Читать книгу: «Странные истории», страница 2

Затем нужно было обналичить российские рубли и украинскую гривну на американские доллары, которые пригодятся на приобретение жилой площади в Израиле, также на проживание нашей семьи в первый месяц устройства в Израиле.

Смешанный магазин «Надежда» мы оставляли при себе в залог, как средство питания и материальной поддержки до времени отъезда в Киев на вылет в Израиль из международного аэропорта «Борисполь».

Ключи от проданной квартиры и от проданного легкового автомобиля. Мы оставляли за собой. До последнего дня проживания в Донецке, перед посадкой в поезд на выезд до станции Киева.

Весь свой отъезд рассчитали до последней минуты. Перестраховались во всем, чтобы нигде у нас не было ни в чем прокола до самого вылета.

– Сегодня весь день и два дня до вылета из Украины, мы должны быть в одной связке, как альпинисты в горах. – сказала она, мне и своему сыну Лёне. – Вы будите у меня телохранителями до самого прилёта в Израиль. Если наша связка будет ненадёжной, то мы все трое навсегда свалимся в пропасть нищеты здесь на Украине.

Мы с Лёней ничего ни стали говорить Оксане, так как она и без наших слов последнюю неделю была на взводе.

Потому что у нас ни все было гладко в продаже собственности и в обмене местных денег на американские доллары.

В результате нашей неопытности с переездом в другое государство и в распродаже собственного имущества мы недосчитались в своей личной казне около пяти тысяч американских долларов, что по тем временам было астрономической цифрой.

Поэтому нам надо было быть весьма осторожными в последний день проживания в Донецке. Прямо рано утром обзвонили всех хозяев нашего бывшего имущества.

Договорились о встрече передачи ключей с документами и о возврате от покупателей залога оставшейся суммы денег в наличном расчёте.

На всякий случай она заказала себе добавочно двух телохранителей от охранного бюро городского сельскохозяйственного рынка, где знали хорошо Оксану все на протяжении последних лет с первого года перестройки в бывшем Советском Союзе.

– Мы трое одинаково подвергаемся опасности. – сказала Оксана, когда мы вышли из своего джипа возле магазина «Надежда» – Лишняя охрана нам не помешает. Мы не должны выглядеть фраерами до отъезда.

Она была права во всем. Как только мы вышли из своего джипа, так сразу обратил внимание, что нас "пасут" представители местного криминала, большинство которых знал в лицо за время проживания в коморке возле центрального склада на территории городского сельскохозяйственного рынка.

Представители охранного бюро тоже были хорошо знакомы с представителями местного криминала. Телохранители тоже подключили к себе наряд милиции. Вначале все шло хорошо.

Возле дверей магазина «Надежда» остались двое милиционеров. Вместе с телохранителями мы прошли в магазин «Надежда» в кабинет директора, где должны были подписать последние документы на право пользования нового хозяина магазина «Надежда».

Телохранители были рядом с Оксаной и никого не впускали в кабинет директора. После всех формальностей она в присутствии свидетелей должна была отдать ключи от магазина.

Взамен ключей от магазина «Надежда» новый хозяин магазина должен отдать оставшуюся сумму залога в долларах. На этом купля-продажа магазина «Надежда» завершалась. Можно выйти из магазина.

Однако у меня было такое предчувствие, что все слишком гладко получается. Как бы ни произошёл здесь с нами, какой-то казус после нашей сделки в кабинете директора магазина «Надежда».

На всякий случай вышел из магазина «Надежда» первым и осторожно незаметно огляделся по сторонам. Вроде все выглядело обычно и повседневно. Продавцы лотков и магазинов находились на своих местах.

Покупатели сновали по территории рынка. Стражи порядка от милиции и телохранители бдительно выполняли свои непосредственные обязательства, взятые на себя.

Вдруг, мой взгляд упал на покупателя, который поставил на тротуар свою спортивную сумку возле киоска с сигаретами вблизи магазина «Надежда». Купил в киоске пачку сигарет.

