Читать книгу: «Дар Магической Звезды», страница 4

Зубилон посчитал, что неведомый ужас из потаенного хода может нести угрозу и гномам, пока те находятся в плену у черного мага Микайлы. И потому без утайки рассказал "обезьяньей голове" об находке подозрительного тоннеля.

Выслушав гнома, Чимп 22 с тяжким вздохом сказал:

– У! Мало нам напастей было…

Тем временем вернулась команда Бэррима.

Кадавр-дворецкий, поклонившись, доложил хозяину о итогах разведки:

– Сэр Микайла! Мы прошли где-то с четверть мили. Дальше хода нет – тоннель завален. Причем завал выглядит довольно старым. По пути мы нашли под ногами девять опустошенных накопителей апейрона и несколько узких полос полуистлевшей ткани. А еще – вот это…

И Бэррим представил на суд хозяина некое ювелирное изделие, выложенное им за неимением подноса на расправленный носовой платок. А гном Винтикус поднес поближе магический шар-светильник…

Украшение представляло собой тонкой работы брошь в виде золотой веточки с двумя рубиновыми вишенками и серебряным листочком, инкрустированным мелким жемчугом. Для крепления к одежде на броши имелась булавка.

Юный маг (как, впрочем, и все присутствующие) некоторое время молча смотрел, как ограненные в виде шариков рубины ослепительно сияют под светом магических ламп. Но вскоре Микайла спохватился и, нацепив на нос магические очки, взялся изучать находку с помощью доставшегося ему от старика Клопоморта скудного набора Магических Умений.

Спустя несколько минут отрок сказал:

– Вещь непростая. Похоже, это – некий артефакт, управляемый нажатиями на жемчужинки. Но – никак не Дар Магической Звезды. Ибо клеймо в виде квадратика с орнаментом Пиксель напрочь отсутствует. Принадлежал артефакт, если не ошибаюсь, магу Земли. Судя по расстегнутой булавке маг случайно потерял брошь в тоннеле и не заметил пропажи.

– У! Согласен с вами, повелитель. Это артефакт. Принадлежал, скорее всего, магу-фруктодендроиду. У? Живые полурастения любят пользоваться артефактами в виде родового Тотема… Если Тотем – вишня, то… У? Неужели брошь некогда принадлежала графиням Вишням?

– Кхе-кхе… – тактично изъявил желание вставить умное слово в разговор кадавр-дворецкий Бэррим. И, получив разрешение от хозяина, сказал:

– Я полагаю, что магическая брошь принадлежала наследнику графинь Вишен – юному графу Вишенке.

– С чего вы это взяли, милейший? – спросил Микайла, продолжая разглядывать замечательную брошь.

– Потому что как-то раз кадавр-истопник вручил мне письмо юного графа к тетушкам, обнаруженное им при генеральной чистке камина в оранжерее. Написанное на Нетленной Магической Бумаге послание не сгорело. Истопник его благоразумно сохранил и передал с оказией мне…

– Я, конечно, сгораю от нетерпения услышать историю до конца, сударь мой Бэррим, – сунув ценный артефакт в карман, как можно тактичнее перебил Микайла дворецкого. – Но мы сюда пришли ради Дара Магической Звезды… Однако не забудьте дорассказать мне после, в более спокойной обстановке, чего там понаписал этот Вишенка. Я страсть как люблю всякие загадки…

– Думаю это случится уже скоро, милорд! – с поклоном ответил Бэррим. – Я вижу, вы уже нашли Кукурбо, по случаю ставшее вместилищем для Дара Магической Звезды. Это, как я полагаю, означает, что нужды оставаться в подземельях нам больше нет. Так что за ужином, сэр, если пожелаете, я непременно зачитаю вам письмо графа Вишенки к теткам…

У! Кукурбо… То есть – череп вегетодендроида тыквенного вида… – всполошился Чимп 22. – А внутри – богатый редкими веществами мозг… У! Точно! Когда Дар "созрел", Гороховый корень-вампир скукожился и вытащил Кукурбо из земли, под весом которого и обломился… У-у!

