Великий Банан

О любом рассказе можно написать целую повесть. Поэт - образец стилизации, где библейский сюжет отскакивает от рифленого асфальта современности. Диалог двух чиновников от власти - губернатора и священника - выстроен как кафкианский спор на фоне долгостроя и ям на дороге. Пилат здесь - чиновник, уставший от пятницы и жалоб на ямы, Каифа - прагматичный системный игрок. Их язык - это язык намёков, оговорок и корпоративной солидарности. Поэт же - досадная помеха, «бандит не в том контексте», которого нужно вписать в нужные рамки. Фишка текста - в его двойном дне. За бытовыми деталями - «ямки перед мостом», «пятница», «раскаленное копье в задницу» читается трагедия неуслышанного голоса. Иисус, а точнее, Иешуа здесь - не мессия, а маргинал с «угрожающим самомнением», которого система пытается перемолоть в законные процедуры. Ирония в том, что даже спасая его, власть думает не о нём, а о том, как бы «не засунули копье». Это рассказ о том, как слово становится делом, а дело — проблемой. О том, как система борется с поэзией, путая её с уголовщиной. И о том, что любая власть боится не бунта, а неуместной улыбки в лодке, предлагающей превратить воду в винцо.

Люблю литературу, которая "берёт Образами". Ну и смыслами, конечно же. Каждый рассказ ведёт за руку и растворяет. Автор умудряется попасть прямиком в подсознание, а оттуда, из истинных глубин, узнаваема каждая реплика, каждый поворот головы и слышен воздух времён. Дочитал книгу, закрыл, а Образы живут. Окутывают. Берегут. Баюкают. Улыбают и счастливят. И прописываются внутри. Огромный запас тепла в рассказах! А какие диалоги! Слышно всё. И даже ненаписанное. Уникальный Дар автора. Удивительная пластичность. Ну а прочитанное зависит от глубины читателя.