Итак, эта история о мальчике, который выжил… А, хотя, Вы знаете, нет, он не относится к миру волшебников и охотников. Хорошо, тогда я расскажу о величайшем маге, охраняющем один из камней бесконечности, в своём убежище на планете Земля… Ох, нам нужна совсем не она! Хорошо, допустим, не Земля, а Вода. Так лучше? Итак:

Трое агентов, не так давно окончивших академию магов в Страйкхерте, сидели в одном кабинете. Судьба нечасто сводила их в одно время в одном месте.

Желтоватый свет просачивался сквозь маленькое окошко с щелью (за окном виднелась пустая улочка города Кор де Менте, а из-за здания напротив выглядывали часы на башне королевского дворца). На потолке вращалась бабочка, которую охотники из Цитадельфии назвали бы «вентилятором».

Если бы стены ожили, они бы захотели поскорее умереть, потому что под потолком стояла ужасная вонь. Пол был покрыт грибком, и в самом помещении слышался запах сырости. Волшебники, наверное, чувствовали себя так же, как мертвецы в могильной яме.

– Как же сильно дует из форточки! Когда уже придет мастер? – спросила девушка.

Она смахнула со лба белую ленту волос.

– Пока не найдём работу, денег на ремонт не будет, – ответил человек в шляпе.

Его лицо, руки и ноги скрывались за старыми бинтами. Тело невозможно было разглядеть из-за длинного бежевого пальто. Этот человек (человек ли?), одним словом, был ходячей мумией. Он иногда смотрел на собеседников сквозь стекла солнцезащитных очков (а все остальное время в газету).

– Так а чего мы сами не починим? – спросила маленькая девочка. – Мы волшебники четыреста первого поколения, отличники академии. Для нас эта форточка – сущий пустяк!

– Вот именно, что мы волшебники, а не охотники… – сказала мумия в бежевой шляпе. – Пускай они ремонтируют форточки. Я бы уже давно наколдовал новую… Да только не знаю, как она устроена…

– Лили, – сказала девушка за столом, – В академии нас учили превращать вино в воду, а не зачаровывать молоток и гвозди.

– Ой, а вы в курсе, что в Ферстандбурге закрыли академию? – спросил забинтованный человек. – В этом году вступительный экзамен…

– Сдал только один ученик, Жан Поль, которого перевели в нашу академию в Страйкхерте, – перебила девушка с белым локоном. – Этой газете уже неделя, но сдалась она тебе только сейчас…

Мумия спряталась от них за листами столичной макулатуры, несильно свежей и не очень информативной.

– Я предлагаю взять инструменты в руки! – продолжила Лили с того места, на котором ее перебили.

Человек в шляпе промычал. Похоже, это был вздох.

– Делай что хочешь, кроха. И ты тоже, милочка. И дайте мне почитать. Информация новая – нет. Интересная – да.

Забинтованный человек встряхнул газетку, откинулся на спинку стула и забросил ноги на стол (так, что его пятки легли возле пурпурной ракушки, которой самое место в бескрайнем океане, а не на обшарпанном столе). Зверь, сидящий под столом, взмахнул длинным и острым хвостом, после чего положил его на пол и прижал подбородком. Вслед за этим раздался тихий рык. Животное засопело, а человек-мумия вновь промычал и выглянул из-за серого листа.

– Девочка, ну куда ты полезла? Ты, конечно, неглупая, но лучше дождаться человека, который знает, как устроена форточка.

Лили залезла на стол в черных ботиночках, прихватив с собой молоток и дюжину гвоздей.

– Лили, прекрати. Не строй из себя чудо-девочку, – продолжил человек в бинтах.

– Тебя только что послали к ЧЕРТУ, – сказала девушка с белым локоном.

– Ай-ай-ай, читаешь мысли детей? Да и нет никакого Черта, – ответила мумия. – Лили придумала его, чтобы не выглядеть постыдно.

– Черт тоже тебя послал подальше, – сказала девочка.

– Смотрите, кто заговорил! И двух минут не прошло.

– Я не могу на тебя обижаться, Харон. Я выше этого, – ответила Лили.

– Да? Оно и видно: стоишь на столе, а все равно мне по пояс.

