Мало кто знает, почему человечеству удалось пережить вторжение торусов. Нас не спас избранный миссионер, о нас не споткнулись, как это обычно описывалось в различных фантастических романах и фильмах. Захватчикам просто стало не нужно колонизировать нашу планету, поэтому они совершили исход, оставив выживших в неведении.

У захватчиков были все шансы уничтожить нас как вид, но их офицеры оказались отвергнуты командованием и Правителем, который отправил их на Землю воевать в один конец. Осознав это, они решили покинуть Землю.

В этой истории был и еще один момент: 40 лет назад они отправили на Землю своих спящих агентов, которые вели разведывательную работу. Они жили как обычные люди и даже давали потомство. Когда началось вторжение, они вышли из тени и стали открыто действовать против сил сопротивления. Я был одним из детей спящих агентов.

Был и другой момент: индорианцы. Они колонизировали их планету перед Землей и позволили небольшой группе этих гуманоидов бежать на Землю. Они хотели сделать из них вестников Апокалипсиса, но гуманоиды не растерялись и, вступив в контакт с людьми, влились в сопротивление, передав армии и ополчению часть своих технологий. Так, армия торусов вместо триумфа военной мысли в виде молниеносной победы (они отписывали Земле 3 дня на полную колонизацию) получили дорогую и ресурсоемкую кампанию, ставшую причиной массовых протестов и беспорядков на их Родине. Вкупе с военными репрессиями это пошатнуло власть их Правителя, который решил всех неугодных его режиму солдат и офицеров отправить на Землю.

Его план был прост, как мир: он хотел сжечь Землю вместе со своими солдатами и нами, чтобы закрыть вопрос с поддержкой армии ресурсами. Для этой цели он выслал свой мощный ударный корабль на орбиту.

К счастью, офицеры торусов, осознав свое истинное положение, прекратили воевать с людьми. Один из их командиров нашел меня и передал мне технологию усилителя телепатического импульса, с помощью которого нам удалось остановить приближение ударного корабля, дав их армии время на эвакуацию.

Он помог мне добраться до первого патруля. Дальше я передал технологию офицерам, и устройство было собрано меньше, чем за 1,5 часа. Я воспользовался им, выпустив энергетический луч в направлении указанной им при контакте цели. Скорее всего, это и был тот самый корабль, который должен был уничтожить Землю.

Судя по всему, цель была накрыта, потому как увидев луч от импульса, армия торусов стала организованно покидать Землю. Бои с ополченцами и остатками армии на улицах городов прекратились. Люди выжили как вид.

После этого наши лидеры решили создать структуру, которая бы не зависела напрямую от какого-либо правительства и обеспечивала бы людям паритет в технологиях прогнозирования и предотвращения инопланетных вторжений. Структура получила название Отдел 3, ее деятельность стала регламентироваться Советом Безопасности ООН. Организация была построена на принципах равного участия всех стран, поэтому результаты работы отдела стали доступны всем разведслужбам Земли, а их оперативники оказывали отделу посильную помощь.

Поскольку я участвовал в операции по саботированию планов торусов на Земле (против своей воли, но мне пришлось), меня в добровольно-принудительном порядке милитаризовали, пожаловав офицерское звание и награды нескольких стран. СовБез настоял на том, чтобы я стал главой Отдела 3. Мне выделили хорошую подземную базу во льдах Арктики и порядка 1000 с лишним оперативников.

Мы занимались разными делами: как оказалось, нашествие торусов открыло наше существование другим цивилизациям, каждая из которых имела свои планы на нас и нашу планету. Было продуктивное сотрудничество, были и угрозы вторжения. В обоих случаях мы собирали информацию, технологии и вырабатывали меры возможного противодействия. С этой целью мы организовали небольшой лепрозорий, где испытывали оружие на биоматериале предполагаемого противника.

