Читать книгу: «Загадочная история в Совете Земли», страница 2

Глава 2. Неожиданный поворот

– Они слишком расслабились, – возмущался доктор Брандт по дороге. – Привыкли разбираться во всем с помощью жайкай и совсем перестали обращать внимание на детали. А как раньше распутывали преступления, когда камеры не стояли на каждом углу, в каждом контейнере переработки отходов?  С помощью дедукции! Нынешний полицейский никогда такого слова и не слышал. Нет записей с камер – все, мы ничего не можем, дело зашло в тупик.

– Не преувеличивайте, доктор Брандт, – одернул его полковник Санди. – Знают они такое слово.

– Но не знают, как оно пишется!

– Расслабьтесь, доктор. Нет никакого дела.

– Пока нет.

Они встретили искомого андроида возле входа в серверную комнату Капитолия. Он стоял с понурым лицом и недовольно косился на закрытые двери. Увидев доктора и полковника, андроид принял заложенный программой дружелюбный и услужливый вид.

– Доктор Брандт, полковник Санди, – спокойно сказал он, кивнув обоим.

– Могли бы уделить нам несколько минут?  Рассказать о случившемся с утра? – спросил у андроида доктор Брандт.

– Не смею отказывать, – развел руками тот. – А рассказывать особо нечего. Я занимался еженедельной профилактикой оборудования в кабинете главы Совета Такано, как с камер наблюдения поступила тревога об остановке сердца советника Дудика в собственном кабинете, о чем я немедленно сообщил советнику Такано.

– Об остановке сердца? – переспросил доктор Брандт.

– Да, – кивнул андроид. – Система наблюдения определила остановку сердца и сообщила об этом.

– Сообщила именно вам?

– Всем дроидам в Капитолии. А в первую очередь тем, кто владеет навыками медицины третьего уровня, и в экстренную службу.

– Вы ими владеете? – спросил молчавший полковник.

– Ими владеют все андроиды, Филипп, – с укором посмотрел на него доктор Брандт. – То есть в этом помещении вас на момент смерти не было? – доктор Брандт указал на двери серверной.

– Не было. Я был наверху, в кабинете советника Такано.

– Хорошо. Что произошло дальше?

– Мы с главой Совета поспешили к месту происшествия. Он протиснулся в кабинет, а меня туда не пустили. Да и зачем бы я там был нужен, когда уже достаточно андроидов оказывали помощь бедному советнику Дудику? Пришлось мне выглядывать из-за спин, но видно ничего не было. Приехала полиция, всех разогнала, их медики диагностировали смерть советника, хотя это было лишнее, наши андроиды сделали это еще до них. Меня попросили показать записи жайкай, потому что их дроиды не смогли получить доступ к записям сегодняшнего утра. Тут-то и выяснилось, что их нигде нет – ни на внутреннем сервере, ни на внешнем, вообще нигде. Они исчезли без следа.

– Исчезли, – повторил доктор Брандт. – Почему вы так уверены? Возможно, что сама запись не велась?

– Исключено, – помотал головой андроид. – По-вашему, зачем тогда здесь я? Слежу, чтобы запись велась постоянно.

– Но, кроме этого, вы выполняете и какие-то другие функции? – снова подал голос полковник Санди.

– Безусловно, – кивнул андроид. – Профилирую оборудование, слежу за работой всех систем, вовремя отправляю отчеты.

– Значит, вы все проверили и пришли к выводу, что записи исчезли, – проговорил доктор Брандт.

– Именно так и было, – подтвердил андроид. – В три часа утра вчерашняя запись отправилась в Национальный Архив, и тут же началась новая. Она велась вплоть до происшествия и сейчас тоже ведется, только сейчас все исправно записывается, а вот все, что было до этого, стерто. Если бы что-то случилось, и запись прекратилась, мне бы тут же пришло сообщение о неисправности.

– Сообщение, разумеется, не прийти не могло, – усмехнулся полковник Санди.

– Совершенно верно, – кивнул андроид.

– А с какого времени запись снова началась? – спросил доктор Брандт.

– C двенадцати тридцати шести.

– А прервалась?

