Тропами святого Урала. Часть 1

© Александр Смольников

От автора

Александр Смольников

Уважаемые читатели, ранее мною были написаны книги об армии «Ступени», о великом живописце И.К. Айвазовском «19 век. Айвазовский, море и вся его жизнь» и «19 век. Айвазовский море и вся его жизнь» (Малоизвестные страницы), книга с юмористическим уклоном о Кубе и мотострелковой бригаде Вооружённых сил СССР на острове Свободы «Куба, армия, комсомол», сборник рассказов и стихов «Девкина заводь». А сейчас вашему вниманию предоставляется первая часть книги «Тропами святого Урала».

Автор долгие годы проживает на Среднем Урале в городе Екатеринбург. Давно было желание погрузиться в историю края и написать о нём книгу. И вот эта мечта стала осуществляться. Было изучено множество исторических источников, наверное, не одна сотня. Захотелось показать жизнь людей, проживавших на этой территории ещё до прихода переселенцев из России. Тогда по склонам Уральских гор жили те инородцы, какие и сейчас уцелели – самоеды и остяки на Севере, вогулы, зыряне и пермяки в северной и средней части Урала, башкиры в южном Урале. В книге рассказывается о Пелымском княжестве и Сибирском ханстве.

Повествование идёт с 16 века. Мы наблюдаем приход русских купцов и промышленников на уральские земли с целью освоения, известных своей деятельностью по колонизации Урала и Сибири – Строгановых. Рассказывается о походе на Сибирь дружины Ермака.

Во второй части планируется показать приход на Урал русских предпринимателей (заводчиков и землевладельцев) Демидовых, ставших богатейшими на тот период времени. Будет написано о выдающихся российских государственных деятелях, основателях Екатеринбурга, Перми, Василии Никитиче Татищеве и Ви́лиме Ива́новиче де Ге́ннине, к времени деятельности которых мы только подошли на своих страницах. Работа над книгой приурочена к 300 – летию Екатеринбурга, празднование которого будет проходить в 2023 году. Хотел бы выразить благодарность за помощь в подготовке книги жене Смольниковой Наталье Анатольевне, Ольге Борисовне и Сергею Михайловичу Краснопёровым, Александру Борисовичу Крайнюку, Константинову Алексею Юрьевичу и Дедову Павлу Владимировичу.

Художественное оформление обложки Кадочниковой Анастасии.

А начать повествование хотелось бы стихотворением «Святой Урал», написанным мной в преддверии 300-летия Екатеринбурга. Его с большой радостью и любовью посвятил своим друзьям-екатеринбуржцам Сергею Михайловичу и Ольге Борисовне Краснопёровым, Тамаре Дмитриевне Филипповой, Марине Николаевне Кадниковой, Николаю Николаевичу Коломийченко и тем, кого уже нет из нашей замечательной компании, пронёсшим свою дружбу через многое годы.

Итак, стихотворение:

Святой УРАЛ

 
На Урал зима пришла ночными блёстками,
Раскидав на землю с жемчугами шаль,
Тут влюблялись мы с тобой под звёздами,
Им гордимся, устремляя наши мысли вдаль!
 
 
Малахитов лес у речки за околицей
На меня сквозь глубину веков
Всё глядит, никак не успокоится,
О Пелымском царстве вспоминает вновь.
 
 
А Татищева здесь помнит ветер северный,
Государевый огромный человек,
Генерал де Геннин, богом посланный,
Город наш отстроивший в тот век.
 
 
Помнят здесь заводчиков Демидовых,
Начинавших путь из бедных кузнецов,
И Петром за их дела возвышенных,
Основателей уральских городов.
 
 
Землякам поклон, свой край прославившим,
Тут Аксёнов, Мамин-Сибиряк и Ползунов…
Костя Дзю, Кормильцев, Арцибашев,
Борис Рыжий, Коляда и наш Бажов.
Их так много, перечесть нам сил не хватит,
У станков стоявших и победителей войны,
Имена, их слава и дела любой музей украсят,
Архитекторы, поэты, композиторы, певцы…
 
 
Ясно солнышко взошло и летом засветило,
Шанежки с черёмухой запахли во дворе,
А калина в гроздьях с косами наряд надела,
И рябина в щёчках девичьих зардела на заре.
 
