Под маской моего мужа

Пролог

Моё отражение смотрит на меня чуть испуганным взглядом. На щеках румянец. Не роскошный и томный, как у юных дев, а нервный, разбавленный мраморными белёсыми пятнами.

Ровнее и ярче подвожу губы, отправляя себе несколько дежурных улыбок в зеркало над раковиной.

Выглядит так, словно мне только что заморозили одну половину лица у стоматолога. Лучше особенно не улыбаться.

Подташнивает…

Но, к сожалению, это не повод радовать мужа предстоящим отцовством. Месячные неделю как закончились. Чтоб их… А я так хотела!.. Мне кажется, малыш наконец-то даст нам почувствовать, что наш брак настоящий, а не игрушечный. Потому что мой отец на этот факт ведёт бровью так же, как на мои игры в детстве – слегка раздражённо и снисходительно равнодушно. Словно через полчаса его терпение закончится, и он брезгливо сделает пальцами прислуге – «уберите это всё». Вот именно так смотрит он на нас с Романом. И каждый раз я трясусь, боясь, что он «сделает пальцами». А если у нас появится ребёнок… Всё-таки отец его внука – это совсем другой статус.

Смотрю на часы. Через час защита проекта. И возьмут меня или нет на постоянную должность после стажировки, зависит именно от того, как она пройдёт. А морально я не готова…

Эта работа значит для меня очень много. Она – моя надежда на то, что отец признает меня как автономную единицу и прекратит смотреть как на товар. Хотя… Роману-то он меня отдал каким-то чудом! И всё равно мне хочется выйти на полную независимость от отца и никак не касаться его мутного бизнеса. В идеале – вообще свалить куда-нибудь с мужем: в Европу, в Азию или в Австралию. В Австралию даже надёжнее! А в этой фирме есть все перспективы для такого перевода.

Но конкурентов у меня немало. А я слишком молода, да и к тому же женщина. И я нервничаю! Валерьяночки? Не помешает…

Открываю шкафчик за зеркалом. Перебираю немногочисленные пузырьки.

– За-а-ай! Ты не видел валерьянку?

Заглядывает. На бёдрах всё ещё полотенце после душа. Крепкий торс обнажён. Широкие плечи – как объёмная рамка для моего скромного силуэта в брючном костюме. И каждый раз, глядя на него, мне хочется закатить глаза от восторга.

Какой же ты охренительный!!

А женаты уже четыре месяца, на секундочку. Ровно через два месяца, как познакомились, я получила предложение. Уверенное и настойчивое. И попробуй отказаться от такого…

– Нет, «за-а-ай», – копируя мои интонации с сарказмом, – не видел. Тормози свой мандраж. Хочешь, расслаблю тебя?

Мужская грубоватость его черт конкурирует с откровенной смазливостью, и ни одна из них не может победить. Я – первая фанатка этого нескончаемого боя. Влюбилась с первого взгляда. Ну ладно… со второго! С первого просто очаровалась.

Целует сзади шею. Мои колени, как обычно, подкашиваются. Хулиганская рука впечатывается мне между ног. Пальцы настойчиво скользят по шву брюк.

Встречаюсь в зеркале с мужем взглядом. Нахальная ухмылка делает его лицо дерзким и беспредельным. Но на самом деле мой Ромео просто плюшевый заяц. Внимательный, ласковый и уступчивый. Часто выдающий какие-то нереально романтичные вещи, которые совсем не пишутся в его чуть нахальный и молчаливый образ. Поэтому можно только догадываться, откуда он вынимает эти свои похабненькие и дерзкие взгляды, ухмылочки, фразочки…

Надо признаться, это безобразие каждый раз делает что-то невообразимое с моими ощущениями, когда он внутри меня. Словно меня берёт какой-нибудь борзый мачо из случайных фантазий. И к которому я бы и на километр не подошла в реале – спасибо папочке! Не выношу таких. Но фантазии иногда закрадываются…

Мой психоаналитик говорит, что женщина подсознательно ищет подобие отца себе в партнёры. Чур меня, чур!

