Читать книгу: «Дети логики: Беглецы», страница 4

– Я должна вернуться наверх, чтобы предупредить несколько важных правонарушений, – сказала Кодама, – тебя они не касаются.

Эгетэ раздосадовано фыркнула: ну и упёртая эта габбро, аж страшно за неё становится.

– Кого я вижу! – разрядил обстановку донесшийся из коридора голос – принадлежал он высокому поджарому мужчине с необычайно развитым плечевым поясом.

Подвалив с деловитым видом к стоящим у выхода дамам, экаттец поинтересовался, что это они не заходят внутрь. Может, нужна помощь? Он просто мастерски умеет её оказывать, особенно одиноким миленьким… Мужчина запнулся, увидев огромные уши, бесцеремонно помацал их сухими пальцами и громко выругался. Эгетэ не растерялась и с неведомой доселе грацией прильнула к нему, заключая ошарашенного экаттца в свои крепкие объятия. Скользнув губами по небритой щеке, девица сладко поприветствовала знакомого.

– Ты ведь идёшь на дело Ксул? – поинтересовалась она хитрым голосом. – Ты бы очень облегчил мне жизнь, если бы согласился взять с собой маленький довесок.

Мужчина смачно шлёпнул Эгетэ по ягодице:

– Для тебя, детка, я бы сделал что угодно! Даже спрашивать бы не стал, где ты достала эту учёную… Но я не подъёмный кран, да и девчонке там не понравится.

– В камере дознания ей понравится еще меньше, – не отступалась Эгетэ, пальцы Ксула скользнули вдоль ворота её рабочей одежды.

– Не будь ты так горяча, я бы уже бежал тебя сдавать, – прошептал мужчина, касаясь губами обнажённой шеи.

Позволив ему ещё один короткий поцелуй, Эгетэ ловко извернулась и оказалась уже у экаттца за спиной. Сцепив мощные руки у мужчины под кадыком, она сладко пропела тому на ухо, что не посмела бы ответить отказом, не приходись она «подружкой» его другу. Ксул напрягся и тихо стукнул кулаком по стене, но резких движений не предпринял.

– Вся надежда только на тебя, – ласкали слух мелодично растягиваемые слова.

«Что за стервы эти бабы», – вертелось на языке, но мужчина благоразумно сдержался. Лазейка, которой он пользовался, чтобы доставлять наверх нелегальный товар, была доступна только в определённое время, а Эгетэ была слишком серьёзно настроена – не отговоришь. Ксул вырвался из удушающе-сладких объятий и бесцеремонно задрал болтавшийся на габбро плащ: достаточно тощая, пролезет.

– Посадит на хвост пассажиров – сами будете выкручиваться! – предупредил напоследок мужчина и с непостижимым проворством шмыгнул наружу.

Эгетэ настойчиво толкнула габбро на улицу. Двигались они быстро, почти что бежали, стараясь не потерять из виду вертлявую фигуру Ксула, умудрявшегося на ходу перекидываться с прохожими парой слов. «Обстановку выпытывает, стервец, – подумала экаттка. – Лучшей кандидатуры для такого дела не сыскать».

Мужчина торопился к грузовой подъёмной платформе, чтобы успеть на последний перед пересменкой рейс: возвращавшиеся домой рабочие служили ему на обратном пути хорошим прикрытием. Спрятав дам в крайнем из жилых кубов, Ксул осторожно двинулся на разведку и спустя некоторое время призывно махнул Эгетэ рукой.

– Пусть плащ снимает – больно приметный, – буркнул мужчина, прикладывая ладонь к сканеру и хищно озираясь – соединявшая цех с улицей дверь неторопливо отъехала в сторону, запахло металлом и смазкой.

– На станции есть служебный лифт, которым мы можем воспользоваться? – спросила его Кодама.

– Ага, как же! – хохотнул Ксул, хлопая габбро по спине. – Есть! Только ты, малявка, для него лицом не вышла! И шмонают там перед посадкой – не наш вариант.

– Какова в таком случае цель нашего проникновения?

– А вон! – экаттец толкнул её внутрь и повернул голову в направлении вертикального магнитного рельса; пальцы его пахли тем же типом смазки, какой здесь использовали для оборудования.