Сумку оставил возле киоска с сигаретами, а сам направился в сторону дверей магазина «Надежда», откуда в это время выходила Оксана с сыном под охраной телохранителей.

В этот момент в руке подозрительного мужчины сверкнул металл ножа. У меня в руках был кейс с документами и спортивная сумка с продуктами, которые мы в последний раз взяли в магазине «Надежда» себе в дорогу.

Раздумывать о защите было некогда, буквально машинально врезал подозрительному мужчине кейсом в висок. Мой удар оказался весьма своевременным и эффективным.

Мужчина с выдвинутым вперёд ножом рухнул на тротуар. Как раз в этот момент, когда нож прошёл сквозь куртку, одетую на Оксану. Нож застрял в одежде Оксаны, едва коснувшись её тела.

Если б произвёл удар кейсом на секунду позже, то Оксана была бы мертва. Так как нож угодил в область груди Оксаны в направлении сердца. Длина лезвия ножа могла свободно достать сердце Оксаны.

Нападавший с ножом мужчина и Оксана одновременно рухнули без сознания на тротуар. В первое мгновения подумал, что нож нападавшего достиг цели и Оксана мертва.

Когда нож выпал из куртки Оксаны без следов крови, то понял сразу, что она просто лишилась чувство от нападения на неё мужчины с ножом. Она словно ждала нападения на себя. Последние дни постоянно была в напряжении. Поэтому сразу лишилась чувств от прикосновения лезвия ножа. Ничего страшного с Оксаной не произошло. Обычный женский обморок от опасной неожиданности.

– Возле киоска сумка со взрывчаткой. – сказал. милиционерам, скрутившим грабителя без сознания. – Будьте внимательны. Пульт от взрывчатки в кармане подельника этого бандита.

Милиционеры тут же распорядились нам забраться в свой джип и покинуть территорию рынка. Телохранители никаким образом не проявившие свою работу, посадили Оксану на заднее сидение нашего джипа.

Лёня, имевший к этому времени водительские права, сел за руль джипа и вывез нас с территории городского сельскохозяйственного рынка. К этому времени милиционеры связались друг с другом по рации и провели полное оцепление территории рынка.

Остановили все автомобили, выехавшие с территории городского сельскохозяйственного рынка.

В том числе и наш джип. Но досматривать нас, ни стали, так как видимо кто-то из милиционеров с территории рынка дал указание нас пропустить без досмотра.

Так как большинство милиционеров знали, что мы ни в коем образе не причастны к взрывчатке, заложенной на рынке или наоборот кому-то, было выгодно не задерживать свидетелей подготовки взрыва.

Тем боле, что мы уезжаем через десяток часов из Донецка и больше никогда не появимся в этом городе. Примерно через полчаса после нашего отъезда с территории городского сельскохозяйственного рынка, Оксана пришла в чувства.

Рассчитавшись наличными с бестолковыми телохранителями, она сказала сыну, чтобы он ехал домой, куда должны были прийти новые хозяева за ключами от квартиры и рассчитаться с нами наличными за оставшийся залог денег во время окончательной передачи документов за проданную Оксаной трёхкомнатную квартиру.

После чего мы должны были отправиться на железнодорожный вокзал, где нам предстояло закончить последнюю сделку нашей продажи легкового автомобиля джип «Нива».

На этом наши связи с торгами прекращались. Нам оставалось дождаться регистрации билета на поезд «Донецк-Киев». Забраться в отдельное купе вагона и закрыться там.

– Меня со вчерашнего дня подташнивает. – улыбаясь, сказала она. – Наверно, всё-таки забеременела?

– Тоже так думаю, – поддержал, определение Оксаны. – У тебя неделю назад должны были быть месячные. Тебе нельзя нервничать. Надо нам думать о будущем ребёнке.