Укус за кромку уха эхом ощущений отдаёт в пах, на пару секунд ослепляя меня. Вот жук! Точно знает, как выключить мне мозги.

– Давай, Лер… Хочу тебя…

От его неровного возбуждённого дыхания по спине мурашки.

– Опаздываю…

На самом деле я уже сдалась. Моё тело не отказывает ему никогда.

– А мы резвенько… У тебя же овуляция скоро… Давай… малышка… Сделаем ляльку…

Это контрольный!

Зубы впиваются мне в загривок. Пальцы чувствительно сминают меня между ног через тонкую ткань брюк, щипая за губки. Постанывая от мучительно-приятных ощущений, продолжаю искать валерьянку. Может, Роману на полочку поставила? Натыкаюсь пальцами на какой-то аптечный пакетик за его пеной для бритья. Что это? Вчера его вроде бы не было… Может, в нём?

Пальцы сквозь непрозрачный материал пакетика чувствуют маленький шприц.

Вытаскивает из моих рук.

– О, чёрт… – раздосадованно.

– А это что? – разворачиваюсь в его руках, пытаясь поймать взгляд.

– Да… ерунда… – впивается в мои губы.

– Покажи…

– Хочу тебя!

Краем глаза замечаю, как бросает пакет под ноги и отодвигает его ступнёй подальше. Ладно! Потом разберёмся.

– Три минуточки… – сдаюсь я.

– Пять… – возбуждённое рычание.

– Две…

Руки нетерпеливо дёргают ширинку, расстёгивают ремень. Брюки сползают по моим ногам. Его полотенце тоже летит на пол, увесистая головка члена обжигает мой живот через тонкую ткань блузки. Развернув, загибает меня над раковиной. Прогибаясь, я ловлю его отражение в зеркале. Нетерпеливо облизывая губы, утыкается членом в перешеек стрингов. Возбуждённый оскал… Пальцем сдвигает трусики…

И вместо того, чтобы сделать нам хорошо и быстро, как договаривались, вдруг замирает. Брови хмуро съезжаются к переносице.

– А когда у нас овуляция?…

– Чего? – хрипло выдыхаю я.

– Когда? – сжимает мою попку так, что я вскрикиваю. – Лер!

– Да какая разница?!

Страдальчески зажмуривается, что-то там беззвучно бормоча, и с тихим рычанием вдавливается под мои удовлетворённые мурлыкания. Горячие губы снова ловят в плен кромку моего ушка. Несколько коротких, едва ощутимых дразнящих толчков… позволяя мне привыкнуть к нему внутри. Язык скользит по чувствительным местам… Умелые пальцы, вдавившись в лобок, спускаются ниже, то продавливая, то рисуя…

– Зай… – умоляюще хныкаю я. – Давай…

– Мм?… Уточните, девушка… – хрипло.

– Да трахни меня уже! – со всхлипом прогибаюсь под ним, чувствуя, как вспыхивают мои щёки.

Пошляк… Постоянно провоцирует на что-нибудь эдакое!..

Перехватив за шею, загибает посильнее.

Оо… Я возмущена, да!.. Но моё тело в восторге от такого обращения. Чёрт с ним. Пусть извращается!

– Мхм… Мхм… – мурлыкаю одобрительно и бесконтрольно.

И он, наконец-то, срывается – чувствительно и резвенько, как обещал. Пара минут ритмичных, не щадящих толчков, и мои бёдра сводит от сладкой судороги, которая мягкой обволакивающей истомой расползается по всему телу…

Ещё толчок… Ещё… Чувствую, как его головка становится больше… Вот сейчас…

Но…

Он выходит из меня, кончая мне на попку. Обжигая несдержанным дыханием, несколько раз целует в плечо.

– Я люблю тебя… – ещё один тёплый долгий поцелуй.

– Аха… И я… – ещё не полностью придя в себя, шепчу ему в ответ.

Сдёргивает полотенце с вешалки, вытирает с меня сперму, бросает его в корзину для грязного белья.