Вернув Эгетэ кричащей расцветки плащ, мужчина страстно припал напоследок губами к её щеке, продекламировал одну из своих пошленьких фразочек и нырнул скорее в цех, пока дверь не закрылась. Девица тут же испытала облегчение, быстро сменившееся лёгким разочарованием: габбро на прощание даже не обернулась.

– Вот же маленькая гордячка… – фыркнула она, возвращаясь быстрой походкой на улицу. – Ни слова благодарности!

Ксул тем временем был уже на полпути к цели.

– Залезай, – велел он, опускаясь на колени, и рывком закинул габбро себе на спину. – Руками обхватись. Ниже!.. Да. И молчи!

Облизнув жадно губы, мужчина подпрыгнул и схватился ладонями за перекладину. Подтянувшись, он выбросил вперёд правую ногу и прочно угнездил мысок на маленькой плоской площадке. Левой ногой Ксул уперся в стену, вытянул себя наверх и перехватился руками за следующую перекладину. Тело обрело четыре точки опоры, и подниматься стало значительно проще. Без балласта мужчина бы справился с этой задачей играючи, но габбро порядочно весила, и к концу пути Ксул аж побагровел от напряжения. Выпихнув Кодаму на крышу протяжённой транспортерной галереи, экаттец вылез следом и принялся неистово растирать забитые мышцы. Платформа должна была вот-вот подняться: уже пришли в движение погрузочные краны.

– Тихо ты! – прошипел Ксул, придавливая габбро рукой к пыльной крыше. – Куда суёшься, дура! Заметят!

Набросив на голову капюшон, он подполз к самому краю и осторожно свесил вниз голову. За годы работы экаттец изучил этот цех вдоль и поперёк: перезнакомился почти со всеми сменщиками за партиями в азартные игры, а расположение начальства снискал хорошей самопальной выпивкой. Сегодня дежурил один малолетний ушлёпок – такой башки лишний раз не поднимет – повезло.

Кодама тоже осмотрелась. Логика подсказывала габбро, что отсюда нет иного пути, кроме как через шахту: в противном случае мужчина бы влез сюда один, а её спрятал где-нибудь внизу.

– Что, мелочь, подробности запоминаешь? – спросил её экаттец; глаза его хищно бегали вслед за манипуляторами, подмечая, куда и какие контейнеры те опускают. – Только поднимешься к своим – сразу жаловаться побежишь?

– Мне это не выгодно.

– О-о-о! – одобрительно протянул Ксул, хлопая её по плечу. – С таким подходом ты нигде не пропадёшь… Пошли!

– Исходя из нашего текущего местоположения, я предполагаю, что ты собираешься прыгнуть на грузовую платформу, – уточнила у него Кодама, и экаттец раздражённо ругнулся – а то не ясно, что ли. – Это может привести к моей гибели. Нужно найти другой спо…

– Да ну?! – Ксул схватил её за запястье и с силой толкнул вниз с галереи. Погрузочные краны работали слишком громко, чтобы их могли услышать. – Либо со мной, умница, либо сделаю из тебя отбивную!

Габбро посмотрела вниз на пыльные контейнеры, хаотично громоздившиеся у неё под ногами, и в глазах у неё потемнело. Предметы окрасились в зловещий красный оттенок, вернулось головокружение, и после минутного помутнения сознания девушка обнаружила себя сидящей на самом краю крыши. Кодама скорее отползла подальше.

– Ладно, пошли! Времени в обрез! – раздался над ухом голос Ксула, трескучий, словно вещал испорченный приёмник.

Габбро поднялась на ноги и неуверенной походкой двинулась за экаттцем. После выходки Ксула у неё не осталось сомнений, что прыгать придётся: такой принудит. Тело девушки охватила мелкая дрожь – то был страх, но она не знала, что он выражается именно так.

Экаттец остановился у самого края и принялся разминаться перед прыжком. Погрузочные краны как раз возвращались на стартовые позиции – страховочные опоры протяжно ухнули, и платформа, просев несколько вниз, начала свой плавный подъём. Махину нагрузили под завязку, и Ксул внимательно примеривался, на какой контейнер лучше прыгнуть. Кодама тоже сосредоточилась на расчётах, но времени на подготовку ей не дали.

