Либелломания

ненадолго. Он едва себя сдерживал, чтобы не задымиться от возбуждения, пока шнырял между ярмарочными палатками и сливался с толпой. Накинул

– Тогда на, – он протянул мне что-то белое. – У тебя ноги промокли. Свёрнутые аккуратной улиткой чистые носки. Мне захотелось сказать ему то, что моментально свернуло бы вселенную в такую же улитку. И я не сказала.

Я ещё долго лежала без сна и взвешивала камни на душе: какой тяжелее, разбитое сердце или чувство вины? Под утро пришёл элегантный ответ. Он заключался в том, что не существует такой проблемы, которую нельзя было бы решить при помощи чуда.

И почему нападение Бритца оборачивалось для некоторых неожиданностью? То, что он на грани членовредительства, всегда было очевидно. Например, он чуточку медленнее моргал. Или чуточку сдержаннее шевелился. Или, например, рядом была я.