 
Край родной, святыми тропами объятый,
Мой Урал, священный пояс из камней,
Ты из глубины веков своими недрами богатый,
Становись всё краше, лучше и сильней!
 

(Февраль 2022)

Река Реж (Фото автора)

С уважением, Александр Смольников.

Посвящаю своим родителям,

Владимиру Александровичу и Инне Никоновне Смольниковым

Предисловие
Из Глубины веков

Народы и племена Урала в 9-15 в.в.

История Урала своими корнями уходит в тысячелетия назад. Она настолько огромна и разнообразна, что требует отдельного повествования и начинает рассматриваться учёными со времён палеолита, т. е. от начала использования человеком каменных орудий, а это уже два с половиной миллиона лет назад.

Благодаря запасам минералов в своих земных кладовых жизнь населяющих эту местность людей на протяжении веков напрямую связана с развитием металлургического производства. Богатство местности объясняется тем, что Уральские горы образовались при стыковке двух тектонических плит, Русской и Западносибирской, и большинство минералов Урала, которые находятся на поверхности и в недрах гор – результат извержения древнего вулкана. Базальты, диабазы, порфириты, долериты – все это вырвалось наружу тысячи лет назад, когда еще здесь бушевала магма.

Со временем, в процессе жизнедеятельности человека, во втором тысячелетии до нашей эры наступила эпоха бронзового века на Урале. Началось массовое освоение металлургии бронзы, из нее изготавливали орудия труда, оружие, украшения. Полученный в результате плавки металл разливали в литейные формы или подвергали ковке.

Постепенно люди освоили изготовление орудий труда и оружия из железа, началась эпоха железного века. Такие изделия были значительно прочнее бронзовых, их можно было затачивать. Произошло разложение первобытнообщинного строя и переход к классовому обществу.

Историки делят железный век на два этапа: ранний железный век (8 век до н. э. – 3 век н. э.) и поздний железный век (с 4 века н. э. до середины 2 тысячелетия н. э.).

В раннем железном веке на территории горнолесного Зауралья обитало население иткульской культуры (7–3 века до н. э.). Иткульские литейщики плавили медь, изготавливали орудия труда и оружие, обменивали вещи из меди с представителями ананьинской культуры Прикамья, а оружие – с племенами савроматов и сарматов на Южном Урале. Формируется пушной торговый путь, связавший юг и север.

В это время возникает пермский звериный стиль (медные литые изображения животных, птиц, людей), появляются святилища-костище (древнее жертвенное место). Из-за угрозы военных нападений с юга строятся городища – укрепленные поселения.

Отголоски Великого переселения народов, продолжавшегося с 4 по 7 века, докатились и до лесной зоны Урала и Зауралья. Под давлением кочевников угры вынуждены были отступить из лесостепной полосы на север, в сибирскую и уральскую тайгу. И к 10 веку древнемансийское население закрепилось на землях от рек Вишеры и Лозьвы до Пышмы и Исети. На западных склонах хребта обосновались сылвенские угры. Коренные жители частично смешались с пришельцами, а часть ушла на новые места, оставив о себе память в названиях рек, гор и других географических объектов.

В это время произошло формирование современных народов Урала, сложилась праоснова протомансийского этноса. В 7-10 веках произошла стабилизация уральских обществ и оформление племенных союзов, что привело к расцвету культуры и восстановлению древних торговых связей со Средней Азией, Прикамьем и Великим Новгородом. С середины 2-го тысячелетия на восточный склон Урала стали приходить "пашенные татары" (тюрки), которые расселялись по реке Нице и долгое время мирно соседствовали с манси.

Новгородские купцы и вольные ушкуйники стали первыми из русских людей, проникших на Урал. Они меняли у «югры» (предков хантов и манси) свои товары на пушнину, а также взимали дань. С 12 века такие походы на Урал и в Северное Зауралье стали регулярными.