– Мне не хватит… – только и успела вымолвить девушка, как сильные руки экаттца буквально метнули её вперед.

Тело в мгновение сделалось невесомым, а с губ сорвался тихий сдавленный крик. Затем габбро ощутила боль от столкновения с контейнером, особенно сильную в правой руке. Кодама посмотрела вверх – пальцы судорожно впивались в острое ребро, беспомощно соскальзывая один за другим. Девушка снова вскрикнула, и чувство свободного падения на краткий миг овладело её телом. Приземлившийся рядом Ксул поймал габбро за руку и играючи втянул наверх. Платформа к тому времени уже набрала нужную скорость и заскользила по рукотворному тоннелю с характерным тихим свистом.

– Лежи и не шевелись, – велел экаттец, укладываясь так, чтобы не загораживать опознавательную метку на крышке контейнера. – Лежи, что бы ни случилось!

Платформа начала замедляться, вошла пазами в страховочные опоры промежуточной станции и с тихим кряканьем остановилась. Разгрузка длилась около семи минут – манипуляторы сновали в метре над их головами.

– Не дёргайся, – прошипел экаттец, сильнее прижимая габбро к крышке; потревоженный грузом воздух холодил им щёки. – Это автоматы, они нас не видят.

Платформа снова пришла в движение и совершила ещё пару промежуточных остановок, когда скорость её в очередной раз упала до минимальной, Ксул глухо скомандовал: «Встаём!». В поле зрения Кодамы попала ремонтная площадка, и девушка сразу поняла, куда экаттец сейчас прикажет прыгать. На этот раз она и слова поперёк не сказала – бесполезно – лишь послушно оттолкнулась от края контейнера и мгновение спустя уже висела на защитном ограждении. Ксул приземлился рядом, помог ей перебраться на площадку и ободряюще хлопнул по спине. На лице его играла улыбка, а в движениях больше не чувствовалось былой резкости. Облизнувшись, точно довольный охотой зверь, экаттец толкнул габбро к скобам лестницы, по которым к ним уже спускался рабочий, и ехидно продекламировал: «Сегодня довесок. За мой счет».

– Ты охренел! – вырвалось у связного. – Я как её по шахте подниму?!

– Чё там поднимать! – махнул рукой Ксул. – В лифт её посади.

– Сам посади, раз такой умный! – осклабился подельник.

– Ладно, – цыкнул мужчина, передёргивая плечами. – Сунь тогда девку в вентиляцию! Сам говорил, у вас система смежная.

Лицо рабочего вытянулось в длину на несколько сантиметров – настолько он был шокирован предложением. О единой системе воздуховодов он высказал идею ещё на этапе планирования их общего дела, но так и не смог её проверить – не пролез.

– Эта пролезет! – успокоил Ксул, передавая подельнику упаковку с товаром. – По запаху дорогу найдёт. Мы ей сейчас только немного поможем.

– Совсем сдурел! – взревел рабочий, но руки его теперь были заняты, и Ксул беспрепятственно отщипнул от одного из брикетов маленькую горошину.

– Да брось, они не взвешивают! – отмахнулся он и вежливо попросил Кодаму открыть рот. – Эгетэ говорила, какая ты умница. Определяешь степень коррозии по запаху… и дорогу найдёшь в два счёта…

– Произфо-димые тобой дейстфия неза-конны.

– Жуй, давай! Будь я законником, ты бы сейчас здесь не стояла! – хохотнул Ксул, придерживая ей челюсть, чтобы не выплюнула. – И раз уж ты оказалась у нас внизу, милая, значит, носик твой не чист. Всё! Бывайте!

Выхватив из-за пояса рабочего причитавшуюся ему награду, Ксул как следует разбежался и спикировал на отправившуюся в обратный путь платформу.

– Что он у тебя забрал? – спросила Кодама.

– Диск с данными, – машинально ответил экаттец.

Габбро подняла голову и внимательно посмотрела на высокорослого рабочего:

– С какими данными?

– Ты тут точно не по поручению Академии? – осторожно спросил тот.