– Исчезло все до двенадцати тридцати шести. В это время я возобновил запись. До этого она будто не велась.

– Сообщение об остановке сердца советника всем дроидам пришло, значит, камеры работали и исправно записывали происходящее. Сообщение о неисправности вам не приходило, что весьма логично, потому что камеры в полном порядке. Это означает только одно: кто-то остановил запись и стер записанное сразу после смерти советника Дудика.

– Это интересно, – воскликнул полковник Санди.

– Кому это могло понадобиться? – пожал плечами андроид-администратор.

– Тому, кто не хочет, чтобы его видели во время смерти советника, – сказал полковник Санди.

– Абсолютно верно, друг мой, – кивнул доктор Брандт. – Убийца не хотел, чтобы его видели рядом с жертвой. И если он не успел убраться до приезда полиции, то до сих пор находится в здании. Что было дальше?

Глаза доктора заблестели, рот слегка приоткрылся, взгляд приобрел легкий прищур. Казалось, что можно приделать к его голове трубу, и оттуда повалит густой дым. Всем своим видом он показывал активную работу мысли.

– Приехали технические специалисты из управления полиции, в моих услугах больше никто не нуждался, как мне сказали, и я вернулся в кабинет советника Такано, доделывать прерванную работу. А когда все сделал, вернулся сюда и встретил вас, – ответил андроид-администратор.

– Занимательно, – проговорил доктор Брандт. Его отсутствующий взгляд будто проходил сквозь андроида. – А такое раньше случалось?

– Никогда! История не знает таких случаев, – растерянно проговорил андроид. – Это просто невозможно. Я ума не приложу, как и куда записи могли исчезнуть. Если это был какой-то сбой, тогда бы просто остановилась запись, что не так часто, но бывает, при этом они бы все остались в хранилище. А тут они исчезли, чего сделать просто не могли, любое проникновение извне тут же включает сигнализацию, которую еще никто во всей Империи не смог обойти.

– Значит, либо здесь кто-то поработал не извне, либо сигнализацию смогли обойти, – все в той же прострации проговорил доктор Брандт. – Думаю, на этом все. Огромное вам спасибо. Пойдемте, Филипп.

И они удалились, оставив озадаченного их появлением андроида одного.

– Вы помните, у нас уже был экземпляр, который блокировал передачу сообщений жайкай дроидам? – сказал полковник, когда они отошли от андроида на приличное расстояние. – Может, тут произошло то же самое? Запись не велась, а этому администратору просто не приходило сообщение об этом.

– Помню, но тут совсем другой случай, – понемногу приходил в себя доктор Брандт.

В такие минуты Филипп предпочитал его не трогать, боясь спугнуть какую-нибудь важную мысль. Впрочем, несмотря на проявляемую осторожность, такое редко, но случалось.

– Прогуляемся до главы Совета Такано? – осторожно спросил он спустя какое-то время, когда ему надоело петлять по многочисленным коридорам Капитолия в созерцательном настроении.

– Уж не думаете ли вновь завести с ним речь о своей конюшне? – язвительно усмехнулся доктор Брандт, это означало, что он, наконец, окончательно пришел в себя. – Вам мало ваших собак? Тем более в такой-то день, не думаю, что ему сейчас есть дело до этого.

– Разумеется, нет, – презрительно скривился полковник Санди. – Возможно, у него есть какие-то мысли насчет случившегося, может, он что-то знает. Что-то, что развеет все ваши подозрения.

– Если бы он что-то знал, комиссар Перье нам бы уже рассказал, – резонно заметил доктор Брандт, все же сворачивая в сторону кабинета советника Такано. – Хотя комиссар порой не обращает внимания на необходимые детали. Мог запросто пропустить мимо ушей что-нибудь важное, тем более в столь подавленном состоянии. Припомните, он говорил про дочь советника Дудика. Гарезинда, кажется. Она заявила, что ее отец был вовлечен в какую-то интригу в правительстве, значит, глава совета Такано просто обязан об этом знать.