Жители Древней Руси, наши далёкие предки, если и имели представление о неких бескрайних землях на Востоке, о «непреодолимо высоких горах», то слово «Урал» вряд ли кто из них слышал. В древних русских летописях подобного названия нет. Вместо него встречаются другие: «Камень», просто «Горы», позднее – «Пояс» либо «Каменный пояс». Коренные народы Урала также не использовали это слово для обозначения территории своего проживания. Например, манси до сих пор употребляют слово «Hёp», что значит «камень».

В освоении Среднего Приуралья большое значение сыграл род Строгановых. Основатель рода Аника Федорович Строганов в 1558 году попросил разрешение у царя Ивана Грозного заниматься солеварением на реке Каме, обязавшись взамен оборонять земли от набегов и основывая укрепленные городки.

Вот мы и подошли к сути нашей книги, рассказывающей о Каменном поясе с 16 века, прародителе великого батюшки Урала, название которое войдёт в обиход только в 18 веке стараниями Василия Никитича Татищева и Вильгельма де Генина, основателей Екатеринбурга, города, которому в 2023 году исполняется 300 лет. Этому событию и посвящена моя книга!

Часть 1
Строгановы

Глава 1
Зима

1.1. Ойка

Время идёт, старики передают, что их предки, югра, много лет назад ушли на запад, очень далеко, и нет о них вестей. А их народ манси, продолжатели рода югры заселили землю перед Камнем. (Манси, они же меньдси, моансь – маленький северный народ. В его прафинно-угорском самоназвании mańćɜ звучат слова «человек» и «мужчина». Русские вслед за коми-пермяками стали звать их вогулами. На языке коми – «дикий», «чужой»).

Вогульский подросток сидел в доме на своей деревянной кровати, думал о преданиях стариков и смотрел в маленькое окошко, светившееся дневным светом через натянутую плёнку из рыбьих пузырей.

Зима в этом году наступила не рано и не поздно. Как и надо зиме, пришла и всё, её время. Ойка, а это был он, вышел на улицу из избы и ойкнул: всё было устлано белоснежным ковром. Впереди долгое время морозов, зимней охоты, хождения по лесу на лыжах. Да, лыжи нужно посмотреть, подготовить. Вообще имя Ойка у манси означает в житейском обиходе „мужчина", в названиях же священных гор приобретает другое смысловое значение: мудрый, всемогущий мужчина, т. е. владыка, божество. Ойка прошёл к обрыву над рекой, задел ветки небольшой сосны, и на него осыпался бриллиантами, сверкающими на солнце, снег с потревоженных веток. Река, извиваясь среди снежных холмов, внизу уходила влево и к горизонту через поля. Красиво! А прямо перед Ойкой чуть дальше за рекой стоял лес, тайга, полная тайн, зверей и зимних птиц. Мальчик нагнулся, подхватил руками снег, слепил шар и запустил в стоявшую у реки на склоне сосну. Комочек ударился о верхние ветки, потревожив и сдвинув снег, который маленькой лавиной упал вниз, вызывая снегопад с нижних веток на землю. Зима!

Ойка пригнулся перед дверью в дом, т. к. войти в избу можно только согнувшись. Два окошка освещали внутренность их жилища. Крыша из колотых еловых плах держится на корневых стропилах, «курицах». В этом нехитром сооружении есть одна характерная особенность, которую позаимствовали у манси для своих домов и русские охотники, – это отсутствие потолка и замена его ребром жёсткости из брёвен. Такое устройство не дает снежному покрову, достигающему иногда двух – трёх метров, раздавить избушку.

– Хорошая изба у манси, тёплая, – подумал Ойка.

Он огляделся по сторонам. Небольшая печурка, промазанная глиной в углу, и нары по обеим сторонам, на которых располагаются обитатели строения, составляют скромный интерьер, пара небольших полочек под нехитрый столовый инвентарь виднелась на стенах. Пол у них хороший, теплый, не земляной, а из колотых плах, что и крыша.