– Нет. Так сложились обстоятельства.

– Ладно! – вздохнул мужчина, характер у него был покладистее, чем у Ксула. – Пусть вы, умники, и живёте там на всём готовом, но удовольствиями вас Академия явно обделила! А нас – информацией! Вот мы и помогаем друг другу…

– Чем?

– Разве ты не ощущаешь?! – голос экаттца предательски дрогнул – неужели партия не удалась. – Прилив бодрости!

Кодама сморщила нос и схватилась ладонью за горло: запахи вдруг стали настолько резкими, что вызвали приступ тошноты.

– Спокойно! – выдохнул рабочий, облегчённо улыбаясь. – Это безобидные травки. Идём!

– Я не полезу в вентиляцию! – воскликнула Кодама неожиданно резко и добавила более спокойным тоном. – Я для неё физически не подготовлена и у меня нет образца нужного запаха.

Подельник Ксула чертыхнулся: что за глупая учёная, всё воспринимает буквально! Мужчина был не настолько эрудирован, чтобы понять какое сокровище свалилось ему в руки: габбро только что в голос возмутилась, да ещё по собственной воле. Наверху бы дорого заплатили за такое зрелище.

– Тебе не нужно искать выход по запаху, – пробурчал он, хватая Кодаму за талию и рывком подбрасывая к люку, – нужно два раза повернуть налево, затем направо, подняться по невысокой вертикальной трубе, снова повернуть налево и спрыгнуть. До технического уровня должна вести лестница. Увидишь. А дальше придумаешь что-нибудь.

– А если там будет тупик?! – эхом разнеслось по помещению.

– Тогда приползёшь обратно! – взревел в ответ мужчина и быстрым шагом направился прочь. – Только снимать тебя буду уже не я… Экши ма, Ксул! Последний раз я имею с тобой дело!

Глава 1.6

Кнолти понуро семенил домой, прокручивая в голове события минувшего дня. Как можно было так легко поверить в то, что Астон Кантон привёл в свой модуль незнакомку с улицы, и она сходу согласилась участвовать в странном времязатратном эксперименте? Это противоречило законам логики! Оправдать коллегу учёный ещё как-то мог: он всё же порядком досаждал габбро своими дискуссиями на тему либидо. Но девушка!.. Она ведь упомянула, что прилетела сюда ради Астона, а он, хвалёный специалист по социальным взаимодействиям, даже не догадался её расспросить. Повёл себя сегодня утром, как наивный дурак. Как трус!

Кнолти охватило чувство полнейшего отчаяния: мало того, что он потерял толкового коллегу, с которым мог ставить не только правительственные, но и личные эксперименты, так ещё и случай получился таким резонансным, что мужчину вообще могли уволить. Годы исследований грозили обернуться крахом. Но больше всего Кнолти опасался за психику Астона: вдруг его самонадеянные эксперименты свели габбро с ума? Ведь тот точно пропал, в противном случае учёному бы пришло уведомление о расторжении контракта: так поступили двое предыдущих помощников. Вместо этого к Кнолти прямо посреди рабочего дня ворвались вооружённые сотрудники безопасности и учинили обыск кабинета.

Мужчина с содроганием вспоминал те жуткие пятнадцать минут, за которые сотрудники сиггу-контроля беспардонно раскидали по полу мебель и оборудование и изъяли все предметы, на которых могли присутствовать отпечатки габбро. Учёный боялся себе представить, что должен был совершить коллега, чтобы довести их до такого состояния.

Спустя полчаса Кнолти постигло новое потрясение: в кабинет зашла куратор его научного отдела и сообщила, что вынуждена приостановить все исследования учёного до выяснения обстоятельств. Видя, в каком тот находится состоянии, женщина бегло обмолвилась, что причиной шумихи стало расследование случая подмены личности, и Кнолти пока ни в чём не подозревают. Наложенные на него санкции – вынужденная мера, так что пусть не теряет присутствия духа.