– А что-то я не поняла? Почему ты вышел?…

– Просто… мм… так захотелось… Кончить на твою попку, – пожимает он плечами. – Лерочка, там такси тебя давно ждёт.

– О, Господи!! Я же опаздываю…

Глава 1
«По работе»

Мой начальник Иван Ильич догоняет меня у лифта. «Бывший начальник», – поправляю я себя. Мы вместе заходим внутрь. Он на голову меня ниже и в два раза шире. Мне всегда неловко стоять рядом с ним на каблуках.

– Валерия, ты не обижайся. Пойми меня как руководителя. Да, твой проект хорош. Да, пожалуй, он самый перспективный из предложенных. Но… Тебе двадцать три. Детей нет. Замужем. Ты же в декрет уйдёшь со дня на день! А кто мне будет твой проект вести? Не могу я тебя взять. Это надо крупную сумму вложить. На приличный срок. А риски слишком велики.

– Я понимаю, – вежливо киваю ему.

Я и правда понимаю! Но папкой, что держу в руках, мне хочется шлёпнуть ему по лысине. И я даже приподнимаю её, чуть заметно замахиваясь. Но, выдавив ещё одну дежурную улыбку, опускаю вниз. Обидно…

– Я могу секретарём тебя взять.

– О, нет. Спасибо. Я – архитектор. Я – дизайнер с европейской школой!

– Путь в архитектуру не всегда прямолинеен. У тебя ведь нет опыта.

– Секретарём не пойду, – качаю я головой.

– Ассистентом на проект Головлёва?

– На торговые центры? Серьёзно? – не выдерживаю я, закатывая глаза. – Я же специалист по стилизации. Будем торговые центры в викторианском стиле строить?

– Как специалиста я тебя не возьму. Только ассистентом на урбанистику. А лет через пять-семь откроем и под тебя отдел. Вот там уже… Подумай!

– Ладно. Я подумаю…

Выхожу из лифта на первом этаже. Купив в автомате бутылку воды, присаживаюсь на первую попавшуюся лавочку под тополем офисной высотки. Рвано выдохнув, расслабляюсь, чувствуя, как меня потрясывает после первой публичной защиты в кругу более опытных коллег. Которая, увы, не дала нужного результата… Мои надежды не оправдались. Полгода стажировки были вложены в этот проект. Всё к чертям… А почему? А потому что молодая, потому что женщина и смею желать ребёнка. Шовинизм!

Хлюпая носом, вытираю щиплющие глаза слёзы. Размазала тушь, наверное. Ну и плевать. Жду Романа… Порыдаю у него на груди. Съем ведро мороженого и буду думать, что делать дальше. Закрываю глаза, делая большой глоток прохладной воды.

– Лерочка?… – удивлённо.

Голос кажется очень знакомым. Поперхнувшись от неожиданности, я прокашливаюсь и вглядываюсь в мужчину передо мной.

– Георгий Дмитриевич… Здравствуйте.

– Георг. Просто Георг для тебя.

Ну да. Всегда поправляет меня, сколько помню. Отцовский компаньон. Ну или не компаньон, деталей я не знаю. Всё, что я знаю об их взаимоотношениях с отцом – это то, что отец его побаивается и нервничает каждый раз, когда тот появляется на горизонте. А появлялся он часто. Вот только в последнее время вроде бы чаще вёл свои дела в Европе.

Ближе к пятидесяти. В хорошей форме. С проблеском седины на висках. Тяжёлый взгляд. Иронично и чуть пренебрежительно изогнутые губы. Это не на меня он так… Всегда такое выражение лица.

Со мной Георг всегда предельно вежлив и внимателен.

– Что случилось?

Пожимаю плечами:

– С работой не срослось. Переживу! – мой энтузиазм звучит наигранно и слегка истерично.

– С какой?

– «Perfect», – киваю я на самый крупный баннер на здании.