– Какой ты внимательный! – радостно обнимая меня, сказала она. – В суете, даже забыла о месячных. Теперь нам надо быть весьма внимательными в повседневной жизни с зарождением будущего малыша.

Сославшись на усталость и недомогание, она прилегла отдохнуть на три-четыре часа до предстоящей встречи с покупателями нашей трёхкомнатной квартиры.

Так как встреча намечалась во второй половине дня, а время подвигалось только к обеденному перерыву.

За это время можно было хорошо отдохнуть, покушать и собраться в дорогу к посадке на поезд.

Так что Оксана и её сын Лёня тут же завалились спать на диваны в центре зала квартиры. В это время приготовил лёгкий обед всей нашей семьи. Завёл будильники на три часа вперёд и тоже лёг в зале спать.

Оксана и её сын действительно спали по-настоящему. Лишь мой разум дремал слегка в ожидании трескотни будильников. Мои мысли были полностью во власти нашего предстоящего отъезда из Донецка.

Меня уже ничто не связывало с этим городом. Хотелось, как можно быстрее, уехать из бывшего Советского Союза, чтобы за границей начать совершенно новую жизнь без напоминаний о прошлой жизни в эпоху построения социализма в Советском Союзе.

Не дождавшись звонка будильников, пошёл на кухню накрывать стол на последний обед в этой квартире и в этом городе, где прошло моё "чёрное" детство, покрытое угольной пылью с терракотовых вершин.

Сейчас мне хотелось, как можно быстрее покинуть это проклятое место, где не было никакой жизни у моих родителей и у меня тоже. Родители мои не дожили до своей пенсии, а по состоянию плохого здоровья не могли родить мне братика или сестрёнку.

Однако в данное время меня больше беспокоило то, что произошло на городском сельскохозяйственном рынке. Попытка зарезать Оксану и взорвать бомбу возле магазина «Надежда» не было случайным обстоятельством.

Всё было заранее кем-то спланировано. Если б внимательно не отнёсся к последнему дню нашего пребывания в Донецке, то сейчас блюстители порядка Донецка заботились о наших похоронах и дележе наших наличных денег.

Вполне возможно, что именно со стороны сотрудников милиции кто-то был сегодня заинтересован в нашей гибели? В последний год милиция вконец обнаглела и вместо криминала была "крышей" во всём колхозном рынке.

– Николай! Ты не помнишь, куда вчера положила пять тысяч долларов на дорогу до Израиля? – раздражённо, спросила меня, она, когда растрёпанная вошла на кухню после сна. – Вчера специально отложила доллары на дорогу.

– Все деньги находятся у тебя под контролем. – напомнил, Оксане. – Ты сама мне говорила, что до рождения ребёнка деньги будут под твоим контролем. Лишь когда ты пойдёшь в декрет, то будешь доверять мне все наши деньги.

– Всё так! – согласилась она. – Но никак не могу найти пяти тысяч американских долларов. Все наши дорожные вещи обыскала. Точно помню, что американские доллары пять пачек откладывала в свою сумочку вчера вечером…

– Можешь меня обыскать! – разозлился, выворачивая карманы. – Все мои вещи на мне. В кейсе документы.

Оксана подозрительно посмотрела на мои пустые карманы и тут же выпотрошила кейс с документами. Американских долларов в моем кейсе и в моих карманах не было.

Она пошла в зал и стала распаковывать все наши сумки и чемоданы, которые мы брали с собой в дорогу на время переезда из Донецка в Израиль. Не принимал участие в распаковке вещей, чтобы в случае обнаружения пяти тысяч американских долларов, она не могла сказать на меня, что подкинул пропавшие пять тысяч американских долларов.

Пускай сама она разбирается в пропаже своей волюты. Лучше подожду финала поиска пропавших американских долларов среди вещей.

– Мама! Зачем разбираешь наши вещи? – спросил сквозь сон Лёня, сын Оксаны. – Мы, что никуда не едем?

