Читать книгу: «Паутина смерти»

Глава 1. Если бы я была там

Моя история началась ещё до моего рождения. Мои родители, богатые и прагматичные, расписали каждый мой будущий шаг: учиться на отлично, стать инженером. Они планировали даже день моего появления на свет – однако и тут я их подвела, решив родиться на неделю позже установленного срока.

Школу еле окончила, в университет не поступила. Единственным моим увлечением всегда была литература. Я обожала читать – эти воображаемые миры стали моим единственным убежищем. Затем я и сама начала придумывать свои. Написала немало рассказов, но ни один из них не нашёл отклика в сердцах людей – даже у родителей, хотя, может, так и должно быть?

Мая Рей снова облажалась, – каждый день твердила я своему отражению, пока по щекам текли ненавистные слезы. Это уже стало своего рода ежедневным обрядом. «Как же всё это надоело».

Моя маленькая квартира была завалена книгами и разбросанными вещами. Я ненавидела её. Её подарили родители. Мне уже двадцать три, а они до сих пор полностью меня содержат и твердят, что я ни на что не гожусь. Хотя, возможно, они правы – ведь работу я так и не нашла.

В дверь постучали – отрывисто, уверенно, три чётких удара, не терпящих возражений.

– Открыто! – крикнула я, собираясь на свидание.

В квартиру вошёл Тео, мой жених. Он был высоким, с широкими плечами и атлетическим телосложением, выдававшим регулярные занятия в спортзале. У него были правильные, словно выточенные черты лица: ровный нос, упрямый подбородок, всегда идеально уложенные каштановые волосы и гладко выбритые щёки. Его голос был всегда ровным, бархатным, идеально выверенным – как и всё в нём. Но был у Тео один изъян: он слишком нравился моим родителям. Богат, успешен – идеально воплощал их мечты о моём светлом будущем.

– Я принёс тебе цветы, – сказал Тео, протянув букет неестественно идеальных, восковых орхидей.

«Ненавижу орхидеи!» – мелькнуло у меня в голове. Я взяла букет и пробормотала: – Спасибо, милый.

В ресторане все столики были заняты. Тео поговорил с официантом, и нас проводили в VIP-комнату, где атмосфера, которая беззвучно, но внушительно кричала об уединении, деньгах и контроле.. Тео галантно усадил меня, и зазвучал его гладкий, будто отточенный заранее голос:

– Дорогая Мая… – он кашлянул, официант тут же принёс шампанское, и Тео поднял бокал, – два месяца назад я сделал тебе предложение, и ты согласилась. Думаю, нам пора узаконить наши отношения.

Меня охватила слепая паника, горло сдавил холодный комок. Сердце забилось часто-часто, словно птица в клетке. Я сделала вздох, опустила взгляд и затараторила:

– Да, конечно… Подожди секунду. – Я встала, сделав вид, что мне нужно в дамскую комнату, и направилась к выходу.

Я почти выбежала на улицу. Не глядя по сторонам, бросилась через дорогу к автобусной остановке. Я даже не поняла, что именно меня так напугало, но твёрдо решила: мне нужно хотя бы пару недель, чтобы всё обдумать.

Я перебегала дорогу, как вдруг яркий свет фар ослепил меня, прозвучал оглушительный гудок, в нос ударил резкий запах горящей резины… Глухой, костный хруст. Раздирающая боль. Я падаю, не понимая, что происходит. Зеваки собираются вокруг, а у меня перед глазами стоит отчётливый образ – как грустный Тео так и сидит в ресторане, и дожидается моего возвращения.

Прости меня, любимый. Если бы я только была там, рядом с тобой… Если бы не испугалась… Но теперь это уже не так уж и важно, верно?

Кажется, я умираю!

Я наблюдала за своим телом – как его пытались реанимировать, как суетились врачи. Но все их усилия были напрасны. Вокруг метались люди, из моего тела торчали трубки. Что-то было не так.