Тут уже и юный маг сообразил, что к чему. Вскочил на ноги и, выхватив у кого-то из кадавров светящийся шар, воззрился на тыкву, которой воспользовался в качестве стула. И сразу же увидел нужное: из покрытого коркой грязи черепа-Кукурбо торчал обломок Горохового корня-вампира…

– Бинго! – воскликнул Микайла, облагодетельствовав слуг и пленников лучезарной улыбкой. – Заклюй меня дятел в темя! Нашли таки…

Посоветовавшись с ближними слугами, отрок приказал немедленно свернуть поиски. Несмотря на тот факт, что в Кукурбо Дара Магической Звезды могло и не быть вовсе. (Проверять же наличие внутри тыквы Сверхартефакта, просто разбив ее, могло оказаться опасно для жизни. Микайле как-то раз довелось увидеть результат неосторожного обращения некоего мага с чересчур мощным артефактом – всплеск огня на горизонте, сопровожаемый грибообразным облаком черного дыма. Да и Бэррим с Чимпом 22 в один голос взывали к осторожности.)

Гномов и кадавров-землекопов тут же за ненадобностью отправили на отдых.

Завернутую в плед тыкву юный маг, никому не доверяя, самолично отнес в Ритуальный Зал. Где ее препоручили срочно поднятому из спячки еноту-зомби. (Был и такой слуга у старика Клопоморта.) Енот, получив кормежку и апейрон, сразу приступил к работе. Сунул череп-Кукурбо в принесенный кадаврами большой чан с теплой водой и принялся за Большую Стирку. Да, именно так – Большую Стирку. Так у енотов из Волшебного Леса назывался Ритуал очищения черепа какого-нибудь существа от остатков биологической массы и грязи. Однако енот воспротивился тому, чтобы хоть кто-то – даже повелитель! – пялился на него во время работы. Проурчал на мертвяцком Бэрриму, а тот перевел Микайле (Умение понимать мертвяков пока еще у юного мага толком не запустилось), что это весьма скверная примета. Пришлось пойти навстречу: чан отгородили от посторонних глаз ширмой. Разве что Чимпу 22 было дозволено присутствовать при Ритуале. Поскольку у него не было пальцев, которыми он мог бы указывать на огрехи в работе. (Освободившегося от ношения головы шимпанзе скорохода Микайла отпустил перекусить в столовую для кадавров.)

Туда же, за ширму кадавры затащили стол и стопку серебряных блюд различного размера. Чтобы еноту было куда положить очищенный череп тыквенного вегетодендроида. А также – любые предметы, которые найдутся внутри Кукурбо.

Добытое из черепа-тыквы охране видеть не надлежало, и Микайла всех стражей выпроводил за дверь. А из доверенных лиц на Ритуале присутствовал лишь Чимп 22. Кадавр-дворецкий Бэррим взял заранее приготовленный мешочек с самоцветами и бумагу с прошением Микайлы предоставить ему в аренду второго Феникса. После чего занялся проводами отдохнувшей вороны-Почтальона. Так-то уже наступил вечер, сгущались сумерки, и птице пора было отправляться восвояси. Да и видеть, что происходит в Башне, любопытной, как и все Почтальоны, вороне, было совсем никчему.

Но Большая Стирка затянулась. И вины енота в том не было: огромную тыкву-Кукурбо поди-ка отмой от наслоений окаменевшей грязи. Это вам не человеческий череп на скорую руку прополоскать!

И когда Бэррим, выпроводив птицу-Почтальона, вернулся, енот с порученным делом еще не управился. От дворецкого не укрылось, что юный маг не находит себе места. И предложил хозяину покамест немного перекусить прихваченными у повара Оливьеза копченой рыбой и пивом. Из-за душевного волнения есть Микайле не особо хотелось. Но от пива и копченой рыбки отрок не смог отказаться. Прихватил с собой предусмотрительный дворецкий и угощение для зобмби-енота: парочку свежих оранжерейных огурцов.

Наконец, енот закончил. Горделиво распушив хвост, убрал ширму. И представил на всеобщее обозрение результат своих трудов…

12.

