Читать книгу: «Тайновидец. Том 1: Потерянный дар», страница 2

Крыса, настоящая крыса!

– Думаю, в его кармане вы найдете точно такую же свирель, – сказал я Зотову. – Он торопился в особняк, чтобы уничтожить последние доказательства. Для этого и портфель прихватил.

И тут в грудь справа от сердца коротко ударило. Это проснулся мой магический Дар.

В глазах потемнело. Пламя в камине стало тусклым, летний день за окном превратился в вечер. Голова закружилась.

Магия решила отблагодарить меня за то, что я следовал своему Пути. Видно, ей понравилось представление, которое я устроил.

Глава 3

– Что с вами, Александр Васильевич? – встревоженно спросил Зотов.

Я ухватился за стол, чтобы не упасть. В полированном вишневом дереве смутным очертанием отражалось окно.

Я чувствовал тревогу Зотова так ясно, словно это была моя собственная тревога. Но кроме нее я ощущал острый ужас, который охватил банкира Трегубова, и растерянность графа Толубеева.

Даже полицейских чувствовал. Им было интересно и непонятно то, что сейчас происходило на их глазах.

Похоже, у меня появилась способность понимать чувства других людей. Ничего себе, вот это награда! Полезное качество для тайновидца.

– Спасибо, магия! – мысленно поблагодарил я.

Магия не ответила. Но я чувствовал ее внимательный взгляд – совсем как год назад, в Храме Путей. Тогда магия точно так же вглядывалась в меня, решая, какой путь мне предложить.

Теперь, благодаря своему новому умению, я отчетливо уловил в ее взгляде одобрение. Да еще и название способности само собой возникло в голове, и было очень подходящим.

Эмпатия.

А потом головокружение прошло. Цветные пятна перед глазами исчезли. Одновременно с этим притупилась и новая способность. Дала мне передышку. Возможность самому упражняться и потихоньку привыкать.

– Воды! – отрывисто сказал кому-то Зотов.

Наверное, графу Толубееву.

– Не надо, – с трудом шевеля губами сказал я. – Со мной все хорошо. Это способность… Я только что получил магический ранг.

– Поздравляю, Александр Васильевич, – удивленно кивнул Зотов. – Вы точно в порядке?

– В полном, – подтвердил я.

– А что за способность? – как бы между прочим поинтересовался начальник Тайной службы.

Но я уже достаточно пришел в себя и только улыбнулся в ответ на этот вопрос. Вот любопытный!

– Ладно, – с сожалением вздохнул Зотов. – Понимаю.

Он быстро подошел к трясущемуся от страха Трегубову и бесцеремонно полез во внутренний карман его пиджака. Высокий, одетый в черное Зотов чем-то напомнил мне демона. На секунду показалось, что сейчас он просто вырвет у проворовавшегося банкира сердце и принесет его в жертву темным силам.

Но Зотов просто обшарил карманы Трегубова и разочарованно сказал:

– Пусто.

Затем вырвал из рук банкира портфель. Положил его на стол, щелкнул замком.

– Ага, вот она!

Его длинные пальцы цепко держали свирель. На первый взгляд, артефакт был сделан куда грубее, чем получилось у Севы, и выглядел очень старым.

– Где вы это взяли? – резко спросил Зотов банкира.

– Дед передал, – дрожа всем телом, ответил Трегубов.

И вдруг обвис в руках полицейских, пытаясь упасть на колени:

– Не губите, ваше сиятельство!

– Да кто же тебя губит? – искренне удивился Зотов. – Ты ведь запретной магией не занимался? Просто людей обманывал, так?

– Да! – неистово закивал Трегубов.

– И имена пострадавших назовешь?

– Всех назову, до единого!

– И убытки им возместишь? Впрочем, этим казначейство займется, тут твое согласие не требуется. Наложим арест на имущество – думаю, ты немало скопил.

– Возмещу, все возмещу! – выкрикивал Трегубов.

– Ну, вот, – удовлетворенно покачал головой Зотов. – Будешь сотрудничать со следствием, это тебе зачтется. Так что, посидишь лет десять в крепости, а потом на поселение – в дальнюю губернию.