– Сынок! Ты вчера вечером не видел, куда положила в пачках пять тысяч долларов? – продолжая потрошить вещи, спросила она у своего сына. – Вчера специально отложила на дорогу пять тысяч долларов.

– Мама! Ты сама вчера вечером выпроводила меня попрощаться с друзьями. – напомнил Лёня, своей матери. – Откуда мне известно, куда ты откладываешь доллары? Ты вообще сейчас с кем-то советуешься?

– Бог с ними с этими американскими долларами. – с досады, махнув рукой, сказала она. – Главное, что нас сегодня не взорвали и меня не зарезали. Хорошо, что основную сумму валюты отправила через израильское консульство на свой новый счёт банка в Израиль. Иначе бы мы после вообще были без своих денег в Израиле.

– Ты вообще представляешь, что ты сделала? – возмущённо, спросил Лёня, свою маму. – Если бы, вдруг, после взрыва бомбы или после твоего ранения мы на какое-то время остались здесь. На что бы тогда мы могли жить без денег?

– У нас почти миллион украинских и русских денег. – удивлённо, ответила она. – Можно нам месяц жить.

Мне показалось подозрительным неожиданное беспокойство Лёни насчёт пересылки на банковский счёт Оксаной в Израиль американских долларов, которых по моим скромным подсчётам было более трёхсот тысяч.

На американские доллары она планировала купить на семью коттедж или квартиру в Израиле. Почему, вдруг, обычно безразличный к деньгам, так сильно, разволновался Лёня, когда узнал об отсутствии с нами значительной суммы американских долларов.

Может быть, у Лёни были свои взгляды насчёт американских долларов? Наверно, такая мысль мелькнула в голове Оксаны? Мы оба подозрительно переглянулись друг с другом, но в этот момент позвонили в дверь нашей бывшей квартиры.

Вполне возможно, что раньше времени к нам пришли за ключами новые хозяева нашей бывшей квартиры? Она направилась в прихожую открывать входную дверь в квартиру.

Мы с Лёней пошли на кухню покушать перед дорогой и убрать на кухне за столом после нашего обеда перед уходом.

– Вы, вроде отпустили нас с миром? – услышал, из прихожей голос Оксаны. – Мы никогда никаких преступлений не совершали. Дайте нам спокойно выехать за пределы Донецка. У нас через четыре часа будет поезд отходить…

– Именно поэтому мы приехали к вам перед отъездом на поезд. – услышал. знакомый голос участкового капитана милиции. – Кто-то прекрасно знает о ваших планах на сегодня и попытается убить вас до поезда…

– Тоже так думаю, – вмешался в разговор Оксаны с участковым капитаном милиции. – Наверно, ты кому-то из подруг проболтала о наших планах на сегодня? Кому-то было известно о нашей встрече в магазине. Такое ощущение, что кто-то из нас троих против нас…

– Ты, что, совсем спятил? – возмущённо, воскликнула она. – Целый месяц ни с кем не общалась и к своей семье у меня полное доверие. Может быть, мы находимся под наблюдением?

– На меня вообще можешь не думать. – ответил, на подозрительный взгляд Оксаны. – У меня друзей нет. Почти целый месяц от тебя не отходил и у нас нет дома телефонной связи…

– Не дурак, чтобы болтать наши тайны. – оправдался Лёня, когда Оксана и капитан милиции подозрительно посмотрели на него. – У меня с друзьями вчера был вечер школьных воспоминаний и больше ни слово. Можете проверить меня на детекторе лжи.

– В любом случае должен взять с вас кой какие показания и сопровождать вас до поезда в целях вашей безопасности. – сказал участковый капитан милиции, доставая из своего планшета папку с чистыми листами бумаги и шариковую авторучку. – У меня есть подозрение, что ваш враг где-то рядом с вами и попытается обязательно добраться до вас.

– Хорошо! Задавайте свои вопросы. – спокойным голосом, сказала Оксана. – Можете начинать допрос прямо с меня.

