Красавица и миллиардер

Глава 7

Моя ванильная пахучка не справляется с резковатым ароматом парфюма Максима. Салон наполняется сугубо мужским запахом. Будь я парфюмером, разложила бы его на ноты. Но я не могу похвастаться профессиональным чутьем, поэтому я приоткрываю окно и думаю о том, что можно было и взять плату за бензин. Вообще, стоит вести себя наглее, может, тогда он быстрее отстанет.

– Тут направо, – подсказывает Максим.

И тянет ладонь к моему рулю.

Я вскидываю брови и смотрю на его хозяйский наглый жест.

Привык контролировать?

Всегда быть за рулем?

– Лучше назови конечный адрес. – Я «откидываю» его ладонь подальше от моих водительских способностей одним взглядом. – Я сама решу, как доехать.

– Мне попалась решительная девушка?

Этот гад насмехается!

Только попал в машину, а уже подтрунивает.

– Ты сейчас пойдешь пешком.

– Высадишь прямо на обочине? У тебя слишком добрые глаза для этого.

– Они врут.

Я притормаживаю на красном огоньке светофора и поворачиваю голову к Максиму. Цепляю его легкую усмешку, которая кривит его красивые рельефные губы, и… больше ничего.

Его лицо вдруг исчезает.

Вообще все потухает вспышкой: раз – и ты в другой реальности.

Я только схватываю в последнюю секунду, как Максим успевает среагировать и выбрасывает руку в мою сторону.

На рефлексе.

Он пытается погасить инерцию, удержав меня.

Но это невозможно. Сзади прилетает мощный удар! Он бросает меня вперед, как пушинку, оглушая зверской силой. Я бьюсь щекой об руль и только в момент удара прихожу в себя.

Понимаю, что произошло.

Что был толчок, что нас крутануло и вынесло к обочине.

– Ты как? – доносится охрипший голос Максима. – Арина?

Его крепкая ладонь касается моего плеча. Аккуратно, словно он боится добавить мне увечий своими пальцами.

– Не знаю. – Я медленно разгибаюсь, прижимаясь к спинке кресла, и пытаюсь осознать собственное состояние.

Болит скула и нижняя губа.

Но вроде бы не критично.

Только непонятно, станет мне через секунду хуже или лучше?

– Подушки не сработали, – бросает Максим, нагибаясь ко мне.

Он проверяет меня, а я замечаю, что он обо что-то разбил руку в кровь. Как раз ту, которой пытался удержать меня.

Дурак!

Перед ударом надо группироваться, а не раскидывать конечности в разные стороны!

Тем более такие длинные, как у него!

– Ты посиди пока. Не вставай, – его голос напитывается непреклонными интонациями. – Я гляну, что там.

Он толкает дверцу, а я слышу, как сзади приходят грубые мужские выкрики.

* * *

– Ты офигел! Ослеп, урод?! Или ты в глаза долбишься вместо того, чтобы в зеркала смотреть?! – ругань льется потоком, то и дело сбиваясь на матные словечки.

Я заглядываю в зеркало заднего вида и вижу коренастого мужчину в черной атласной рубашке. Он угрожающим шагом направляется к водительской дверце. Еще он экспрессивно машет руками.

Прелестно.

Сам виноват, а кричит как потерпевший.

Я перевожу взгляд дальше: там стоит его машина. Огромный темный внедорожник, который чудом не убил нас. У него как раз сработали подушки безопасности, потому что мужик выглядит свежим и до завидного здоровым.

Это мы с Максимом попали в аварию, а он в легкое недоразумение.

– Эй! – Максим перехватывает его гнев, обходя мой седан спереди. – Не ори, там девушка.

– Так научи свою бабу на дорогу смотреть! Или вы оба имбецилы?!

Он бьет кулаком по моей дверце.

Мне становится страшно. Он выглядит как неадекват, у которого может храниться оружие в салоне. Он распален, и бюджетный вид моей машины лишь сильнее заводит его.

Развязывает руки.

Еще бы.

Он поцарапал нос своего танка об какую-то букашку, которой сто лет в обед!

– Я тебя сейчас научу затыкаться, – ровным голосом отвечает ему Максим.