У дверей с горящей табличкой «Глава Совета Земли и Председатель Правительства Закари Моллис Такано» никого не было. Что весьма странно. Обычно за столом в приемной сидел андроид-секретарь, очень услужливый, вежливый и любящий поболтать. Но в связи с суматохой он куда-то делся, поэтому доктор и полковник беспрепятственно встали возле дверей, которые тут же разъехались в стороны.

Посреди комнаты, напротив стола, который занимал треть всего пространства, стояла разгневанная арканийка Аан-Сана Килиси, посол арканийцев на планете Земля. Ростом выше среднего. Ее нежно желтая, как у спелого наливного яблока, кожа будто подсвечивалось невидимой аурой, как и у всех арканийцев, отчего от них, казалось, исходили тепло и радость, словно от маленьких солнышек. У нее были большие черные глаза, продолговатое лицо с острым подбородком и пухлые ровные губы. Волосы арканийцев были намного толще людских, издали они напоминали что-то наподобие человеческих афрокос. У Аан-Сана они были черного как смоль цвета и всегда собраны сзади в роскошный пышный хвост. По людским меркам она была фантастически красива и имела огромное количество поклонников на Земле, хоть и слыла отчаянной стервой в свои сорок пять лет – возраст, считавшийся для арканийской женщины репродуктивным.

Аан-Сана стояла спиной к вошедшим, но по ее тону было ясно, как сильно она рассержена.

– Этого больше не должно повториться! Кахема, Закари? Никогда не смей…

– Мы все успели, никакой катастрофы не случилось, – строгим тоном перебил ее советник Такано. Он стоял спиной к ней и смотрел в занимавшее целую стену окно, за которым открывался прекрасный вид на борнешский сад. Появление доктора и полковника осталось незамеченным.

Советнику Такано было около шестидесяти, и он прекрасно выглядел. Казалось, его лицо с сорока лет не изменилось вовсе. Закари был полон сил, воли и мудрости. Всего пять лет назад он занял пост председателя правительства и совета, сменив скончавшегося от старости Георгия Валенского, а люди уже предрекали ему долгое правление, несмотря на его «юный» для главы совета возраст.

– Да? Тасьма локо джинка! Ви тари апоха… – распалялась Аан-Сана.

– Ничего не хочу слышать! – выкрикнул советник Такано, поворачиваясь лицом к ней. – Я… Доктор Брандт! Полковник Санди!

На его лице мелькнул испуг, уголок губ нервно дернулся. Посол Килиси быстро развернулась и также замерла при виде двух детективов, на ее лице застыло грозное выражение, от которого она казалась еще прекраснее.

– Добрый день, – улыбнулся им доктор Брандт и кротко кивнул.

– Здравствуйте, – с легкой ухмылкой произнес полковник Санди.

– Полагаю, мы вас прервали, прошу нас простить, – сказал доктор Брандт. – В приемной отчего-то никого не было, и мы позволили себе наглость зайти без предупреждения.

– Вы всегда вовремя, доктор Брандт. Не переживайте, Аан-Сана уже уходит, – надел маску доброжелательности глава Совета Такано.

– Мне действительно пора, – будто бы опомнилась посол. – Рада была вас видеть, доктор Брандт. Шасина кана. Надеюсь, мы сможем увидеться в менее напряженной обстановке и пообщаться.

– Я тоже на это надеюсь. Не знал, что вы прибыли на Землю, бри Аан-Сана, – уважительно произнес доктор Брандт аракнийское «мадам», мягко пожимая протянутую руку. – Давно хотел с вами поговорить на одну волнующую меня тему.

– Я прилетела сегодня утром. Слишком много работы, даже в квартиру не удалось заехать, сразу сюда, – смутилась посол. – Как станет посвободнее, я обязательно с вами свяжусь.

– Весьма на это надеюсь.

Посол протянула руку полковнику Санди, они друг другу кивнули, и она стремительно удалилась.

– Ужасный день, – протянул глава Совета Такано, садясь за свой письменный стол. – Такая утрата, я, как и многие, до сих пор не могу в это поверить. Пелкер так много сделал для Земли и землян, был важной частью Совета. Прошу вас, садитесь, – указал он на кресла перед своим столом.