Пока участковый капитан милиции составлял Акт нашего допроса, к нам в квартиру пришли новые хозяева проданной квартиры.

Она пошла на кухню, разбираться с вопросом по передачи ключей проданной квартиры.

Мы с участковым капитаном милиции продолжали дописывать Акт нашего допроса о случившейся попытке утром зарезать Оксану и подорвать магазин «Надежда» на городском сельскохозяйственном рынке.

Участковый милиционер буквально по часам опрашивал нас о нашем передвижении по городу, а также о наших разговорах с посторонними и знакомыми людьми в прошедшие сутки, до попытки подрыва магазина «Надежда» и до попытки прямого покушения на Оксану.

– Извините, надо покинуть квартиру. – сказала она, заглядывая в зал с сумками в руках. – С этого момента, это чужая квартира. Нам пора на поезд. Прошу всех за неудобство с нами.

– Буду вас сопровождать до вашей посадки в поезд. – сказал участковый капитан милиции. – Дальше передам вас под охрану в поезде. Мне хочется до конца выполнить свой долг милиции перед гражданами страны. Распрощавшись с новыми хозяевами проданной трёхкомнатной квартиры, мы вместе с участковым капитаном милиции спустились вниз к нашим автомобилям. Наша семья села пока в свой легковой автомобиль джип «Нива». Участковый капитан милиции вместе с тремя сержантами милиции сел в свой служебный автомобиль марки «Волга». Милицейский легковой автомобиль отправился следом за нами в сторону железнодорожного вокзала Донецка.

За двадцать минут езды по улицам Донецка, ничего неожиданного в пути не случилось. Не считая небольшой аварии на перекрёстке между автобусом и маршруткой, которые не хотели уступать друг другу дорогу на свет светофора и поцарапались.

Авария была незначительная, виновники сразу разъехались. На привокзальной площади железнодорожного вокзала Донецка нас ждали покупатели легкового автомобиля джип «Нива».

Пока она разбиралась с залогом о продаже своего автомобиля, участковый капитан милиции вместе с сержантами милиции стоял в оцеплении проданного Оксаной легкового автомобиля джип «Нива».

Мы с Лёней стояли рядом со своими многочисленными сумками и чемоданами в ожидании финального торга за автомобиль «Нива».

– Все! Теперь можно нас отдаться в руки охраны поезда. – поглядывая на часы, сказала Оксана, выбравшись из джипа «Нива». – Думаю, что участковый передаст нас в самые надёжные руки.

– Можете, не беспокоится о надёжности охраны поезда. – уверенно, сказал участковый капитан милиции. – Сейчас охрана общественного транспорта в СНГ самая надёжная охрана в цивилизованных странах.

Фирменный поезд «Донецк-Киев» делал манёвр с запасного пути на первую платформу. В это время наша семья под охраной участкового капитана милиции и трёх сержантов милиции прошли к дежурному железнодорожного вокзала Донецка.

Там в кабинете дежурного по вокзалу, участковый капитан милиции рассказал дежурному по вокзалу о наших проблемах. Дежурный по вокзалу связался по рации с начальником поезда «Донецк-Киев».

После чего нас передали под охрану поезда «Донецк-Киев». Согласно купленным билетам мы вошли в первый вагон поезда в мягкое купе в самой середине вагона.

Стали сразу рассовывать по полкам и ящикам свои многочисленные вещи. Лёня забрался на верхнюю спальную полку. Мы с Оксаной заняли нижние спальные полки. Так как купе в вагоне было полностью оплачено нами, то мы тут же закрыли дверь своего купе на засов изнутри.

С этого момента ни один человек, даже проводник вагона, не могли войти в наше купе без нашего разрешения. Мы оказались в полной изоляции от внешнего мира.

Можно было наконец-то хорошо отдохнуть от сумасшедших дней сбора в дальнюю дорогу, на постоянное место жительства в Израиль на землю Обетованную евреям и другим переезжающим народам.