И от его спокойствия почему-то становится страшнее, чем от распаленных эмоций незнакомца. Есть в его словах пугающая мужская непоколебимость. Когда понимаешь, что если мужчина пообещал ударить, то выполнит это со знанием дела.

– Ты там головой стукнулся? – усмехается мужик. – Смелость вдруг прорезалась?

– Отойди от ее двери. Я последний раз прошу.

– Да я сейчас каким надо людям позвоню, ты тут ляжешь.

– Понятно. – Максим брезгливо косится на него, после чего смотрит на меня через лобовое стекло.

Он успокаивающе кивает мне, и мне действительно становится легче.

Я почему-то верю, что у него все под контролем.

Максим делает шаг к мужчине и жестом показывает, чтобы он проваливал.

Черт, черт, черт!

Я не хочу, чтобы началась драка.

– Макс, пусть стоит, – бросаю в приоткрытое окно. – Нужно просто позвонить в полицию.

Мужик снова бьет по водительской дверце, словно мой голос как красная тряпка для него. Я выдыхаю от возмущения, а в следующую секунду вижу, как Максим размахивается. Сам удар я не вижу, но фигура мужчины вдруг исчезает. Его отбрасывает куда-то назад, откуда следом доносится кряхтение.

– Набери там на быстром наборе, – произносит Максим, отдавая мне свой разблокированный сотовый. – Цифра два. Скажи, где мы и что случилось.

Он не глядя разжимает пальцы и вновь переключается на мужчину.

– Одного урока хватит? – кидает он с холодом. – Или повторить?

Я делаю, как сказал Максим.

Набираю номер, который он назвал, и вскоре слышу длинные гудки.

Один.

Два.

На экране горит лаконичное «Брат».

Видимо, тот самый Вадим Арбатов, о котором с придыханием говорила Ксюша.

– Да, – отзывается серьезный мужской голос.

– Здравствуйте, меня зовут Арина. Максим дал мне телефон…

– Что с ним?

На том конце прорезаются холодно-обреченные интонации. Можно подумать, если в трубке Максима звучит другой голос, это значит, что тот встрял в историю.

Впрочем, это недалеко от истины.

Мы же угодили в аварию, а не в Диснейленд.

– Мы попали в ДТП, – отвечаю, – только что. Травм вроде бы нет, но тут второй водитель буянит. Он на крутой машине…

– Скажи адрес.

– Рядом с «Мармеладом», на светофоре.

– Сейчас к вам подъедут. – Мужчина зажимает динамик ладонью, проходит пара секунд, и он возвращается ко мне: – Макс может взять трубку?

Я выглядываю на улицу, где Максим продолжает успокаивать быкующего мужика.

– Он сейчас немного занят, – бросаю в трубку. – Может, нам лучше вызвать полицию?

– Пара минут, и к вам подъедут. Быстрее полиции. Если переживаешь, заблокируй центральный замок.

– А Максим?

– Что Максим?

– Вдруг его побьют или… – У меня путаются мысли из-за стресса.

– Ты давно его знаешь?

– Нет.

– Понятно, – голос на том конце теплеет. – Не бойся, Максим справится.

Я почему-то киваю. Потом прощаюсь и откладываю сотовый на пассажирское место. Проходят считаные секунды, как к нам подъезжает черный внедорожник. За ним еще один седан, который берет на себя полицейский патруль. Тот случайно оказался рядом.

Я решаю, что теперь можно выйти из машины.

Надо вообще-то посмотреть, что творится сзади. Как сильно мою малышку помяли.

– Черт, – я скорбно выдыхаю, подходя к багажнику.

Он у меня наполовину внутри салона.

Мой компактный седан стал еще компактнее.

Теперь точно не будет проблем с парковкой.

Втиснусь в любой пятачок.

Шутки шутками, но хочется плакать.

– Смотрится скверно, – соглашается Максим, вырастая рядом. – Боюсь, нормально ездить она уже не будет.

– Не надо драматизировать. – Я качаю головой и провожу ладонью по багажнику. – Ее должны починить, я не могу без машины.

Я оглядываюсь на виновника аварии, которого уже оттеснили к его внедорожнику. Он заметно сник и растерял весь гонор, заметив численное и авторитетное превосходство второй стороны.

Не повезло товарищу.

Врезался в старенький седан, а его пассажиром оказался не последний человек в городе.

Прям подстава.