Зотов жестко скривил губы и кивнул полицейским:

– Уведите. Внизу ждут сотрудники Тайной службы, передайте арестованного им.

Полицейские вывели Трегубова.

Граф Толубеев протянул мне стакан, на четверть наполненный янтарной жидкостью:

– Выпейте, Александр Васильевич.

Я сделал глоток и поморщился – крепкий напиток, настоянный на травах, обжег пищевод, но вернул ясность мыслям.

– Не знаю, как мне вас отблагодарить, Александр Васильевич, – начал Толубеев. – Я до последнего не верил, что вы сможете чем-то мне помочь…

– Пустяки, Алексей Дмитриевич, – улыбнулся я. – Это мой дед Игорь Владимирович Воронцов попросил меня заняться вашим делом.

– А хотите, я подарю вам скакового жеребца? – неожиданно предложил граф.

– Жеребца? – удивился я.

Граф Толубеев держал хорошие конюшни, и собирался открыть неподалеку от Столицы конный завод. Для этого ему и понадобились деньги.

– Не отказывайтесь, Александр Васильевич, – настаивал Толубеев.

– Да мне и держать его негде, – рассмеялся я. – Кроме того, я совершенно не разбираюсь в лошадях.

– Я с радостью возьму на себя его содержание и тренировку, – заверил меня граф. – А вы станете владельцем. Буду от вашего имени заявлять Мальчика на скачки. Все призы – ваши. А со временем он станет отличным производителем. Поверьте мне, я в этом кое-что понимаю. Прошу вас, это от чистого сердца! Иначе я буду чувствовать себя обязанным.

– Хорошо, Алексей Дмитриевич, – улыбнулся я.

– Тогда я подготовлю все документы, – обрадовался граф. – И пришлю их вам на подпись. По рукам?

– Согласен, – кивнул я.

И мы с графом Толубеевым пожали друг другу руки.

– А могу я на него посмотреть? – спросил я.

– Конечно, – обрадовался граф. – Приезжайте в любое время, я предупрежу тренера. Вы знаете, где мои конюшни? В Сосновке, это по северной дороге в сторону Выборга.

– Обязательно загляну, – пообещал я. – Особенно, если вы составите мне компанию. А теперь прошу меня извинить – дела. Да и вам нужно отдохнуть, ваше сиятельство.

Время уже подходило к полудню. А ровно в полдень дед будет ждать меня возле Императорского магического лицея. Нужно торопиться.

– Вы спешите, Александр Васильевич? – спросил меня Зотов.

– Да, – кивнул я. – Важная встреча.

– Я могу вас подвезти, – предложил Зотов.

И расспросить по дороге обо всем, что только что произошло в кабинете графа Толубеева.

– Вы ведь понимаете, что ваши показания потребуются для завершения расследования, – подтвердил мою догадку Зотов.

– Понимаю, Никита Михайлович, – улыбнулся я. – И с удовольствием воспользуюсь вашим предложением.

Императорский магический лицей находился неподалеку от особняка Толубеева, на Городовом острове. Я бы с удовольствием прогулялся пешком по узким улочкам и мозаичным тротуарам. Насладился теплым весенним днем, привел в порядок сумбур в голове.

Да и новую способность нужно опробовать. При мысли об этом я ощутил радостное предвкушение – как мальчишка, который только что придумал новую игру.

Но и Зотова я хорошо понимал. Ему теперь предстоит сводить концы с концами в запутанном деле банкира. И без разговора со мной ему просто не обойтись.

– А давайте прогуляемся, Никита Михайлович, – предложил я. – День какой хороший. По дороге и поговорим.

– Принимается, – удивленно кивнул Зотов. – Но сначала надо отправить эти оборотные деньги в хранилище. Я ведь правильно понимаю, что через какое-то время они снова разбегутся? Что-то не хочется ловить их по всему городу.

Я знал, о чем он говорит. В здании Имперского казначейства существовало специальное хранилище для изъятых магических артефактов. Оно было защищено всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Внутри хранилища не работала никакая магия – точно так же, как в тюрьме Петропавловской крепости.

Откуда я это знал?

Однажды Зотов пригласил меня в хранилище на экскурсию – полгода назад, когда он еще надеялся заманить меня в Тайную службу.