Девочка только фыркнула и подозвала к себе кого-то. Немного погодя, Лили будто поднялась по ступени, оказавшись на одном уровне с кончиком шляпы забинтованного Харона. В этот момент она повернулась к собеседнику и показала язык. Харон усмехнулся, но со стороны это было похоже на судорогу.

– Можешь колдовать сколько угодно. Я все равно не верю в твоего Черта.

– А на ком же я сейчас стою?

Лили поднялась на носочки, чтобы приставить гвоздик к краю оконной рамы.

– Ну, ты стоишь на воздухе. По крайней мере, я так вижу.

– Можешь погладить Черта и убедиться, что он реален, – сказала девочка.

– Ну уж нет, – ответил Харон. – Я не простой смертный, поэтому меня провести не получится. Я знаю тебя как облупленную.

Девушка с белой прядью волос вмешалась в потасовку:

– Харон на самом деле все чувствует – он просто много терпит, – сказала она.

– Лоскут мне в зад! И какого черта столько охотников нынче развелось? В этом году число поступивших в академию Цитадельфии превысило…

– Превысило число всех прошлых лет. Да-да, газета все еще старая, – сказала девушка за столом. – А самый высокий проходной балл получил парнишка одиннадцати лет…

– Пэтр, одиннадцать лет; пробовал свои силы в Академии Ферстандбурга, в которой обучают магическим искусствам. С позором провалил все вступительные испытания, после чего направился в учреждение охотников, но там уже с отличием сдал экзамен, – прочитал Харон. – Интересно, что у охотников за экзамены такие, если любой двоечник так хорошо их выполняет?

– Ой, а там, случайно, ничего не сказано про новую коллекцию у охотников? Я как-то забыла глянуть, завезли ли им их стильные плащи?

Харон перелистнул страницу с таким одолжением, будто девушка напротив него попросила простить долг в несколько чешуек. Забинтованный человек приосанился, и его ноги чуть не упали со стола.

– Ой, а плащи и правда со вкусом, – сказал он.

Лили пыхтела до тех пор, пока из ее рук не посыпались гвозди.

– Лили, может, Харон прав? Может, лучше оставить эту затею? – вмешалась девушка за столом.

– Ты посмотри, что теперь со стеной! «Вот это трещина!» – сказал Харон.

– Трещин тут и без альтруизма Лили полно…

Харон выглянул из-за газеты.

– Слушайте, если вас так не устраивают эти стены, то просто обратитесь к вампиру – он сделает вас слепыми, – сказала мумия.

– Ты такой добрый… – сказала девушка.

– Не правда! Это Фокси добрый, а Харон противный, – ответила Лили.

Харон, по всей видимости, был настолько солидарен с мнением Белого локона (и оно настолько его устраивало), что он в ее защиту тут же произнес:

– Девочка, это называется иронией…

В тишину ворвался противный звук, похожий не то на звон колокола, не то на треск искрящейся розетки. Девочка вздрогнула и грохнулась прямо на забинтованные ноги. Харон принялся громко ворчать, а из-под стола донесся озлобленный рык этого самого Фокси. Раздался второй звонок. Голуби спрыгнули с отлива. Лили поднялась и мило улыбнулась Харону. Она вздрогнула, как только раздался третий звонок. После этого девочка потянулась к старой звенящей ракушке, стоящей посередине круглого облезшего стола.

– Стой! – сказала девушка с белым локоном. – Еще рано отвечать.

Лили закатила глаза и села на край стола, а затем соскользнула на пол. Ее ботинки ударились о доски с таким глухим звуком, будто по дереву приложились кирпичом.

– Поверить не могу: у кого-то еще, кроме нас, осталось это дурацкое устройство, – сказал Харон.

Прозвучал четвертый звонок, и мисс белая лента молниеносно схватила морскую раковину, распахнула ее и что-то нажала. Между фразами черноволосой девушки из ракушки сыпались невнятные звуки.

– Ало… Вы так и будете дышать в трубку?.. «Щедрый искатель»? Нет, у нас агентство «Охотник за головами» … Да, это мы… Ага… Это мы… Да-да… Вам не надоело? Я кладу трубку… Кто завелся, говорите? Как долго?.. Как часто?.. Свидетели есть?.. Они живы?.. Было ли такое, что сначала вы видели его старым, а потом, внезапно, молодым? Мы согласны… Много… Больше… Ничем не могу помочь, всего доброго… Вот как? Хорошо… Ожидайте нас в течение следующего дня…

Трубка вернулась на место.

