Читать книгу: «Жажда»

Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.

Евангелие от Матфея.

Пролог

В 1860 году Василий Михайлович Дробозубов открыл нуклеиновое смешение. Это изменило жизнь человечества – больше не требовались уголь и нефть, электричество появилось в каждой избе, по дорогам стали ездить машины, которые десятилетиями не нуждались в заправке.

1914 год стал роковым. Началась Великая война и через год нуклеиновое оружие было пущено в ход. Смертоносные бомбы превратили города в руины, отравили поля и источники вод. Большая часть животных вымерла, а те, что выжили, превратились в чудовищ.

В большом ущелье на территории бывшей Империи сохранилось несколько деревень. После гибели цивилизации они объединились в квазигосударство под названием Уезд. Его столица так и называлась – Столица, и находилась в самой узкой части ущелья, а в самой широкой, вдали от центра, была деревушка Дворики. В ней жил пятилетний мальчик Андрюшка с семьёй.

Глава первая

I

Весеннее солнце ярко светило через затянутые полиэтиленом окна и согревало избу, обставленную самодельной, но добротной мебелью. На столе стоял выключенный кинотелеграф – экран с раструбом, а рядом накрытая кружевной салфеткой большая бутыль, в которой было немного воды.

На лавке белобрысый Андрюшка рассматривал картинки в довоенной книге. Рядом играла со старым противогазом его сводная сестра Тася, рыжая девчонка десяти лет.

В комнату вошла Акулина – Тасина мать. Дети оторвались от своих дел и побежали ей навстречу с криками:

– Мама! Мама пришла!

Акулина обняла Тасю:

– Доченька, милая! – а потом грубо сказала Андрюшке: – Сколько раз говорить, не называй меня так!

Она протянула дочери полную флягу, обёрнутую холстиной:

– Смотри детка, что я тебе принесла.

Тася схватила флягу, свинтила крышку и стала пить большими глотками тепловатую воду. Акулина ласково погладила дочку по голове:

– Пей детка, пей вволю.

Андрюшка смотрел на это, облизывая пересохшие губы.

– Чего смотришь? Иди к своему отцу, пусть он тебя поит! – зло сказала мачеха.

Андрюшка помрачнел и, едва сдерживая слёзы, вышел из комнаты.

– Мама, откуда столько воды? – спросила Тася.

– Волостной старшина дал. Хороший мужик, – Акулина задумалась. – И зачем я с этим олухом связалась? Эх, поторопилась. А как вы со Стёпкой, дружите?

– Дружим.

С улицы раздался свист.

– А вот и он, – встрепенулась Тася. – Можно мы погуляем?

– Иди, иди детка, да скажи Стёпке, чтобы папеньке своему ещё раз от меня низкий поклон передал за водичку.

II

Тася выбежала из дома к Степану, высокому темноволосому мальчику на два года старше неё. Вместе они пошли через поле к лесу у невысоких скал. Возле кромки деревьев Тася остановилась. Степан взял её за руку и повёл за собой.

Андрюшка сидел у крыльца и наблюдал за ними, а потом пошёл следом. Оказавшись в лесу, он спрятался за деревом и увидел, что Тася и Степан что-то рассматривают.

Андрюшка решил подойти поближе и шагнул вперёд. Под ногой сломалась ветка, Степан и Тася повернулись на звук. В руках у Степана была граната, а у ног разрытая ямка в земле – детский тайник.

– Ты что, следишь за мной? – возмущённо спросила Тася.

– Нет. А что это у вас?

– Это? – усмехнулся Степан, – Сюрприз такой. Хочешь?

– Хочу, – ответил Андрюшка.

Степан бросил гранату, которую Андрюшка ловко поймал. Тася охнула.

– Молчи, смешно будет, – негромко сказал ей Степан, а потом, обращаясь к Андрюшке: – Дёрни за колечко, коробочка и откроется.