В памяти услужливо возникли бесконечные, слабо освещенные залы и длинные ряды витрин, изготовленных из специального магического льда. Лед был очень похож на стекло. Вот только ни разбить, ни расплавить его было невозможно.

В одну из таких витрин Зотов собирался поместить магические оборотные деньги, изъятые у Трегубова.

– Переложите их в портфель, – посоветовал я. – Не зря же Трегубов принес его с собой. Думаю, на портфель наложены особые чары, которые не дают деньгам превратиться.

Зотов дотронулся до портфеля и удивленно кивнул:

– Вы правы, Александр Васильевич. Да, задал нам задачку этот Трегубов. Я раньше никогда не слышал о такой магии.

– Мир полон чудес, – усмехнулся я. – Кстати, поинтересуйтесь у банкира, где он взял портфель. Наверняка, какой-то артефактор изготовил его на заказ. Портфель не выглядит очень старым, сомневаюсь, что банкир получил его в подарок от своего заботливого дедушки.

– Непременно поинтересуюсь, – согласился Зотов.

На худом лице начальника Тайной службы появилось отсутствующее выражение – Зотов посылал кому-то зов.

Через несколько секунд в дверь коротко постучали. Вошел один из сотрудников Зотова – очень серьезный молодой человек, одетый во все черное, по примеру своего начальника. Черными были даже перчатки, в которых он щеголял, несмотря на теплый день.

Форма у них такая, что ли?

Зотов молча кивнул на стол.

Молодой человек осторожно переложил золотые монеты из ларца в портфель. Щелкнул замком и только после этого снял перчатки.

Понятно, мера предосторожности.

– Отвезите портфель в хранилище, Артем Сергеевич, – сказал Зотов. – И немедленно доложите.

– Слушаюсь, – кивнул молодой человек и вышел, обеими руками прижимая к груди портфель.

– Нам пора, Алексей Дмитриевич, – обратился Зотов к графу Толубееву. – Надеюсь, наш визит не слишком утомил вас. Извините за беспокойство.

– Какое беспокойство, господа, о чем вы!

Толубеев взмахнул пустым стаканом – граф и себе успел налить успокоительного.

– Я благодарен вам от всей души. Вы спасли меня от происков этого мерзавца!

– Вот, и замечательно, – Зотов по своей привычке усмехнулся краешком жесткого рта. – А теперь разрешите откланяться.

Граф Толубеев лично проводил нас к выходу, не доверив это важное дело своему печальному дворецкому.

– Прошу, господа, заходите в любое время! – кивнул он. – Я ваш должник.

Мы с Никитой Михайловичем Зотовым неторопливо шагали по улице Парков. Подходящее название! По левую руку от нас и в самом деле, тянулись частные парки, в глубине которых стояли особняки.

– Как же вы догадались, что именно банкир Трегубов причастен к пропаже денег? – спросил меня Зотов.

– Я не догадывался, что это именно он, – улыбнулся я. – Но подозревал кого-то из служащих банка.

– Почему? – нахмурился Зотов.

– Посудите сами, – объяснил я. – Деньги пропали из запертого кабинета. Никаких следов взлома, никакой высокоранговой магии. Можно было бы заподозрить в краже самого графа Толубеева, но ему пропажа денег явно была невыгодна. Ведь он терял особняк.

– Понимаю, – согласился Зотов. – Проще уж было выставить особняк на торги.

– Вот именно. Кстати, граф выручил бы за дом намного больше той суммы, которую он одолжил в банке. Но Толубеев ни за что не хотел расстаться с родовым гнездом. И тогда мне пришла в голову мысль, что никаких денег не было. Графа попросту обманули. Создали иллюзию, или что-то подобное.

– Иллюзию такого уровня невозможно создать без применения запретной магии, – заметил Зотов.

– Да, я тоже так подумал. И поэтому засел в Незримой библиотеке и принялся копаться в книгах.

Я без опаски упомянул Незримую библиотеку, потому что начальник Тайной службы и так прекрасно знал о ее существовании. Именно Зотов в свое время рассказал мне, как туда попасть.