– Странные нынче заказчики. Б-р-р, я словно поговорила с демоном. Опять.

Харон снял шляпу и почесал забинтованную голову забинтованными руками.

– Опять грыжа? – спросила мумия.

– На удивление нет. Это из пригорода. Похоже, у них дом с привидениями.

– Здорово! – сказала Лили.

Девочка собрала почти все гвозди.

– Как по мне – скучно, – сказала девушка с белым локоном.

– Это же настоящие приведения! – ответила Лили.

Она сложила гвозди в ведерко и задвинула его под стол. Существо у ног Харона прорычало и принялось смотреть сны по второму кругу.

– Откуда уверенность, что они настоящие? – спросил Харон. – Я как-то приехал к заказчику, который утверждал, что в доме соседей завелся призрак. Оказалось, что занавески сдуло ветром. Люди меня увидели в окно и подумали, что я и есть приведение. Ох, как же я тогда ругался (себе под нос, разумеется).

– А я помню, когда призрак профессора Люциуса вел у нас теорию заговоров…

– Да, Лили, я тоже помню это. «Призрак целую неделю вел себя как настоящий», – сказала черноволосая девушка.

– Это тот, который один день был похож на взрослого мужчину, другой – на подростка, а третий – на старика? Хех, тоже мне секретный агент.

Харон вновь промычал.

– Это ты сейчас так говоришь, – сказала темноволосая, – а в академии бился об заклад, что мы все тронулись умом, когда заподозрили неладное.

– В академии мне хорошенько мозги вправили, но, видимо, не до конца, раз я все же остался с вами…

Харон услышал, как на другом конце стола раздался поцелуй с вредностью. До него донеслось «Тц», которое намекнуло ему, что как-нибудь нужно извинится за такое высказывание.

– Впрочем, мы быстро определим, настоящие они или нет.

– Лили, – сказала черноволосая, – ну-ка скажи нам, как ты определишь призрака?

Девочка улыбнулась и закачалась.

– Э-э-э-э… Подожди, а ты сама не знаешь? – спросила она.

– Девочка, не переводи стрелки.

– Нет, а ведь вопрос справедливый.

Харон выглянул из-за газеты и из-под очков.

– Так, а ну-ка хватит давить на меня, пока я добрая!

– Ну ведь ты сама не знаешь, – сказала Лили.

– О, Великий Дракон, все, кто учился, знают это!

– Что знают? Что призраки нестабильны во времени?

– Лили, не подсказывай ей!

– Да, – ответила девушка.

Она стукнула по столу.

– Почему опять устроили мне допрос? Я просто спросила…

– О чем это мы говорили? – спросила мумия, уделяющая слишком много внимания чтению газеты. – А вы знаете, по какому принципу тут расставлены тире или двоеточия?

– Про академию, Харон, мы говорили. Про то, как много тебе дала Арче Миракула.

– Ах, да… Этот чудесный замок… Кхм! – он выкинул газету. – Я, если что, и после академии не забросил себя. У кого-то жизнь после учебы заканчивается, а у меня началась!

Лили с черноволосой переглянулись.

– Благодаря курсам по магии я создалл эти треугольные лотки для сфинксов, подарил гномам автономную посудомойку… А, ну еще откачал дочь короля Стефана (но, как говорится, на иглу подсядешь – не слезешь).

Лили продолжала смотреть на свою старшую подругу. Похоже, они смеялись в глубине души.

– А десницей короля ты тоже был? – спросила девочка с алмазными глазами.

– Что? Нет, конечно, – он отмахнулся. – Этого мне еще не хватало…

– Но ведь это такой почет – быть вторым ЧЕЛОВЕКОМ в стране…

– Ты знаешь, как-то вот мне не довелось посягнуть на такую «престижную» (высокомерную до безумия) должность.

– Но ты бы хотел? – спросила девушка на другом конце стола.

Она улыбнулась (то ли ехидно, то ли смущенно).

– Нет, мне и Вас хватает, – ответил Харон. – Не король, зато две королевы.

Они похохотали какое-то время. Лили снова подалась к ящику с гвоздями, будто она не могла сидеть без ручной работы. Человек в бинтах пытался найти удобное положение для рук, кряхтел, но это молчание словно не давало ему покоя. Да и ноги он не мог нормально пристроить на столе.