– Как интересно… А у меня сегодня с ними встреча по проекту на мою загородную резиденцию. Вот, собственно, потому и приехал. А почему не срослось? – присаживается он рядом, протягивая мне салфетки.

Чёрт… Шмыгаю носом. Я, наверное, как панда!

– Спасибо Вам.

– Тебе, – поправляет он.

Не глядя, вытираю салфеткой под глазами. Так и есть – чёрные разводы.

– Чем ты хотела там заниматься?

– Я специалист по классическим архитектурным стилям.

– Барокко?

– Ммм… – мечтательно поднимаю я глаза к небу. – Барокко…

Усмехаюсь с грустью… Барокко – это «слишком дорого». Таких заказчиков «единицы», они «сложные», работать с ними часто «не рационально» – вспоминаю все доводы Ивана Ильича.

– Вот такого рода сможешь разработать проект?

Показывает несколько фото.

– Конечно. Лучше смогу!

– Пойдём-ка со мной.

– Куда?… – растерянно поднимаю глаза на него.

Надо признаться, страх отца перед ним передался мне с детства. Отец никогда никого не боится просто так.

– В Perfect. Я хочу, чтобы над проектом моего дома работала ты. Это моё условие как заказчика.

До меня медленно доходит смысл его слов. Я принята на работу?! Такого крупного заказчика они точно не упустят!

– Пойдём, Лерочка, – подаёт мне руку.

На рукаве рубашки платиновая запонка с мерцающим камнем. Подозреваю – с брилликом. И будет он поболее, чем на моей обручалке. Запонка, твою мать!!

Иногда мне хочется закатить глаза на такие вот причуды богатых людей. Себя я к богатым никогда не относила, отсоединившись мысленно от отца ещё в свои 13–14 лет. И просто жила под его колпаком, пока не набралась сил, чтобы свинтить. Хотя очевидно, что и сейчас я под колпаком. Постоянное ощущение натягивающегося поводка, когда я отхожу на предельную границу дозволенного, никак не исчезает.

Оглядываюсь на его чёрную тонированную машину, позади которой кортеж из ещё двух. Охранники не подходят близко, но глаз с нас не сводят. Неуверенно мнусь, оглядываясь опять на закрытую парковку. И тут прямо у поребрика паркуется Роман.

Лицо почему-то заливает краской, словно я не поговорила со знакомым отца, а как минимум поймана с ним в одной кровати. Чувствую, как Георг сжимает мои пальцы и настойчиво тянет ко входу.

– Лера? – вылетает хмурый Роман и останавливается в паре метров от нас, как только два охранника слово из-под земли вырастают у него на пути.

Я чувствую, как он вспыхивает, сжимая кулаки. Глаз не сводит с моей кисти, утонувшей в руке Георга. За пару секунд отмечаю много нового в своём муже: и как, оказывается, агрессивно умеют вздрагивать его ноздри, и что взгляды у него бывают не только хищно-игривые и умиротворённо-покладистые, а ещё и опасные. И интонации… резкие и требовательные.

– Ром… – теряюсь я в этой странной ситуации. – Полчаса подожди меня. Это важно. По работе.

Отрицательно качаю головой, пытаясь мимикой передать ему весь пакет информации: что это по работе, что это «ничего эдакого», что это знакомый отца… Да он сам мне годится в отцы!

Пальцы Георга продолжают крепко держать мою руку, сжимая практически до боли.

Бровь Романа скептически и претенциозно ползёт вверх. Губы дёргаются в чуть заметном оскале.

– Полчаса! – умоляюще бросаю ему, отворачиваясь, и с колотящимся сердцем позволяю Георгу увести меня от мужа.

Я потом разрулю! Обязательно. А сейчас я хочу эту работу! Я же в первую очередь делаю это для Романа, для нашей семьи и будущего! Он должен понять!

Глава 2
Ссора

Первое, что замечаю, садясь в машину – музыка не играет. А у Романа всегда что-нибудь играет в машине.

Не глядя на меня, хмуро смотрит в лобовое.

