Отзывы на книгу «В лесах», страница 2

К этой книге, на мой взгляд, больше всего подходит слово широкая. Ну и "энциклопедия русской жизни":) Да, здесь и про быт, и про веру, и про обычаи. И что ели, и что пели, и как замуж выходили, и как хоронили. Но есть здесь и вполне занимательный сюжет, и интересные герои. Купец Чапурин стал для меня главным героем. Да, конечно, и Настя, и Алексей, и Манефа, и Фленушка, но все же именно в Чапурине виделся мне стержень всей истории. И вот вроде умный он мужик, и дела ведет грамотно, а вот в людях не очень разбирается да причем на одни и те же грабли несколько раз. Фленушка, честно говоря, раздражала. За всех все знает, всеми руководит - вот кто в двадцатом веке был бы на своем месте в каком-нибудь парткоме:) А еще из открытий - как оказывается воспитанные в строгости девушки легко на интимные отношения шли. Вот уж не ожидала! Если бы книга закончилась первым томом, поставила бы ей больше. Второй том стал для меня немного вторичным и как будто повторял первый. Хотя конечно там и Фленушка, и Алексей раскрываются. Просто, видимо, притомилась я немного. Да и про веру было очень много, а эта тема мне не очень близка. Но в целом книга мне понравилась и с удовольствием буду ее рекомендовать:)

А поглядите-кась на житье не заморское — заволжское! Со всеми этнографическими подробностями, какие может душа читательская пожелать. Узнаете, и как живут, и как Богу молятся, и как свадьбы играют — и «уходом», и «честью», — да и многое другое на придачу. Погрузитесь в плавное повествование, как в реку, где сливается речь и богомолок-скитниц, и крестьян. А то и вовсе услышите сказово-былинный распев: «Ой, леса, лесочки, хмелевые ночки!.. Видишь ты, синее звездистое небо, как Яр-Хмель-молодец по Матушке-Сырой Земле гуляет, на совет да на любовь молодых людей сближает?..»

Напряженного сюжета, впрочем, не ищите. Описания заволжских лесов и старообрядческого житья отодвигают повествование на третий план. Кое-какие истории расскажет Мельников-Печерский, со всегдашней своей обстоятельностью, начиная с малолетства каждого героя и героини. Сюжетные линии развиваются неспешно, будь то история заволжского «Милого друга» или афера с «мышиным золотом». И то автор не раз отвлечется то на красочный обряд, то на «псальму» староверческую, а то и вовсе на рассуждения о славянском язычестве и византизме. Уж очень его привлекают «старорусские поклонники Грома Гремучего и Матери-Сырой Земли».

Я не могу с уверенностью посоветовать эту книгу каждому. Чтобы вам понравилось читать Андрея Печерского, нужно иметь в себе склонность к неторопливости, любовь к истории и интерес к фольклору. Но даже присутствие этих качеств не помогло мне сразу проникнуться книгой, лишь со временем я поняла, насколько уникален и интересен сюжет, как много полезного можно найти здесь.

Андрей Печерский совершил огромный труд и создал объемное описание быта старообрядцев (а ведь еще и вторая часть есть). В "лесах" вы найдете разнообразных и живых персонажей, в жизни которых есть место любви и ссорам, ошибкам и неудачам, радости и горю, вере и порокам. Они такие же как мы, только более подвержены традициям и предрассудкам, которые с высоты нашего столетия кажутся глуповатыми. Но это их жизнь. Это основа, на которой стоит русское Поволжье.

Повествование течет неспешно, как широкая река, оно вовлекает в себя все притоки - судьбы родственников и знакомых Патапа Максимыча Чапурина, которым и открывается роман. Немногие остросюжетные вставки, призванные расшевелить действие, не оказывают достаточного эффекта, и читателя постоянно обволакивает сладкое облако бытовых подробностей. Кому-то оно может показаться скучным, но с культурной точки зрения это кладезь утраченных ценностей. Как принято в русской литературе, удручают судьбы людей. Женские доли здесь незавидны, да и у мужчин проблем хватает, с любовью же совсем беда. Но у Печерского людские неприятности иногда кажутся незначительными на фоне бед старообрядцев. Как это часто бывает, управленцы насильно пытаются изменить традиции и привычки народа, и обычно у них получается. Вот и здесь раскольники уже проиграли, хоть и не знают об этом. Зато знает читатель, и история не позволяет оставаться беспристрастным.