– Харон, – начала, наконец, темноволосая. – Поскольку ты самый опытный из нашей труппы, мы хотим предложить тебе заняться домом с привидениями.

– Спасибо за предложение, но ты знаешь, что я больше не хожу на дела. И мы это с вами обсудили, когда я присоединялся в вашу прекрасную компанию, – сказала мумия.

– Есть свидетель, и он утверждает, что привидения страшные. Выходит, это дело не для слабонервных. Лили еще слишком мала для этого…

– Вот и неправда! – ответила девочка.

– Деточка, придержи воздушных коньков. Ты будешь нужна мне здесь.

– Я вам не мешаю решать КОЛЛЕКТИВНЫЕ вопросы?

– Харошенька, прости, что мы так грубо и сразу.

– Не называй меня так.

– Дорогой, ты стал говорить так тихо…

Зверь под столом замурчал и провел хвостом по полу.

Лили стояла возле девушки с белым локоном и смотрела то на нее, то на Харона. Темноволосая сидела за столом напротив мумии, наклонившись вперед.

– Харошик, ты же так много знаешь… Ты справишься с этим лучше всех.

– Ты думаешь, на меня подействует твоя магия?

– Какая магия? Я говорю фактами. Объективными данными, понимаешь? Я просто констатирую, что ты обладаешь нужными способностями…

– Мы все тут обладаем способностями.

– Нет, Хароночка. Только у тебя есть замечательный юмор, который делает тебя бесстрашным. Только ты можешь залазить в свой панцирь, чтобы враги разбивались об него. Идеальное средство от приведений.

– Я что, должен ехать в деревню?

– Это пригород. Быков там нет. Собаки на привязи. Никто не тронет твои бинты. Харон, ты нужен там, а мы нужны здесь. Посмотри на это место. Мы сидим в дыре. Кто-то должен здесь все исправить.

– И ты считаешь, что я с этим не справлюсь?

– Нет! Что ты! Дом с призраками сложнее… Гораздо сложнее. Как говорится: строить – это не ловить призраков. Нам ведь еще нужны деньги, чтобы залатать стены, пол, крышу… Форточки.

– И, выходит, деньги вы требуете с меня? – спросил Харон.

– Ну, фактически, их требую я, так как Лили вообще мало что понимает…

– Я не расслышал. Можешь повторить? – спросил человек-мумия.

Одновременно с этим он посмотрел на Лили.

– Ничего важного, – сказала черноволосая.

– Что там неважное? – спросила Лили.

Девочка уперлась руками в бока и посмотрела на Белый локон так, как не смотрела давным-давно.

Черноволосая лишь улыбнулась.

– Значит, решено? – спросила она.

– Не знаю… Может, у них голуби на чердаке? – ответил Харон.

– Если так, то тебе не придется напрягаться. Прямо как ты любишь.

– Ты считаешь, что я лентяй? – спросил Харон.

– Я считаю, что ты ценишь свои силы и не разбрасываешься ими направо и налево…

– Харон, а вдруг ты найдешь там вдохновение для книги? – спросила девочка.

– Думаешь? Стоп, я и здесь могу его найти…

– А вдруг в пригороде ты сможешь найти Тишину? – спросила девушка с белой лентой волос (она однозначно ждала момента, чтобы сказать это).

Все замолчали (даже вода, периодически падающая из-под крыши). Харон запрокинул голову. Он покачался на стуле некоторое время, после чего положил руки на стол. Его ворчание улетучилось и голос окрасился в спокойные тона.

– Знаете, у меня в этой сырости бинты завяли. Новые будут дорого стоить. Ну и еще ты права, как всегда. Я хорош собой, поэтому стоит поработать самому. Думаю, я сумею договориться о большей цене, а то они наверняка предложили гроши.

– А сколько нам заплатят? – спросила Лили.

Девочка подошла к форточке, которую пыталась продырявить гвоздями.

– Как минимум пятьдесят золотых чешуек.

– Ах, это же новые ботиночки в коллекцию! – сказала сияющая Лили.

– Да, это еще одна пара черных ботинок в твою коллекцию черных ботинок, – ответила темноволосая.

– Здорово! Харон, я так тебя люблю… – сказала Лили.