Кровать Пэрки ики, главы дома, стоит, как и положено в мансийских жилищах, в правом переднем углу. Над ней священная полка с занавеской, за которой хранятся культовые предметы. Справа, в «мужском» углу, над кроватями висят большие оленьи рога.

На полках стояли изделия из берёсты, коробки, туеса, деревянная посуда, ложки, ковши, в стороне лежало корыто, а также кое-где выделялась на общем фоне простейшая мебель. Мальчуган подошёл к липовой бочке с клюквой, заполненной родниковой водой и прикрытой деревянной крышкой. Взяв глиняную кружку, зачерпнул настоявшейся вкусной с кислинкой клюквенной воды. Ох, как вкусно! Вчера Альва ими, мама Ойки, с дочерьми подавала мочёную клюкву на гарнир. Как Ойка любит её есть с мясом, как холодным, так и горячим, обжигающим пальцы и рот, вкусно и с птицей, запечённой на костре в глине, но особое лакомство у него – это есть клюкву с жирной рыбой. Рыбу берёшь, и сок от неё растекается по губам, рукам, а клюква трескается во рту, наполняя его замечательным соком, кисленько – сладким!

1.2. Подготовка к охоте

Лес и манси, жильё манси, это одно целое. Дома у них не отгорожены от леса заборами, изгородями, всё, как будто одно целое, гармонирует в общей картине. Манси чувствуют себя в лесу, как у себя дома, всё им там знакомо до последней тропочки и кустика. У каждой мансийской семьи, кроме постоянного пауля, зимнего дома, по тайге разбросаны шесть-семь вор-кол (лесные дома). На расстоянии лыжного перехода в зимний световой день одна от другой стоят охотничьи избушки. Все здесь продумано и выверено опытом жизни наедине с их миром. Хорошие охотники манси!

Вор-кол (лесные дома) манси

Пэрки ики, старший вогул в семье, уже несколько дней занимался подготовкой инвентаря и оружия к охоте. Зима, надо кормить семью, семь человек душ. Он уже посмотрел лук со стрелами, различные ножи, копья, рогатину. Лук самострела Пэрки делал из цельного дерева, а ручной лук был сложный: склеивался из двух полос дерева: внутренняя делалась из кедровой "крени", а наружная – из березы. Склеенные полосы оборачивал полосками вываренной бересты. Тетиву мастерил из крапивы или конопли; для этого обматывал тончайшими берестяными полосками. Длина лука у него была приблизительно два метра, стрелы длиной полметра.

Охота у манси подразделялась на мясную – добыча лося, северного оленя, медведя, боровой и водоплавающей дичи, и промысловую – куница, соболь, белка, иногда бобр. Бытовали две ее формы, и если активная предполагала постоянное следование за зверем, то пассивная предусматривала различные устройства для ловли. Поэтому нужно ещё много чего посмотреть, подготовить. Это и лыжи, и нарты, и разные капканы и ловушки.

Ойка сидел рядом с отцом. Ойка уже взрослый, помощник Пэрки ики. Они уже несколько дней занимались подготовкой и изготовлением лыж. Лыжи теперь нужны постоянно, по снегу ногами не находишься. А на охоту только на лыжах и на нартах, когда нужно отправляться далеко за большим зверем.

Отец рассказывал Ойке:

– Лыжи для охотника манси – это не просто баловство какое, Ойка пох, – это часть его тела, как руки, а точнее, как ноги. Поэтому человек, живущий в условиях тайги, то есть охотник, относится к ним с уважением: от них во многом зависит результат охоты.

В конструкции лыж все продумано до мелочей. Пэрки мастерил лыжи и продолжал:

– Лыжи мы делаем из ели, и дерево для заготовок пилим зимой, т. к. пилится оно обязательно зимой, когда хвойное дерево «спит», а не весной или летом, в период, когда сок идёт по стволу и веточкам, что приводит к быстрому гниению. Далее нужно некоторое время выдержать заготовки (тут тоже нужна мера: слишком сырая – будет коробиться, пересушенная – потеряет пластичность в обработке) и только после этого, как видишь, мы приступили к работе, потом снимаем слой за слоем, придаём им нужную форму.