– Зай… – мне очень неловко. – Это знакомый моего отца. Георгий Дмитриевич. Я была расстроена, и он просто утешил и решил мою проблему. Я должна была с ним уйти!

– Класс!! Какой-то мужик утешает мою жену и решает её проблемы, пока меня держат его охранники! – с агрессивной улыбкой.

– По-отцовски решил!

Не то чтобы это чистая правда… От Георга я чувствую совсем не отеческое отношение. Но чтобы снизить напряг немного… вру? Но ведь Георг совершенно ничего себе не позволил. Поэтому все мои домыслы про особое отношение – только домыслы! Разве можно это назвать враньём?

– О, да. Ты ещё скажи, что у него по-отцовски на тебя не встаёт!

– Рома! – от возмущения теряю дар речи. – Да что с тобой?…

– Не… – наигранно равнодушная улыбка. – Всё отлично.

– Зай… – тянусь поцеловать его в щёку.

Уклоняется.

Ладно… Вдыхаю поглубже, уповая на то, что он, как всегда, замнёт конфликт первым.

Его пальцы раздражённо выстукивают по колену.

– Поехали домой.

– К нам, надеюсь? Или к нему отвезти?

– К нему – завтра, – зажмуриваюсь я. – Я буду делать заказ на его резиденцию.

– Да с хера ли?! Этого не будет.

– Почему??

– Он мне не понравился. Мне не понравилось, как он смотрел на тебя и как касался.

– Я люблю тебя. Другие мужчины мне не интересны, как бы они на меня ни смотрели.

– Женщины падки на внимание, всё меняется. Как мужчина, я буду защищать свои отношения. Ты туда не поедешь.

– Это клиент, Ром! Нельзя так параноить.

– Мне он не нравится! – рявкает он негромко.

– Он и не должен тебе нравиться! Это, блять, моя работа!!! И, возможно, наша защита от отца.

– Мне не нужна защита от твоего отца!

– Что происходит? – растерянно смотрю на него. – Кто тебя укусил?!

Мы с ним ни разу и не ссорились так! Из-за ревности?… Серьёзно?…

Игнор. Телефон, зажатый в его второй руке, звонит. Хмуро смотрит на экран. И… его лицо вдруг снова неожиданно преображается. Щёки горят, он бросает на меня слегка виноватый взгляд и тут же прячет эмоции за маской невозмутимости, но выглядит это всё так, словно звонит некто, о ком я не должна знать. Меня даже на секунду дёргает ревностью, и я почти что решаюсь выдернуть телефон из его рук, чтобы посмотреть…

– Здравствуйте, Дамир Булатович.

Оу… Папа! Краснею от стыда за порыв ревности. Ничем не лучше своего зайца!

– Да… Да… – поглядывая на меня. – Всё хорошо. Да… Здесь. Рядом. Была, да. Защитилась? – переводит на меня требовательный взгляд.

Киваю. Вот откуда отец знает? Ни слова я ему не говорила про сегодняшнюю защиту проекта.

– Что?… – вздрагивает лицо мужа. – Что?!.. Как?… Уже?… Нет, подождите… – нервно оттягивает ворот футболки, как будто ему душно или тянет.

Таким взорванным, эмоциональным и нервным я не видела мужа никогда.

– Рома, что он там говорит? Дай мне его! – начинаю тоже нервничать. Тяну руку к телефону, но Роман, не глядя, отводит её, словно отмахивается.

– Мы обсуждали другой срок, – тяжелеет его тон.

Какой ещё, к чёрту, срок? О чём он?!

Отец что-то агрессивно и долго вещает ему. Я слышу интонации, но смысл уловить не могу.

– Я понял, да, – проседает Ромин голос до сипоты. – Я понял, Дамир Булатович. Как зовут, говорите? Ммм… Ясно! – со стальными нотами. – Да, мы приедем на ужин. До встречи.

– Что это было?

Игнорируя меня, он срывает тачку с места, делает неадекватно резкий разворот практически на месте, едва вписываясь между тачками. Вскрикиваю, разбивая от резкого манёвра локоть о стекло.