Доктор и полковник незамедлительно расположились в них.

– Теперь всем стоит готовиться к переменам, а нам еще и к суматохе перед очередными выборами, – весомо произнес Такано.

– Разве советник Дудик не оставил преемника? – удивился полковник Санди.

– Оставил, в этом-то и проблема, – воскликнул председатель.

Друзья с интересом посмотрели на него.

– Он указал в своем завещании Соломона Мехту.

Филипп Санди удивленно вскинул брови, доктор Брандт, наоборот, их нахмурил. Такой новости они явно не ожидали.

– Вот именно, – произнес советник Такано, увидев их реакцию. – Час назад я сам был в недоумении и, признаться, оно не оставляет меня до сих пор.

– Не понимаю, – проговорил полковник Санди. – Соломон Мехта уже давно правая рука и преемник у Голоса Народа, советника Сорбо.

– И только в этой роли все жители Земли хотят видеть его.

– Разве может быть один преемник у двух советников?

– Ну, ведь это негласное правило. Среди Совета не принято выбирать кого-то, кого уже выбрал другой советник. Видимо, Пелкер Дудик решил нарушить данную традицию, что весьма и весьма странно – традиции он любил и с честью их соблюдал.

– Какой же вы найдете выход из этой ситуации? – спросил доктор Брандт.

– Мы мало что можем сделать. Все зависит от Соломона, если он согласится – так тому и быть. В любом случае, преемник – это временное решение до выборов в Совет.

– Но, как правило, выбирают все же того, кто служил у предыдущего советника, – задумчиво проговорил доктор Брандт.

– Как правило, – согласился Такано. – Честно говоря, я даже не припомню, чтобы выбрали все-таки кого-то другого, хотя претендентов всегда очень много.

– В этом есть нечто странное, вам так не кажется, Закари? – осторожно спросил доктор Брандт.

– Пелкер был своеобразным человеком, и это известно всем, но такого даже я от него не ожидал. Оставил он нам сюрприз напоследок. А почему вы спрашиваете? Собственно, интересно было бы узнать и причину вашего визита. Если вы по поводу своей конюшни, Филипп, я уже сказал, что сделал все, что мог, остальное зависит только от… – не договорив, он указал пальцем на потолок.

Полковник Санди открыл было рот, чтобы что-то сказать, как вперед него заговорил доктор Брандт.

– Я на девяносто восемь процентов уверен, что советник Дудик был коварнейшим образом убит сегодня утром.

Теперь пришла очередь удивляться Закари Такано.

– Что за вздор вы несете, доктор? Филипп, с ним все в порядке? Нашему доктору не нужен другой доктор? Медицинский? – завалил он вопросами.

– О, как бы я хотел, чтобы это была какая-то болезнь, и после пары таблеток она бы исчезла! – вскинул руки к небу полковник Санди. – Но нет, он абсолютно здоров. Проверяется каждый день раза по три.

– Вы можете шутить и смеяться сколько угодно, но есть лишь два процента, что советник Дудик умер собственной смертью, – уточнил доктор Брандт. – Не стану раскрывать подробности, пока не буду уверен на сто процентов. А пока могли бы вы уточнить для нас ряд деталей, Закари?

– Вы меня пугаете, доктор Брандт, – нахмурился глава Совета Такано. – Я отвечу на ваши вопросы, но это не будет означать, что я разделяю вашу версию. Пелкер был хорошим человеком. Своеобразным, но хорошим. Многие ходили к нему за помощью, и другие советники к нему часто обращались, он был наделен большой мудростью.

– Я думаю, так можно сказать о каждом члене Совета, – улыбнулся доктор Брандт.

Такано улыбнулся в ответ, приняв комплимент.

– Наверное, – сказал он. – В его руках все работало, как часы, и все безропотно выполняли свои обязанности. Руководитель с большой буквы “р”, каких мало. И при этом большинство не переставало его обожать, а остальные уважали его, не переставая. Я говорю это, чтоб вы понимали причины моего недоверия к вашей версии – у него просто не было врагов.

– У других советников, включая вас, все происходит как-то по-другому? – удивился доктор Брандт. – Кругом враги и убийцы?