На большом серебряном блюде возлежал череп тыквенного вегетодендроида – приплюснутый сверху оранжевый шар с засохшим хвостиком на макушке. Кабы не глазницы, ноздри, ушные раковины и рот – от обычной тыквы и не отличишь вовсе. Сомкнутые челюсти скалились на присутствующих полным набором белого домино. (Видимо, покойный был большим поклонником этой игры, коли разорился на зубы из костяшек домино, выточенных из слоновой кости. Обычно люди-тыквы ставят себе зубы коров, свиней и прочей домашней живности. Мясники те зубы за гроши отдают вместе с черепами животных.) Вегетодендроид умер не своей смертью. О том свидетельствовали четыре отверстия, расположенные в ряд на левом виске Кукурбо. Как от удара большой вилкой.

Отрок сразу вспомнил одно из некогда прочитанных им наставлений по Кабацкому Бою: "Бери всегда не нож, а вилку. Один удар – четыре дырки.".

На другое блюдо енот выложил аккуратно расправленный лист Нетленной Магической Бумаги. На третье блюдо енот поместил обломок Горохового корня-вампира и коготь некоего животного длиной, примерно, 5 дюймов. Еще одно блюдо стояло отдельно от прочих и было накрыто серебряным колпаком.

Бэррим нахмурился, увидев, как енот использовал колпак-клош, используемый поваром Оливьезом для предохрания готовых блюд от заветривания и остывания. Но ничего не сказал. Понимал, что не нужно охранникам повелителя видеть Дар Магической Звезды. (А что под клошем – Дар, он уже не сомневался.)

– Что же, господин енот прекрасно справился с сей многотрудной работой… – наконец нарушил установившуюся тишину Микайла. – И достоин вознаграждения.

Отрок подал условный знак Бэрриму. И дворецкий тут же поставил на стол перед енотом заранее приготовленную чашку с драгоценной Огненной Водой Забвения и два огурца на закуску. Микайла прибавил от щедрот своих здоровенного копченого леща.

Поклонившись хозяину, енот-мертвяк в два счета вылакал содержимое чашки. И даже успел пару раз куснуть дарованную рыбину. После чего, не успев полакомиться свежими огурцами, свалился на пол воистину мертвецки пьян.

Микайла, усмехнувшись, спросил у дворецкого

– Зверек точно не вспомнит, что извлек из тыквенного черепа во время Ритуала Большой Стирки?

– Сэр! Полоскун даже не вспомнит, что был здесь, в Ритуальном зале! – заверил Бэррим повелителя.

– В таком случае, господин дворецкий, вынесите енота за дверь, к охране: пусть кто-нибудь оттащит его в караулку стражей, чтоб отоспался, трудяга… – распорядился черный маг. – А как вернетесь – займемся уже лицезрением трофеев. А то я уже изнываю от нетерпения…

Микайла решил, что изучением вещи, накрытой колпаком-клошем, следует заняться в самую последнюю очередь. Как он выразился: "Самое сладкое – на потом". Так всегда делалось в обожаемых отроком лубках о приключениях рыцарей и боевых магов. И юный чародей не имел намерений оступать от догм. Ибо что за интерес рассматривать лубок, если половина тайн раскрыта уже на десятой картинке? А разгадки на вторую половину сами собой напрашиваются.

Познавшие жизнь и смерть Чимп 22 и Бэррим хозяину не перечили. Как говорится, чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало.

Во исполнение недавней собственной клятвы не экспериментировать без защиты, юноша быстро облачился в одеяние естествоиспытателя: белый халат и перчатки. И лишь после того подошел к столу с вожделенными находками.

Однако начало исследования Кукурбо и его содержимого было несколько омрачено дурным предзнаменованием. Едва Микайла протянул руку к тыквенному черепу, из правой ноздри оного вылезла премерзкого вида черная в желтую крапину многоножка. От неожиданности едва познавший азы магии юноша обратил магическую тварь в прах. После чего недовольно сказал:

– Чтоб тому еноту на самой колючей ежихе жениться! Недоглядел, блохастый! Огрех в работе, господа, налицо…

– Сэр Микайла! У! Енот тут не причем. Это – Знак! – не согласился с мнением повелителя Чимп 22.

– Какой еще Знак, заклюй вас дятел в темя? – суеверный, как и все обитатели Снежноморья, насторожился Микайла. – Я что, умру?!