Андрюшка стал с усилием тащить за колечко и наконец выдернул его. Степан со смехом упал и откатился за большой камень, Тася последовала за ним, но ей было не смешно.

– Ты что, дурак? – спросила она своего приятеля.

Негромко зазвенев, из гранаты выпала чека.

– Выбрось её! – закричала Тася Андрюшке.

Тот бросил гранату влево, она попала в расщелину в скале и через секунду взорвалась, подняв в воздух облако дыма и пыли. Андрюшка упал на землю без сознания. Левая сторона его головы залилась кровью.

Глава вторая

I

Десять лет спустя.

Через все поселения Уезда шла большая, метра два в диаметре, водопроводная труба. Она начиналась в Столице, выходя из Цитадели, проходила через все поселения Уезда и заканчивалась в Двориках, на центральной площади. Вокруг площади стояли кинотелеграфы – большие экраны на столбах, снабжённые громкоговорителями.

В тот летний день в центре Двориков было людно – шла раздача воды и пищи. На площади вытянулись две очереди. Одна – к автофургону с надписью «Главхимволокно» на бортах, где выдавали бурые пищевые плитки. Другая вела к крану в центре. У стоящих в очереди людей были одинаковые двухлитровые личные фляги в холщовых чехлах. В них наливал воду слуга волостного старшины.

Неподалёку стоял двухэтажный терем, перед которым была сложена из мешков песка баррикада с пулемётом. Рядом сидел повзрослевший Степан, получивший прозвище Ряха. У его правой руки лежала длинная плеть.

Из очереди послышался крик.

– Почему так мало? – возмущался один из жителей. – По кинотелеграфу говорят, что каждый имеет право на два литра в день!

– Их благородие приказали полтора давать, времена такие, – ответил ему слуга волостного старшины.

– Чтоб их благородие так дети поили!

Степан встал и плетью ударил жителя вдоль спины. Тот завопил, в толпе поднялся шум.

Со второго этажа терема закричал волостной старшина:

– Степан!

Ряха поднял голову. Отец в окне махнул рукой, подзывая его. Злобно поглядывая на жителей, Степан зашёл в дом.

II

Вся мебель в горнице была довоенная, на стенах висели картины и охотничьи трофеи – головы саблезубых зайцев и других зверей, помельче. В углу был умывальник – великая роскошь в Уезде. На тумбе с фигурными ножками стоял украшенный цветами из золотистой фольги кинотелеграф. Открылась тяжёлая дверь и вошёл Ряха.

– Что там за шум? – спросил его волостной старшина.

– Людишки шумят, что воды мало, – ответил отцу Степан.

– Ты потише с ними пока, – Архип Никодимыч был неспокоен и раздражён. – Полтора литра на день им мало! Да и на праздники ещё по литру даю!

– А они говорят, что в Шуньге по два дают на праздники.

– Говорят… Кабы они только говорили.

Волостной старшина подошёл к окну. По площади катил на велосипеде почтальон в картузе с бляхой.

– Вон, Игорь Иваныч поехал, – раздражённо сказал Архип Никодимыч. – Слух прошёл, что клевету на меня людишки состряпали, жалобу самому капитану-исправнику. Завтра почтальон в Столицу её повезёт, а как доставит, так меня их превосходительство по головке не погладит.

Степан подошёл к окну и тоже смотрел на почтальона.

– Неужели до Столицы доедет?

– Этот доедет. Зверьё всякое он знает, как обойти. А люд лихой его не трогает – почтальон, дело святое, он и разбойнику нужен бывает.

– Да уж, святое дело и есть, – задумчиво проговорил Ряха.

– Так что смотри, особо людишек не задирай, пока я с их превосходительством не улажу.

III

Трижды раздался характерный писк и одновременно включились кинотелеграфы на площади и в каждом доме Двориков. То же сейчас происходило во всех поселениях Уезда. Люди бросили свои дела и синхронно повернулись к экранам.