– Аккуратней!

Бьёт по газам, снова срываясь с места и снося боковое зеркало тачки, которая слишком вальяжно припаркована у тротуара. Зеркало, звякнув, крутится и скачет по асфальту, я в шоке поворачиваю голову, наблюдая за ним.

– Я в шоке… – комментирую шёпотом.

– Привыкай.

Явно не в себе, лучше, наверное, не спорить. И про отца не расспрашиваю. Всё выясню на ужине. Пристёгиваю ремень от греха и всю дорогу переживаю, что не пристегнут у него. Потому что он лихачит и борзеет на дороге. Но открыть рот не решаюсь. Почему? Чёрт… А я ведь даже не могу предсказать, как он отреагирует сейчас! Да какая, собственно, разница? Но она есть… Я боюсь собственного мужа? Это ж бред! Или не бред?… От него разит тестостероном, как никогда. Футболка натянута на напряжённых бицепсах. Прислушиваюсь к себе. С удивлением вдруг ловлю себя на том, что от его тихих психов и агрессивных беззвучных ругательств трусики мои намокли…

Видимо, я тоже не в себе!

Главное, чтобы в себе был сегодня мой отец. Остальное исправимо.

С ноющим ощущением между ног выхожу из машины следом за мужем. Даже дверь не открыл, засранец! И это ощущение вдруг напоминает мне о нашем утреннем сексе в ванной. И… о том пакете!

– Ужин на плите… – бросает он, старательно сдерживаясь в интонациях. – Но я бы на твоём месте воздержался. Дамир Булатович любит, когда ты ешь на его ужинах, а не делаешь вид.

– Да мне похрен, Ром, что он любит! – не выдерживаю я.

– Однако это не отменяет степени его… влияния. Поэтому лучше…

– Почему мы об этом говорим? – перебиваю я его.

Недовольно закатывая глаза, уходит в спальню и хлопает дверью.

– Ну супер… – стою растерянно.

И где мой лучший на свете зай?

Поправляю чувствительно врезавшиеся в промежность трусики, не удержавшись, машинально провожу несколько раз пальцами по самым чувствительным местам.

Секс…

Шприц!

– Рома? – заглядываю в спальню. – А что там был за шприц утром?

– Это не мой. Попросили передать лекарство человеку. Уже отдал…

Внутри как-то… гаденько! Не верю? А с чего бы мне не верить собственному мужу? Но интуиция редко подводит меня! И, перебирая в голове, какой из «шприцов» мог бы мне не понравиться настолько, что он решил обмануть меня, я остервенело перерываю всю ванную комнату вместо того, чтобы сделать вечерний макияж поприличнее и переодеться.

Нет ни пакетика, ни того маленького шприца. Краснея от стыда, обшариваю в коридоре его карманы и заглядываю в маленькую напоясную сумку. Нет ничего!

Бросаю взгляд на плиту, где приготовлено жаркое. Желудок урчит, запах – чудо! Открыв крышку, съедаю пару ложек прямо из жаровни. Ммм… Это прекрасно! Но глаза мои параноидально не могут отлипнуть от дверцы, за которой стоит мусорное ведро. Я что, собралась шариться там?

Валерия… ты – падшая женщина! Но – да.

Надев перчатки, я присаживаюсь, методично перерываю всё содержимое и вдруг натыкаюсь на тот самый пакетик. Отмечаю, что засунут он очень глубоко… Видимо, чтобы я не увидела. Достаю, кидаю в раковину. Открываю воду, чтобы смыть с него пищевые отходы. Снимаю и выкидываю перчатки.

Сердце бьётся как бешеное, словно я поймала мужа за изменой, не меньше! И дышать очень тяжело.

Это же не наркотики, правда?! Что угодно, только не наркотики!

Достаю пустой шприц и коробочку.

Не наркотик!!! Выдыхаю. Лекарство какое-то! Читаю на коробочке… «Ундеканоат»…

Это что ещё за фигня?…