– О, нет, милорд, тут другое, – вдругорядь поспешил успокоить отрока кадавр-дворецкий Бэррим. – Если бы из черепа, да еще, боги упаси – конского, вдруг вылезла змея, тогда – да. Тогда смерть неминуема. Многоножка же как таковая – Знак, в принципе, нейтральный. Означает, что вас ждет трудная дорога. Это из обилия ножек у явившейся из Кукурбо твари. А еще – вам часто предстоит делать тяжелый выбор. Это из-за двух хвостов у членистоногого отродья.

– Ну, если не умру, тогда ладно, – сказал отрок, постучав по Кукурбо – вдруг еще кто оттуда вылезет? – костяшкой согнутого пальца.

И только потом взялся за изучение черепа тыквенного вегетодендроида…

Несколько минут юный маг разглядывал Кукурбо снаружи и снутри, через магические очки и без оных. Даже кончиком ножа поковырял. После чего поведал Чимпу 22 и Бэрриму свои мысли насчет находки:

– Череп легкий, но весьма прочный. Острым ножом я не смог отскоблить от челюсти и крохи единой. Но все-таки правая глазница черепа расширена неким предметом. Полагаю – обломком Горохового корня-вампира, который проник внутрь Кукурбо через глазницу… Четыре отверстия в ряд – это, несомненно следы удара от когтей некоего, обладающего необычайной силой, зверя. Один из когтей сломался и остался в черепе… Я все правильно сказал, господин Чимп 22?

– Все так, милорд! У! Корень, действительно, проник в голову человека-тыквы через правый глаз. Енот вытащил обломок корня именно оттуда. И про коготь вы верно сказали… У-у! Нам осталось лишь прочитать, что написано на листе Нетленной Магической Бумаги, который был наклеен на затылок Кукурбо. Может, это прольет свет на некогда произошедшую в тоннеле трагедию… У!

Микайла велел дворецкому зачитать вслух таинственный манускрипт.

Что Бэррим тотчас и проделал:

"Здесь лежит камрад Тыква, волею богов предоставивший собственную необъятную голову для эпитафии. Он героически заткнул головой ход, из которого вот-вот должно было вылезти чудовище, именуемое еще Великим Злом. И тем спас от лютой смерти прочих сидельцев подземной тюрьмы графинь Вишень. Увы, пока Маг Земли камрад Вишенка творил заклинание, чтобы завалить камнями и запечатать магией страшный тоннель, монстр успел убить нашего товарища по революционной борьбе. Всю свою жизнь ты, камрад Тыква, собирал кирпичи на постройку дома. Но теперь твой дом – сырая земля… Покойся с миром!"

– Подписи нет? У? – поинтересовался Чимп 22.

– Как таковой нет, – ответил Бэррим. – Но есть пиктограф: небольшой кружок с тремя черточками, выходящими сверху из одной точки…

– Это знак известного главаря бунтовщиков Чипполино, – уверенно сказал Микайла. – Я о нем по малолетству превеликое множество лубков просмотрел…

– Точно так, сэр, – подтвердил кадавр-дворецкий. – Я про этого Чипполино и прочих преступных знаменитостей тоже немало книг из библиотеки господина Клопоморта прочел.

– Коли вы, господин Бэррим, такой всезнайка, скажите: можно верить сей весьма жалостливой эпитафии камраду Тыкве?

– Трудно сказать, милорд, – чуть поразмыслив, ответил кадавр-дворецкий. – Об запечатанном магией тоннеле к тому же населенном некими монстрами, я ранее ничего не слышал. И предыдущий владелец Магической Башни господин Клопоморт – тоже. А письмо графа Вишенки тетушкам – вполне себе безобидное. Там тоже о подземелье, кишащем монстрами, ни словечка не сказано…

– У-у! В эпитафии – все правда, повелитель, – подал голос бывший обезьяний владыка Чимп 22. – Мастер-старшина Зубилон внизу гномьим Умением почувствовал этот запечатанный магией тоннель. У! Просто за хлопотами я еще не успел вам доложить…

Юный черный маг, нахмурившись, сказал:

– Кажется, нам все-таки придется глянуть на послание графа Вишенки теткам. Может, чего и прояснится…

Кадавр-дворецкий Бэррим сбегал за письмом в архив старика Клопоморта. Но прочитать его попросил Микайлу самолично. Потому как оно, якобы, жгло ему руки даже сквозь белые перчатки.