Почтальон Игорь Иваныч видел на экране капитана-исправника – немолодого мужчину в мундире с эполетами. Он сидел в зале с колоннами и знамёнами. На столе перед ним лежали бумаги и стояла большая чернильница.

– Здорово, орлы! – торжественно обратился капитан-исправник. – Новый день принёс новые достижения, крепнет силами и знаниями наш великий народ!

Женщина из толпы смотрела на экран и видела капитана-исправника за самоваром, в красной рубахе. Перед ним стоял стакан с чаем, на тарелке были сложены стопкой плитки пищевого химволокна.

– Богата и плодородна наша земля, – ласково говорил их превосходительство. – Заботливые руки делают аппетитное химволокно, в котором собрано всё для цветущего здоровья. Воды в достатке, над нашими детьми не висит угроза голода и жажды.

В горнице волостного старшины Степан смотрел в экран домашнего кинотелеграфа на столе. Он видел капитана-исправника стоящим на фоне пожара, в берете с нашивкой в виде черепа.

– Свирепый сосед развязал беспощадную войну! – кричал тот. – Его кровожадные орды стремятся уничтожить нас и завладеть нашими богатствами! Но мы сильны, и когда приедут рекрутёры, то те, чьи имена назовут, займут своё место в строю и напьются кровью врага!

Глава третья

I

Андрюшке было уже пятнадцать. Его волосы остались такими же светлыми, как в детстве, с левой стороны голову пересекал глубокий шрам.

Он сидел на лавке и смотрел в книгу, которая лежала перед ним вверх ногами. Открытая страница начиналась перевёрнутой крупной надписью «конец». В избу зашла Тася – совсем взрослая, с длинной рыжей косой.

– Что, опять придуриваешься? – с усмешкой спросила она.

– Я читаю.

– Что ты там читаешь, оно вниз головой у тебя лежит.

– Мне так удобнее, – не растерялся Андрюшка.

– Признайся уже, что дурак, – засмеялась Тася. – Тебе же легче жить будет.

– Я не дурак, я умею читать, – Андрюшка показал на плакат с выцветшей надписью, который висел на стене. – Вот там написано: «Уезду нужны ваши светлые умы и крепкие руки».

– Это тебе батька твой прочитал, пока живой был.

Зашла Андрюшкина мачеха:

– Тасенька, пойди к волостному старшине, да передай ему это.

Акулина отдала Тасе свёрток.

– Хорошо маменька. – Тася взяла свёрток и обняла мать. – А можно я сегодня со Стёпой на ночь останусь в лесном домике?

– Не страшно в лесу? Сейчас полёвка ходит, к зиме зажирняется.

– Со Стёпой не страшно. – сказала Тася и громко прошептала матери на ухо. – Он мне что-то подарить хочет.

– Ну ладно, идите. Стёпка парень хороший, с таким не пропадёшь. А и хватит вам по лесным домикам-то скитаться. Уж и свадебку сыграли бы.

– Мама! – смущённо воскликнула Тася.

Андрюшка рассмеялся.

– Ты-то что смеёшься? – зло прикрикнула на него мачеха. – Дурак на мою голову. Воду пьёшь, кашу ешь, а толку с тебя чуть. Ничего, скоро шестнадцать исполнится и чтоб духу твоего тут не было!

Андрюшка помрачнел и вышел из избы.

II

Было около полудня. На площади Двориков у автофургона стояла толпа местных и два человека в военной форме. У одного из них в руке был список.

– Богданов! Еловский! Иванчиков! – громко прочитал он.

Три человека вышли из толпы, получили из рук рекрутёра документ и полезли в фургон.

К военным подошёл Андрюшка.

– Я тоже хочу в армию.

Рекрутёр посмотрел в список.

– Фамилия?

– Андрюшка.

Военный удивлённо глянул поверх бумаги.

– Не обращай внимания, – сказал его товарищ. – Это дурачок местный, контуженный. Каждый раз подходит. Иди отсюдова!

Из дома волостного старшины вышли Степан с Тасей. Андрюшка помахал им рукой.