Слова эти никак не шли у учёного из головы: как тут сохранять самообладание, когда можешь лишиться всего?! Кнолти громко вздохнул и прижался к стене чьего-то модуля, утирая со лба крупный пот. Губы его искривились в ироничной улыбке: не первый раз оказывается в подобной ситуации, но так ничему и не научился. Мужчина несколько ослабил высокий воротник и привёл в норму дыхание. Раз его ни в чём не обвиняли, то и вести себя следовало подобающе: пойти лечь спать и отправиться завтра на работу, как ни в чём не бывало. Пусть исследования его и заморозили, но никто не запрещал Кнолти думать. А это иногда бывает весьма полезно.

Учёный выпрямился, поправил растрепавшиеся волосы и неторопливой походкой направился в сторону своего модуля. Цветки сайи особенно сильно благоухали в преддверии дождя, и их пронзительно сладкий запах вкупе с глухими раскатами приближающейся грозы подействовали на Кнолти ободряюще. Мужчина решительно раздвинул руками плотное сплетение ветвей, намереваясь сполна насладиться любимым ароматом, и чуть не сбил с ног какую-то девушку в грязном платье.

– Ко-к… Ко-о-дама?..

– Нтуи Кнолти, – тихо произнесла она, падая мужчине на руки, – специалист по социальным взаимодействиям.

Едва ли он представлялся столь официально ещё одной габбро, но учёный всё же счёл должным проверить, настоящая ли это Кодама, поэтому потребовал озвучить, что она ела сегодня на завтрак. Лоб девушки задумчиво сморщился, и после непродолжительной паузы она смогла воспроизвести по памяти не только блюда, но и их краткий диалог.

Кнолти подхватил габбро на руки и скорее направился к своему модулю: кажется, судьба давала ему второй шанс разобраться в происходящем.

– Я йе-ё знаю! – воскликнул учёный, видя реакцию прохожих. – Сейчас с-сообщу сотрудникам п-правопорядка.

– Их поймали? – спросила девушка, безвольно откидываясь ему на плечо. Выглядела она неважно.

– Кого?

– Астона Кантона, – уточнила габбро шёпотом, – и нелегала, завладевшего моим телом.

Кнолти громко кашлянул и огляделся взглядом затравленного зверя – не услышал ли кто.

– К-как это – за-авладевшего? – встревоженно переспросил он. – И н-нельзя нелегально п-попасть на эту п-планету.

– Я попала, – возразила габбро, поёжившись. – Вчера.

Кнолти остановился перед дверью своего модуля, поставил Кодаму на ноги и нервно хихикнул. Выдержав пятисекундную паузу, он расхохотался уже во весь голос, до икоты.

– Прсти-те, а… сегодня вы-к… где были? – поинтересовался он, пытаясь попасть ключом в щель.

– В Нижнем городе, – честно призналась девушка, чем вызвала у учёного новый приступ смеха. – Отведите меня в модуль Астона. Мне нужна чистая одежда и болеутоляющие, иначе я не смогу вести продуктивный диалог с представителями Академии.

Крупная капля упала Кодаме на переносицу, две другие оставили на щеках Кнолти причудливые влажные полосы. Он встрепенулся и поскорее завёл девушку внутрь со словами, что такой дождь обычно быстро заканчивается, а болеутоляющие и у него найдутся. Едва они переступили порог жилого модуля, как зарядил настоящий тропический ливень.

Кнолти понуро вздохнул: как-то раз они с Астоном тоже попали под дождь. Как же хотелось сейчас обернуться и обнаружить коллегу безмятежно восседающим на стуле, заглянуть в его рассудительные фиалковые глаза и спросить, находят ли габбро такое понятие, как ложь, логичным. Ведь даже если допустить, что сегодняшнее признание Кодамы правдиво, то кому-то на орбитальной станции она непременно должна была соврать, чтобы попасть сюда.

Кнолти посмотрел на девушку, и большой палец его правой руки нервно заскользил вдоль кромки коротко стриженых ногтей.

– П-позвольте! – выпалил учёный, теряя самообладание. – Т-так вот р-раздеваться перед другими абсолютно ас-социально!

– Но я не могу принимать душ в одежде, – не согласилась габбро, роняя платье на пол. Тело её было покрыто свежими синяками и ссадинами.

– Т-так не принято, – с трудом вымолвил мужчина. – Вы д-должны прежде уведомить меня! А я – д-дать на это своё р-разрешение!