Я не одобрял такой подход, мотивируя это тем, что испытания оружия на живых разумных существах противоречат нормам международного права. Кроме того, в случае продуктивного сотрудничества с другой стороной ее представители могут потребовать от нас открытости в тех или иных вопросах. Технологии борьбы с внешними захватчиками могут стать одним из таких вопросов, и тогда наша цивилизация создаст себе неблагоприятный образ на космической политической арене.

Мои многочисленные требования прекратить опыты отклонялись особой комиссией СовБеза. Основной мотивирующий фактор заключался в том, что вторжение торусов показало нашу слабую боеспособность. В случае дипломатического провала мы не сможем дать агрессору достойный отпор и поставим себя на грань биологического вымирания как вида. Такое положение дел оправдывает нарушение норм международного права. Если наш партнер с другой стороны попросит открытости в этом вопросе, мы ограничимся отчетом о работе отдела. Лепрозорий никто показывать не будет. Что ж, не по себе мне от этого, но у нас и, правда, пока нет альтернативы этим бесчеловечным опытам. Иногда мне кажется, что зря я согласился помочь тому торусу и дать людям шанс. Мы и правда примитивны, как…тараканы.

Контингент отдела – это дети спящих агентов вроде меня, представители дружественно настроенных к людям инопланетных цивилизаций, действующие и отставные офицеры разведслужб, армии, полицейские, врачи и другие. Все отчеты об их работе стекаются мне, я же консолидирую информацию и отправляю ее в СовБез, председателю особой комиссии.

Помимо опытов и разработок оружия мы также занимаемся отслеживанием космической активности. С этой целью на нашей базе организован центр космической связи, который отслеживает с помощью мощных радиотелескопов переговоры других цивилизаций. Прослушивание передач делает возможным изучение языка и культуры потенциальных противников или дипломатических партнеров. С этой целью у нас работает филологический отдел, где эксперты-языковеды вместе с лояльными нам пришельцами изучают языки других существ.

Также у нас есть группа археологической разведки. Ее специалисты ищут древние артефакты, свидетельствующие о ранних контактах людей с другими цивилизациями. Изначально этот департамент казался мне лишним центром затрат для нашей организации, однако уже в первые месяцы работы были получены ценные находки, подтвердившие самые разные уфологические теории. Мы были открыты для других миров намного раньше. Майя, атланты, ацтеки и другие древние цивилизации имели опыт контактов с пришельцами. Записи в их храмах и летописях были разгаданы нашим шифровальным отделом, в результате чего мы восполнили пробелы в своих знаниях.

Вторжение торусов обозначило серьезную брешь в нашем тылу. Необходимо было сосредоточиться на спящих агентах и законспирированных шпионах других цивилизаций, чтобы своевременно обнаруживать их и предотвращать диверсии. Для этого мы организовали полевые посты слежения в столицах и крупных городах по всей Земле. Их экспериментальные установки отлавливали телепатические импульсы и другие всплески энергии, плазмы и другие выбросы (радиация, химические вещества, газы) с точностью до метра. Сообщение об импульсе передавалось в наш командный центр, о чем я немедленно ставился в известность. Я высылал в зону импульса усиленную оперативную группу с поста слежения, которая наводила разведку наблюдением и действовала по ситуации. Так, нам удавалось предотвращать диверсии, а также вербовать новых агентов в отдел, получать биоматериал и даже технологии.

В общем, мне досталась интересная и опасная работа. Однако, оно того стоит. Я помогаю людям защищаться от опасных угроз и получаю новые знания о мире, которые до этого были довольно скудны.

У меня появилась семья. Вопреки опасениям генетиков, у нас родился самый обычный человек, без телепатических способностей и признаков инородного генома. Тем не менее, девочка имеет явно ускоренное развитие (в свои 10 лет она имеет поразительные способности к точным наукам, механике, изобразительному искусству и музыке: она решает в уме системы линейных алгебраических уравнений методами Гаусса и Крамера, использует Бином Ньютона, собирает сложные механизмы и приборы, пишет поразительные картины и классическую музыку; также у нее хорошие способности в области программирования систем и модулей; так, наша информационная система использует написанный ею модуль голосового и текстового синхронного перевода речи на все известные нам инопланетные языки – Полиглот, как она его называет). В связи с этим, ребенок наблюдается у наших врачей. Пока, к счастью, патологий и изменений в ее организме не обнаружено.

