Читать книгу: «Скандинавские мифы», страница 4

Свадьба с молотом

Есть легенда о том, как Фрею едва не обменяли на молот Тора. А дело было так.

Конечно же, таким серьезным оружием, как Мьёльнир, мечтали завладеть многие, особенно великаны, которые часто враждовали с богами-асами и хотели лишить их волшебных атрибутов. И вот однажды, пока Тор спал, его громовый молот был похищен великаном по имени Трюм. Не веря собственному счастью, он помчался домой, в Йотунхейм, и как следует спрятал Мьёльнир в своих владениях.

Проснувшись, Тор едва не впал в отчаяние, ведь он не просто лишился волшебного молота, многое зависело от того, в чьи руки он попадет. А что, если им воспользуется кто-то недостойный? Но кто мог совершить такую дерзкую кражу? Простодушному Тору пришел на ум только один вариант.

– Это Локи! – решил он. – Больше некому.

И Тор немедленно отправился на поиски ехидного бога, собираясь потребовать немедленно вернуть ему драгоценный молот. Но Локи, к его удивлению, воспринял все очень серьезно и начал клясться, что Мьёльнир он не трогал. Более того, он готов помочь в поисках, потому что прекрасно понимает, как опасен может быть молот, обращенный на службу злу.

– Думаю, – сказал Локи, – что твой молот нужно искать в Йотунхейме. Ты же прославился как победитель великанов и различных чудовищ. Так вот, скорее всего, именно великаны украли Мьёльнир. Если хочешь, я отправлюсь туда и все разузнаю.

Тор согласился, и Локи отправился в мир великанов. Он быстро нашел их предводителя, Трюма, и прямо спросил, не он ли похитил молот Тора. Трюм, который не отличался умом и хитростью, гордо сказал:

– Да, это я. Но ты все равно не найдешь Мьёльнир, я как следует спрятал его под землей. Правда, могу его вернуть в обмен на богиню Фрею. Я давно задумал жениться, и мне кажется, что она была бы мне хорошей супругой.

Вернувшись в Асгард, Локи передал Тору эти слова, и оба они отправились к Фрее, чтобы рассказать о предложении Трюма.

Богиня любви и красоты страшно разгневалась.

– Да как вам такое в голову пришло! – кричала она. – Обменять меня на молот, который Тор потерял по собственной глупости и ротозейству! Предложить мне стать женой какого-то великана?! Делайте что хотите, а я на это не пойду!

К. Ларсон. Тора одевают перед свадебным пиром. 1890-е гг.

Грустными вышли из покоев Фреи Локи и Тор.

– Ну что тут можно придумать? – сказал Локи. – Придется тебе самому одеться в женское платье и притвориться, что ты – Фрея. Будем надеяться, что все у нас получится. Я переодеваться не могу, меня Трюм видел и может узнать.

В одном из вариантов легенды совет Тору переодеться в женское платье дает не Локи, а Хеймдаль.

Тор сначала не соглашался на это, говоря, что не пристало ему, богу-защитнику и богу грома, переодеваться в женские тряпки. Но другого выхода не было. Тора одели в роскошное платье, бороду прикрыли покрывалом, и он в сопровождении пышной процессии отправился во владения Трюма. Локи, замаскировавшись еще более тщательно, притворился служанкой Фреи.

Великан был очень обрадован и в то же время немного озадачен: он не ожидал, что его невеста окажется такого огромного роста. А когда Тор-Фрея, оказавшись за пиршественным столом, в один присест заглотил нескольких быков и запил их бочонком меда, ухитрившись при этом не снять с лица покрывало, жених удивился еще больше.

– Какой, однако, у Фреи хороший аппетит, – сказал он.

– Она долго была в пути, проголодалась, – пискнул переодетый служанкой Локи.

– Ну ладно, – сказал Трюм. – Настало время принести Мьёльнир и скрепить брачный договор.

Молот был принесен и положен перед невестой. И в этот момент Тор наконец-то смог снять с себя ненавистное платье. Брачный пир закончился настоящим побоищем, а Тор, Локи и их спутники вернулись обратно в Асгард. После этого бог грома более внимательно относился к сохранности своего главного атрибута.