– Вы даёте?

Он только молча махнул рукой.

Кодама переступила порог узкой душевой и без сил опустилась на колени. Вместо воды на Экат использовали специальную обеззараживающую жидкость, вытягивавшую из тела все загрязнения под воздействием потоков горячего воздуха. В кабине от этого сделалось душно, и девушку начало лихорадить – она едва нашла в себе силы самостоятельно покинуть душевую. Обмотавшись плащом, дабы соблюсти требование учёного относительно своей наготы, габбро подошла к столу и опустилась на тот самый стул, на котором обычно сидел Астон.

– Как же вы похожи! – выдохнул Кнолти, пропадая на мгновение в бездне аметистовых глаз, таких же глубоких и безмятежных, как у его коллеги.

– Вы обещали дать мне лекарства, – вернула его к реальности девушка.

– Ах да!.. Я ещё ужин приготовил – поешьте.

Кодама согласно пододвинула к себе тарелку: в безопасности этой пищи, в отличие от еды Нижнего города, она могла не сомневаться. Кнолти опустил её платье в ионизатор и сел напротив.

– Как вы попали на Экат? – осторожно поинтересовался он. – С-сюда в город.

– Эта информация может ухудшить ваши отношения с представителями Академии, – предупредила габбро.

– А я всё же х-хочу знать! Мне не безразлична судьба Астона! И в-ваша тоже. Расскажите.

Кодама поняла, что учёный не даст ей спокойно поесть, пока не услышит, что хочет. Однако она не знала, можно ли ему доверять: Астон тоже вчера хорошо с ней обошёлся, а на утро это вылилось в проблемы.

– Вы сообщили о его бегстве? – спросила девушка, бросая взгляд в окно – дождь ещё хлестал по нему.

– К-как это бегстве? Астон прекрасный сотрудник – с ним н-наверное просто что-то случилось. Сегодня в порту к-как раз кого-то задержали… может… это его освобождали? Может он уже вернулся?

Кодама чуть заметно сморщила нос: слова Кнолти напомнили ей об избиении, тот парень как раз собирался покинуть планету.

– Ключ ещё у вас? – с энтузиазмом спросил учёный, окрылённый своей новой теорией. – Давайте сходим к модулю Астона? А завтра… З-завтра, если ничего не изменится, я обо всём расскажу п-представителям Академии.

– Меня это устраивает, – согласилась габбро, – но сначала я поем. В тишине.

Дождь вскоре прекратился, а обезболивающее подействовало, и Кодама была готова составить компанию учёному. Кнолти одолжил ей свой плащ, чтобы не привлекала к себе лишнего внимания, и они выдвинулись. В кои то веки мужчина не порывался говорить вслух, а вёл с самим собой ожесточённый мысленный спор, до последнего отказываясь верить в то, что его коллега пропал. С каждым шагом учёного охватывало всё большее волнение, достигшее апогея к тому моменту, когда он увидел, что дверь модуля Астона снова приоткрыта. Только выходил из неё не габбро, а сотрудник сиггу-контроля в приведённой в боевой режим форме, с изъятым рабочим экраном в руке.

– Астон Кантон?! – рявкнул он грозным тоном, метнувшись к закутанной в плащ фигуре.

– Нет, – ответила Кодама, громко чихая.

Сотрудник безопасности схватил её за руку и произвёл опознание личности.

– Астон Кантон, – пробасил он, наводя на габбро лазер прицела. – Как вы объясните своё отсутствие на рабочем месте и произошедший сегодня в порту инцидент?

– На меня напали, – ответила Кодама, не задумываясь. – По пути на работу. Нападение было произведено со спины, однако я смогу опознать нападавшего по голосу.

– Он говорил с вами?!

– Хотел узнать моё имя, – спокойно пояснила габбро.

Кнолти от изумления потерял дар речи: кажется, он был тут третьим лишним. Сотрудник тем временем сдёрнул с плеч девушки плащ и грубо поинтересовался, почему она в женском платье, как, собственно, и задержанный в порту нелегал.