Не всякому подойдет эта книга, но если вы чувствуете интерес - попробуйте, и возможно уютный и согревающий язык Печерского подарит вам часы ни с чем не сравнимого наслаждения.

А вот это еще одна недочитанная в детстве книга. Лет в 14 нашла я первый том "В лесах" в нашем деревенском доме. Помнится, мне очень хотелось знать, чем всё закончилось, но когда мы вернулись осенью в город, было, как обычно, уже не до Мельникова-Печерского. Это, конечно, попса, но уж больно приятная. Столько новых слов, столько бытовых подробностей - и из домашней жизни крестьян,купцов и скитниц, и из организации производства. Откуда, например, ещё можно в подробностях узнать, как функционировала артель лесорубов в заволжских дебрях? Больше всего раздражают разные поэтические вступления автора про мать-сыру землю и ярило - полная разлюли-малина. Слишком благостные и простые характеры. Ну, да понятно, не ради психологизма "В лесах" читают. Ещё такое впечатление, что книга отчётливо антирелигиозная. Не знаю, был ли такой замысел у автора (всё же чиновник, может быть специально хотел очернить раскольников), но они у него не христиане вовсе, а так, хранители традиций, сами не понимающие, в чём смысл старой веры. Даже скитницы интересуются лишь деньгами, едой и властью.

На правом берегу Волги, в лесах Керженских, Чернораменских всё идёт по заведённому порядку и обычаю: по скитам служат каноны матери-келейницы, обделывают свои дела купцы-тысячники, трудятся крестьяне. Из обычной жизни выбивается разве что своя собственная золотая лихорадка на реке Ветлуге. Но всё же в чудном мире живут заволжские старообрядцы. Тут намешалась и старая вера, и новые церкви, и древние - дохристианские еще - обряды и сказания. Но хоть всё так же появляется Ярило ночами в белом объяринном балахоне, и всё так же отражается Китеж-град в водах озера Светлого Яра, а недолго осталось стоять старообрядческим скитам.

В исторической перспективе вот про это и пишет Мельников-Печерский: раскол и его последствия. Действие книги разворачивается в заволжских лесах. А там, оказывается, много что есть, и много что происходит. Даже заезжий столичный люд смотрит и удивляется:

Надивиться не могли Снежковы на убранство стола, на вина, на кушанья, на камчатное бельё, хрусталь и серебряные приборы. Хоть бы в Самаре, хоть бы у Варвары Даниловны Бурковой, задававшей ужины на славу всей Казани... И где ж это?.. В лесах, в заволжском захолустье!..

История - фон для сюжетных линий, которые подошли бы для викторианского романа. У героев тут есть и злой рок, и любовь, и страх общественного порицания. В этом и трагедия Манефы, которую не отдали замуж за любимого, и восьмилетний плен Марьи Гавриловны при муже-тиране. При этом такие горести в книге происходят в основном у женщин. Из мужчин не повезло, пожалуй, только возлюбленному Марьи Гавриловны Евграфу, который, говорят, не смог жить без несостоявшейся невесты. А женщины страдают, болеют и умирают, и первопричиной всему любовь и тот самый страх порицания. Вместе с заволжскими женщинами в викторианском романе неплохо смотрелся бы и Макар Тихоныч - жестокий и одновременно набожный, и поэтому безусловно верящий в спасение души.