– Тебе нужно показаться врачу. – Я снова смотрю на Максима, который уже наклонился к моей машине и рассматривает ее так, будто действительно держит в знакомых крутых автомехаников. – У тебя кровь, если ты не заметил.

– Я поцарапался об твою куртку, – не оборачиваясь ко мне, отвечает Максим.

Что?

Я опускаю взгляд на свою куртку и понимаю, в чем дело.

Металлические декоративные ремешки.

Наверное, больно.

Если на их язычки налететь со всей силы, то порежешься только так.

– Но к врачу надо, – неожиданно соглашается Максим. – Не мне, а тебе. Ты ударилась головой, сейчас поедем сделаем КТ на всякий случай.

Он оборачивается к немецкому седану с тремя пятерками на номерах и окликает какого-то Лешу.

– Дай ключи, – говорит он ему. – И освободи машину.

– Тебе нельзя за руль, – я вставляю реплику разума.

– Я не бился головой.

– Уверен? – Я смотрю на него с сомнением. – Ты мог не заметить, мог вообще выключиться на пару секунд. Удар был сильным…

Максим рывком приближается, становясь передо мной. А потом подхватывает обе мои ладони и накрывает ими свое лицо. Он уверенно ведет наверх и запускает мои пальцы в свои волосы, не забывая нажимать, чтобы я коснулась теснее.

Прочнее.

Я оказываюсь не готова к такому повороту событий. Поэтому застываю и позволяю ему руководить своими руками. А еще чувствую, как по кончикам пальцев разливается его тепло. У него жестковатые густые волосы, до которых приятно дотрагиваться. И руки у него уверенные, сильные. Такие, какие должны быть у мужчины.

– Ран нет, – заключает Максим и ослабляет хватку, чтобы я могла забрать свои ладони. – Если хочешь, я могу так же осмотреть тебя. Но что-то мне подсказывает, что ты будешь против.

Он усмехается.

В этот момент Леша перенаправляет ему по воздуху связку ключей.

– Возьми вещи из машины, и поехали, – кивает Максим, ловя ключи. – За свою машину не переживай, ее отгонят и уладят все проблемы с этим чудиком на крузаке. Потом решим, что делать дальше.

– Решим? А тебе это зачем?

– Не тяну на джентльмена?

Я качаю головой.

– Тогда будем считать, что я исправляю карму. Должен же я хоть для одной девушки оставить приятное впечатление.

Глава 8

Мы приезжаем в частную клинику.

В ней пустынно, словно ее работа устроена так, чтобы клиенты вообще не пересекались. Я замечаю лишь худую девушку в светло-голубом пиджаке. Она обращается к Максиму, потому что он идет первым, и направляет нас в нужный кабинет.

За его дверью происходит короткий осмотр, потом меня уводят в другую комнату. Я впервые в жизни делаю КТ, но это оказывается плевой процедурой. Всего-то нужно лечь на мягкую подушку и немного подождать, пока металлическая махина покрутится вокруг тебя.

Даже раздеваться не надо.

– Все? – спрашивает Максим, когда я выхожу от врача.

Я не успеваю ответить. Доктор выходит следом и заговаривает с Максимом так, словно он мой муж. Отчитывается по поводу моего здоровья, советует сегодня отдохнуть и обойтись без нервных потрясений, а в конце вручает ему результаты обследования.

Максим забирает листки.

– Давай чуть-чуть постоим, – говорю ему, когда мы выходим на крыльцо. – Мне на свежем воздухе лучше.

– Значит, все-таки болит?

– Немного. – Я провожу ладонью по воздуху, изображая неопределенный жест. – Обычная головная боль. Может, вовсе от нервов.

– Ты прежде не попадала в аварии?

– Господи, нет, – я выдыхаю и кошусь на него с осуждением: он выбрал слишком будничный тон для своего вопроса. – Я всегда аккуратно вожу.

– Как сегодня? – подшучивает гад.

– Я не виновата!

– Я как раз об этом. Можно быть сотню раз аккуратной, но не избежать столкновения.

– Значит, мне до сегодняшнего дня везло. – Я указываю ладонью на него. – До встречи с тобой.

– Меня трудно назвать счастливчиком, согласен, – Максим с легкостью соглашается и запрокидывает голову, что-то рассматривая на городском небе, которое даже ночью не становится черным.