– Вечно все самому приходится делать, забодай вас улитка, – недовольно пробурчал отрок и приступил к чтению письма:

"Дорогие тетушки! Тернистый путь борца за свободу привел меня в тюрьму для содержания чародеев известную под названием Магическая Тишина. Жестокие судьи узурпатора и тирана Страшнилы бросили меня в темную, сырую камеру до конца моих дней. Отсюда нет выхода. Но через продажных стражей темницы вам, тетушки, не зазорно было бы послать мне скромную передачу. Что нужно? Вяленые рыба и мясо, симпла-чеснок, печенье, мед и чай (побольше!). Не отказался бы я от теплой одежды и трубки с запасом табака. Заранее благодарен. Ваш племянник Маг Земли Вишенка."

– У! Кратенько так и без сантиментов! Однако таким лаконичным слогом посылку у теток он вряд ли выпросил, – высказал свое мнение насчет послания Вишенки бывший обезьяний владыка. – Я вижу, просьба не заняла и трети листа Нетленной Магической Бумаги. У-у! Этот фруктодендроид мог бы расписать свое скорбное тюремное бытие поподробнее, чтобы тетки сжалились и выслали таки ему требуемое…

– Да, господин Чимп 22, юный граф, кажется, оплошал. А ведь найти в Магической Тишине лист "нетленки" ему, думается, было не так уж просто… – всецело согласился с выводами шимпанзе кадавр-дворецкий.

Тут Микайле что-то пришло на ум. Отрок стянул перчатку и осторожно потрогал письмо голой рукой.

– Щиплет! Как и вас, Бэррим! – воскликнул Микайла. – Похоже бумага пропитана вредоносной для нас, темных, Святой Водой, которая помимо прочего используется в тайнописи. Я в лубках про лазутчиков про такое не раз читал… Бэррим! А добудьте-ка мне восковую свечу и малый фиал со Святой Водой. В письме есть что-то еще! Заклюй меня дятел в темя, если я ошибаюсь!

13.

Окропив письмо Святой Водой, юный маг осторожно поднес его к пламени черной восковой свечи. И через какое-то время на Нетленной Магической Бумаге проступил текст, написанный симпатическими (т.е. – невидимыми) чернилами. Микайла с выражением зачитал вслух тайное послание:

"Салют, камрад К.! Я уверен, что ты догадался, как прочесть мое секретное послание. Но – к делу. Мне уже не выбраться из Магической Тишины, но ты, дружище, еще можешь помочь делу революции! Во время спасения мною товарищей из подземной тюрьмы моих теток я где-то в тоннеле обронил Тотем рода – амулет в виде золотой веточки с двумя рубиновыми вишнями и серебряным листочком. Найди его, дорогой камрад К.! В свою очередь амулет после запитки апейроном приведет тебя к могиле камрада Тыквы. (Вишенки на нем засветятся в темноте. И чем ближе ты подойшешь к месту погребения, тем будут ярче сиять.) Если вдруг в замке моих глупых теток когда-нибудь остановится на постой самозванный принц Лимон, а то и сам тиран Страшнила, сделай вот что… Отыщи и выкопай голову камрада Тыквы. И отнеси подальше от могилы. Так ты разрушишь мое заклятие, сдерживающее ужасное чудовище – так называемое Великое Зло, которое обитает в магически мной запечатанном подземелье. То, что заклятие снято, ты поймешь по Знаку: из Кукурбо вылезет черная в желтую крапинку сороконожка. Это значит, что бестию из глубин земных недр уже ничего не сдерживает. Пусть же тварь вырвется из подземелий и загрызет побольше империалистических свиней из свиты гостящего в Башне тирана! Глядишь, и самого соломенного узурпатора на зуб прихватит… А до пришествия того радостного для всех трудящихся Волшебной Империи дня, окажи мне, дорогой К., одну маленькую услугу. В моей бывшей комнате в стене под портретом камрада Ч. имеется тайник. Там – кошель серебра. Купи и отправь мне в М.Т. по известному тебе Арестантскому Пути вещи и продукты, которые я просил прислать теток. От них-то я вряд ли чего дождусь… Засим прощаюсь. Камрад В."