Возможно, наш с женой «особый» геном дал такие последствия, но мне нравится, что моя дочь в свои 10 умнее меня в 35. Она даже учит меня – на выходных мы с ней музицируем. Мой внутренний слух и техника владения инструментом постепенно развивается, и Wind Of Change Scorpions уже не потолок моего инструментального мастерства. Мне нравится играть те вещи, которые она пишет – увертюры, прелюдии, романсы, симфонии. У нас в комнате для занятий стоит белый Steinway & Sons, на котором мы занимаемся. Также есть синтезатор Yamaha, на котором она пишет свои фантазии. Иногда мы играем в 4 руки, но чаще всего в две или три – одной она наигрывает мне, а я уже повторяю за ней обеими руками. Жена с умилением наблюдает за этим мероприятием. Иногда мы поем вместе, но в последнее время я редко захожу к ним. В основном, живу в кабинете, просматривая сводки и отчеты. В общем, жизнь продолжается…

20 июля 2031 года, командный центр Отдела 3, дежурный пульт

– Шеф, у нас тут срочное сообщение с пункта слежения в пустыне Наска. Зафиксировано вхождение инопланетного корабля в плотные слои атмосферы.

– Принадлежность корабля?

– Торусы.

– Купол активен?

– Так точно, если корабль продолжит снижение, его электроника вырубится, он станет видимым для всех приборов слежения наземных комплексов ПВО и ПРО, его могут сбить любые военные, посчитав за угрозу. Ваше решение?

– Сигнатура шифрования корабля нам известна? Можно его классифицировать?

– Судя по размеру, это большой корабль, по сигнатуре похож на транспортный, не боевой. Возможно, разведка?

– Возможно. Имеется возможность связи с ним?

– Шифрование закрытое, но я уже запустил процедуру подбора ключа. Мы сможем соединиться с ними…сейчас.

– Отлично, включите Полиглот. Пусть он переведет мое сообщение.

– Все готово, диктуйте.

– Внимание, вы входите в воздушное пространство Земли. Прекратите снижение и сообщите Ваши намерения.

– Так, они отвечают, запускаю перевод. Готово. Они говорят: «Это дружественный визит. Позвольте нам приземлиться в пустыне. Есть вещи, которые нужно обсудить лично. Приезжай к месту посадки и поднимайся на борт». Шеф, Вы знаете контактера?

– Догадываюсь, кто это. Отключите купол под мою ответственность. Оцепите место посадки и подготовьте ретранслятор. Я скоро там буду.

– Но, шеф, мы не можем отключать купол без санкции СовБеза.

– Включите его сразу же после того, как они пройдут плотные слои. Исполняйте.

– Есть. Ваша камера уже готова. Она доставит Вас прямо к посту наблюдения в пустыне. Оттуда Вас на машине доставят к месту посадки аппарата.

– Спасибо.

– Рад стараться.

Наблюдательный пункт особого Отдела 3 ООН, пустыня Наска

– Шеф, рады, что Вы прибыли. Они уже приземлились.

– Прямо на рисунок, надо полагать?

– Да. Место посадки оцеплено нашими оперативниками. Я могу Вас подвезти.

– Лучше дайте мне ключи, я поведу сам.

– Как скажете. Может, мне поехать с Вами?

– Нет, наблюдайте за контактом с расстояния. Если что-то пойдет не так, я дам Вам знать.

– Хорошо.

Я оседлал Land Rover Defender и погнал его к точке посадки наших незваных гостей. Я догадывался, кого увижу: командира торусов, который помог мне бежать из индорианского комплекса в 5 день вторжения и передал мне технологию усилителя телепатического импульса. Благодаря нему мы смогли восстановить потери и разрушения, а не вымерли как вид.