Удачное сватовство Фрейра

У Фреи был брат-близнец Фрейр – покровитель мира, солнечного света, мужской силы, процветания, плодородия и мира. Прекрасный и добрый, всеобщий любимец Фрейр является владыкой государства светлых альвов – Альвхейма. Так же как и его сестра, он разъезжает на кабане, но этого кабана зовут Гуллинбурсти, что можно примерно перевести как «золотощетинный». Шерсть этого зверя действительно была золотой, так как, по преданию, его в свое время выковали из золота и впоследствии оживили все те же дверги, изготовившие для Тора молот, а для Одина копье.

Также Фрейр владеет удивительным волшебным кораблем, который называется Скидбладнир, что означает «изготовленный из тонких дощечек». Этот корабль может вместить всех богов-асов и ванов в придачу, а его паруса всегда наполняет попутный ветер. Если же плавание окончено, корабль уменьшается до размеров орешка, и его можно переносить в кармане. А еще у этого бога имелся прекрасный «солнечный клинок», при помощи которого можно было одолеть любое чудовище.

Доброго и миролюбивого Фрейра считали своим другом все жители Асгарда. Даже Один иногда позволял ему посидеть на своем троне, с которого были видны все миры, расположенные на ясене Иггдрасиль. И вот однажды, осматривая окрестности, Фрейр увидел вдали прекрасную великаншу по имени Герд и немедленно влюбился. Он перестал есть, пить и спать, помрачнел и замкнулся в себе. А потом решился и рассказал о своей страсти Одину и некоторым другим богам.

– Желаю на ней жениться, – заявил Фрейр.

Несмотря на то что чуть ли не половина жителей Асгарда имела детей от великанш, а бог плодородия происходил из ванов и для него вопросы престижа были не так важны, все начали отговаривать его от этого брака.

– Подумай еще! – уговаривали Фрейра. – Да за тебя пойдет замуж любая из богинь Асгарда!

– Нет, – упорно отвечал тот. – Хочу жениться только на Герд. А вы все… В общем, отстаньте.

Л. Пич. Фрейр, скачущий на кабане Гуллинбурсти. 1865 г.

В итоге на влюбленного бога все махнули рукой, и он решил отправить своего слугу по имени Скирнир к возлюбленной в качестве свахи… или свата. Тот, явившись к великанше, начал расписывать ей достоинства потенциального супруга. А в качестве свадебных подарков преподнес тот самый «солнечный клинок», яблоки вечной молодости и кольцо, дарующее красоту. Герд, по легенде, согласилась не сразу и склонилась к браку с Фрейром только после того, как Скирнир начертал на земле магические руны, заставившие великаншу подчиниться его воле. Возможно, это был один из первых в мире любовных заговоров.

Человек и зерно

Мифы утверждают, что Фьёльнир однажды после пира упал в чан с хмельным медом и утонул. Возможно, так символически было представлено жертвоприношение зерна: оно должно попасть в напиток и раствориться в нем, чтобы придать ему крепость. Пивоварение и изготовление меда на Скандинавском полуострове были очень популярны.

Свадьба Фрейра и Герд состоялась. В мифологии ее иногда представляют как символический союз земли и неба, пробуждающий природные силы. Сыном бога плодородия и прекрасной великанши стал Фьёльнир, по легенде прародитель скандинавской династии Инглингов.

Глава 3
Божественное и героическое: тайны источников

От мифа к эпосу

Отвлечемся ненадолго от семейных перипетий скандинавских богов и обратимся к тому, откуда нам известны все эти истории. Когда они сложились, когда и кем были записаны, когда получили широкое распространение?

Начнем с того, когда вообще рождается миф. Неважно какой – скандинавский, греческий, славянский или какой-либо еще.

По мнению большинства исследователей, самые ранние мифы, объяснявшие действие природных сил, происхождение мира и человека, зародились еще в первобытном обществе, до появления письменности. Передаваясь от человека к человеку, мифы обрастали новыми подробностями, обогащались деталями и персонажами. Постепенно появлялись новые категории, например культовые мифы, разъяснявшие правила общения с высшим существом и рассказывавшие о происхождении обрядов; астральные – о происхождении небесных тел; тотемические, согласно которым та или иная группа людей (племен и так далее) происходит от какого-либо животного или даже от растения или явления природы. Героический миф строится вокруг происхождения некоего персонажа, судьба и приключения которого отражают существовавшие на тот момент моральные правила. Классический набор такого мифа – изгнание (герой вынужден скитаться, будучи лишен связи с родом и семьей), противостояние (например, с каким-либо чудовищем) и так далее. Причиной изгнания обычно становится нарушение каких-либо жестких правил, бытовавших в обществе в то время. Классический пример – герой греческого мифа Эдип, убивший отца и женившийся на собственной матери. Правда, и то и другое произошло в основном из-за несчастливого стечения обстоятельств, но правила есть правила!