Для меня герои книги оказались в итоге интереснее того, что с ними происходит. Конечно, в первую очередь интересен главный герой - тысячник Патап Максимыч Чапурин, вокруг семейства которого и выстроен сюжет. Патап Максимыч раскрывается со временем - крутой нрав его виден с первых страниц, но потом в сюжет вплетаются второстепенные истории Груни и Колышкина, например, в которых он предстаёт человеком справедливым и великодушным. При этом в книге есть герои, которые в лучших традициях жанра эволюционируют. Из-за смерти Насти Чапуриной на путь истинный встаёт пропойца и дебошир Никифор. А вот Алексей Лохматый, в начале казавшийся чуть ли не былинным добрым молодцем, на своём пути из грязи в князи превращается в посмешище, пытаясь надеть на себя маску зажиточного городского купца.

"В лесах" - книга прежде всего атмосферная. Закрываешь её, и хочется писать и разговаривать словами Мельникова-Печерского. Отступления от главных сюжетных линий случаются во все стороны - здесь не только история раскола, есть ещё и много славянской мифологии:

А тех, кто постарей, иным способом залучает в чарусу нечистая сила… Старец-пустынник подойдет к пожилому человеку, сгорбленный, изможденный, постный, железные вериги у него на плечах, только креста не видно. И зачнет он вести умильную беседу о пустынном житии, но Спасова имени не поминает – тем только и можно опознать окаянного… И зачарует он человека и станет звать его отдохнуть на малое время в пустынной келье… Глядь, ан середи чарусы и в самом деле келейка стоит, да такая хорошая, новенькая, уютная, так вот и манит путника зайти в нее хоть на часочек… Пойдет человек с пустынником по чарусе, глядь, а уж это не пустынник, а седой старик с широким бледно-желтым лицом, и уж не тихо, не чинно ведет добрую речь, а хохочет во всю глотку сиплым хохотом… То владыко чарусы – сам болотняник. Это он хохочет, скачет, пляшет, веселится, что успел заманить не умевшего отчураться от его обаяний человека; это он радуется, что завлек крещеную душу в холодную пучину своего синего подводного царства…

Помимо этого есть много из этнографии и немного из фольклористики: обычаи, традиции, праздники, песни. И отдельно - бездна пословиц и поговорок, которые и меткие, и ёмкие, и оскомину не набившие:

Бабий кадык ничем не загородишь – ни пирогом, ни кулаком.

За счёт этого всего набирается такой объём и замедляется повествование - в тысячу страниц укладывается достаточно короткий промежуток сюжетного времени.

А ещё "В лесах" - книга для набирающих вес. Здесь постоянно едят, да так, что завидно становится:

На другом столе были расставлены заедки, какими по старому обычаю прежде всюду, во всех домах угощали гостей перед сбитнем и взварцем, замененными теперь чаем. Этот обычай еще сохранился по городам в купеческих домах, куда не совсем еще проникли нововводные обычаи, по скитам, у тысячников и вообще сколько-нибудь у зажиточных простолюдинов. Заедки были разложены на тарелках и расставлены по столу. Тут были разные сласти: конфеты, пастила, разные пряники, орехи грецкие, американские, волошские и миндальные, фисташки, изюм, урюк, винные ягоды, киевское варенье, финики, яблоки свежие и моченые с брусникой, и вместе с тем икра салфеточная прямо из Астрахани, донской балык, провесная шемая, белорыбица, ветчина, грибы в уксусе и, среди серебряных, золоченых чарочек разной величины и рюмок бемского хрусталя, графины с разноцветными водками и непременная бутылка мадеры.

И неважно, сватает ли Патап Максимыч дочь, или справляет её поминки, ломятся от яств столы в доме Чапуриных и в зажиточных скитах, а в московской "двушке" в наши дни ноги сами несут к холодильнику во втором часу ночи.