Звезды тусклые, а дымка от миллиона огней поднимается в воздух.

Я тоже мажу взглядом по небосклону, но потом беззастенчиво рассматриваю Максима. Он засунул ладони в карманы брюк и размышляет о чем-то своем. Ему чертовски идет быть задумчивым. Черты лица теряют напряжение, как будто разжимается внутренняя пружина, а на губах нет вечной нахальной усмешки.

Меня отвлекает шелест шин.

Я поворачиваю голову и вижу, как к входу подъезжает темный седан представительского класса. Вскоре из него выходит высокий мужчина в стильном пальто.

– Зачем? – вместо приветствия бросает ему Максим.

Незнакомец не реагирует на его вопрос. Он подходит к нему вплотную и чуть наклоняет голову, внимательно разглядывая лицо Максима. Как врач, честное слово. Проверяет состояние и наличие ссадин. Потом мужчина опускает глаза на его ладони, но те по-прежнему спрятаны в карманах.

– Это Арина, – Максим переводит внимание на меня. – Она разговаривала с тобой по телефону.

Оу.

Картинка складывается.

– Вадим. – Мужчина кивает, одаривая меня формальной полуулыбкой. – Приятно познакомиться.

– Мне тоже.

– Ты нужен мне завтра в офисе, – голос Вадима меняется, становясь по-отечески строгим, когда он возвращается глазами к брату. – Ты точно в норме?

– Да, и справка есть. – Максим протягивает ему мою карту с совершенно невинным видом.

Вадим не берет листки. Он щурит глаза.

Возникает чувство, словно между ними происходит немой диалог. Еще я замечаю, что Вадим одарил меня всего секундой внимания, после чего напрочь вычеркнул из своего поля зрения. Видно, давно научился не запоминать девушек брата, которые как карты в колоде – тасуются и тасуются.

– Главное, не начни снова загоняться, – произносит Вадим, понижая голос. – Ты не виноват в том, что сейчас происходит с…

– Вадим, давай не сейчас, – обрывает его Макс.

Вадим вспоминает о моем присутствии. Он замирает на секунду, «договаривая» брату что-то одними глазами, после чего плавно отступает в сторону.

– Ты давно не был у нас, – говорит он и поворачивает к своей машине. – Лера беспокоится. Она ждет тебя на этой неделе.

Он не ждет ответа. Садится в машину и довольно агрессивно трогается с места.

– Лера – это его жена, – сообщает мне Максим, когда шум спортивного мотора стихает. – У них недавно дочка родилась. Смешная.

Он смотрит на меня через плечо.

– Ты ладишь с детьми? – неожиданно спрашивает он.

– Это ты к чему?

– Давай услугу за услугу? Я починю твою машину или лучше новую куплю. А ты пару раз прокатишься со мной к моей семье.

– Как твоя девушка?

– Просто как нормальная девушка. Они увидят, какая ты, и отстанут от меня с вопросами, в норме ли я.

– На Вадима я не произвела впечатления. – Я показываю на место, на котором он только что стоял и смотрел на меня слепым взглядом.

– Мой брат тугодум, – Максим усмехается. – Но если ты приедешь на ужин в эту субботу, он заметит разницу между тобой и моими обычными девушками.

– И какие они? Твои обычные?

– Как Ксюша.

Я оказываюсь не готова, что он вдруг вспомнит о ней.

Я машинально отвожу взгляд, почему-то теряясь.

Но Максим тут же протягивает ко мне ладонь и касается моего локтя.

– Что она тебе наговорила? – спрашивает он.

– Ничего. – Я качаю головой. – Мы с ней не виделись несколько дней.

Мне не хочется говорить с ним о своей подруге.

Моя женская гордость выпускает коготки.

На душе становится гадко, хотя, наверное, должно быть все равно.

Он мне никто, по большому счету…

Максим порывается что-то сказать, но он замечает мое состояние. Вся моя поза говорит о том, что тему стоит сменить.

– Я отвезу тебя домой, – произносит он. – Ты заодно обдумаешь мое предложение.

– Ты серьезно насчет него?

– Абсолютно. – Максим первым спускается со ступенек крыльца и галантно подает мне ладонь. – Обещаю не распускать руки и не пускать слюни.