Надо сказать, что и слово «герой» пришло к нам из греческого языка, там оно означало «вождь», «предводитель». И в греческой мифологии большинство героев на самом деле доблестные воины. Но имелась и еще одна важнейшая примета – практически все герои имели частично божественное происхождение. У кого-то богом был один из родителей, как, например, у Геракла, бывшего сыном Зевса, у кого-то боги имелись в числе бабушек, дедушек или даже представителей более ранних поколений. Но все герои, в отличие от богов, были смертны.

Постепенно «божественность» перестала быть обязательным условием: в более поздних мифах героями часто называли тех, кто не вел свою родословную от небожителей, но все же отличался смелостью, боевыми подвигами, благородством.

С течением времени из героического мифа вырастает героический эпос – сказания о прошлом и о подвигах великих воинов; многие образцы эпоса представляли собой вариации древней мифологии. Например, известнейшая германская эпическая поэма «Песнь о Нибелунгах» основана на мифах, известных еще в первые века нашей эры. Русский эпос, представленный былинами, тоже во многом берет начало в преданиях глубокой древности. Например, есть версия, что образ богатыря Святогора – это наследие языческого мифа, ведь не зря матерью великого воина является мать сыра земля.

Страница рукописной «Песни о Нибелунгах».

Нач. XIV в.

Все то же самое характерно и для развития скандинавской мифологии: рождение первых представлений о Вселенной и происхождении человека, обогащение мифологического мира новыми историями и персонажами, а потом «прорастание» древних сюжетов в средневековых и даже более поздних сагах и преданиях. Казалось бы, простая схема. Но почему же тогда в любой мифологии столько допущений и белых пятен? Почему мы постоянно сталкиваемся с тем, что один и тот же бог в разных историях может иметь разные обязанности? Почему некоторые персонажи то сливаются воедино, то снова распадаются на несколько образов? Почему какое-то событие может быть схожим образом описано в мифах нескольких разных народов, а другое несколько раз представлено по-разному в одной и той же мифологической системе? Одна из главных причин в том, что миф начинает складываться очень рано. А вот письменность и письменные источники, благодаря которым мы сейчас узнаем об этих самых мифах, появляются порой на тысячелетия позднее.

Когда мы говорим, например, о самой ранней записи того или иного мифа, той или иной легенды, нужно иметь в виду, что, возможно, были и более ранние, просто по каким-то причинам они до нас не дошли.

В. Хаусшильд. Изготовление меча для Зигфрида. 1880 г.

Самый наглядный пример. На территории Скандинавского полуострова примерно в 2800-х годах до нашей эры, то есть почти пять тысяч лет назад, у местных племен существовал обычай класть в мужские захоронения каменные боевые топоры. Так и возникло название, данное археологами, «культура боевых топоров». И есть предположение, что первые сказания о молоте Тора, Мьёльнире, рождались уже тогда. Но более или менее систематические записи мифов, из которых мы, собственно, и узнаем о Торе, Одине, Фрее и десятках других древних богов Скандинавии, появляются только в Средние века. Например, «Старшая Эдда» относится к XIII столетию, другие известные саги и предания Исландии, Дании, Норвегии были записаны примерно в это же время. И на промежуток между рождением первых мифов и тем временем, когда появились первые дошедшие до нас записи, приходится огромное количество легенд, преданий и их вариаций, которые просто не были зафиксированы.

Еще одна характерная черта – близкое родство скандинавского эпоса, например преданий «Старшей Эдды», с немецким или англосаксонским: многие сюжетные повороты практически полностью копируют друг друга, повторяются даже имена главных героев. Например, Сигурд в «Старшей Эдде» и Зигфрид в «Песни о Нибелунгах». Здесь, конечно, основная причина в том, что и жители Скандинавского полуострова, и население современных Германии, Франции и многих других европейских стран относились к единому корню – к германцам.

Так давайте же попробуем выстроить более или менее последовательную картину.