– Снова Незримая библиотека, – задумчиво усмехнулся Никита Михайлович. – Как вы, все-таки, умудрились подружиться с ее хранителем.

Он не спрашивал, а утверждал. О чем тут спрашивать? На мой взгляд, все было просто. Общались мы с Библиусом (так звали хранителя), вот и все.

– В одной из книг были упомянуты оборотные деньги. И нарисована схема артефакта, который позволяет их подманить – той самой свирели Преображения. Это старая магия, о ней было мало что известно еще до Смуты. А потом сведения совсем потерялись.

Смутой историки называли кровопролитную гражданскую войну, которая полыхала по всей Империи без малого сотню лет. Война началась с Восстания Магов – влиятельные маги-аристократы решили захватить власть.

К счастью, мятежники быстро перессорились между собой, ничего удивительного. Мало кто хочет делиться властью. Это и позволило императорскому роду сохранить трон.

Именно после Смуты высокоранговая магия попала под запрет. И теперь могла использоваться только с особого разрешения и в интересах государства.

– Александр Васильевич, вы отдадите мне свирель? – спросил Зотов. – Формально я не могу изъять ее. При ее изготовлении не использовалась запретная магия. Но вы же понимаете, насколько опасен этот артефакт?

– Пожалуйста, – улыбнулся я, протягивая свирель Зотову. – Никогда не мечтал о карьере музыканта.

– А чертежи?

– Я верну их в Незримую библиотеку. Там им самое место.

Зотов не спросил меня, кто изготовил артефакт. И я вполне оценил его деликатность.

– Удивительная история, – усмехнулся Зотов. – Сколько лет работаю в Тайной службе, но не устаю удивляться чудесам, которые иногда происходят. Вот, взять хотя бы вас. Путь Тайновидца – уму непостижимо. Вы сами-то представляете хотя бы приблизительно, куда этот путь может однажды вас завести?

– Не имею ни малейшего понятия, – рассмеялся я. – И считаю, что так даже интереснее.

Мы свернули на бульвар Дрожащих Радуг. Среди молодых кленов к радости гуляющих горожан и окрестных ребятишек непрерывно работали фонтаны. В солнечный день над каждым фонтаном сверкала маленькая радуга.

Первые этажи зданий вдоль бульвара были сплошь заняты трактирами, лавками и небольшими магазинами. Увидев вывеску пекарни, я не утерпел и спросил Зотова:

– Вы обождете минутку?

Забежал в пекарню и с удовольствием вдохнул соблазнительный аромат свежевыпеченного хлеба. Хозяин пекарни, щеголявший в высоком белоснежном колпаке, приветливо осведомился:

– Что будет угодно вашей милости?

– Моей милости будет угодно два больших кофе с молоком и два горячих рогалика, – решил я.

– Рогалики с сахарной обсыпкой? – уточнил хозяин.

– Непременно.

– Сию минуту!

Я покинул пекарню, держа в одной руке подставку с бумажными стаканчиками, а другой прижимая к груди бумажные пакеты с выпечкой. Рогалики были только что из печи – тепло чувствовалось даже сквозь плотную бумагу.

– Поздний завтрак аристократа? – рассмеялся Зотов, увидев счастливое выражение моего лица.

– Угу, – кивнул я.

И протянул ему кофе и рогалик:

– Угощайтесь!

Никуда не торопясь, мы дошли до площади Зримой Магии. До полудня оставалось десять минут.

– Так у вас дела в Императорском магическом лицее? – догадался Зотов.

– Да, – кивнул я. – Игорь Владимирович назначил мне встречу на церемонии. Вы ведь помните, какой сегодня день.

– День Выбора Пути, – спохватился Зотов. – Ну, конечно! И вы приглашены?

– Да. Разве можно упустить случай полюбоваться такой красотой. Смотрите!

Над зелеными кронами старых лип и синими корпусами лицея возвышался золотой купол Храма Путей.

– Красиво, – согласился Зотов.

И по привычке нахмурился, проверяя магический фон.

Храм Путей не был обычным зданием – он всегда возникал за одну ночь. Еще вечером вымощенный разноцветными плитками плац лицея был пуст. А теперь на нем возвышалось изящное круглое здание. Белоснежные колонны несли на себе золотой купол. Между колоннами дрожало и переливалось серебристое магическое поле, а на куполе Храма сверкал большой хрустальный шар.