– Чего надо? – сердито сказала Тася. – Сколько раз говорила, не подходи ко мне при людях, позорище.

Андрюшка, как всегда, не обратил внимания на её грубость.

– А вы куда, в лесной домик? – поинтересовался он.

– Не твоё дело, – ответил Степан. – Чего везде свой нос суёшь? Увижу возле домика – костей не соберёшь, придурок.

Он взял Тасю за локоть:

– Пошли, Таська.

Они поспешили через площадь в сторону леса. Андрюшка помедлил немного и тайком отправился за ними.

III

Среди пихтового бора стояла хижина. Андрюшка подошёл к ней и заглянул в окно. На столе лежал картуз почтальона с бляхой, монеты, стопка конвертов. Тася считала монеты, складывая их в одинаковые столбики, а Степан просматривал письма.

Андрюшка подошёл к двери и постучал. Тася вздрогнула, Степан встал и достал из-за пояса револьвер.

– Кто там? – спросил он.

– Это я, Андрюшка.

– Пшёл вон! Говорили же тебе, не ходи сюда!

– Я не к вам, я к Игорю Иванычу, – схитрил Андрюшка.

Ряха открыл дверь.

– Ты совсем идиот? Какой Игорь Иваныч? Нет его тут.

– Я не идиот, я знаю, что он с вами.

Андрюшка смотрел на картуз с бляхой, Ряха повернулся по направлению его взгляда.

– Смотри-ка, какой догадливый, – с недоброй улыбкой сказал он. – Ладно, пошли отведу к нему.

Тася встревоженно взглянула на Степана. Тот вышел из хижины, поманил Андрюшку рукой и все вместе они пошли в чащу.

IV

Степан и Андрюшка подошли к отверстию в земле, которое было прикрыто плетнём.

– Что это? – спросил Андрюшка.

– Брошенное полёвкино гнездо.

Степан убрал плетень и отошёл в сторону. Андрюшка подступил поближе.

– Что там? – поинтересовался он.

– Посмотри. Мозги есть – сам поймёшь.

Андрюшка наклонился и заглянул внутрь норы. Тут Степан толкнул его и Андрюшка упал в яму. Ряха засмеялся и закрыл плетнём вход.

Андрюшка свалился на труп почтальона, лежащий в луже застывшей крови. Нора была огромной – метра три в высоту, с выходом слишком высоко, чтобы добраться до него самостоятельно. Андрюшка ударился головой при падении и лежал без сознания.

Рядом с норой спорили Тася и Степан.

– Стёпа, не надо было! Андрюшка дурак и ничего не понял бы, а я бы ему объяснила.

– Дурак сам не догадается, а другим сболтнёт. А как слух пойдёт, что почтальон запропастился, так люди враз на меня подумают.

Ряха криво ухмыльнулся и добавил:

– Ничего. Он худой, зато молодой, не то что старик почтальон. Надоело уже химволокно жрать.

– Стёпа! – вскрикнула Тася

Тот засмеялся.

– Да ладно, шучу я.

V

Наступила ночь, свет луны едва пробивался в яму. Андрюшка, обхватив колени, сидел насколько мог подальше от мёртвого Игоря Иваныча.

Вдруг нора осветилась сильнее – кто-то убрал плетень от входа. Андрюшка поднял голову и увидел силуэт сестры.

– Откуда ты только взялся на мою голову, – сказала она и бросила Андрюшке верёвку.

Когда он выбрался, Тася налила в его флягу из своей немного воды.

– Бежать тебе надо дурак, а то убьёт тебя Степан. И съест. Даже подумать тошно.

– Куда же мне идти?

– К деду своему беги, он тоже не от мира сего.

– К нему же прохода нет, меня болотки съедят.

– Пусть лучше болотка съест тебя дурака!

– Я не дурак так-то.

– Ну вот, раз не дурак, так и думай сам. Беги к деду и не возвращайся в Дворики никогда, понял?

– Ясное дело, понял.