– Час от часу не легче! – расстроенно произнес кадавр-дворецкий, едва отрок закончил чтение. – Мало нам напастей было, так еще чудовище неведомое из подвалов вот-вот вылезет. Оно ж нам все хозяйство порушит! Слуг ваших, милорд, передавит, все припасы подъест! Ибо черную в желтую крапину многоножку все мы только что узрели воочию…

– Может, и не вылезет пока… Времени-то сколько прошло? Чудище поди издохло давно, – успокоил, как мог, душой радеющего за хозяйское добро дворецкого, юный маг. Впридачу отрок помахал добытой из кармана сетчатой торбочкой – артефактом "Авось!" для убережения от бед. – Но гномы все равно пускай заложат арестантский тоннель стеной прочной. Тем более, что их вожак Зубилон сам почувствовал нехорошее в подземелье. Значит, стараться будут на совесть и работу сделают быстро…

И покрутив письмо в руках, спросил:

– Кстати, сударь мой Бэррим… А кому из приближенных графинь Вишен могло быть адресована тайная часть послания?

Не раздумывая, дворецкий ответил:

– Скорее всего – моему коллеге, дворецкому Кактусу, который, как я понял из забытых при бегстве графинь Вишен документов, по совместительству занимался корреспонденцией хозяек. Но это письмо этому явному сообщнику графа Вишенки и Чипполино, явно в руки не попало. Тетушки Вишни, видимо, просто бросили послание в камин. Сам-то Кактус такого бы никогда не сделал…

– У! Тем лучше для нас! Надеюсь Фениксы успеют установить Купол до того, как страхоидол подземный наружу полезет. У-у! Тогда нам хотя бы три месяца бояться будет нечего, – сказал в свою очередь Чимп 22.

И пояснил Микайле и Бэрриму, почему так считает:

– Купол – это расхожее общеупотребительное название. У! На самом деле это – Защитная Сфера. Которая и под твердью земной препятствует вторжению. У-у… Иначе враги, сделав обычный подкоп, в Магическую Башню проникли бы невозбранно…

– Коли так – черт с ним, с этим подземным чудовищем… Время разобраться с ним у нас еще будет. А теперь давайте уже смотреть какой Дар Магической Звезды мне достался, – сказал Микайла и дал знак Бэрриму снять колпак-клош с последнего серебряного блюда…

Кадавр-дворецкий заученным движением убрал клош с блюда. И присутствующие увидели… прямоугольный кусок иссохшегося мозга камрада Тыквы. Причем от обычной сушеной тыквенной мякоти совершенно неотличимый.

– Это еще что такое? – недоуменно проворчал отрок.

Бывший обезьяний владыка поспешил дать объяснения:

– Сэр Микайла! У-у! Я приказал еноту извлечь Дар Магической Звезды вместе с куском мозга покойного господина Тыквы… Для чего? Чтобы енот случайно не "примерил" Дар на себя. И не обрел какой-либо Сверхспособности. Например, не научился летать, испуская из задницы огненную струю, наподобие ярмарочных ракет-шутих на реактивной тяге. У-у! Енот-ракета вам нужен среди подданых? У? И опять же, Огненная Вода Забвения не гарантия, что полоскун забыл бы, каков из себя Дар. А так – не видел, так и не расскажет никому. Хоть ты шкуру с него снимай…

Голову шимпанзе всецело поддержал кадавр-дворецкий Бэррим:

– Милорд! Господин генерал прав! Дар – не та вещь, которую можно доверить кому бы то ни было! Поэтому дальше вы все должны сделать сами…

– Да будет так! – согласился с доводами ближних слуг Микайла.

Вынув из ножен тесак, отрок взялся за дело…

И скоро на блюдо лег очищенный и отмытый от мозгов камрада Тыквы вожделенный для любого из чародеев Дар Магической Звезды.

Заветный артефакт представлял из себя желтый треугольный щиток с двумя срезанными верхними углами размером с ладонь взрослого человека. По краю щитка тянулась черная кайма, украшенная десятком жемчужин. По ребрам щитка тянулись две неглубокие узкие щели. На желтом поле щитка красовалось изображение свернувшегося фрязинской буквой "S" черного дракона. Голову дракона украшал красный рубиновый глаз. На брюхе дракона разместилась вроде бы стеклянная нашлепка непонятного предназначения. На кончике драконьего хвоста искрился зеленью смарагдовый шип.