Храм было отлично видно с площади. Потому ее и назвали площадью Зримой Магии.

– Что ж, Александр Васильевич, спасибо за помощь, – кивнул Зотов и протянул мне руку.

Задержав мою ладонь, он спросил:

– Вы еще не решили принять мое предложение? Служить Империи почетно для любого дворянина.

– Если я надумаю, вы узнаете об этом первым, – улыбнулся я. – До свидания, Никита Михайлович.

– До свидания, господин Тайновидец, – ответил Зотов.

Развернулся и решительно зашагал обратно к особняку графа Толубеева.

Я проводил его взглядом и пошел наискось через площадь к распахнутым воротам Императорского магического лицея.

Глава 4

Храм Путей был воплощенной магией. Чтобы его создать, применялись мощные магические накопители. Внеранговая магия, для использования которой требовалось особое разрешение императора.

До Смуты у каждого сильного рода был свой Храм Путей. Но после запрета высокоранговой магии войти в храм и получить Путь могли только выпускники магических академий. И лишь те из них, кто перед этим принес клятву верности императорской династии.

Слишком сильным становился маг, получивший Путь.

Путь – это важная подсказка. Магия сама советовала магу, как лучше развивать магический Дар. Идя по своему Пути, маг быстрее достигал вершин мастерства.

Чаще всего магу выпадал один из четырех путей.

Путь Боя, символом которого был Меч.

Путь Служения – его обозначал Скипетр.

Путь Созидания – знак Молот.

Путь Торговли – Монета.

Но иногда магия предлагала уникальный Путь – как это случилось со мной.

*****

На стоянке рядом с лицеем было тесно от мобилей. Многие машины вышли из мастерских, принадлежащих нашему роду. Так что я разглядывал мобили с любопытством, а отчасти – и по-хозяйски. Интересно, на котором из них приехал дед?

Ага, вот он! С низким кузовом темно-вишневого цвета, с большими колесами. На дверце красовался герб рода Воронцовых, а на широком капоте – серебряная фигурка ворона.

Красавец!

Игорь Владимирович обожал лично обкатывать новые модели мобилей. И платил хорошие деньги мастерам, которые изобретали все новые и новые конструкции.

По словам деда, такие вложения окупались многократно. Мобили из наших мастерских разъезжались во все концы Империи. И в другие страны тоже – на мобилях стояли мощные магические накопители, которых хватало на несколько лет.

Я с улыбкой подумал, что деду просто нравится развлекаться с новыми игрушками. В молодости он был лихим гонщиком и летал по улицам столицы так, что пыль поднималась до самых крыш.

– Александр Васильевич! – окликнул меня служитель лицея. Он стоял возле ворот, нетерпеливо крутя головой по сторонам. Седая шевелюра служителя напоминала пух одуванчика. И сам он был как одуванчик – невысокий, худой, в зеленой ливрее. На добродушном лице – удивленное выражение.

– Игнат! – обрадовался я.

Когда мы с Севой Пожарским жили в крохотной квартирке в спальном корпусе лицея, Игнат приносил нам завтраки. Будил к началу занятий, ругал за самовольные ночные отлучки, чистил одежду, которая частенько пачкалась в стычках с учениками других магических академий.

И никогда не докладывал о наших проделках директору лицея, нарушая этим свои прямые обязанности.

Мы не виделись ровно год, с того самого дня, когда я получил уникальный Путь и стал выпускником магического лицея.

– Здравствуй, – сказал я, дружески обнимая Игната. – Как ты поживаешь?

– Все по-прежнему, Александр Васильевич, – охотно ответил Игнат. – А, стало быть, хорошо. А вы, гляжу, похорошели. И глаза блестят. Позавтракать-то не успели сегодня?

Он многозначительно покосился на рогалик, который я держал в руке.

– Не успел, – рассмеялся я.

Игнат сокрушенно покачал седой головой.

– Как всегда, – проворчал он. – Ну, идемте. Игорь Владимирович вас уже заждался.