В точке посадки (ей оказался один из тех рисунков в виде птицы) было уже много оперативников с оружием наготове, направленным на их корабль. Мне пришлось ударить пару раз по клаксону и включить сирену, чтобы специалисты пропустили мою машину.

Я остановил джип у кормы корабля. Как только я вышел из кабины, грузовой люк аппарата начал медленно открываться. Когда он открылся, ко мне вышел мой старый знакомый в сопровождении свиты:

– Смотрю, ты теперь новый Правитель? Удалось поднять революцию на Родине?

– Да. – Улыбнулся он. Простому человеку трудно увидеть в этой гримасе улыбку, но я уже общался с его сородичами, поэтому понял его настроение. – Вижу, ты тоже теперь у власти?

– Да, наши лидеры поняли, что инопланетное вторжение – это новая угроза, против которой нужно вырабатывать контрмеры. С этой целью они и создали новую структуру, а меня сделали ее начальником.

– Я прилетел сюда не для того, чтобы разговаривать по душам, человек.

– А для чего же?

– Твои люди не будут возражать, если мы с тобой пройдемся?

– Если под «пройдемся» ты понимаешь то, о чем я думаю.

– Да, просто пройдемся. Никаких трюков.

– Хорошо. – В этот момент у меня заскрежетала рация:

– Шеф, у Вас все в порядке?

– Да, все нормально. Мы тут немного прогуляемся с нашим гостем. Не переживайте. Конец связи. – Тут я выключил рацию. – Пошли.

Он велел своим телохранителям остаться у корабля. Мы же медленным шагом направились вглубь пустыни. Когда корабль превратился в маленькую точку, он заговорил:

– Как Вам?

– Что?

– Живется после нашего исхода.

– Могло быть и хуже.

– Я знаю. Вы, люди, сильный народ.

– Так, что ты хотел обсудить?

– Наш Правитель…в общем, его рассудок был затуманен. Он искал контакта с Фантомами – инфернальными сущностями из плазмы, которые являются носителем знаний о мироздании. Наши древние предки писали о них в своих хрониках. Проблема заключалась в том, что Фантомы не делятся знаниями безвозмездно. Их главная особенность – отсутствие физического тела, но они могут завладеть любой оболочкой. И наш Правитель стал такой оболочкой. Он искал могущества для своей нации. И взамен, видимо, согласился стать их рабом. По телу и по разуму.

– Поэтому Ваша цивилизация и стала воевать, в надежде задобрить народ?

– Да. Именно поэтому мы стали сеять хаос в чужих мирах. В Вашем тоже.

– И как они выглядят…Фантомы?

– В том-то и дело, что у них нет конкретной физической оболочки. Они могут предстать как частицы света, светлячки и другие существа. Их нельзя убить, нельзя прогнать. Не попасть под их контроль можно, только если Вам от них ничего не нужно, но они могут соблазнять жертву исполнением грез. Стоит расслабиться на миг, и Вы уже в их власти. Никакие купола, ракеты и пункты слежения не защитят Вас от них.

«Даже опыты на других пришельцах Вам не помогут». – Зазвучало у меня в голове.

– Прости, у нас…

– Нет другого выхода, понимаю. Вы боитесь всего неизведанного. Это в Вашей природе. Даже сейчас я чувствую твой страх. Это нормально, но если Вы хотите стать полноправными членами космического сообщества, Вам нужно уйти от этих варварских рудиментов.

– Я говорил им об этом, но они…

– Не слушают, понимаю…

– Это все, зачем ты проделал такой путь? Рассказать нам о Фантомах?

– Не только. Я хотел повидать старого знакомого.

– Торусам известно, что такое дружба?

– Торусы верят в Бога, верят в любовь и семью, верят в братство, в дружбу, верят в долг. Мы разумны и человечны. Немного, но человечны.

Тут я понял, что мы вошли в пещеру:

– Зачем мы здесь?

– Я покажу тебе, как все начиналось. Как мы посещали Землю, как следили за Вашим развитием.

– Но почему здесь?

