Читать книгу: «Колея», страница 2

За месяц новой, пенсионной, жизни на мольберте появились очертания будущей картины: залитое солнцем васильково-ромашковое поле расстилалось до чернеющего тучами горизонта; поле наискось слева направо пересекала грунтовая дорога – она начиналась внизу холста двумя широкими лентами колеи, которые с отдалением сужались и сливались воедино. Дорога не была безупречно прямой, где-то на второй своей трети она изгибалась и потом снова возвращалась на прежнее направление. А на изгибе стояла невысокая тонконогая берёзка. Будто, какой-то сердобольный тракторист пожалел её, ещё совсем юную, не сломал прокладывая дорогу большими чёрными колесами, объехал, а за ним и другие то же делали. Так она и стоит. Одиноко. Обнимает себя пышными тонкими ветвями, кутается в них словно в мягкую шаль, поёживаясь от ветра.

Пейзаж писался с натуры. Это поле Сергей Иванович каждый день видел из окна своего старого бревенчатого дома, стоящего на краю города. Только дерева на поле не было. И изгиба на дороге тоже не было. Их художник добавил от себя.

***

Сегодня перед самым обедом случилась неприятность. Сергей Иванович разбил зеркало. Маленькое круглое зеркало на подставке. Очень старое. Зеркало принадлежало его жене, Любови Петровне, и у него никогда не было своего места. Оно постоянно попадалось Сергею Ивановичу под руку на кухонном столе, на прикроватной тумбочке, на подоконнике, а теперь вот в ванной: он потянулся к полке, чтобы взять бритву и ненароком задел зеркало, стоявшее там же. Сделанное из закаленного стекла, оно падало без ущерба для себя столько раз, что считалось в их семье вечным. Но сегодня падение оказалось роковым – ударившись о край ванны, вещица Любови Петровны взорвалась стеклянными брызгами. Это мгновение Сергею Ивановичу показалось невероятно красивым.  Сверкая и разбрасывая разноцветные искры, мелкие бесчисленные осколки усеяли весь пол.