Ох, искушение... О том, что я слишком погрузилась в книгу «В лесах», написанную Павлом Мельниковым, имеющим псевдоним Андрей Печерский, я поняла, когда другие люди стали обращать моё внимание на то, что я как-то странно говорю. Они точно не могли сказать мне, что не так с моей речью, пока я сама не заметила, что начала использовать малоупотребительные и устаревшие обороты русского языка вместо их современных аналогов, стала переставлять слова в предложениях, вставлять в свою речь какие-то новые поговорки и даже сама грамматика моего языка чуть-чуть поменялась. Меня это сильно не смутило, потому что я люблю отличаться от других, а также люблю обогащать свою речь чем-то новым, потому что считаю ее далеко не совершенной. Даже порадовалась, что теперь я точно знаю, что такое келарня, вадья, лестовка, хиротония, киновия, посолонь и много других слов, которые обогатили мою речь. Это дало мне возможность стать более чувствительной к своему родному языку. Стала даже больше прислушиваться к людям, как они говорят, выделяя тех, кто тоже употребляет старинные слова и обороты. Сразу беру на заметку, что этот человек или много читает, причем именно классическую русскую литературу прошлых веков или имеет отношение к православной церкви. Разговариваю как-то с одной женщиной. Она говорит мне: А узор на твоих-то варежках в форме цедки. Я переспросила, что она имеет ввиду. Оказывается, цедка — это кухонное приспособление для процеживания молока или других жидкостей. Так я и в своей обычной жизни продолжаю коллекционировать новые слова. А ещё меня поразило, как старинным языком можно выражать новые, интересные идеи. Очень люблю популярную в некоторых кругах современную поговорку: Моя паранойя меня бережет. В книге «В лесах» увидела отличный старинный аналог:

От малого опасения живёт великое спасение.

По этой книге настоящим сибирским золотым песком рассыпаны такие поговорки, а также песни, как духовные, так и мирские и даже языческие, поминальные плачи, песни свадебные, песни о любви, о доле девичьей и женской, песни о весне, о лете и конечно же о Боге. Я только поддерживаю изучение иностранных языков и заимствование действительно необходимых слов. Но после прочтения книги Печерского я ощутила желание глубже знать и понимать свой язык и желание не заимствовать новые слова, а возрождать старые, не обеднять, а обогащать. Я столько всего написала, что может показаться, что книга «В лесах» написана чуть ли не по-старославянски и скучнее и непонятнее чтения не придумать. Совсем нет, сюжет и язык книги живые и интересные, они дополняют друг друга, так, что от чтения невозможно оторваться. И, было дело, читала ее до 3х ночи, несмотря на то, что в 7 утра вставать на работу. Начинается книга с описания быта семьи заволжского тысячника, купца Патапа Максимыча Чапурина. Патап Максимыч из староверов, человек с характером, весь свой дом держит в строгости, жена его Аксинья Захаровна во всем ему послушна, кроме вопросов духовных, только в этой сфере ей разрешено поначалить мужа, упрекнуть его, что он совсем обмиршился и направить его мысли обратно к пребыванию в древлеправославном благочестии. Есть у супругов две родные дочери — Настя и Прасковья и одна приемная — Аграфена Петровна, уже замужняя и живущая с мужем и детьми отдельно. Также у Чапурина есть сестра, Матрёна Максимовна, более известная в книге Печерского как игуменья Комаровского скита Манефа, некогда первая красавица, женщина страстная, сильно любившая в молодости, а теперь строгая, хозяйственная начальница, скрывающая свои страсти где-то внутри, иногда лишь выражающая любовь и привязанность к воспитаннице, а на самом деле родной своей дочери Флёнушке или Флёне Васильевне. Читая книги авторов-мужчин, я обратила внимание, что многим не удаются женские характеры. Они либо никакие-картонные, либо приложения к героям-мужчинам, либо приторно-идеальные. Хотя и в этой книге автор понаписал идеальных кое-где, но меркнут они рядом с живыми настоящими героинями. Возможно, тут сыграла свою роль главенствующая женская, феминная нота в расколе. Известно, что одними бабами раскол держится. Женщины более-менее дружно живут в скитах, хранят древние предания, иконы, книги, знания, они более склонны быть в послушании, вести правильно хозяйство, угождать благодетелям, что способствовало процветанию женских скитов, мужские же долго не существовали.

Трапезными учреждениями слава обители перед людьми высится больше, чем Божественной службой.