Забинтованный человек подмигнул девочке, а темноволосая, глядя на это, фыркнула, как обычно фыркают дамы, которым не уступают место в метро. Зачастую, их разговоры – это козий сыр: запах обычно не особо приятный, на вкус многим кажется ужасным. Однако, пройдя такое испытание, можно получить в награду нежное сливочно-ореховое послевкусие. В общем и целом, не зря ведь людей с таким описанием называют ВОЛШЕБНИКАМИ.

– А ты летал на драконе? – вскоре спросила девочка, у которой устали стоять ножки.

– Лили, драконов не существует…

– Про Черта ты так же говоришь…

ИСКУССТВО ТРЕБУЕТ ЖЕРТВ

I
4154 год, 86 день лета

Похоже, что встречать мумию вышли самые лучшие жители городка. Волшебник и его четвероногий ассистент прошли мимо ряда пугал, сооруженных из чьх-то ненужных ухватов (издалека Харону показалось, что на траве стоят демоны с рожками, что забавляло его вредную голову). Они едва удержались от того, чтобы поздороваться со всеми чучелами (по факту являющимися двумя палками и рваной скатертью).

– Ну и прикид у тебя, старикашка!

– На себя посмотри: стоишь, в чем мать родила!

Обмотанный человек прошел мимо чучел, не принимая в свой адрес новые оскорбления (которые казались пугалам такими забавными). Он пошел по улице как по черному зеркалу.

Мятый и рваный плащ двигался между десятиметровыми спичечными коробками. Харон, похоже, был последней сигаретой в пачке этого города (которая вот-вот собиралась потухнуть).

Ночь окутала здесь каждый уголок, но на дороге горел свет (возможно, «но» покажется здесь противоречивым союзом, но в этом и смысл). Асфальт потрескался, фонари заржавели, да и в целом улица казалась Харону чудесной. «Никаких тебе людей и шума», – подумал он. Возможно, в темноте было бы не так уютно, но Харона это не могло волновать, ведь он шел по освещенной дороге, а она куда-то вела.

Луна висела в небе, но для Харона это был бильярдный шар, которого он всегда хотел коснуться. «Сегодня растущая, – подумал он. – Зима близко. Бр-р-р».

Харон впервые за долгое время посмотрел на своего питомца Фокси. Зверь шагал рядом с ним в любую погоду, и сложно было сказать, кто кого направляет. Человек-мумия остановился и отряхнул грязный хвост Фокси. Они двинулись дальше, будто ничего не было, и они не знают друг друга.

Бинты заболтались на ветру. Харон подошел к дому, который по его оценкам был самым дорогим и высоким. «Зуб даю, что тут отсиживаются власти», – подумал он. Обмотанные ноги зашагали по крыльцу. Доски заскрипели, но не под мумией, а под его четвероногим спутником. ПОД ХАРОНОМ НИКОГДА НИЧЕГО НЕ СКРИПЕЛО.

Харон взял шляпу и прижал ее к груди, чтобы края не мешали прислониться к стене. Он посмотрел в окно. И нашел там то, что искал.

– Так-с, наверное, хозяева просто решили уехать как можно дальше отсюда. И довольно давно…

Харон замер как нерешительный продавец ножей. Он выдохнул. Постучал в дверь (при помощи металлического кольца, торчащего там, как пирсинг его знакомой из академии). Простоял секунд десять.

– Что ж, если бы там кто-то был, он бы уже давно открыл мне. Вот и славно. Она была права – я быстро закончил это дело. А ведь Я НЕ ВЕРИЛ этой женщине. Жаль, денег не у кого потребовать. Да и вдохновения что-то не нашлось. Главный герой приходит в деревню… И уходит. Все. Конец.

Харон надел шляпу, спрыгнул с крыльца и зашагал в сторону города. Он шел под серым дымом, который окутал бильярдный шар. Природа собиралась устроить забинтованному человеку стирку его старых лоскутов. Также вода забежала бы под крышу тех домов, которые, по всей видимости, лишились хозяев очень давно. Примечательным стало еще то, что на черной и холодеющей улице в один ряд выстроились какие-то развалины прошлого века.

Прежде чем бросить в Харона водой, небо сделало предупредительный выстрел. Вселенная настолько сильно берегла старую мумию, что разряд улетел за сотни километров от шляпы Харона.

– Замечательно. Ветер поднялся. Сверкает. Сейчас ливанет, и мне позарез нужно спрятаться.