Его идиотская шутка трогает уголки моих губ.

Я не хочу, но улыбаюсь ему.

В нем, бывает, проскальзывают искорки обезоруживающей простоты и искренности. Словно под дорогущей брендовой одеждой можно отыскать обычного парня.

Я сажусь в его машину и называю адрес. Я говорю ему, что подумаю насчет поездки в загородный дом его брата, хотя меня больше беспокоит моя машина. Максим при мне набирает кого-то из парней, которые остались на месте ДТП, и включает его на громкую связь.

– …уже отогнали в гараж, – отчитывается тот. – Мастера завтра приедут, уже поздно. Я отзвонюсь сразу, как появится ясность. С ментами все уладили.

Значит, завтра.

Мы приезжаем в мой квартал. Я воспитанно улыбаюсь Максиму, но он первым выходит из авто.

– Я провожу до квартиры, – сообщает он. – Мне будет спокойнее, если я увижу, как ты в нее войдешь.

Я вспоминаю, что он уже однажды топтался на пороге моей квартиры. Он тогда приехал с визиткой и предложением «развлечься». Сегодня ситуация обстоит лучше, он не вызывает во мне жгучего раздражения, как в то утро.

Прогресс.

– Что такое? – Максим выставляет ладонь, ловя меня за талию. – Все-таки кружится?

– Просто оступилась.

Он смотрит на меня с подозрением, а потом бесцеремонно вытягивает ключи из моей ладони. Я уже приготовила их, ведь мы подошли к нужной двери.

– Я, кстати, все забываю уточнить, – говорит Максим, отпирая замки. – У тебя парня нет?

– Есть, – я киваю, – дома спит.

– Черт, а мы поздно, – скорбно выдыхает Максим и дергает дверь. – Разбудим бедолагу.

Он первым переступает порог и со второй попытки находит выключатель. Я вхожу в уже освещенный холл. Вернее, Максим втягивает меня в него. Он до сих пор держит меня. И этому, черт возьми, сложно противиться. Мне действительно нужна помощь, мне становится спокойнее, потому что можно положиться на сильные мужские руки. А после аварии это то, что надо.

– Отнести в спальню? – спрашивает он и наклоняется ко мне, заглядывая в лицо.

– Я дойду.

– Почему ты такая упрямая? Ты устала, это видно, и врач сказал, что у тебя может кружиться голова.

После этих слов Максим опускается вниз. Он делает все так быстро и в то же время аккуратно, что я не успеваю среагировать. Он обхватывает мои бедра и поднимает меня наверх, как статуэтку. Я вдруг оказываюсь над ним, а мои ладони сами ложатся на его покатые плечи. Я сжимаю его рубашку, не зная, куда еще деть негодование.

– Ты обещал, что не будешь распускать руки, – напоминаю ему уставшим голосом.

– Я исключительно в лечебных целях.

– Значит, я не поеду с тобой в загородный дом твоего брата, ты там еще какие-нибудь цели придумаешь.

Но надо отдать ему должное. Он двигается медленно и держит меня так, что я чувствую себя дикой ценностью, которой место в эксклюзивной музейной коллекции.

Только смотреть ему в глаза опасно.

Мы слишком близко. Я, считай, лежу на нем и чувствую его тренированное мощное тело, его мускулы и изгибы, его тепло… Я заставляю себя отвлечься от всего этого маскулинного богатства и указываю подбородком направление.

Максим входит в спальню, которая совсем крошечная. Здесь негде развернуться, после двери сразу следует кровать. Он ставит меня на пол рядом с ней и коротко оглядывается по сторонам.

Я же опускаюсь на матрас. Мне действительно надо отдохнуть, еще и легкая тошнота появилась.

– Дверь можно просто захлопнуть, – говорю Максиму, натягивая на себя одеяло прямо поверх одежды. – Там специальный замок.

Я закрываю глаза.

Мне хочется побыстрее уснуть, чтобы очнуться уже отдохнувшей и посвежевшей. Этот странный день надо просто-напросто перемотать.

Завтра будет лучше.

Глава 9

Я открываю глаза.

Сперва двигаюсь, потом вспоминаю, что вчера приложилась головой об руль. Я замедляюсь, прислушиваясь к своему состоянию.

Вроде бы ничего.