До настоящего времени никак не могу понять. Зачем согласился ехать из Украины на постоянное место жительства в Израиль? Когда у меня на руках оказались нормальные документы, то мог свободно поехать жить в любой населённый пункт на Украине или в России. Никто мне не препятствовал с отъездом из Донецка хоть на край света.

Даже она сама постоянно говорила мне, что если передумаю ехать на постоянное место жительства в Израиль, то она меня отпустит на все четыре стороны или уедет со мной.

Однако у меня в голове застрял какой-то червь, который постоянно грыз моё сознание манией отъезда из бывшего Советского Союза как можно дальше, куда меня не пустили с военного корабля вовремя моей службы в советской армии.

Когда только за одну мою свободолюбивую мысль, высказанную вслух о жизни на заморском острове, меня лишили свободы на несколько лет. Затем на десятки лет лишили всякой связи с Украиной, а также с отцом и мамой.

Как только пассажирский поезд «Донецк-Киев» отправился в дальний путь к столице Украины, то тут же завалился спать и проспал почти до самого Киева. Мне даже неизвестно насчёт охраны нашего купе. Оксана и Лёня тоже проспали до самого Киева.

Проснулись лишь тогда, когда по местному репродуктору сообщили, что поезд «Донецк-Киев» приближается к Киеву, столице самодержавной Украине. Пассажирам требуется приготовиться к выходу на конечной станции в Киеве.

Вполне понятно, что мы тут же стали собираться с вещами на выход из поезда. Дальше у нас все пошло, как по маслу. Оказывается, что наш вагон полностью состоял из пассажиров будущих репатриантов Израиля из Донецкой области.

На перроне станции нас ожидали представители консульства Израиля на территории Украины.

Нас сразу разместили в трёх туристических автобусах. Под охраной украинской милиции отвезли репатриантов в гостиницу киевского международного аэропорта «Борисполь».

Завтрак у нас совпал почти с обедом, когда нас наконец-то оставили в покое перед предстоящей регистрацией на самолёт чартерного рейса по маршруту «Борисполь-Бен-Гурион» с транзитной посадкой в аэропорту «Ларнака» на острове Кипр.

Куда мы должны были прилететь в конце этого дня. Пока нас накормили обедом в ресторане гостиницы международного аэропорта «Борисполь», попросили никуда не выходить из своих гостиничных номеров в целях личной безопасности.

Во время пересылки новых репатриантов из бывшего Советского Союза были случаи убийства и даже пропажи, будущих граждан Израиля на территории бывшей общей родины Советского Союза. Без выхода из самолёта, наш полет до Израиля длился несколько часов.

Во время полёта спал. Затрудняюсь точно сказать, сколько часов летели в самолёте, а также, сколько находились в самолёте во время посадки самолёта в международный аэропорт «Ларнака» на Кипре.

Прибыли в международный аэропорт «Бен-Гурион», где-то к полночи. Когда спали почти все Израильтяне, кроме тех, кто прилетел самолётом, а также кроме тех, кто встречал самолёт с новыми репатриантами из Украины.

Нас никто не встречал. Так как у нас в Израиле не было родственников, друзей и знакомых. Прямо из международного аэропорта «Бен-Гурион» началось наше знакомство с Израилем, о котором мы фактически ничего не знали.

Даже по учебникам средней школы в Советском Союзе имел приблизительное представление о Израиле, как о варварском государстве, оккупированном евреями со всего мира на территории арабских земель Палестины.

Средствами международной информации в Советском Союзе, никогда не пользовался. Неделя проживания в номере какой-то вшивой гостиницы за цены пятизвёздочной гостиницы закончилась тем, что маклеры поселили нас в съёмную квартиру (Схардира) в Петах-тикве.

