Изменник нашему времени

читайте Fеликсова

Рецензия на Литрес как будто ставит задачу отпугнуть читателя, решившегося прочитать роман широко известного в определенных кругах литератора Александра Феликсова, да и сам он с ходу зачем-то начинает извиняться – дескать, нет в романе любовной линии. «Сюрреалистическое повествование», «мозаичная структура» – надо ли это современнику-не-изменнику, умученному кризисом? Между тем роман начинается совершенно прелестным эссе «Дона Бэла» – нежным рассказом о любви и взаимопонимании человека и растения, о стойкости и жизнелюбии, о единстве всего живого. Грустные и смешные истории, ненавязчивые размышления скорее в традициях классической литературы, на что намекает заглавие романа.

Хочется отдельно отметить входящую в роман на правах главы аццки смешную повесть «Два арендатора» – чистый реализм с элементами абсурда, органически присущего нашему бытию.

Читайте роман, не бойтесь, получите удовольствие.

странная книга...

Удивительно тонко переплелись в этой странной книге подробности реальной жизни писателя, его уникальный мир, простой и насыщенной смыслами, и его литературные фантазии с ожившими персонажами, невероятными аллюзиями, космическими превращениями. Еще очень поэтично: так образно пишут только поэты. Етественно, что без стихов и не обошлось. Такой, знаете, литературный многостильный букет – смешно и грустно, ни на что не похоже, спорно. Этим и интересно…

Действительно превосходная книга.

Что такое «наше», что такое «время», что такое «наше время» и как всему этому можно изменить – с кем,чем, когда, почему?

Злоба дня – вот буквальный смысл нашего, т.е. советского и постсоветского времени по Fеликсову.

И она, злободневность = современность, как ее не рассматривай – хоть через Булгаковщину, Ильфовщину-Петровщину или Лермонтовщину- остается некоторым, пусть краткосрочным, но наваждением, имитацией, а порой,просто бесовщиной. Особенно по контрасту с «Вечностью»

При этом автор выводит за скобки «этого» времени то, к чему душа тяготеет «в натуре» – белый халатик, сорняк, скрип качелей. Ведь именно в этом отношении(вечности) сохраняется и человеческий размер, и человеческое бытие в целом.

Интересен и лирический герой – автор, выступающий в роли полупрозрачного и полупризрачного комментатора разворачивающегося постмодернистского текста.

Этически он дистанцируется от «нашего времени», но не может полностью его исключить из литературной повседневности, а посему,как бы во избежание торжества правды самой по себе, т.е. прямой и недвусмысленной оценки факта, стыдливо описывает события в качестве некоторого компилятивного продолжения Воландиады-Бендериады.

Читайте и обрящете!

Imeyrosy

Вопреки статистике выдаваемой о книге, в печатном варианте 134 стр. почти 5 авторских листов, но барокамера лапидарности предъявляет читателю безразмерный объём когнитивного контента с квазинаучной подложкой, зато в подлинно литературной огранке, к огранке можно отнести и авторскую обложку – визуализацию ключевых иллюстрационных моментов романа.

Сломанная исторической турбулентностью астролябия интеллигентности – постмодернистский инструмент креативности текста. Писатель чурается всяческой парадигматики, как фотофоб «светлого пути», но, всё же, не смыкается с «каннибализмом» предтечи – Хулио Хурениты…