Я вообще мнительная. Но у этого есть и хорошая сторона: стоит врачу сказать, что я в порядке, и я отношусь к этому как к посланию прямиком с небес.

С визой всевышнего.

Не меньше.

Я поднимаюсь с кровати, привычно выглядываю из окна. Там пасмурно и как-то серо, на улицу совершенно не хочется. Лучше заняться домашними делами. И начать со стирки. Я оглядываю измятую одежду, в которой легла спать, и припоминаю, что у меня еще есть из светлого, чтобы загрузить машинку.

А это еще что?

Взгляд падает на черное пятно на моей постели.

На второй половине кровати лежит мужская рубашка, которой точно не место в барабане. Да и какого черта, вообще?!

Я срываю ее с кровати. Сомнений не остается. Она Максима. Он вчера был именно в ней. Я запомнила по серебряной линии, которая идет рядом с пуговицами. Других вариантов нет, я не держу мужскую одежду в своей квартире. Безразмерная домашняя футболка не считается.

Я бросаю рубашку на пол и поворачиваю в коридор. Квартира у меня компактная, так что по звукам сразу становится ясно, куда идти дальше. Тем более он оставил дверь приоткрытой. Я хватаюсь за ручку и распахиваю ее до упора.

Да, он здесь.

К рубашке прилагается ее двухметровый хозяин, который и не подумал вчера уехать.

Он разгибается, замечая меня, и смотрит на мое лицо через зеркало. Я тоже гляжу на него, хотя взгляд предательски просится погулять. У Максима широченный разворот плеч, без рубашки это вовсе опасное зрелище. А на нем лишь брюки.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю.

– Умываюсь, – без секундной задержки выдает он и закрывает кран.

Потом тянет широкую ладонь к полотенцу. Он по-прежнему не разрывает со мной зрительного контакта, словно ему нравится наблюдать, как я пытаюсь не раскраснеться от возмущения. А я уже экстренно вспоминаю, была ли измята вторая половина кровати? Но я увидела рубашку и переключила на нее все внимание.

– И как водичка? – цежу. – Теплая?

Максим порывисто разворачивается, упираясь задницей в мою раковину.

Теперь перед моими глазами его идеальный торс и педантично вычерченный пресс, на котором можно учить дошколят счету до шести. Раз кубик, два кубик, три…

А вот считая шрамы, можно сбиться.

– Ты невозможный, Максим, – выдыхаю, теряя бойцовский запал из-за его шрамов. – Где ты спал?

– Рядом с тобой.

Черт!

То есть боже!

– Притормози. – Он выставляет ладонь, реагируя на гамму эмоций на моем лице. – Я честно пробовал уснуть на диване, но он у тебя слишком короткий.

– А мы же привыкли к комфорту, – бурчу. – А еще мы глухие. Я же сказала, захлопни дверь…

– Ты плохо выглядела, я подумал, что лучше остаться.

Он наконец вытирается, после чего возвращает полотенце на место. Он явно издевается, снова и снова поправляя ткань. Словно он ничего не трогал и вообще является образцовым гостем.

За что его хочется ударить.

Ни капли раскаяния!

Улегся в кровать посторонней девушки, пользуясь ее состоянием, и стоит с полуулыбкой на рельефных губах.

Я прохожу в комнату и забираю полотенце, бросаю его на край раковины, показывая, что мне тоже нужно умыться. Максим отодвигается и вскоре выходит из ванной.

Я кидаю взгляд в зеркало и признаюсь себе, что до сих пор плохо выгляжу. Волосы сбились, а под глаза просятся сразу три слоя консилера. Да и по всему лицу можно пройтись, чего уж мелочиться.

Я быстренько привожу себя в более-менее нормальный вид и завязываю высокий хвост. В голове до сих пор не укладывается, что Максим спал со мной в одной кровати. Мне то хочется пойти и приложить его чем-нибудь тяжелым, то побыстрее забыть этот эпизод. Вот перелистнуть и больше не вспоминать. Словно и не было.

– Тебе, наверное, лучше чай, – говорит Максим, который уже надел свою рубашку и обосновался на моей кухне. – Зеленый.

Он ставит кружку с напитком на край стола.

– Боишься за свое здоровье? – Я игнорирую его заботу и иду делать себе кофе.

