался дурным нравом, был жесток и мелочно дотошен. Он якобы стремился во всём контролировать супругу, истязал домашней работой и разного рода придирками. Особый упор Рут сделала на том, что никогда не имела домашней прислуги и все обязанности по дому выполняла лично. То есть дом пропылесосить и ужин приготовить – эти архисложные обязанности она поручить никому не могла, всё делала сама, всё своими руками! Альберт полностью контролировал времяпрепровождение жены, не предоставляя ей возможности общаться с друзьями и подругами.

Особый упор в своих показания Рут сделала на том, что муж позволял себе физическое насилие и не то, чтобы сильно избивал, но… мог ударить. Помимо оскорблений физических, он получал удовольствие и от моральных пыток. Весь дом был увешан фотографиями прежней невесты Альберта – той самой Джесси Герхардт, записка которой позволила неожиданно быстро раскрыть преступление. По словам Рут, в доме царил настоящий культ умершей невесты, о которой Альберт всегда говорил в превосходной форме. Рут настаивала на том, что Альберт якобы любил повторять: «Была бы жива Джесси, я бы на тебе не женился!»

И все эти гнусные «закидоны» противного Альберта начались буквально сразу же после свадьбы! Уже через 2 месяца после бракосочетания муж позволял себе ударить Рут по лицу и сказать какую-либо оскорбительную гнусность с непременным упоминанием бывшей невесты. А после рождения дочери, по заверениям Рут, всё стало только хуже, поскольку Альберт дочь не признал и заявил, будто та зачата от любовника.

Что ж, линия защиты стала понятна. После консультаций с компетентными в уголовном праве адвокатами дамочка решила сыграть роль «несчастной жены, забитой мужем-тираном». В принципе, Рут могла неплохо заморочить присяжным головы, поскольку некоторые её утверждения выглядели весьма правдоподобно. В доме Снайдеров действительно открыто хранились фотографии Джесси Герхардт, в столе Альберта лежали письма и открытки, полученные от невесты, да и яхта убитого также носила её имя.

В общем, всё как будто бы сходилось, но… Автор должен признаться, что любит всевозможные «но» в такого рода историях, поскольку подобные оговорки обычно указывают на какой-то любопытный психологический «закидон». Рут не выдержала роль несчастной оскорблённой жены.

Отправляясь в тюрьму, она оделась очень скромно – пальтишко с воротничком из кролика, тёмное платьице, чёрная ленточка на шее, как имитация траура и скорби… Но, посидевши в тюрьме, пообщавшись с адвокатами и дав прокурору «уточнённые показания», дамочка моментально успокоилась и быстро преобразилась. Она попросила передать ей пальто из лисьего меха, золотые дамские часики, несколько пар модельной обуви, косметику. И вскоре журналисты увидели перед собой совсем другую Рут Снайдер – блестящую, самодовольную, явно наслаждающуюся вниманием и всеобщей известностью.

Между этими фотоснимками минуло менее 2-х недель. Слева: Рут Снайдер в полицейском участке сразу после задержания. Снимок сделан 20 марта 1927 г. Справа: Рут в комнате для свиданий в окружной тюрьме 2 апреля того же года. Это, пожалуй, самая известная фотография Рут Снайдер. Какая громадная разница между этими снимками, они словно бы изображают разных женщин. Слева – растерянная и перепуганная, а справа – уверенная в себе, даже с вызовом во взгляде. Скромное пальто с кроличьим воротником исчезло, перед нами светская дама в тюремном интерьере. Кстати, траурная ленточка с шеи тоже исчезла! Скорбь ушла и траур закончился?

И тут надо правильно оценить одну любопытную деталь, совсем неочевидную современному человеку. Меха в то время являлись предметом подлинной роскоши и стоили очень дорого, основным их поставщиком на мировой рынок являлся Советский Союз. В Америке тех лет в мехах щеголяли любовницы гангстеров и дорогие проститутки. Сегодня у нас шутят про дамочек, «насосавших» на «мерседес», а в Америке 1920-х гг. женщины такого сорта «насасывали» на дорогие меховые шубы, стоимость которых превышала стоимость бюджетного «форда». В детективных романах тех лет, если автор хотел дать женщине негативную характеристику, то подчеркивал, что на ней была надета соболиная шуба или манто. А если, напротив, автор желал подчеркнуть порядочность женщины, то между делом сообщал, что она грела руки в меховой муфточке. Мол, женщина бедненькая, скромная, но живёт «на свои». То есть в массовом сознании меховая шуба являлась олицетворением дорогой безвкусицы и продажности…

А теперь представьте, что обвиняемая в убийстве женщина появляется в такой шубе перед репортёрами. Угадайте с одного раза, как отнеслись к увиденному они сами и их читатели?

Рут Снайдер во время свидания с родным братом Эндрю Брауном 2 апреля 1927 г.

Далее последовала череда любопытных открытий. Изучив записную книжку Рут, окружной прокурор не без удивления обнаружил в ней имена, фамилии и телефоны 24 мужчин. Подозрительно много для неработающей женщины! Все мужчины были допрошены. Их показания, как, впрочем, и личности, никогда не предавались гласности, но Рут Снайдер было предложено не настаивать в суде на том, будто Генри Джадд Грей её единственный любовник. Очевидно, обвинение установило, что это совсем не так. При этом историю с любовниками – их количеством и хронологической последовательностью – было решено не педалировать и лишний раз не затрагивать. Причина такой деликатности крылась, по-видимому, в том, что любовники Рут являлись людьми семейными, и обнародование их связи могло привести к многочисленным разводам. Видимо, власти просто не захотели устраивать массовый скандал.