Насмотревшись вволю на артефакт Микайла с трепетом перевернул его. И – бинго! На гладкой черной поверхности обнаружилось Неподделываемое Клеймо – квадратик с орнаментом Пиксель.

Микайла радостно протянул "Ес-с-с!", сопроводив краткое инглицийское словечко характерным махом сжатой в кулак ладони. И, аккуратно положив Дар обратно на блюдо, даже хотел было пуститься в пляс. Но Чимп 22 призвал отрока к порядку:

– Повелитель! Я, как никто иной, разделяю ваши чувства! У-у!, Однако напоминаю вам, что Феникс-петушок, вероятно, прилетит завтра к вечеру. И к утру над Магической Башней, скорее всего, установится Непроницаемый Магический Купол. У-у… После этого у вас останется час, чтобы покинуть Башню. А до той поры, хоть из шкуры выпрыгни, непременно следует разобраться, какими возможностями обладает Суперартефакт. У-у! Благо, по слухам, он не должен нуждаться в подпитке обычными накопителями апейрона. Вроде как Дары получают апейрон напрямую с Магической Звезды через загадочные незримые каналы… У-у…

– Сэр! Также снарядиться должным образом в путь вам надо успеть, – вторил бывшему обезьяньему владыке кадавр-дворецкий Бэррим. – Припасы и оружие приготовить. Благо еще питомец ваш, Снежок, в любой миг тронуться готов: стоит вам лишь сказать "Отомри!".

– Тронешься тут в путь, ага, – все дороги перекрыты вражьими силами, – вздохнув, сказал Микайла. – Слышали же сами, судари мои, что ворона говорила – даже пешему Почтальону к нам было никак не пробраться…

– У! На наше счастье гном Винтикус таки нашел одну дощечку созидания Портала, – успокоил юного чародея Чимп 22. – Так что, милорд, проблемы с вашим тайным отбытием из Магической Башни быть не должно… У…

– Хорошо, если так, – сказал Микайла и, наконец, окунулся с головой в упоительно сладостный для него процесс познания неведомого…

14.

По общему мнению жемчужины на черной окаемке щитка являлись ни чем иным, как миниартефактами-кнопками, с помощью которых можно было управлять Даром Магической Звезды. Как это делалось на множестве обычных артефактов. Тех же, например, дощечках для созидания Порталов. Но в каком порядке следовало нажимать на жемчужины, чтобы Дар явил свои возможности, пока было непонятно. Оставалось тайной за семью печатями и предназначение рубина, смарагда и стеклянной (хрустальной ли?) нашлепки на хищно изогнутом буквой "S" теле черного дракона. Отрок и его ближние слуги прекрасно знали, что драгоценные камни в артефакты помещают отнюдь не для красоты. Любой из самоцветов имеет свою строго определенную функцию. Будь то управление Магическими Потоками или какая другая помощь магу в пользовании артефактом.

Впрочем, гадать что и как, можно было до Великого Морковкиного Заговения. Но с чего-то все равно надо было начинать. И Микайла, пожав плечами, стал в хаотичном порядке осторожно жать на кнопки-жемчужины. Да еще – прямо таки к месту! – в голове отрока вдруг откуда-то выскочил кусочек Знания, в котором описывался некий эмпирический метод исследования. Суть метода была такова: наблюдай, измеряй, сравнивай, экспериментируй, моделируй… И тогда придет опыт – ключ к познанию всех тайн!..

Энтузиазм юного мага не пропал втуне. Не прошло и пары минут, как его бестолковая возня с Суперартефактом дала совершенно неожиданный результат. Одна из отрубленных голов из коллекции старика Клопоморта вдруг подала признаки жизни…

Казус случился с головой чудовища с женским лицом и змеями вместо волос. Змеи на голове девицы зашевелились и начали тихо шипеть. Длинные ресницы на веках задрожали. Казалось, она вот-вот откроет глаза…

– Милорд! У! Если тварь откроет глаза – нам конец! – испуганно воскликнул Чимп 22. – Это – горгона! Один ее взгляд – и мы обратимся в камень! У-у! Убейте ее!