– Сейчас узнаешь. – Он дотронулся до меня, после чего я увидел, что это место было храмом древних людей, существовавших еще до первых цивилизаций, где восхвалялись торусы, раз в месяц посещавшие земли в пустыне. Когда-то этот край был плодородной долиной, развитой именно за счет технологий торусов (наша археологическая группа находила здесь много вещей из обихода торусов). Люди, жившие в долине, прогрессивно мыслили, однако их верования были примитивными. Именно для торусов на скалах пустыни были выбиты эти рисунки птицы, паука и людей, ставшие своего рода посадочными огнями для кораблей торусов. Гуманоиды хорошо относились к людям, однако древние, принимая своих развитых покровителей за богов, стали приносить им жертвы, в том числе и человеческие. Разочаровавшиеся торусы покинули Землю и больше не посещали ее до самого вторжения в 2021 году.

Когда я вернулся в реальность, то спросил у своего знакомого:

– Полагаю, если запустить сюда археологов, они и летописи древних откопают?

– Думаю, да. Мы подарили их жрецам вечную бумагу и чернила. Думаю, что под слоем пыли и песка здесь можно найти их фрески и звездную карту, по которой они пытались найти нашу Родину. Это место было еще и обсерваторией. Они изучали движение небесных тел и пытались понять, что за аппараты мы используем, чтобы преодолевать большие расстояния. К счастью, мы скрывали от них эти технологии. Думаю, и Вам еще рано ими владеть.

У меня снова заскрежетала рация:

– Шеф, прием. Надвигается буря. Вам нужно вернуться на наблюдательный пункт в ближайшие 40 минут.

– Да, я еду. – Я выключил приемник.

– Что ж, было приятно повидаться.

– Мне тоже. – Внезапно он испарился. Чуть позже я понял, что он воспользовался своим личным ретранслятором. К несчастью, наши возможности не позволяли нам сделать мобильные устройства для телепортации, и мы пользовались стационарными установками. Именно с помощью такой установки я преодолел путь из Арктики в Наску за 2 минуты.

Я поспешил выйти из пещеры и увидел, как корабль торусов совершил пространственный скачок (мы научились воспроизводить его, но нам все еще не хватало ресурсов, чтобы сделать устройства надежными) и исчез в небе. Повернув голову влево, я увидел приближение бури. К счастью, машина была недалеко. Я прыгнул в кабину, завел, двигатель и, тронувшись со второй передачи, погнал джип к наблюдательному пункту.

Я загнал Land Rover в ангар, ворота которого поспешил за мной закрыть начальник наблюдательного пункта. Когда он подошел к машине, я уже вышел из кабины:

– Все успели эвакуироваться?

– Да, шеф. Мы ждали Вас. Как прошел контакт?

– Потом расскажу. Купол активен?

– Как Вы и распорядились, его включили после их приземления, а затем снова отключили, когда они стали покидать Землю. Как только мы потеряли контакт с их кораблем, мы включили его снова. Таким образом, сейчас он работает.

– Хорошо. Я обнаружил древний храм с обсерваторией. Координаты в навигаторе джипа. Вышлите туда команду из археологического отдела, когда буря стихнет. Это касается ранних контактов людей и торусов.

– Сделаем. Что-то еще?

Я задумался, стоит ли ему рассказывать о Фантомах. Может, он сам находится под их контролем?

– Нет, ничего. На посту происшествий не было?

– Нет, шеф. Все в порядке.

– Хорошо. Я возвращаюсь в центр.

– Я уже подготовил Вашу камеру для телепортации.

Командный центр, зал совещаний

– То есть Вы считаете, что мы стоим перед новой угрозой?

– Именно так, председатель. Угроза, против которой наши меры противодействия не сработают.

– У Вас есть основания доверять этому торусу?

– Все.

– Поясните.

– Мы «победили» благодаря тому, что он передал мне технологию усилителя импульса. Это он помог мне добраться до военного патруля.