И вдруг до меня дошло: кажется, я умираю!

«Ну вот. Даже умираю я не по графику. Мама будет недовольна». – подумала я

Я смотрела на родителей, как моё состояние сломило их. Мама, всегда такая собранная и строгая, сейчас была похожа на побитую птицу: её обычная безупречная причёска растрепалась, дорогой костюм помят, макияж размазан по лицу. Отец, обычно прямой и невозмутимый, будто сжался, его плечи опустились под невидимой тяжестью, а в глазах, всегда таких горящих и расчетливых, погасла последняя надежда.

– Мне так жаль, мам! – прошептала я, и по щеке скатилась слеза. Но это была не слеза горя – это сожаление. Снова мама меня не слышала, но теперь это была явно моя вина.

К ней подошёл врач и тихо сказал, что меня ввели в кому, состояние критическое и шансов почти нет.

Эта новость окончательно добила мою маму. Она стала кричать, молиться, словно её мир рухнул, и земля ушла из-под ног. Вскоре отец, собравшись с духом, спросил:

– Неужели всё так плохо?

– Состояние критическое, – ответил врач. В этот момент всякая надежда окончательно погасла в глазах отца. – Обширные повреждения, нарушено кровообращение… Время, кажется… – Он что-то хотел добавить, но лишь покачал головой и ушёл.

Я смотрела на родителей и не понимала: как моё состояние настолько сломило их?

Странно, – подумала я. Всю жизнь они были мной недовольны, всю жизнь меня упрекали…

«Может, они расстроены, что их многолетний инвестиционный проект – я – наконец-то официально провалился?» – Усмехнулась я вслух

Мне стало жаль их, и, желая спрятаться от этого, я стала искать глазами Тео. Но его нигде не было.

Моя история началась ещё до моего рождения. Мои родители, богатые и прагматичные, расписали каждый мой будущий шаг: учиться на отлично, стать инженером. Они планировали даже день моего появления на свет – однако и тут я их подвела, решив родиться на неделю позже установленного срока.

– Ну, знаете, мелочь, а приятно. Уже тогда начала ломать их безупречный план, – с горькой усмешкой подумала я.

Школу еле окончила, в университет не поступила. Единственным моим увлечением всегда была литература. Я обожала читать – эти воображаемые миры стали моим единственным убежищем. Затем я и сама начала придумывать свои. Написала немало рассказов, но ни один из них не нашёл отклика в сердцах людей – даже у родителей, хотя, может, так и должно быть?

Мая Рей снова облажалась, – каждый день твердила я своему отражению, пока по щекам текли ненавистные слезы. Это уже стало своего рода ежедневным обрядом. «Как же всё это надоело».

Моя маленькая квартира была завалена книгами и разбросанными вещами. Я ненавидела её. Её подарили родители. Мне уже двадцать один год, а они до сих пор полностью меня содержат и твердят, что я ни на что не гожусь. Хотя, возможно, они правы – ведь я так и не нашла работу.

В дверь постучали – отрывисто, уверенно, три чётких удара, не терпящих возражений. Я двинулась открывать, но дверь уже распахнулась.

В квартиру вошёл Тео, мой жених. Он был высоким, с широкими плечами и атлетическим телосложением, выдававшим регулярные занятия в спортзале. У него были правильные, словно выточенные черты лица: ровный нос, упрямый подбородок, всегда идеально уложенные каштановые волосы и гладко выбритые щёки. Его голос был всегда ровным, бархатным, идеально выверенным – как и всё в нём. Но был у Тео один изъян: он слишком нравился моим родителям. Богат, успешен – идеально воплощал их мечты о моём светлом будущем.

– Я принёс тебе цветы, – сказал Тео, протянув букет неестественно идеальных орхидей.

Я вяла букет: «Идеальные восковые орхидеи, как раз для восковой невесты» – мелькнуло у меня в голове, и я пробормотала: – Спасибо, милый.