– Наша работа требует постоянного управления людьми: министрами, послами, судьями и так далее. С кем-то ты ссоришься, и они точат на тебя зуб, кто-то просто хочет занять твое место побыстрее, перепрыгнув через пару голов. В такой обстановке, разумеется, есть и друзья, и враги. Не думал, что мне придется вам это объяснять, доктор Брандт. Так обстоят дела у всех действующих советников.

– У всех, кроме советника Дудика.

– Я хорошо знаю его и его окружение, и я абсолютно, на сто процентов, уверен, что министры в подчинении Пелкера не желали ему зла, даже, как вы говорите, двух процентов сомнения нет.

– Значит, не желали, – задумался доктор Брандт.

– Я уже говорил – они его обожали, – кивнул Такано.

– А его дочь утверждает обратное, – щелкнул пальцами полковник Санди.

– Гарезинда? Что она вам сказала?

– Пока никакой конкретики, – вздохнул доктор Брандт, покосившись на друга. – Лишь только поверхностно о каком-то заговоре против ее отца.

– Ах, вы об этом спектакле сегодня утром, – догадался глава Совета. – Я склонен предполагать, что это была истерика на фоне шока от потери отца. Поверьте, если бы против кого-то из моих советников затевался заговор, я бы точно о нем знал.

– Даже если бы его зачинщиками была другая цивилизация? Или группа цивилизаций?

– Мы величайшая раса в Империи, и, хочется надеяться, что, если бы такой заговор имел место быть, жайкай узнал бы об этом и дал знать нам.

– Как оказалось, жайкай – штука ненадежная, хоть и следит за всем и вся в каждом уголке Вселенной, – хмыкнул полковник Санди.

– Вы про пропажу записей, полковник?

– Именно.

– На это у меня нет ответа. Я не управляю системой слежения нашей Вселенной, только лишь маленьким Советом небольшой планеты, – попытался пошутить глава Совета.

– Ну, то есть, какой-никакой властью обладаете, – усмехнувшись, поддержал его шутку Филипп.

– Не вселенского масштаба, – заулыбался Закари.

Доктор Брандт пристально смотрел на него, прищурившись.

– Интересно, дает ли эта власть возможность убирать ненужные моменты из истории политической жизни Земли? – как будто в никуда спросил он.

– Вы на что намекаете, доктор Брандт? – прорычал глава Совета. Его лицо побагровело от злости, рука сжала металлический подлокотник кресла.

– Я ни на что не намекаю. Пытаюсь мыслить логически. Зная Еву и ее боязнь резонанса в обществе…

– Даже не договаривайте, доктор Брандт, – глава Совета вскочил со своего места. – Я вас предельно уважаю, но ваши фантастические идеи порой переходят все границы!

Повисло тягостное молчание. Доктор Брандт, нахмурившись, смотрел в одну точку, куда-то на край стола, а глава Совета и полковник Санди напряженно смотрели на него. Доктор Брандт явно пытался изобразить сконфуженность. Филипп знал – это игра. Его лицо могло выражать все что угодно, но, если в глазах бегал этот шальной огонек, как сейчас, доктор Брандт внутри торжествовал.

– Если это все, господа, я бы приступил к своим обязанностям, – не выдержал долгого молчания Закари Такано.

– Да, я думаю, все, – проговорил доктор Брандт. – Пойдемте, Филипп.

Выйдя из кабинета, они шли еще некоторое время в тишине, пока расстояние не стало безопасным.

– Доктор Брандт, вы же в курсе, что я знаю этот ваш взгляд?

– Безусловно, Филипп.

– Тогда рассказывайте, откуда он взялся!

– Глава Совета явно что-то скрывает, но это единственное разумное объяснение пропажи злополучных записей. Ставлю что угодно, у него есть такая возможность, и он ею воспользовался. Сбой в жайкай – полнейший бред.

– Что ж, в этом есть определенный смысл. Политика порой не нуждается в огласке. И наделить главу Совета возможностью выбирать, что записывать, а что нет – логично. Вопрос только – почему этим не занимается сам жайкай? Вселенская паутина с интеллектуальной системой наблюдения, неужто она не способна сама фильтровать, что записывать, а что нет?