Отлично у автора выписаны игуменья Манефа, ехидная старица, злочинная, говорит про нее поп Сушило; болтливая, задорная и склонная к веслым проделкам Флёнушка; даже Прасковья Патаповна, младшая дочь купца Чапурина, вызывает у меня смех и симпатию. Она полная, склонная подремать, поспать и сытно поесть, считает, что с мужем будет только чаи пить, гулять и будет одарена всем необходимым. Кому-то такая героиня покажется скучной и даже неотёсанной, но у меня вызывает только симпатию и улыбку, как девица несовершенная, а оттого более реальная. Я думаю, что большинству разумных людей понятно, что в молодости запреты и неведение не приводят ни к чему хорошему. Так происходит и со старшей дочерью Патапа Максимыча Настей. Она влюбляется в приказчика отца Алексея Лохматого, начинает с ним тайно встречаться. Сразу скажу, что без помощи озорной Флёнушки тут не обошлость. В итоге понимает, что Алексей слаб характером и совсем не герой ее романа. А потом умирает. От чего, не очень понятно. Мои предположения, учитывая, что героиня беременна — это беременность или замершая или внематочная. Сначала я вообще предполагала, что героиней мог был быть сделан криминальный аборт, но потом подумала, что автор, так широко и резво жизнеописуя прегрешения каждого второго героя, вряд ли бы обошёл эту тему стороной. Судьба младшей дочери Чапурина — Прасковьи Патаповны кажется более благополучной, вместе с монахинями она едет на богомолье, где все пытаются услышать малиновый звон колоколов китежских. В этой поездке присутствует московский посланец Василий Борисыч, он прислан в скиты Керженские, Чернораменские чтобы вести переговоры с матерями о принятии ими архиепископа и попов Новокриницкого согласия. Новая Криница — населенный пункт в Австро-Венгрии, где беглые из Росийской Империи старообрядцы стали возрождать своё священство, чтобы Церковь Христову полным чином иерархии украсить. При более серьёзном рассмотрении этого дела, оказывается, что рукоположенные за границей священники или нечистые на руку, или двоежёнцы или как-то еще скомпроментировали себя. В результате миссия Василия Борисыча не удается, матери решают подождать с принятием священников, зато московский посол отрывается в скитах по полной.

В скитах завсегда грех со спасением по-сосесдки живут.

Он не без греха, как и все люди, а точнее блудлив, как кошка. Маленький, щуплый, он нравится девушкам, хорошо поет, учит скитскую певчую стаю пению и грешит напропалую. На богомолье ему приглянулась Параша и тоже не устояла перед столичным гостем. Всё бы это дело прикрыть венцом, но свадьбу нужно играть уходом, как бы похищая невесту. Василий Борисович слишком труслив для этого и если бы не активная помощь Флёнушки и молодого купца Самохватова, свадьбы-самокрутки могло бы и не случится. Но все получается, невесту похищают, везут в никонианскую церковь к попу Сушиле в село Свиблово, который за деньги готов окрутить даже с родной сестрой. В сумерках молодых венчают, чтобы было меньше любопытных глаз; пожив пару дней с невестой в съемных комнатах, Параша и Василий Борисыч едут в Осиповку и падают в ноги Патапу Максимычу. Отец Параши не особо-то и злится, по обряду он ругат молодых и хлещет тоненькой плеткой. На этом книга «В лесах» заканчивается. Это лишь первая часть дилогии Мельникова-Печерского, вторую часть «На горах» я читать начала потому что очень понравилась первая часть и вообще я заинтересовалась темой старообрядчества. Конечно, я не рассказала всего, что происходило в книге, были и фальшивомонетчики в скитах, и паломники, желающие смошенничать, другие купцы, их дети, знахарка, захребетники, пароходчики, писцы, артельщики и многие другие, кого и не вспомнила. Потому что книга «В лесах» - это широчайший срез русской жизни в середине XIX века по левую сторону Волги, книга по количеству героев, информации и объему сравнима с наиболее известными произведениями русской классичской литературы, такими как «Война и мир», только гораздо менее известная среди читателей. Я думаю, это очень несправедливо и хочется эту несправедливость исправить, поэтому рекомендую к чтению всем, потому что каждый найдет что-то своё и время за чтением будет точно проведено не зря.