– То есть, Вы хотите сказать…

– Именно, председатель. Он помог нам выжить.

– Тем не менее, он не передал Вам никаких воспоминаний по этим Фантомам, никаких веских доказательств. Просто рассказал на словах. Мы не знаем, насколько эти данные достоверны.

– Думаю, ему нет резона подкидывать нам дезу.

– Что ж, посмотрим.

– Какие наши действия, председатель?

– Добудьте больше информации по этим Фантомам. Как можно, блин, больше. Но, если по-честному, мне следует отстранить Вас от руководства Отделом.

– Политические соображения?

– Они самые. К счастью, мы никому напрямую не подчиняемся, поэтому пока спокойно работайте. Других происшествий больше не было?

– Никак нет.

– Тогда занимайтесь поиском информации по Фантомам. Я разрешаю любые экспедиции и поисковые операции. Если они были на Земле, не исключено, что они могли притащить и этих существ с собой. Если Вам не будет хватать людей, вербуйте местных силовиков из спецназа и разведки. По конфиденциальности мы решим с ними. Достаньте мне все по этой форме жизни. Предварительный отчет через неделю. Конец связи.

Кабинет начальника Отдела 3, вечер 20 июля

После отчета председателю особой комиссии я вернулся в кабинет. Я сделал несколько звонков и отправил сообщения исследовательским группам конторы по всей Земле, чтобы они начали сбор информации по Фантомам и отчитывались мне о своих успехах. Я также сообщил о готовности председателя поддержать исследовательскую экспедицию в любую точку планеты, если это будет необходимо. Оперативники поняли мое задание и обещали добыть первые результаты через неделю.

После этого я стал изучать оперативные сводки с пунктов слежения. Этот день был на удивление спокойным, если не считать контакта с Эо Тойей и мой внеплановый визит в Перу, в пустыню Наска. Кажется, можно поспать. Я откинулся на спинку стула и позволил себе задремать.

Мне снилась древняя цивилизация Наска и сцены ее контактов с торусами. Снилась древняя обсерватория, сцены жертвоприношений, обмена технологиями. Потом мне снилось лицо Тойи. Он говорил мне что-то невразумительное. Чуть позже я смог разобрать его речь:

– Просыпайся, работяга.

Открыв глаза, я увидел свою жену. Она была одета, как секретарша из фантазий офисного босса: обтягивающая юбка, блузка, расстегнутая до уровня декольте (благо, фигура ей позволяла), туфли на высоком каблуке (я подарил ей их на годовщину свадьбы). На шее, на длинной цепочке у нее висел кулон с нашей семейной фотографией, подаренный ей на день рождения (на оборотной стороне была гравировка «С днем Рождения, милая», а в сам кулон был встроен маячок, который позволял мне отслеживать ее передвижения; кроме того, она могла отправить своеобразный сигнал SOS, если бы я был им срочно нужен; сигнал передавался по спутнику через защищенный канал, поэтому перехватить его никто не мог; она знала об изюминке этого подарка и приняла его с радостью).

Она сидела на столе, легкомысленно покачивая ножкой и смотря на меня с улыбкой. Я решил спросить у нее:

– Соскучилась?

– Да, мне надоело видеть тебя в экране и слышать по телефону. Ты нужен нам с дочкой.

– А как ты прошла?

– Ты забыл, что у меня высокий уровень доступа? Забыл, что все меня здесь знают?

– Виноват. Исправлюсь.

– Еще как виноват. – Она подалась вперед и кокетливо чмокнула меня в щеку. После этого она смущенно улыбнулась, будто школьница на первом свидании.

– С огнем играешь, дорогая. – Ответил я, положив ей руку на колено. Боже, она вся горела.

– Может, я именно этого и хочу, не думал? – Спросила она, озорно поведя бровью.

– Меня по-другому воспитывали.

– То есть? – Она взяла меня за руку.

– А как же выпить, поговорить, потанцевать, кино, вино, домино и прочая мишура?

