Цитаты из аудиокниги «Странствующее «Странно»», страница 13

Верный инстинкт указал ему на путешествие, этот перерабатываюший многих людей метод опестрения и омножествления нашего относительно однородного, так сказать, сплошного опыта.

Он был, как и надлежит человеку-теме, живым стремлением не из единого в многое, а из многого в единое.

Только не зачитайте, Замтутырский, как и вы, на этой книге всю игру строил: меня ни в зуб, ну и ходит по сцене, и чуть что - в книгу. "Раз, - говорит, - Гамлету в третьем акте можно в книжку смотреть, то почему нельзя во втором или, там, в пятом; оттого - говорит и не мстит, что некогда: книжник, эрудит, занятой человек, интеллигент: читает, читает, оторваться не может: убить и то некогда".

Лучше быть тупым и ржавым клинком, чем драгоценными, но пустыми ножнами; и вообще лучше хоть как-нибудь быть, чем великолепно не быть.

Вообще это насилие и дурной вкус быть принудительно реальным.

Если ударом воздуха можно сорвать шляпу с головы и мчать её впереди меня, то отчего не сорвать, не выдуть из под черепа управляемым потоком эфира все эти прячущиеся по головам психические содержания?

Раз Гамлету в третьем акте можно в книжку смотреть, то почему нельзя во втором или там в пятом? Оттого и не мстит, что некогда: книжник, эрудит, занятой человек, интеллигент: читает, читает, оторваться не может: убить и то некогда.

Телеграмма напала на мои книги утром; к вечеру - полки были пусты.

Свои субботы я, то есть мы запираем от людей на ключ. Но сегодня я покажу вам её: субботу. Останьтесь.

Казалось, какая-то еле ощутимая жизнь - робкими поступями - зарождалась там, в бескнижье.