Именно с этими словами бабушка передала мне эти книги. Я буду стараться, ведь не зная своих корней, нельзя понять себя. А значит и принять тоже.

Верховое Заволжье - край привольный. Там народ досужий, бойкий, смышленный и ловкий.

С первых строк автор убаюкивает своей особой исконно русской манерой повествования, ненавязчиво знакомит нас с особенностями быта и религиозных обрядов староверов, дохристианскими народными традициями, и, конечно же, фольклором. Все это на фоне неспешно раскрывающегося сюжета о жизни населения лесов.

Центром повествования является противоречивая фигура спесивого тысячника Патапа Максимыча Чапурина. Резкий, своевольный, страшный во гневе своем Патап Максимыч - щедр, добр и лишен многих стереотипов, присущих другим старообрядцам:

Что за беда, что они церковники? И между церковниками зачастую попадают хорошие люди, зато и меж староверами такие есть, что снаружи-то "блажен муж", а внутри "вскуе шаташася".

Несмотря на нелестные отзывы о женском племени:

Захотел у бабья толку. Скорей от козла молока, чем толку от бабы дождешься...

Тираном он все же не был, властью своей не злоупотреблял. Жену, обеих дочерей и сестру искренне любит. Не разрешает прогонять со двора беспутного брата-пьяницу жены. По моему мнению, худшая черта Чапурина - гордыня. Тяжело ему признавать свои промахи, особенно связанные с людьми. Не раз на страницах этого романа он ошибется: Яким Стуколов, отец Михаил и Алексей Лохматый успеют его неприятно удивить.

Тонко описывает П.И. Мельников малейшие особенности характеров каждого персонажа - все они люди живые со своими отрицательными и положительными сторонами, что не может не вызвать восхищения его мастерством.

А чего только стоят фольклорные вставки? Все эти песни, прибаутки, сказки, присказки и легенды придают особый народный колорит.

Очень познавательно даны описания артели, преступных махинаций, особенностей ведения торгового дела, взаимоотношения великороссийской церкви и староверов.

...ты вот какой слабый на женский-от пол, чуть завидел пригожую девку, тотчас и к ней... Этак, пожалуй, и жену бросишь... В нашем староверческом венчанье для бессовестного человека крепости нет, нашего венчанья на суд не поставишь... А так церковный-от поп вкруг налоя тебя обведет, так уж вертись не вертись, а живи с женой до гробовой доски.

Очень много внимания уделено самобытным межличностным отношениям в семьях староверов. Читая угадываешь черты своей семьи и семей соседей, знакомых, друзей.

Остается только удивляться тому, как долго это литературное сокровище могло скрываться от меня.

Спасибо, бабушка.

«В лесах» первая часть дилогии о жизни заволжских старообрядцев. В книге подробно описана жизнь в Заволжье середины 19-го века. Автор рассказывает на не только о быте и традициях в скитах, но и о жизни и праздниках мирского народа. Центральную роль в повествовании занимает семья купца «тысячника» Потапа Максимыча Чапурина и большая часть событий происходит либо с ним, либо с его родными. Персонажи прописаны настолько хорошо и детально, что каждый ощущается как живой человек. Ни один из них не показался мне лишним, каждый занимает свое место в романе и каждый прошел свой путь развития. Несмотря на большой объем, книга читается легко. Первая часть романа более авантюрна, здесь и любовные интриги и попытки ввязать Потапа Максимыча в сомнительное дело. Вторая часть больше сосредоточена на жизни в скитах из-за чего повествование было отодвинуто на второй план, но книга не стала от этого скучнее. После прочтения чувствуется незавершенность некоторых сюжетных линий, поэтому я не могу назвать произведение самостоятельным - это часть дилогии. «На горах» расскажет дальнейшую судьбу героев, ведь так интересно узнать как Алексей распорядится богатством, как сложится замужняя жизнь у Прасковьи и сможет ли Потап Максимыч открыть новое дело.