– Вот, это главный вопрос, на который еще предстоит найти ответ.

За разговором они свернули в очередной коридор, как к ним тут же подлетел рой скан-ботов.

– Двадцать пять минут сорок три секунды! Я выиграл! – все также хмуро произнес доктор Брандт, глядя на имитант. – Минус два часа из вашего недельного бренчания на этой машине ужаса.

– Эй, – возмутился Филипп. – Мы даже не спорили!

– Вы отрицаете факт моего выигрыша? – сурово посмотрел на него доктор Брандт.

– Я отрицаю факт нашего спора, – ответил полковник Санди. Спорить с доктором в таком состоянии было бесполезно. Поэтому Филипп даже не стал предпринимать попыток это сделать.

– То, что мы не пожали друг другу руки, еще не значит, что мы не спорили. Вы его сами же спровоцировали, между прочим, – хмыкнул доктор Брандт. – Пора ехать, мы уже и так пропустили обед.

Глава 3. Взрыв

За двести сорок три километра от города К. раскинулся огромный жилой поселок Старсберг. Дома выше трех этажей считались бесполезной роскошью и транжирством, поэтому во всех семейных населенных пунктах, в том числе и Старсберге, они были маленькие, но уютные. Каждый дом занимала лишь одна семья. Выросшие дети редко оставались жить с родителями, предпочитая отдельную квартиру в городе, а когда обзаводились собственной семьей, получали право переехать в отдельный дом.

Особняк доктора Брандта и полковника Санди был в некотором роде привилегией, которую им позволили только из-за их выдающихся заслуг перед обществом Земли. У них был обычный дом, как у всех, ни больше, ни меньше, только занимать его было разрешено им вдвоем, не имея семей, и находился он на расстоянии десяти километров от основного населенного пункта. Расстояние это с каждым годом сокращалось в угрожающем их холостому существованию темпе, что приводило в шок и трепет доктора Брандта – он очень ценил их привилегированную уединенность. Она якобы позволяла ему глубже уходить в себя, когда вдохновение охватывало его.

Доктор Брандт и полковник Санди сидели в просторной гостиной, за столом, полным экзотических инопланетных вкусностей и кулинарных изощрений Каспера —их андроида-дворецкого.

– Сегодня ты превзошел сам себя, Каспер! Мясо прямо тает во рту, – довольно произнес доктор Брандт, уминая за обе щеки жаркое из кролика-патанша. Он вернулся в доброжелательное расположение духа и уже успел рассказать Касперу обо всем, что сегодня произошло.

– Вы мне говорите это почти каждый день, сэр, – с благодарностью кивнул Каспер в ответ.

– А мог бы каждый, – язвительно усмехнулся доктор Брандт.

– Значит, мне еще есть куда стремиться, – покорно согласился Каспер.

Он собрал лишние приборы со стола и унес их. Филипп, как обычно, молча жевал вкусную еду, пребывая далеко в своих мыслях и надеясь, что его друг не начнет какой-нибудь очередной нудный застольный разговор.

– Гарезинда, – произнес доктор Брандт, сначала на несколько секунд замерев. С ним случалось такое, когда какая-нибудь мысль вдруг начинала им овладевать, и ни о какой другой, кроме нее, и думать не мог.

Филипп молчал, все еще надеясь, что это была лишь кратковременная вспышка.

– Гарезинда, – вновь повторил доктор. – Что это за имя такое вообще?

– Арканийское, – поняв, что от разговора не увильнуть, ответил полковник Санди. – Я уже посмотрел. Довольно интересное, не правда ли? Означает «сильная волей и духом». Судя по лицу, оно ей чрезвычайно подходит.

– Вы уже и профиль ее найти успели. Все так ужасно? – усмехнувшись, посмотрел на него доктор Брандт.

– Не то слово, –  округлил глаза Санди.