Оксана сразу начала заниматься нашим устройством в Израиле. Лёня пошёл учиться на курсы иврита (ульпан). Меня не прельщал местный язык. Вместо изучения иврита занялся поиском какой-нибудь работы, чтобы как-то прокормить себя и семью.

Она сразу занялась оформлением документов на ПМЖ в Израиле. Оксану также интересовала её работа в русскоязычном магазине, который должен был перейти в её собственность.

Как ты понимаешь. На территории Израиля и тем более на территории в Петах-тикве угольных шахт не было. О лесоповалах говорить вообще нечего. Любой российский лес больше Израиля.

Работать моряком в местный флот давно вырос с такого возраста. К тому же пока новый репатриант (олим ходашим), а не гражданин Израиля. Мало того, совершенно не знаю ни единого слова на местном иврите.

В общем, как ты понял, на стройку капитализма в Израиле берут всех подряд. Независимо от политических, религиозных, национальных и расовых отношений к Израилю, а также к евреям всего мира.

Буквально на следующий день, как только получил на руки удостоверение личности (Теудат зеут), устроился работать на стройку обычным рабочим. Очищал от гор грязи и от гор мусора территории различных строительных объектов.

После того, как у нас закончились первые три месяца репатриации в Израиле, то мы поняли, что жить и работать в Петах-тикве по нашим соображениям просто невозможно новым репатриантам из бывшего Советского Союза. Так как данный город находится близко к большому Тель-Авиву, в котором все дорого.

Совсем нет никакой перспективы на продвижение в обычной работе, также по служебной лестнице строительства капитализма.

– Нам надо переехать жить в Ашдод. – сказала она, когда вечером пришла домой после бесполезного поиска места работы себе и своему вполне взрослому сыну, который не очень-то стремился найти себе работу. – В Ашдоде большая промышленная зона. Много разных предприятий. К тому же там жизнь намного дешевле. Мы там вначале снимем на время квартиру. Затем как устроимся на работу, так сразу купим себе квартиру в новом районе.

Через неделю мы переехали жить в Ашдод в район Юд, где сняли трёхкомнатную квартиру. После регистрации на новом месте жительства, сразу пошёл работать на бетонный завод в южную промышленную зону.

По изготовлению труб и канализационных люков на строительные объекты различного направления. Лёня сослался на то, что плохо освоил иврит на курсах в Петах-тикве, поэтому пошёл, обратно учить иврит.

Хотя лично сильно сомневался в том, что Лёня вообще ходит на курсы по изучению иврита. Так как пару раз тайно от Оксаны был рядом со зданием, где проводятся курсы по изучению иврит,

Лёню там не видел во время занятий. Конечно, сказать Оксане о том, что Лёня не учится на курсах по изучению иврита, это означало мне стать боржом. Так как даже в Израиле в нашей семье по-прежнему командовала она.

Вся валюта в американских долларах была на личном банковском счёте у Оксаны. Лично она занималась вопросом приобретения собственного жилья нашей семьи.

3. Призрак кризиса в семье.

Когда мы переехали жить в Ашдод, то сразу по нашему поселению на съёмную квартиру она завезла новую мебель, которую затем рассчитывала перевести на купленную новую квартиру.

На новую квартиру деньги были. Новый дом обещали сдать в конце этого месяца. За суматохой репатриации на территории Израиля мы совсем забыли о приятном положении Оксаны.

Когда наконец-то уже, который месяц у Оксаны не было месячных, также как не было никаких признаков беременности. Оксана обратилась за консультацией к гинекологу, чтобы наконец-то определить на каком месяце она беременна.

Какие меры надо ей принимать, чтобы сохранить плод своего зародыша на весь срок своей беременности? Как положено любой женщине, она сдала все необходимые анализы и тесты на беременность.

Но от полученных результатов была буквально в шоке. Гинеколог сказал Оксане, что она не беременна и больше никогда не будет беременна, так как по возрастному периоду у неё наступил климакс.