Человек в пальто остановился и посмотрел по сторонам. Наверно, он хотел попросить укрытия или узнать какое-нибудь место, где можно спрятаться от дождя в одиночестве. Безусловно, по близости не было ни души.

– Неужели… Она здесь…

Человек-мумия огляделся еще лучше. У большинства домов были беды с крышей (в таких точно спокойно не спрячешься от дождя). Какие-то из жилищ походили на сарай, в котором что-то скрипело (Фокси слышал, как трещит дерево в этих домах, словно по полу там ходят тени). В той стороне, откуда пришел Харон, был дом с окнами, дверью и крышей (он только что туда стучал), но там было «подозрительно тихо». Харон продолжал всматриваться и вслушиваться, пока не уловил то, что ему нужно. Этот след вел во тьму, где стоял другой двухэтажный дом.

– Ну, хоть что-то, – сказал он, а затем пересек границу света и тьмы.

Фокси в этот момент заскулил, потому что увидел то, чего увидеть нельзя. Миновав палисадник, мумия поставила ногу на ступень. Ее зверь положил лапу рядом. Питомец поднял морду и сделал вид точно прислушивается. Они действовали вместе, но порознь. Со стороны это выглядело так, будто мумия поругалась со своей собакой.

– Ничего не слышу. Ох, это значит… Она здесь! тишина где-то в этом доме, – сказал Харон. – Там я и укроюсь.

Они поднялись по ступеням и остановились у входа.

– Закрыто. Меня не ждали… Ну, ничего, тут все равно никто не живет. Вход всегда найдется.

Из-под рукава выпал серый лоскут. Он зашевелился, словно подхватил потоки воздуха. Затем бинт стал извиваться как змея. Его оборванный конец устремился вверх, после чего он просочился в щель между дверью и домом. Оказавшись внутри, лоскут принялся что-то нащупывать. Наконец, он прикоснулся к замку. Бинт сам намотал себя на него и провернулся (крепкий, наверно, бинтик).

Входная дверь застонала страшнее всех приведений. Питомец Харона прижал уши к голове. Они вошли, и их встретил только холодный сквозняк. Человек в бинтах хлопнул дверью. Он хотел прикрыть ее, но что-то пошло не так. Зверь вновь поднял морду. Он навострил уши.

– Тишина наверху или внизу? Непонятненько, – сказал Харон.

Он прошел из коридора на кухню. Он наткнулся там на страшные стены, с которых сняли кожу. «Планировали ремонт, – подумал он – но не доделали…". Одновременно с этим его зверь прополз по полу, размахивая своим носом направо и налево.

– Н-да, ветер и скрип не дают услышать. Придется идти на звук Тишины.

Раздался грохот. Он был похож на драку медведя и поросенка.

– Лоскут мне в зад, что это такое!? Здесь живут мамонты? – спросил Харон. – Тишины теперь и след простыл… Черт.

Он зашагал к выходу.

– На помощь!.. Нет!

Крики донеслись откуда-то из-за стен, но Харон отказался вдаваться в подробности и отворил входную дверь. Его зверь сделал широкий шаг на улицу, а затем заскочил обратно в дом. Фокси завертелся, чтобы вода отстала от него. Харон скрестил руки.

– Дождь. Вода. Мокрые бинты. Лоскут мне в зад… Ладно… Ладно! Если я еще могу чем-то ему помочь…

Он захлопнул дверь, а зверь в этот момент задрал уши.

– М-м-м, кажется, звук доносится сверху. Может, я посижу тут. Может, эта тварь быстро закончит и убежит в лес через окно. Эх, что-то не верится… А чем дольше этот кретин орет, тем меньше шансов у меня на встречу с ней.

Харон прошел по дому, напевая мотив очень странной песни. Он пробежал по лестнице и остановился возле первой двери. Оказалось, звук шел оттуда.

– Надеюсь, не зашибут, – сказал Харон.

Звуки битвы прекратились. Раздался грохот, и заскрипели петли. Опять наступила тишина, но такая, которую Харон терпеть не мог. Наконец, кто-то очень толстый выбежал навстречу Харону и разрезал вакуум шарканьем туфлей. Незнакомец остановился возле мумии, показал свое лицо (оно напомнило моржа, только с бакенбардами, ну и еще взгляд выдал человеческую натуру). Он тут же рухнул на колени.

– Аргх! – промолвил морж.