Он повел меня к трибунам, на которых теснились гости церемонии. Столичные и приезжие аристократы в строгих темных костюмах, дамы в красивых платьях. Представители многочисленных дворянских родов.

Алхимики и артефакторы, зельевары и менталисты, боевые маги и архитекторы магических зданий.

Сила и опора Империи.

Все собрались сегодня на плацу Императорского магического лицея, чтобы поддержать молодежь своих родов. Счастливцев, которым только предстоит принять Путь.

– А как твои нынешние подопечные? – спросил я Игната.

– Всю ночь не спали, волновались, – поделился он. – А как не волноваться? Такое событие! Вы тоже, помню, до утра глаз не сомкнули.

– Да, было дело, – с улыбкой кивнул я.

Оглядел трибуны, похожие на пышный цветник, и отыскал взглядом своего деда.

Дед сидел, гордо выпрямив спину, небрежно отставив в сторону витую трость, в которой был спрятан смертоносный клинок. Весенний ветер чуть растрепал его седые волосы – дед был с непокрытой головой.

Игорь Владимирович Воронцов, глава графского рода Воронцовых, его патриарх.

Столичные аристократы почтительно здоровались с ним, дамы улыбались. Дед отвечал вежливыми кивками, иногда говорил несколько слов.

Перехватив мой взгляд, дед улыбнулся тепло и открыто. Помахал рукой, приветствуя меня.

Раскланиваясь со знакомыми, я пробрался к нему.

– Доброе утро, Игорь Владимирович.

– Здравствуй, Саша – дед указал на место рядом с собой. – Присаживайся. Спасибо, что выбрал время и приехал.

Он добродушно улыбнулся, внимательно оглядывая меня.

– Вольная жизнь идет тебе на пользу. Выглядишь прекрасно.

Только наедине дед позволял себе называть меня Сашей. Но никто не сделал для меня в этой жизни больше, чем он.

Это дед помог открыться моему магическому дару и настоял, чтобы отец отпустил меня в Императорский магический лицей.

– Как прошло утро? – поинтересовался дед.

– Отлично, – улыбнулся я. – Помог графу Толубееву отыскать пропавшие деньги.

– Ого!

Дед удивленно поднял седые брови. Достал из кармана жилета золотые часы и озабоченно взглянул на циферблат.

– Церемония вот-вот начнется, поэтому о твоих утренних приключениях я с удовольствием послушаю за обедом. Если, конечно, ты окажешь мне честь и пообедаешь со мной.

– С удовольствием, – рассмеялся я. – Я и позавтракать-то сегодня не успел. А зачем вы пригласили меня на церемонию?

– Меня интересует твое мнение об одном из выпускников, – прямо ответил дед. – Это Иван Горчаков. Вот он.

Набалдашником трости дед указал на юношу, который сидел на скамье выпускников неподалеку от нас.

Большинство выпускников заняли места на мраморных скамьях перед Храмом. Все они были в парадных мундирах Императорского лицея, все молодые и взволнованные. И от этого казались похожими друг на друга.

Но только на первый взгляд.

Иван Горчаков, на которого указал дед, был высоким и худым, к тому же, сильно сутулился, зажав руки между коленей. Тонкие запястья далеко торчали из рукавов мундира. Я подумал, что мундир ему сшили заранее, а парень сильно вытянулся за последний год. Неподвижный взгляд юноши смотрел в никуда. Мне даже показалось, что он спит с открытыми глазами.

А еще я заметил, что он сидит поодаль от своих сокурсников.

– Княжич Горчаков? – удивился я. – Похоже, у него нет друзей в лицее.

– Он не княжич, – возразил дед. – Хотя и сын Николая Горчакова.

Дед наклонился ко мне и понизил голос:

– Он незаконный сын. Бастард.

– Вот оно что, – понятливо кивнул я. – А почему он вас интересует?

– Потому что это я оплатил его учебу в Императорском лицее. У парня сильный дар целителя. И я очень надеюсь, что после выбора Пути он станет работать на наш род. Я даже устроил ему практику в нашем госпитале.

– Понятно, – снова кивнул я. – А его отец не будет против?

