Цитаты из аудиокниги «В круге первом», страница 29

Так запомни: чем выше цель, тем выше должны быть и средства! Вероломные средства уничтожают и самую цель!

О Сталине:Мать, умирая так и сказала: "Жалко, что ты не стал священником". Вождь мирового пролетариата, Собиратель славянства, а матери казалось: неудачник...Это была собачья старость... Старость без друзей. Старость без любви. Старость без веры. Старость без желаний.

Но хлеб - из подмесей. Но молоко - разбавлено. Но ткани плохи. Но обувь гнила. Но мебели нет. Но дома разваливаются. Но мосты разрушены. Но сельские дороги даже при Алексее Михайловиче были в лучшем состоянии. Больниц много, а вылечиться негде. Книг - горы, а читать нечего. Книги толстые - а мысль размазана. Образованы все, а культура умирает. С каждым годом всё бессвязней отвечают уроки школьники, всё беспомощнее приходят студенты на завод, всё глупее снимаются фильмы, всё бездарнее ставятся пьесы. Да будущим солдатам зачем Руссо? зачем Достоевский? Советское всеобщее образование - многомиллионное расширенное воспроизводство невежества.

С высоты борьбы и страдания, куда он вознёсся, мудрость великого материалиста оказалась лепетом ребёнка, если не компасом дикаря.

Мы изголодались по свободе, и нам кажется: нужна безграничная свобода. А свобода нужна ограниченная, иначе не будет слаженного общества. Только не в тех отношениях ограниченная, как зажимают нас. И - честно предупредить заранее, не обманывать. Нам демократия кажется солнцем не- заходящим. А что такое демократия? - угождение грубому большинству. Угождение большинству означает: равнение на посредственность, равнение по низшему уровню, отсечение самых тонких высоких стеблей. Сто или тысяча остолопов своим голосованием указывают путь светлой голове.

Как в оптических устройствах кружатся многогранники зеркал , попеременно разными гранями принимая и отражая лучи, так и в нём, на осях непересекающихся и непараллельных, кружились и сыпали брызгами мысли.

То, что с трудом великим измыслили знатоки, раскрывается другими, ещё большими знатоками, как призрачное

— И вот ещё: для тебя Реформация — не естественное освобождение человеческого разума от церковных вериг, а…

— Безумное ослепление! лютеранское сатанинство! Подрыв Европы! Самоуничтожение европейцев! Хуже двух мировых войн!

[Рубин - Сологдин]

Но угнетало Галахова, что всё трудней становилось писать каждую новую хорошую страницу. Он заставлял себя работать по расписанию, он боролся с зевотой, с ленивым мозгом, с отвлекающими мыслями, с прислушиванием, что пришёл, кажется, почтальон, пойти бы посмотреть газетки. Он следил, чтобы в кабинете было проветрено и восемнадцать градусов Цельсия, чтобы стол был чисто протёрт — иначе он никак не мог писать.

В описании тюрем всегда старались сгущать ужасы. А не ужаснее ли, когда ужаса нет? Когда ужас — в серенькой методичности недель? В том, что забываешь: единственная жизнь, данная тебе на земле — изломана. И готов это простить, уже простил тупорылым. И мысли твои заняты тем, как с тюремного подноса захватить не серединку, а горбушку, как получить в очередную баню нерваное и немаленькое бельё.