Харон попытался отпрянуть от мужчины, чьи черные бакенбарды на щеках выглядывали из темноты. Белый свет упал на испуганное лицо человека, и тот схватил агента за плащ.

– Физикус! О, Боже, он ОБЕЗУМЕЛ ОТ СТРАХА!

– Я тоже, – ответил Харон, – можешь бежать обратно.

Из-за двери показались нечеловеческие глаза. И больше ничего. Они плавными движениями приблизились к границе белого света, в котором плавала пыль. У троицы напротив, должно быть, захватило дух. Зверь Харона зарычал и зашевелил носом (в темноте морж едва разглядел, как четвероногое существо возле Харона выпучило змеиные глаза и подняло над головой хвост, который этому мужчине напомнил жало скорпиона).

– Что за…

Из темноты донесся звук, похожий на шипение водопада или помехи в зомбоящике, или на то, как рвется туалетная бумага.

– Ш-ш-ш. Мя-а-а-у.

– Это что, кошка?

Зверь Харона зарычал.

Темное пятно возле двери зашипело еще раз, а затем промчалось мимо троицы на кошачьей скорости.

– Физикус! К-к-к-куда ты!

– Я хочу знать, что здесь происходит! – сказал Харон.

Мужчина поднялся с колен.

– Харон! Это в-в-в-в-в-вы!

– Что, простите?

– Сколько ль-ль-лет прошло… Какими сы-судьбами? Я думал, что в-вы, как и все с-сгинули. Ой, а в-ведь в-вы н-н-ничуть не изменились!

– Мужчина, вы кто?

СМЕРТНЫЙ посмотрел на зверя так, как обычно смотрят на людей со стержнем. Фокси поднял хвост над головой, и мистер морж увидел этот самый стержень.

– Вы что, не помните меня? – спросил морж.

– Вы меня с кем-то путаете… – ответила мумия.

– Н-н-ну как же это, путаю? В-в-вас с в-в-вашими глазами, шляпой и ва-ва-вашим четвероногим никак не с-с-с-спутать!

– Тогда… Напомните, где я мог Вас видеть?

– Здесь же и вы-видели! В-в-вы тогда хотели от привидений избав-в-вить меня. В-в-в-ворвались посреди ночи, в-в-в-вошли, как к себе домой – п-припоминаете?

– Нет.

– О, а в-вы п-па-па-по какому делу здесь? – спросил человек?

На лестнице появилась маленькая тень с кошачьим взглядом. Зверь, который только что в приступе ужаса умчался прочь, вернулся, чтобы послушать голос старины Харона.

– Я здесь по делу с приведениями… – ответил Харон.

– О-о-о, опять с привидениями!

– Да почему опять…

Кот напугал мужчину с бакенбардами криком, какой обычно эти звери издают при внезапном испуге (однако у этого кота, на первый взгляд, не было причин так вопить).

– Н-н-на самом деле д-да. Они опять з-з-завелись – я покажу вам…

– Попридержи котов, хозяин. Я не сдвинусь с места, пока мы не договоримся об оплате.

– О, я п-п-помню еще с-с того раза, к-какой вы… Т-требовательный. Н-не п-п-переживайте. Когда я звонил в-вам вчера, м-мы…

– Вы разговаривали не со мной, и меня такая сумма не устраивает. Кроме меня, призраков никто не изгонит, так что соглашайтесь. Иначе я ухожу.

– Да в-все что угодно! – ответил морж. – Отдам с-самое п-па-последнее, лишь бы вы справились.

– Вам не об этом стоит переживать, мистер…

Мужчина не представился.

– Как вас зовут-то? – спросил Харон.

Он скрестил руки, чтобы все поняли, как выглядит недовольный гуманоид.

– А вы что не па-па-помните? – спросил морж.

– Да я Вас впервые вижу!

Фокси фыркнул и потоптался на месте, а Харон посмотрел в сторону, чтобы найти в тени свое утраченное спокойствие.

– Н-н-ну, хорошо… Я б-буду говорить, а в-вы пока в-в-вспоминайте, хорошо?

– Угу.

– В-в-в городе раньше ж-ш-жило м-много ль-ль-людей, и в-в-все они п-п-п…

– Пропали?

– Да…

– Что вы говорите, мистер Фальк.

– Так, я говорю то, что знаю. Вот уже м-м-много лет здесь (в этом г-г-городе) н-никого нет.