– Брось, мы не на первом свидании. – Она провела пальцем по моему подбородку. – Слушай, а ты одичал. Щетину отпустил. Так ты мне нравишься больше. Мой дикарь.

Я себя обманывал, ища повод отправить ее домой. Я сам хотел ее. Давно:

– Я люблю тебя, дорогая. – Я встал со стула, взял ее за талию и принялся целовать. В губы, в шею, все ниже и ниже, постепенно теряя рассудок от красоты и тепла ее тела. Нам обоим это было нужно, поскольку в последний год мы стали отвыкать друг от друга. Теперь же нам ничто не мешало уединиться и насладиться моментом.

И снова я обманул себя: нас могли прервать в любой момент. Звонок, сообщение, письмо, что угодно. Так было не один раз, когда она хотела устроить мне «свидание в офисе». Чтобы это не произошло сегодня, я выключил телефон и выставил в рабочей консоли статус «Не беспокоить». Конечно, кто-то мог физически придти и позвонить в дверь через интерком, но я уже не хотел об этом думать.

Мы растворились друг в друге. Все, что происходило за пределами моего кабинета в тот момент, не имело никакого значения. Время, пространство, люди – всего этого не существовало, были только мы, вечно влюбленные, вечно молодые и пьяные друг другом.

Я видел много красивых и свободных женщин. Некоторые работали у нас в конторе, но ни к одной из них я не испытал того, что чувствовал к своей жене – желания находиться рядом как можно дольше, как можно чаще. Именно поэтому я всегда хранил ей верность. Многие женщины мечтали бы получить такого мужа, но мне была нужна только она:

– Боже, как же я люблю тебя! – Закричала она, когда мы достигли пика наслаждения. Мы едва не перевернули мой рабочий стол из дубового массива. Документы, планшет, канцелярские принадлежности – все это давно уже было разбросано по полу вперемешку с ее одеждой.

Пожалуй, так страстно мы занимались любовью 10 лет назад, когда зачали нашу дочь. Тогда все тоже происходило в моем кабинете, но на диване в зоне отдыха рядом с аквариумом. Эти крохотные пестрые рыбки – единственные, кто могли безнаказанно подглядывать за нами.

Она уже поднялась со стола и начала собирать вещи, как я снова почувствовал непреодолимое желание (то ли случайно, то ли нарочно она наклонилась за туфлями, отставив ягодицы). Я взял ее на руки и понес в зону отдыха. Там, на диване, мы снова насладились друг другом:

– Как насчет того, чтобы ты работала со мной, как в старые времена? – Спросил я у нее, когда снова доставил ей удовольствие.

– Ты ведь прекрасно знаешь, что работы не будет. Будет сплошной секс. – Ответила она, поцеловав меня в шею.

– Меня устраивает. – Я положил руки ей на бедра. – Единственное, что ребенок будет один.

– Нашему вундеркинду нравится творить в одиночестве. – Она подложила руку под голову и начала массировать шею. Каждое ее движение, каждый вздох, каждый раз, когда ее груди поднимались и опускались, во мне разгорался огонь:

– Но ты сказала, что я вам нужен. Что-то случилось? – Я заскользил руками к ее ягодицам, подумывая о третьем подходе.

– Да, кажется, у нее стали проявляться наши способности. Но, гораздо сильнее. Сегодня она музицировала на рояле силой мысли.

– Может, она сделала из него механическое пианино?

– Нет, потом я сняла крышку и увидела, что с механизмом она ничего не сделала. Клавиши играли сами. Ни ты, ни я на это не способны. Это был телекинез.

– Господи.

– Я сказала ей, что это было красиво, но предупредила, чтобы она так не делала при посторонних людях. Я боюсь за нашу девочку. А что если это только начало? Как нам учить ее пользоваться всем этим?

– Гораздо страшнее то, что она может пользоваться своими способностями неосознанно. Я не рассказывал тебе о телепатическом выбросе?

– Выбросе? – Она резко поменялась в лице.

