Станислав Сахончик

И, тем не менее, последнее слово в истории участия советских людей в Корейской войне еще не сказано. Не открыты для изучения архивы Министерства обороны, наглухо засекречены данные об участии нашей бомбардировочной авиации и авиации ВМФ в той войне и только воспоминания еще живых участников позволят скупо пролить свет на эти вопросы.

Он в машине проводил больше времени, чем в каюте. Специальностью своей очень гордился, не слишком высоко ставя штурманов, считая их просто извозчиками. Над его креслом в машинном отделении висел плакатик с изречением, приписываемым Петру Первому: «Штурмана народ хамский, до баб и зелья весьма охочий. Слова путного не скажут, однако драку завсегда учинят. Но по знанию зело хитрых навигацких наук до ассамблей допущены быть могут!» Мотористы его любили и почитали за честь стоять с ним вахты.

…Прошло полгода. Я уже сам спокойно нес стояночные вахты, ничему не удивлялся и даже слегка поучал нового молоденького штурмана, но всегда знал, что в любом случае, что бы ни случилось, мне помогут и выручат. Без лишнего шума и какой-либо корысти, а просто потому, что так надо! На морях без этого нельзя – на том и стоит флот. Стоял до нас, сейчас стоит и после стоять будет. Ну, а первую вахту, конечно, запомнил на всю жизнь и сейчас, собираясь на день ВМФ, всегда ее вспоминаю.

Портрет генерала Фынь По есть в китайских учебниках истории и сегодня. Китайцы об этом помнят, а вот у нас вряд ли кто знает о той войне, за исключением профессиональных историков и энтузиастов-одиночек. Да и писали об этом у нас очень мало, а мемуары участников давно стали библиографической редкостью.