Половые органы женщины устарели, больше не пригодны к беременности, то есть, к воспроизводству зародыша после полового сношения с мужчиной. Она вначале была в сильном шоке. Едва ни скончалась прямо в моем присутствии в кабинете гинеколога.

После того, как ей дали понюхать нашатырный спирт, она пришла в ярость. У неё началась истерика. Она едва не разгромила весь кабинет гинеколога, который вынужден был вызвать наружную охрану и связать Оксану по рукам. Затем доктор сделал Оксане успокоительный укол и настоял на том, чтобы отвёз свою жену домой на такси. В противном случае гинеколог готов был вызвать наряд полиции и привлечь Оксану к уголовной ответственности.

Мне ничего не оставалось делать, как только вызвать такси и отвести Оксану домой под охраной в смирительной рубахе. Целую неделю она приходила в себя после потрясения.

Когда она наконец-то решила продолжить своё занятие по приобретению собственного жилья, то нас настиг ещё больший удар, чем объявление о климаксе у Оксаны.

Мы проснулись утром на голом полу в совершенно пустой квартире, из которой пропала вся мебель вместе с нашими вещами и документами. Мы обнаружили себя на каменном полу в том, в чём легли вечером спать в собственную кровать.

Можно было подумать, что ночью произошло какое-то экстремальное явление в нашей квартире с мебелью. Минут десять семья была в шоке. Нам было как-то не по себе. Словно мы всю ночь находились в газовой камере.

Нас сильно тошнило и рвало. Лично у меня перед глазами плыли какие-то жёлтые круги, как после отравления угарным газом. В нашей квартире отсутствовали какие-то газовые или отопительные приборы.

На временное жительство в съёмной квартире мы купили небольшую электрическую плиту, которую затем собирались выкинуть в собственной новой квартире, так как она собиралась обставить свою квартиру самой современной мебелью и кухней. После ночного происшествия у нас даже электрической плиты не осталось. Исчезло буквально все полностью из квартиры.

– Вызовите, пожалуйста, полицию. – обратился к соседям по лестничной площадке. – Нас ночью обокрали.

Полиция прибыла к нам через двадцать минут. Вначале опросили нас о случившейся краже в нашей съёмной квартире. Но мы ничего не могли сказать, так как в нашей памяти сохранилось лишь то, что мы после просмотра телевизионной программы легли спать в свои постели, а проснулись на голом каменном полу.

Никаких посторонних звуков ночью и никаких признаков взлома квартиры не обнаружено. Никто из наших соседей ничего подозрительного не видел.

Все в один голос утверждали, что вечером и ночью вокруг дома было спокойно, даже шорохов не было слышно. Офицер полиции просто пожал плечами и ушёл из нашей квартиры.

Соседи на время дали нам свою ношеную одежду, пока мы восстановим свои документы и на деньги из банковского счета приобретём себе белье.

Она в этот день объявила в банке, что у нас пропали банковские счета и банковская пластиковая карточка. Банк принял все необходимые меры по закрытию старого счета и прикрытия возможной утечки валюты с банковского счета Оксаны?

Почти две недели мы занимались восстановлением своих личных документов. В том числе документов на приобретение новой собственной квартиры. Когда утраченные документы были восстановлены, то мы сразу переехали на купленную квартиру, куда приобрели новую мебель. Она сделала все, чтобы наша жизнь нормализовалась. На оставшуюся валюту в американских долларах, она приобрела самую лучшую мебель и самые современные бытовые приборы. Оксане по-настоящему хотелось иметь свою семью, даже без наличия у нас совместного ребёнка. Однако наше семейное счастье не было долговечным.

Прошло всего два месяца на новом месте жительства. Нас обокрали по тому же сценарию. В этот раз мы в первую очередь вызвали медиков, а медики в свою очередь вызвали к себе на помощь полицию.

Так как по выводам медиков после первичного осмотра нашего организма было выявлено сильное отравление каким-то токсичным препаратом, который едва не привёл нас всех к летальному исходу.