И мы отправились в ресторан, где все столики были заняты. Тео поговорил с официантом, и нас проводили в VIP-комнату. Там была атмосфера, которая беззвучно, но внушительно кричала об уединении, деньгах и контроле.. Тео галантно усадил меня, и зазвучал его гладкий, будто отточенный заранее голос:

– Дорогая Мая… – он кашлянул, официант тут же принёс шампанское, и Тео поднял бокал, – ровно два месяца назад я сделал тебе предложение, и ты согласилась. Думаю, нам пора узаконить наши отношения.

Меня охватила слепая паника, горло сдавил холодный комок. Сердце забилось часто-часто, словно птица в клетке. Я сделала вздох, опустила взгляд и затараторила:

– Да, конечно… Подожди секунду. – Я встала, сделав вид, что мне нужно в дамскую комнату, и направилась к выходу, чувствуя, как на меня давят тяжелые взгляды портретных стен.

Отлично. Мая Рей в своей лучшей роли – невесты, бегущей из-под венца. Точнее из-под сытного ужина.

Я почти выбежала на улицу. Не глядя по сторонам, бросилась через дорогу к автобусной остановке. Я даже не поняла, что именно меня так напугало, но твёрдо решила: мне нужно хотя бы пару недель, чтобы всё обдумать.

Я перебегала дорогу, как вдруг яркий свет фар ослепил меня, прозвучал оглушительный гудок, в нос ударил резкий запах горящей резины… Глухой, костный хруст. Раздирающая боль. Я падаю, не понимая, что происходит. Зеваки собираются вокруг, а у меня перед глазами стоит отчётливый образ – как грустный Тео так и сидит в ресторане, и дожидается моего возвращения.

Прости меня, любимый. Если бы я только была там, рядом с тобой… Если бы не испугалась… Но теперь это уже не так уж и важно, верно?

Кажется,я умираю!

Я наблюдала за своим телом – как его пытались реанимировать, как суетились врачи. Но все их усилия были напрасны. Вокруг метались люди, из моего тела торчали трубки. Что-то было не так.

И вдруг до меня дошло: кажется, я умираю!

– Ну вот. Даже умираю я не по графику. Мама будет недовольна, – промелькнула последняя ироничная мысль.

Я смотрела на родителей, как моё состояние сломило их. Мама, всегда такая собранная и строгая, сейчас была похожа на побитую птицу: её обычная безупречная причёска растрепалась, дорогой костюм помят, макияж размазан по лицу. Отец, обычно прямой и невозмутимый, будто сжался, его плечи опустились под невидимой тяжестью, а в глазах, всегда таких горящих и расчетливых, погасла последняя надежда.

– Мне так жаль, мам! – прошептала я, и по щеке скатилась слеза. Но это была не слеза горя – это сожаление. Снова мама меня не слышала, но теперь это была явно моя вина.

К ней подошёл врач и тихо сказал, что меня ввели в кому, состояние критическое и шансов почти нет.

Эта новость окончательно добила мою маму. Она стала кричать, молиться, словно её мир рухнул, и земля ушла из-под ног. Вскоре отец, собравшись с духом, спросил:

– Неужели всё так плохо?

– Состояние критическое, – ответил врач. В этот момент всякая надежда окончательно погасла в глазах отца. – Обширные повреждения, нарушено кровообращение… Время, кажется… – Он что-то хотел добавить, но лишь покачал головой и ушёл.

Я смотрела на родителей и не понимала: как моё состояние настолько сломило их?

Странно, – подумала я. Всю жизнь они были мной недовольны, всю жизнь меня упрекали…

– Может, они расстроены, что их многолетний инвестиционный проект – я – наконец-то официально провалился? – Усмехнулась я про себя.

Мне стало жаль их, и, желая спрятаться от этого, я стала искать глазами Тео. Но его нигде не было.