– Надеюсь, что нет, – жестко усмехнулся дед. – Мать Ивана очень сердита на князя и не позволяет ему общаться с сыном. Закон на ее стороне – ведь Николай Горчаков не признал Ивана. Кстати, князь тоже здесь. Его законный наследник Юрий также должен получить сегодня Путь.

– Вижу, – кивнул я.

Семейство Горчаковых сидело как раз напротив нас. Я даже подумал, что дед не случайно выбрал для нас такие места, с которых удобно наблюдать за Горчаковыми.

Князь Николай Андреевич Горчаков все еще был красавцем. Стройный, с темными волосами, чуть тронутыми сединой, в придворном мундире – белом с золотым шитьем. Впечатление портило только выражение его лица – заносчивое и растерянное одновременно.

Как будто случай вознес его слишком высоко, и теперь князь боялся упасть.

Законный сын Горчакова Юрий сидел рядом с ним. Он был похож на отца – такой же темноволосый и худощавый. И выглядел не менее заносчивым, а вот неуверенности я в нем не заметил. Парадный мундир сидел на Юрии как влитой.

– Юрий неплохой менталист, – сказал мне дед, увидев, что я смотрю на наследника Горчаковых. – Но ничего необычного.

– А мать Ивана здесь? – поинтересовался я.

– Да. Ирина Дмитриевна Полозова, дочь небогатого купца. Ей пришлось несладко, родня от нее отвернулась.

Дед движением подбородка указал на женщину, которая сидела ниже нас. Я видел только ее профиль, и он показался мне красивым.

Николай Горчаков демонстративно не смотрел на нее. Старшего сына он тоже словно не замечал.

– Что вы хотите от меня? – напрямик спросил я деда.

– Точно не знаю, – дед добродушно улыбнулся. – Просто прошу тебя понаблюдать за Горчаковыми. А потом поделиться своими мыслями. Вдруг твой Дар тебе что-то подскажет.

– Хорошо, – согласился я.

На мгновение у меня мелькнула мысль, что ничего особенного дед не ждет. Просто нашел такой способ повидаться со мной. И заодно показать, что с уважением относится к моему Дару.

Говоря по совести, это было чертовски приятно. Поэтому я честно выполнил просьбу патриарха и скользил рассеянным взглядом по лицам Горчаковых, стараясь только, чтобы они ничего не заметили.

Шум голосов смолк.

На площадку перед Храмом вышел директор лицея Илларион Богданович Голенищев. В руках он держал свиток пергамента. Свиток был пуст – это знали все. Имена магическим образом появлялись в нем уже во время церемонии.

В молодости Илларион Богданович был боевым магом, воевал в Валахии и Пруссии, освобождал Княжество Сербское.

В мирное время принял пост директора Лицея и много внимания уделял военной подготовке выпускников.

Директор коротко откашлялся в пышные седые усы и строго взглянул на выпускников:

– Господа выпускники! – звучным голосом произнес он. – Сегодня каждому из вас предстоит принять важное решение – встать на Путь или отказаться от него. Судьба посылает вам Знак, но выбор – за вами. Путь могущества труден. Тех, кто идет по нему, ждет множество преград и искушений. Будьте великодушными в минуты успеха и сильными в часы неудач. Не падайте духом и протягивайте руку помощи более слабым. Не уроните честь Императорского лицея! Я верю в вас! Поздравляю с выпуском и приглашаю каждого сделать выбор! Закончив торжественную речь, директор развернул свиток. Стало так тихо, что я услышал слабое потрескивание сухого пергамента. Все непроизвольно вытянули шеи.

– Константин Стоцкий! – торжественно сказал директор. – Сделайте свой выбор.

Один из выпускников поднялся и растерянно оглянулся на своих товарищей. Они провожали его взглядами, в которых читались сочувствие и зависть. Ведь он был первым!

Кто-то шепотом пожелал ему удачи.

Справившись с собой, Стоцкий пошел к Храму. Магическое поле всколыхнулось, пропуская его, и фигура парня скрылась из вида.

*****

А я поневоле вспомнил, как сам год назад вошел в Храм Путей. Вспомнил так ярко, как будто это снова происходило со мной.

Я вспомнил, как директор поднял взгляд от пергамента:

– Александр Воронцов, сделайте свой выбор!