– Да, я хотел защитить свою мать от индорианцев, тогда, когда на Земле были торусы. Я произвел выброс, сам того не понимая. Погибли индорианцы и целый поселок невиновных людей. Мать была там и уцелела, потому что причиной моей агрессии были индорианцы и тот патрульный, что раскрыл нас. Их разорвало, а людей в домах испарило как от нано-пушки.

– Скажи мне, что ты шутишь.

Я промолчал. Резко на ее глазах проступили слезы, она прижалась ко мне и, всхлипывая, произнесла:

– Пожалуйста, защити нашу девочку. Если это произойдет, из нее сделают подопытного для твоего лепрозория. Я не хочу, чтобы это произошло. Сделай что-нибудь, прошу.

Я обнял ее и почувствовал себя виноватым:

– Единственное, что я могу для вас сделать, это отправить жить в безлюдное место. Она не должна знать страха и злости. Не должна знать ненависти. К 18 годам есть вероятность усиления. Может появиться телепатия, дар предвидения и Бог еще знает что.

– А реакция?

– Реакция только у первого поколения спящих агентов, у детей и потомков ее не будет.

– Тоже самое я слышала и от наших генетиков. Они говорили, что у нас родится монстр, но они ошибались. Они могут снова ошибаться. Мне страшно. – Она начала дрожать.

– Послушай, мне это тоже не нравится.

– А что скажет СовБез? Они ведь узнают, что ты нас выслал. У тебя у самого могут начаться проблемы.

– Я с ними разберусь.

– И что нам делать? Что нам сейчас делать?

– Успокоиться и жить так, как будто ничего такого не происходит. Поговори с ней и узнай, что еще она уже умеет.

– Почему бы тебе самому не поговорить с ней? Ребенку нужен отец. Поговори с ней прямо сейчас. И не по телефону. Приди домой и поговори с дочерью. Ты же мужчина, в конце концов.

– Хорошо. Давай. Я иду с тобой домой. Прямо сейчас.

– Пошли.

Мы встали с дивана, помогли друг другу одеться и вышли из кабинета. Спокойно, словно ничего не произошло, мы взялись за руки и направились к апартаментам. Я предупредил своего заместителя, чтобы он взял на себя руководство конторой на несколько часов, переадресовал все звонки и корреспонденцию на него, чтобы текущие вопросы не мешали мне побыть с семьей. Я был им нужен.

Апартаменты семьи начальника Отдела 3, поздний вечер 20 июля

– Итак, дочка, покажи папе, что ты умеешь. Мама сказала, что ты научилась играть на рояле силой мысли. Покажи.

– Мама сказала, что так плохо делать.

– Правильно, так плохо делать для посторонних людей. Никто не должен знать, что ты это умеешь.

– А почему?

– Потому что есть люди, которые могут тебе навредить, если они узнают, что ты так можешь. Ты ведь знаешь, что мы с мамой не совсем люди. У нас есть инопланетные гены в цепочке ДНК. Их присутствие и стало причиной твоего ускоренного развития. Твоих способностей в области математики, программирования, механики и музыки.

– Я догадывалась, что не такая, как все. Поэтому вы не давали мне играть с другими детьми?

– Да, принцесса.

– И что нам делать? Это ведь только начало, надо понимать?

– Да, это только начало. У тебя могут появиться и другие способности.

– То есть?

Тяжело разговаривать с родным ребенком о таких сложных вещах. Однако, это было необходимо. Я рассказал ей о выбросе, о телепатии, о предвидении. Она долго слушала меня, а потом спросила:

– Но ведь я могу стать таким, как ты. Работать на контору и защищать людей.

– Пойми, крошка, проблема в том, что ни ты, ни мы с мамой не знаем, на что еще ты можешь быть способна. Тебе надо учиться всем этим пользоваться. Ты можешь произвести неконтролируемый выброс в приступе агрессии, как это сделал в свое время я, погубив невиновных людей. Ты понимаешь, какими могут быть последствия?

– Пап, у меня другой вопрос: вы оба знали, что ребенок может родиться с «секретом», зачем же вы…