– Гарезинда Дудик, – медленно и протяжно произнес доктор Брандт. – У советника совсем отсутствовало чувство юмора. Я, конечно, понимаю, что ввиду своей деятельности он часто имел дела с арканийцами. И, назвав свою дочь их именем, он только еще больше расположил их к себе. Но… Гарезинда Дудик! – доктор Брандт обреченно покачал головой. – Бедная девочка, чего ей только не пришлось пережить в школе.

– Убежден, она с достоинством прошла через все, что выпало на ее долю, – сказал полковник Санди, разрезая на маленькие кусочки сочный бифштекс из мяса, название которого он был не в силах произнести, даже читая его по бумажке.

– А вам не показались странными слова Такано, Филипп? – спросил доктор Брандт, отправляя сочный кусочек в рот.

– Речь его была довольно убедительна, а его ответы не вызывали подозрений, – пожал плечами полковник Санди.

– Не бывает такого, – твердо заявил доктор Брандт. – У человека должны быть враги. Вы знали советника Дудика?

– Не близко. Он, конечно, очень приятный человек. Добрый. Добрее его я, наверное, никого не встречал, но враги есть у всех.

– А я знал его очень даже хорошо. И он действительно производит впечатление человека, с которым невозможно поссориться. Такой дедушка-божий одуванчик. Но не могу не согласиться с вами, друг мой, речь Такано была убедительной. Кроме ответа про врагов – на его должности они есть у всех. Должны быть у всех. Ну или завистники. Значит, Такано не знал врагов Пелкера, и он никудышный глава Совета, или он скрыл это от нас и тогда участвует в заговоре, о котором кричала эта Гарезинда. Правду мы узнаем, только когда докопаемся до нее.

Доктор Брандт отложил вилку в сторону и промокнул губы салфеткой.

– Опять вы со своим расследованием, – проворчал полковник Санди. – Я в этом участвовать не собираюсь. Пустая трата времени!

– Вам придется, Филипп. Мона!

– Чем могу помочь, доктор Брандт? – раздался из ниоткуда мелодичный женский голос, который принадлежал системе управления их домом. Она была разработана и установлена самим доктором Брандтом, и полное имя ее было Мона Лиза дель Джокондо.

– Набери Гарезинду Дудик. Только звук, – сказал доктор Брандт.

– Идет набор, подождите, – почти пропела Мона. Но ожидание затянулось, на звонок никто не отвечал.

– Ее же забрали в Борнеш, доктор Брандт, – заметил полковник Санди. – Скорее всего, накачали успокоительными.

– Похоже, вы правы. Мне интересно, о каком заговоре она упоминала. На ум просится сразу несколько версий. Но они требуют тщательной проверки. Я хочу взглянуть на тело советника!

Морг находился в большом Центре Медицины и Здоровья, буквально на въезде в Борнеш. Он состоял из восьми корпусов, которые расположились в глубоком-глубоком лесу вокруг широкого озера, нависая над ним, словно древние массивные глыбы. Аэромобиль подвез их к нужному корпусу уже через двадцать минут после того, как они закончили обед. А вот внутри доктору Брандту, полковнику Санди и их верному Келко пришлось прибегнуть к помощи бота-информатора, без которого они никогда в жизни не смогли бы отыскать нужное отделение, поскольку доктор Брандт категорически не воспринимал скейтроллы – диски на магнитной подушке, что переносили людей в пункт назначения точно и быстро. По длинным извилистым коридорам пришлось идти пешком, долго, вызывая недоумевающие взгляды встречных людей, со скоростью проносящихся на скейтроллах мимо пешеходных полос. До морга они шли на три минуты дольше, чем ехали до самого Центра Медицины. И вот сладко улыбающийся доктор Брандт и раздраженный полковник Санди стояли у стойки приемной, за которой находились двери в обитель мертвых.

– Чем могу быть полезен, джентльмены? – приветливо улыбнулся им андроид-регистратор, стоящий за стойкой.

– Мы хотели бы взглянуть на тело советника Пелкера Дудика.

– Увы, ничем не могу помочь. Вход только официальным лицам, строго по допуску, – без тени извинения в голосе отчеканил андроид.

– В какой-то степени, мы являемся официальными лицами, – сказал доктор Брандт, протягивая свою руку с имитантом. – Вот мой допуск.