Хотя им уже пахнет на всю квартиру. Максим и мою кофемашину не забыл использовать. В его ладони как раз зажата моя любимая чашка для эспрессо.

Она у меня, кстати, одна. Личная. Я пью из нее по утрам, своего рода ритуал для удачного начала дня.

Но сегодня не такой день.

Так что пусть подавится.

– Ладно. – Максим кивает и пересекает пространство так, что вдруг оказывается передо мной. – Я остался, потому что мне так захотелось. Я беспокоился за тебя, но и…

Я смотрю в его глубокие глаза, которые вновь мне кажутся слишком зрелыми для его возраста.

– Совсем не хотелось ехать в свою квартиру, – добавляет он.

И таким тоном, будто у него не шикарная громадная квартира в центре, а комната в коммуналке, которую он делит с буйным коллекционером холодного оружия.

– Поехал бы в клуб, – язвлю на автомате, хотя запал снова пропадает.

– И что там делать?

– А что ты там обычно делаешь?

– Девок на одну ночь снимаю.

– Чем не план?

– Ты думаешь, я этим круглосуточно занимаюсь? – Он уже не улыбается, а зло усмехается. – Ты придумала себе правду обо мне и упрямо держишься за нее.

– Максим, в первую встречу ты подошел ко мне со словами: «Ничего серьезного не будет». Или это я тоже придумала?

Я нажимаю кнопку, и по комнате расходится бурчание кофемашины.

– В ту встречу я подходил не к тебе. Я перепутал тебя с другой, – вставляет Максим. – Ты вечно упускаешь это из виду.

– А есть разница?

– Да, Арина, разница есть.

У него включается резковато-холодный тон.

Словно я заставляю его произносить вслух что-то личное.

Слишком важное.

– Да, вот еще, – говорит он, пока я разглядываю, как струйка шоколадного цвета наполняет мою чашку. – Это ключи от моей машины, возьми ее вместо своей. Твою все-таки сильно ушатали, мне мастер час назад позвонил.

Я поражена.

Я гляжу на него, не веря, что он действительно привык так легко решать проблемы. Подумаешь, предложить свою машину. Пустяки какие.

А с другой стороны, во мне просыпается подозрительность.

Неужели мою машину никак не починить?

Я не хочу быть должной. Я согласна на косой багажник и компенсацию от виновника аварии, но брать что-то от Максима – это совсем другое.

– Начинается, – цедит он.

Видимо, замечает всю глубину происходящего анализа ситуации по моему лицу. Максим уже несколько раз назвал меня сложной. Сейчас он не произносит это вслух, но столь обреченно выдыхает, что достаточно одной капельки эмпатии, чтобы догадаться.

– Или поехали в салон, – бросает он следом. – Выберешь, какая понравится.

– Тебе деньги некуда девать?

Он почти стонет.

А я запоздало вспоминаю, что он только что обвинял меня в том, что я придумала, какой он, и не оставляю ему шансов показать себя настоящего. Ну а что я должна поделать? Он производит впечатление наглого богача.

– Угадала, – кивает он с вызовом. – Мне каждый месяц надо тратить миллиард, иначе бесплатное обслуживание карты слетит.

– Ох, и как ты только справляешься, – я сострадательно выдыхаю.

– Мучаюсь. – Он кивает еще злее. – Машина под окнами, синий кроссовер, ключи тут.

Максим кладет связку с брелком на стол.

– Я поехал.

Он разворачивается и на самом деле уходит. Даже вспоминает, что дверь достаточно захлопнуть.

Я остаюсь одна в комнате с двумя чашками. Из одной дымится зеленый чай, а из другой – недопитый эспрессо Максима.

И ключи, да.

Они приковывают мой взгляд.

Во мне тоже поднимается злость. Мне что, поставили ультиматум? Кто он, вообще, такой, чтобы решать за меня?!

Я не просила другую машину!

Тем более так – на вот, катайся!

Я срываю ключи со стола и хочу швырнуть их подальше. Но моего запала хватает лишь на замах. Я выхожу на балкон и ищу проклятый синий кроссовер под ногами.

Вон он.

Светится начищенными боками.

Как на автовыставке.

И ни черта это не кроссовер, это полновесный внедорожник.

Огромный и пугающий, как тот, что вчера въехал в нас. И, наверное, такой же безопасный.