Кажется, Сева тогда что-то сказал мне вслед. Но я не слышал его. Я видел только переливы магического поля прямо перед собой.

Вот поле расступилось, и я оказался внутри Храма.

Снаружи ярко светило весеннее солнце, а здесь царил мягкий полумрак. Из высоких, украшенных цветными витражами окон блики света падали прямо на алтарь.

Откуда взялись окна, ведь в Храме нет стен?

Мысль промелькнула и исчезла. Я попытался рассмотреть изображение на витраже, но оно ускользало, сливалось в цветные пятна.

Я шагнул к алтарю. Он выглядел как огромная глыба гранита. Округлый камень, словно обкатанный за тысячелетия волнами неведомого моря.

Больше в храме ничего не было – только я и алтарь.

В ушах раздался нетерпеливый звон.

Я вытянул руку и положил ладонь на алтарь.

Ну, здравствуй, магия!

Голова мгновенно закружилась. Солнечные пятна замелькали перед глазами. Одно из них превратилось в крохотного золотого дракона с рубиновыми глазами. Дракон облетел вокруг алтаря, выдыхая крохотные язычки пламени. А потом доверчиво опустился на мою раскрытую ладонь.

Рубиновые глаза посмотрели прямо на меня. Их взгляд проник мне в самую душу.

Я не пытался закрыться, не пытался применить свои ментальные способности. Наоборот, открылся, насколько мог.

Магия всматривалась в меня. И прямо в эту секунду решала, какой путь мне предложить.

Фигурка дракона дрогнула и стала менять очертания.

Меч?

Скипетр?

Молот или монета?

Неважно! Я никогда не мечтал о чем-то определенном. Просто хотел понять свой Путь и идти по нему.

Дракон с рубиновыми глазами исчез. Теперь на моей ладони лежал крохотный золотой фонарь.

Изящная, хрупкая вещица! Фонарь величиной с фалангу большого пальца был украшен тонкой резьбой, изображавшей неведомые символы. А внутри него, за ажурными решетками, горел рубиновый огонек.

Я очень хотел рассмотреть символы, запомнить их. Но не успел.

Снова раздался нетерпеливый мелодичный звон. Магия дала свою подсказку. Настала моя очередь решать. Принять Путь или отказаться от него?

Фонарь? Я никогда не слышал о таком Знаке. Что это за Путь, как по нему идти?

Но времени сомневаться не было. Да и не для того я пришел в Храм Путей, чтобы сомневаться. Я зажмурился и крепко сжал ладонь. А когда снова разжал ее – на ладони уже ничего не было.

Я принял свой Путь.

*****

– Константин Стоцкий получил Знак и принял свой Путь, – торжественно произнес директор.

Опомнившись, я открыл глаза и увидел, как хрустальный шар на куполе Храма вспыхнул мягким белым сиянием.

Вот черт, надо же было так мгновенно провалиться в воспоминания!

Дед с улыбкой покосился на меня. Он понял, что со мной только что произошло, и одобрительно кивнул.

– Мы все это помним, Саша, – негромко сказал он. – Неважно, сколько лет прошло.

Выпускники, один за другим, входили в Храм. Получали Знаки и выходили счастливыми. Некоторые выглядели растерянными – магия предлагала им не тот Путь, на который они рассчитывали.

Но никто не отказался.

Вот очередь дошла до Юрия Горчакова. Он вошел в Храм, гордо подняв подбородок. Но я видел, как побелели костяшки его сжатых кулаков. Парень сильно волновался.

Зато вышел он из Храма с видом победителя. Со счастливой улыбкой вскинул руки над головой и почти побежал к отцу.

Николай Горчаков порывисто поднялся. Обнял сына, не скрывая гордости за него.

– Думаю, что Юрий получил Скипетр, – тихо сказал мне дед. – И теперь отец выхлопочет ему должность при дворе.

– Иван Горчаков, сделайте свой выбор! – сказал директор.

Мне показалось, что парень не услышал – настолько глубоко он погрузился в свои мысли.

Но вот Иван поднялся с мраморной скамьи и пошел к Храму. Голова его была опущена, он смотрел под ноги, как будто боялся споткнуться.

Серебристое сияние магического поля расступилось перед ним.