– Нет! Пока нельзя! – ответил Микайла, схватив со стола заранее приготовленные канцелярские принадлежности: лист бумаги, перо и чернильницу. – Змеюки на голове девахи по делу говорят! Я понимаю! И мне записать это надобно…

Положение спас кадавр-дворецкий Бэррим.

Не мешкая, отрезал закругленным столовым ножом от принесенного им для енота огурца два кружочка. И, несмотря на то, что змеи тут же принялись нещадно жалить ему руки, прижал огуречные кружочки к векам пока еще прикрытых глаз горгоны.

Огуречные кружки в единый миг будто приклеились к ее векам. И горгона тут же успокоилась. Бэрриму даже не пришлось мазать ей лицо специальной умиротворяющей зеленой глиной.

Между тем змеи довели до слуха Микайлы непонятное прочим сообщение. После чего улеглись на голове адской девицы в некоем подобии пышной дамской прически и замерли.

Кадавр-дворецкий как ни в чем не бывало закрыл голову монстра в женском обличьи чехлом. И в ожидании того, когда хозяин расскажет ему и Чимпу 22 о чем ему поведал выводок змей с головы горгоны, спокойно разминал изжаленные руки. Бывшему же обезьяньму владыке не терпелось:

– У-у! Ну что там, милорд! Что гады ползучие вам сказали?! У?

Микайла, не торопясь, достал из кармашка халата платок. Утер выступивший на румяном лице обильный пот. И лишь потом ответил:

– Змеи нашептали мне, в каком порядке нужно нажимать на жемчужины, чтобы просмотреть некое важное сообщение…

– У! Какое еще сообщение? От кого? И вообще, откуда вы, повелитель, знаете змеиный язык? У-у? – пробормотал изрядно сбитый с толку Чимп 22.

– Змеиный язык, сударь мой Чимп 22, я еще по малолетству выучил, – глядя на лист бумаги, между делом ответил бывшему обезьяньему владыке Микайла. – Как дело было? Я как-то по весне в яму, кишащую гадами свалился, чем помешал Великой Гадючьей Свадьбе. И так уж меня змеи люто ругать начали, что я вдруг их понимать начал. Обрел нечаянно такое вот забавное Умение. Не зажалили гадюки меня до смерти лишь потому, что я для одного хм… научного эксперимента в тот день чесноком с ног до головы натерся… А что за сообщение и от кого, мы, господа, узнаем сию же минуту…

Микайла большими пальцами рук одновременно надавил на несколько секунд одновременно две жемчужинки-кнопки, расположенные на срезанных углах щитка-артефакта. Вскоре весь десяток жемчужин начал светиться матовым белым светом. И на каждой из кнопок, начиная с той, что оказалась под левым большим пальцем отрока, тут же появилась цифры от 0 до 9, расположенные в порядке возрастания по так называемой Часовой Стрелке.

– Так Дар Магической Звезды получает команду на включение, – разъяснил юный маг Чимпу 22 и кадавру-дворецкому Бэрриму суть своих действий. Просто, но с хитростью: случайно не включишь…

И, глянув в записи, продолжил. Нажал поочередно пальцем правой руки на жемчужины четыре раза, прикрывая сие действо ладонью левой руки.

– А сейчас я набрал код, запускающий некое, вроде бы воочию зримое послание. Тут я точно не понял… Но во исполнение переданного змеями наказа я таки закрыл цифирь от сторонних взглядов рукой, – вдругорядь cоизволил Микайла ввести в курс дела доверенных слуг. – Да, и код 2612 я тоже не должен никому сообщать… Ой!

Чимп 22 и кадавр-дворецкий Бэррим тактично сделали вид, что не заметили оплошности повелителя.

Микайла, разумеется, тоже не стал заострять внимание на собственной промашке. Тем более грозить слугам лютыми казнями за разглашение тайны.

А скоро всем присутсвующим вообще стало не до тонкостей этикета: над лежащим на столе Даром Магической Звезды вдруг появилось невеликое облачко густого тумана, а свечение жемчужин на Суперартефакте медленно сошло на нет. Исходил туман из стеклянной нашлепки на брюшке изображенного на Суперартефакте черного дракона. Впрочем, и не туман это был вовсе. Скорее всего, что-то вроде трехмерной оптической иллюзии.