– И-и-и? – спросил Харон.

– И здесь… Но здесь п-п-по-па-постоянно кто-то ходит.

– Дайте угадаю: здесь (в этом городе) никто кроме вас не живет?

– Д-д-да. Не в-в-вспомнили?

Харон посмотрел на другую стену с надеждой, что хотя бы на ней он найдет ответы на свои вопросы.

– Попробуйте начинать с гласных, – сказал Харон.

– О, а что это?

– Ну, у вас хорошо получается. «О, а, у, э» – то, с чего вам стоит начинать речь. такая вот МАГИЯ.

Харон прошелся по коридору. Он, держа руки в карманах, заглянул в комнаты: выглядело жилище, как самый обычный дом. Забинтованный человек обдумал то, что назвал эту чепуху магией, чтобы Фальк поверил в нее, и чтобы она таким образом помогла ему. Он не нашел причин перестать так делать в будущем.

– Так, а почему вы позвонили-то? – спросила мумия. – С чего взяли, что здесь нечисть? Потому что белки на чердаке «ходят?»

Фальк впервые нахмурился.

– О, так… Кричат потому что.

– Кто кричит?

– П-п-п-п-п…

– Приведения?

– Д-да…

– К чему вы нагнетаете? – спросил Харон.

– О, я просто… О, В-в-великий Д-д-д-д-д-д-д-д-д…

Морж прервался и опустил голову. Они стояли на лестнице и пялились друг на друга, как будто кто-то сказал, что Фальку не идут усы. Когда заикающийся человек отдышался, он продолжил вещать.

– Эх… В-в-вот б-был м-м-месяц н-назад один. Я ему показал в сторону этого дома и сказал, чтобы один т-туда н-н-не шел. Он у-у-ушел. О-один. И все…

– Может быть, это был не человек? – сказал Харон.

– А кто же?

– Призрак и был. Шучу. Но вот вы сюда зачем ходите? Этот бедняга вас ничему не научил?

– О, так… Так… Из-за Ф-ф-физикуса! Он убежал с-сюда, а если обратно не п-п-п-п-п…

Мужчина продолжил повторять одну и ту же букву и вытаращился на Харона. Волшебник понял, чего хочет мужчина.

– Не прибежит?

– Угу.

– Вроде, логично, но все равно глупо, – ответила мумия.

Они направились вниз, и Харон чуть не раздавил в темноте кота (нет, он прекрасно его видел).

– Кус, не убегай от м-м-меня снова! Идемте скорее, пока он н-не потерялся.

– Мистер Фальк, а зачем вы заперли себя в этом доме?

– З-з-запер?

Они спустились в прихожую.

– Дверь была заперта, – ответил Харон. – Удалось открыть только изнутри.

– О, этого не может быть, п-потому что у меня не-нет ключа.

Человек вывернул карманы, и оттуда посыпалась призрачная пыль.

– Так изнутри дверь и не запирается на ключ, – сказал Харон. – Как же вы тогда вошли? Дверь была открыта?

– А? – ответил морж.

– Дверь была заперта. Изнутри.

– О, так я и не знал.

Кто-то под бинтами вздохнул.

Кот сидел возле входа. Харон подошел к нему и наклонился, чтобы погладить. Зеленые глаза волшебника освободились от черных очков и загорелись словно фонарики. Кот не отвел глаз. Он смотрел на мумию таким жутким взглядом, и было непонятно за этим процессом, кто напуган, а кого пугают. Глаза животного были раскрыты неестественно широко, а направление… Ну, можно было сказать, что взгляд этого кота был устремлен одновременно в никуда и в какой-то ужас, который, возможно, когда-то захлестнул несчастное создание. Харон выключил свои прожекторы, и в его взгляде на мгновение показалась человечность.

– Милый, однако, котик у вас…

Фокси зарычал, выглядывая из-за плаща хозяина. Кот посмотрел на зверя так, будто тот был главным в их компании.

– О, м-м-мы столько с ним пережили… Уже и не знаю, как долго я его знаю.

Кот зашипел, посмотрев на Фалька. Морж лишь улыбнулся в ответ.

– И сколько вы его знаете?

– Н-н-ну, где-то с-с-столько, с-с-сколько с в-вами н-не в-в-виделись. Он ведь с в-в-вами п-прибежал…