Все лыжи обычно манси выполняют под определенного человека, учитывая его индивидуальные особенности, с непременным ребром жёсткости посередине и небольшими шарообразными выступами на кончиках. Высота лыж не более двух метров, ширина 10–12 сантиметров. На хорошо сделанную лыжу, поставленную между двух нарт, смело может встать взрослый 80-ти килограммовый мужчина.

Пэрка ики мастерил лыжи и одновременно рассказывал Ойке дальше особенности их изготовления:

– Ойка пох, запоминай, такие породы древесины как черёмуха, рябина, сосна, тополь и кедр для изготовления полозьев не подходят, – учил он, а наша ель хороша у нас в тайге, но вот на сильно горных участках будет плохо, сломаться могут. Когда лыжи будут готовы, обивать будем дальше их камусом.

Под камусом понимается шкура любого парнокопытного животного, которая аккуратно снимается с голени.

– Ойка пох, а как мы будем клеить камус? – спросил старый охотник сына.

– В начале, Ики, мы обработаем шкуру, – рассказывал Ойка и варил при этом костяной (рыбий) клей для проклейки камуса к лыжам, – а после обработки она наклеивается на нижнюю часть полозьев таким образом, чтобы ворс соприкасался со снежным настом, при этом ворсинки должны быть направлены в сторону пятки. Благодаря шкуре охотнику легче управлять лыжами на пересечённой местности.

И это действительно, дорогие читатели, обивка охотничьих лыж камусом обеспечивает хорошее скольжение вперёд и препятствует откату назад при подъёме на возвышенность. С таким снаряжением человек может легко преодолеть невысокие холмы, при этом не снижая заданного темпа движения. У манси использовался именно лосиный камус. Он очень жесткий, прочный и необычайно ноский. Десять лет и более – обычный срок службы таких камусовых лыж.

Лыжи манси

Рассказывая, Пэрки занимался креплениями лыж. Показав Ойке на ребро жесткости на лыжах, которое расположено в центре на месте крепления, он объяснял:

– Эта возвышенная площадка называется «подлас» (или подлаз). Она выполняет две основные функции: во-первых, нога меньше утопает в снегу, во-вторых, лыжами значительно легче управлять. Для большей прочности в подласе высверливаем с тобой два небольших вертикальных отверстия и вбиваем в них деревянные пробки, таким образом дополнительно расклинивая и укрепляя лыжи.

– В передней части подласа тоже высверливаем два, только уже горизонтальных отверстия, – увлечённо рассказывал охотник, – в одно из которых пропускается кольцо для носка, делаем его из еловой дранки в два-три слоя и оборачиваем ещё тонкими полосами бересты.

Как видим, дорогие друзья, всё очень просто и удобно. Меньше скрипа при ходьбе, а главное – не набьешь ноги. На подошву опять же наклеивали бересту. Во второе горизонтальное отверстие пропускали ремень для крепления пятки, который еще охватывал и само кольцо. Сам ремешок делали из сыромятной кожи.

Такое крепление на удивление практично и удобно. Для ходьбы на лыжах манси надевали сапоги – уледи, сшитые из выделанных шкур, и няры из шкур мехом наружу, которые в зимнем варианте утеплялись изнутри мехом, и служили легкой, теплой и практичной обувью. Манси при ходьбе на лыжах применяли не две, а только одну палку, которая представляла собой небольшую жердочку не более двух метров. На нижнем конце она имела небольшое железное навершие. Палка выполняла роль опоры при спусках со склонов, страховала при переходе через промерзшие реки и ручьи, при этом не мешала при обращении с оружием.

А Ойка смотрел, помогая отцу, и одновременно учился нехитрым способам изготовления охотничьей утвари, потихоньку взрослея, и постепенно становился мужчиной в своей многочисленной семье манси.