– Этих искусственных не поймешь, – тихо проворчал полковник Санди. – Где надо, они тебя не узнают.

Андроид-регистратор провел своей ладонью поверх имитанта доктора Брандта и на мгновение застыл.

– Вы удовлетворены? – нетерпеливо спросил доктор Брандт.

– У вас допуск ААА, – прокомментировал андроид.

– Именно, – кивнул доктор Брандт.

– Этого недостаточно. Я все равно не могу вас пустить, – отрезал андроид.

– Что за чушь?! – начал закипать доктор Брандт.

– Здесь стоит пометка – «Только с разрешения Заведующей».

– Какая еще пометка? Статус ААА дает нам право находиться в любой части этого заведения без каких-либо разрешений.

– Ничего не могу с этим сделать. Раз есть пометка, значит – не разрешено, – невозмутимо отвечал андроид-регистратор.

Полковник Санди со злорадной улыбкой наблюдал за происходящим. Картина вырисовывалась презабавнейшая. Доктор Брандт, которому природная вежливость не могла позволить разговаривать грубо даже с машиной, с одной стороны. И этот андроид-регистратор, с каким-то программным сбоем или ошибкой – с другой. Наконец-то появилась возможность насладиться сладкой местью за все мучения, которые полковник Санди сегодня перенес благодаря доктору, и он решил не вмешиваться.

– Тогда зовите свою заведующую, и побыстрее, – стиснув зубы, произнес доктор Брандт.

– Не могу, – все также невозмутимо ответил андроид-регистратор.

– Это еще почему?

– Мне приказано ее не беспокоить.

Такой ответ привел в недоумение даже Филиппа. Впервые искусственный интеллект не пустил их куда-либо и на все предложения отвечал отказом. Нонсенс чистой воды! Келко, отличавшийся от других андроидов особым интеллектом, недовольно зафырчал.

– Вы даже с машиной умудряетесь поспорить, доктор, – устало сказал полковник Санди после минутной немой сцены. – А еще меня обвиняете в любви к спорам. Хватит препирательств, пошел он к черту!

Он решительно направился к дверям и приложил свой имитант к сенсору дверной панели.

– Простите! Но вам туда нельзя! – громко воскликнул андроид.

Но было поздно, на панели уже загорелась синим светом надпись: «Доступ разрешен», и двери разъехались в разные стороны.

– Прошу, – жестом пригласил войти доктора полковник.

– Давно бы так, – хитро улыбнулся тот.

– Простите! – восклицал вслед робот, выходя из-за стойки.

Их было уже не остановить. Доктор и полковник быстро вошли внутрь просторного светлого помещения с большим столом посередине и шкафами за ним. Слева у стены стоял чайный столик с двумя креслами, два комнатных дерева и медиатека. А правая стена, видимо, полностью была отведена под проекционный голограф и медиасистему. За ними мягко вплыл Келко, а уже следом просеменил робот-регистратор.

– Вам сюда нельзя! – кричал он.

– Что здесь происходит? – раздался справа женский голос.

Все разом посмотрели в ту сторону. Там стояла девушка лет тридцати пяти, с ярко-фиолетовыми волосами, собранными в пучок на макушке, в белом халате и юбке того же цвета. Только скопившиеся вокруг глаз мелкие морщинки выдавали ее возраст. Она удивленно осматривала присутствующих в ожидании ответа.

– Доктор Гриссом, я пытался их остановить, они меня не послушали. Им сюда нельзя! – жаловался андроид-регистратор, выбегая вперед всех.

– Кто вы такие?

– Я – доктор Брандт, а это – полковник Филипп Санди, – протягивая ей руку, доктор улыбнулся своей самой завораживающей улыбкой. Его глаза горели от интереса: эта женщина определенно была в его вкусе.

– Доктор Эмили Гриссом, – протянула она свою руку. – Как вы вошли сюда?

– У меня и моего коллеги есть доступ ко всем муниципальным учреждениям на Земле, – будто бы извиняясь, пожал плечами доктор Брандт. – Нам необходимо взглянуть на тело советника Дудика.