– Это эксперимент, – ответила Кодама недрогнувшим голосом, – Нтуи Кнолти хотел выяснить, является ли одежда основополагающим признаком отличия габбро друг от друга.

Сотрудник сиггу-контроля пристально посмотрел на учёного, и у того внутри всё похолодело. Кнолти огляделся в поисках поддержки, но жизнь вокруг текла размеренной рекой, обыденной до тошноты.

– П-понимаете… – залепетал он, жадно облизывая губы, – г-габро ведь т-та-а-ак похожи…

– Полагаю, этот эксперимент можно считать успешным, раз ни нападавший, ни службы правопорядка не распознали во мне мужчину, – прервала учёного Кодама. – Также полагаю, что личные вещи могут быть мне возвращены, если инцидент в порту был исчерпан.

– Астон Кантон, – сотрудник сиггу-контроля старался говорить как можно более вежливым тоном, – личные вещи вы получите только от представителей Академии и только после того, как объясните им, почему нам пришлось весь день искать вас!

Он деактивировал боевой режим и быстрой походкой удалился в направлении лифтов. Кодама проводила сотрудника безопасности апатичным взглядом, подняла с земли плащ и снова в него закуталась. Её спокойствие вызвало у Кнолти истерику – учёный со стоном опустился на стоявшую перед входом скамейку, закрыл лицо руками и принялся тихо причитать. Как ему теперь выбираться из этой паутины лжи? И кто она вообще такая? Габбро не свойственно проявлять инициативу, и учить их придумывать всякие небылицы тоже бы никто не стал.

– Я прилетела сюда на грузовом шаттле, – услышал он голос Кодамы. – Куратор в порту меня не встретил, и я нашла другой способ попасть на поверхность. Я не знала номер своего жилого модуля, поэтому предоставила сотруднику безопасности вызвать мне транспорт согласно месту проживания. Приземлившись, я встретила Астона, но он сказал, что не осведомлён о моём прибытии. Он странно себя вёл, однако по причине усталости я не придала этому значения. Утром он забрал мои документы и ушёл. Больше, я так понимаю, ни я, ни вы его не видели.

– К-как это «странно»? – спросил Кнолти, поднимая на неё глаза. – И з-зачем вы мне сейчас всё это сказали?

– Чтобы вы располагали информацией и могли делать объективные выводы, – объяснила свою позицию габбро. – Вчера Астон пристально смотрел на меня и следил за движениями. Теперь я знаю, что это вы натренировали его изучать чужие лица. Если он что-то увидел в моём, и это побудило его поступить так, как он поступил – понять логику его действий я могу только через вас.

Кнолти изумлённо открыл рот: не будь эта фраза произнесена габбро, он бы счёл её предложением о сотрудничестве. Однако в словах девушки прослеживалась истина, ведь он и правда знал Астона лучше, чем кто бы то ни было здесь.

– А как вы т-так легко врёте? – спросил учёный с некоторой опаской в голосе.

– Просто сопоставляю факты. Это удобно, – ответила габбро, садясь рядом. Её в отличие от Кнолти совсем не заботило, что подумают о них окружающие.

– Но он ведь назвал вас Астоном! Это же… н-нелогично. Это должно было вас задеть!

– Я ничего не добьюсь без доказательств, – произнесла Кодама, прикрывая лицо рукой: закатные лучи позолотили ей кожу и волосы. – Решать подобные вопросы должна Академия. Завтра попрошу их выяснить, почему мою ДНК система приняла за ДНК Астона.

Кнолти тоже сощурился от яркого света: проблески цвета плавящегося металла пронзительно вспыхнули на прощание, и свинцовые тучи поглотили их в своём клокочущем чреве. Косые полосы дождя вуалью упали на соседний кластер, а равнина внизу пришла в движение. Прорвавшийся сквозь ветроломы ветер принёс на своих крыльях её пряные запахи.

Разыгравшееся буйство стихии навело Кнолти на одну мысль: чтобы лучше понимать габбро, он должен изучить поведение представителей обоих полов. Кажется, этот шанс у него только что появился.

– Минами Кодама!.. – с жаром воскликнул учёный. – У меня есть к вам предложение.

– Какое?

– Сделать из вас Астона. Н-настоящего Астона Кантона.