Долго настраивалась прочитать...А когда начала читать, то увлекло...захватило...Мои прародители так жили..Очень интересны все эти старорусские обычаи, слова, понятия, кушанья, имена, мысли, одежды, ...С этого начинались Мы...это глубоко сидит во всех нас....Это произведение нужно прочитать для расширения кругозора, для украшения багажа прочитанного...

Если говорить о сюжете этой книги, то много времени это не займет. Живет в заволжских лесах купец-тысячник Патап Максимыч Чапурин, его жена Устинья Захаровна и две дочери на выданье - Настя и Прасковья. Вот, собственно, и все. Книга настолько самобытна, что вы даже не заметите, что сюжета как такового в ней нет, ведь у семейства Чапуриных обширные родственные, дружественные и торговые связи. Людей в этой книге много, но вы не запутаетесь в их именах: каждый персонаж описан подробно и с большой любовью, каждый сыграет какую-то свою роль, каждый оставит по себе ощущение настоящего знакомства, такого, которое длится многие годы. Между прочим, Чапурины и их близкие - староверы, так что вас ждут многочисленные описания быта, обрядов и традиций. Казалось бы, скучновато должно быть. Нетушки и фигушки! Основная составляющая этой книги - славянский фольклор. Для таких читателей, как я, это настоящая ловушка, потому что, хотя я и чувствую эйфорию, но все же и безумно хочу спать. На протяжении нескольких дней я ложилась на два-три часа позже обычного, лишь бы подольше оставаться в этом дивном мире. Потрясающий язык русской старины! Я наслаждалась каждой страницей. Честно. Рекомендую опытным книгочеям. (Очень рекомендую.) Далее следуют цитаты.

– Какое у тебя приданое? – смеясь, сказал солдатке Никифор. – Ну так и быть, подавай росписи: липовы два котла, да и те сгорели дотла, сережки двойчаты из ушей лесной матки, два полотенца из березова поленца, да одеяло стегано алого цвету, а ляжешь спать, так его и нету, сундук с бельем да невеста с бельмом.

– Замолола!.. Пошла без передышки в пересыпку! – хмурясь и зевая, перебил жену Патап Максимыч. – Будет ли конец вранью-то? Аль и в самом деле бабьего вранья на свинье не объедешь?..

Хозяюшка в дому, что оладышек в меду: ступит – копейка, переступит – другая, а зачнет семенить, и рублем не покрыть.

Идем по задворкам, крадучись тихими стопами, яко тати…

Эх, леса-лесочки, алые цветочки! Век бы тут гуляти, алы цветы рвати, крепко обниматься, сладко целоваться!..

– Чему заржала, окаянная? – визгливо шумела она, отряхая жидкую грязь, со всех сторон облепившую иноческое ее одеянье. – Тряслось бы над тобой да висло, беспутная!.. Чирей бы те в ухо да камень бы в брюхо!.. Чем бы пожалеть старуху, а она зубы скалит, пересмеивает… Чтоб тебя пополам да в чéрепья!.. И угораздила меня нелегкая с этакой шалопутницей на богомолье идти!.. Гулянки у тебя на уме только да смехи, о молитве и думать забыла… Околеть бы тебе без свечей, без ладану, без гроба, без савану!..

– Давно, батюшка, знаю, что на тебе два чина: дурак да дурачина.

– Слушай, что деды-прадеды наши говаривали: перву пить – здраву быть, другую пить – ум веселить, утроить – ум устроить, четвертую пить – неискусну быть, пятую пить – пьяным быть, чара шестая – пойдет мысль иная, седьмую пить – безумну быть, к осьмой приплести – рук не отвести, за девяту приняться – с места не подняться, а выпить чарок с десять – так тут тебя и взбесит.

– Говорится же пословица: «Хитра, мудра баба казанская, похитрей ее астраханская»…