Сборник – 2011 и многое другоеТекст

Байки от рефмеханика. Это вполне реальный человек, и некоторые свои рассказы я написал после многочисленных бесед с ним во время продолжительных вахт в машинном отделении. Некоторые вещи вошли в печатный Альманах «Сборник прозы Великое Кольцо» от Санкт– Петербуржского «Литературного клуба», 2013 год.

Грузинский вариант

Это случилось очень давно. Ещё в советский период. Работал я тогда на одной рыбодобывающей, рыбоперерабатывающей базе, в одной крупной дальневосточной компании. Предприятие, как вы сами понимаете, полностью зависело от выпуска рыбной продукции. Судно было по тем временам современное, автономное, многолюдное, прибыльное. Люди работали на таких судах месяцами, годами, династиями. Ничего удивительного, время тогда было простое и вроде как светлое. Рыбообработчики – это особая статья наёмных рабочих, которые связали свою судьбу с морем. Они приезжали со всех сторон тогда огромной нашей страны, отрабатывали путину, плевались, брали свои заработанные деньги и возвращались на свою историческую родину. Проходило какое-то время, и они, как перелётные птицы, возвращались на родное судно, чтобы в трудном и упорном труде забыть о чём-то или, наоборот, помнить! Короче, со временем такие люди оседали на просторах Дальнего Востока, в городах и посёлках этого благоприятного во всех отношениях края! Но были в этих рядах удивительные исключения! Вот об одном таком человеке мне сейчас хочется вам рассказать!

Итак, уже немолодой Гоги попал на судно по протекции своего дальнего родственника. Попасть на нужный пароход составляло очень много труда! Выбрать верное решение без чужого совета – это как игра в рулетку. Может повезти, а может, и нет. Нельзя сказать, что везёт всем. Все могут просто работать. А план будут делать только те, кто способен на это. В то время целые армии лимитчиков желали хорошо и быстро заработать, они шли в море, порой не имея морских специальностей, навыков и простого опыта.

Весь их скромный багаж составляли скудные знания о будущей работе и фибровый чемоданчик с личными вещами. У Гоги ничего этого не было! Его тяжёлый бритвенный станок скромно лежал в кармане старой куртки, там же хранился помазок и набор лезвий, это было все, что этот человек принёс с собой в шестиместную каюту. Откуда появилось потом всё, что требуется для обычной жизни, можно было только догадываться. На судах существовал специальный магазин, ларёк! Там, под запись можно было взять всё, что требовалось для обычной повседневной жизни. Разумеется в долг. Для повседневной носки существовал комплект судовой робы, который выдавали обычно для работы в цеху. Потом имелась и другая рабочая одежда, как комбинезоны, свитера. Тёплые носки! Обувь – это обычно резиновые или кирзовые сапоги, могло повезти – и выдадут тяжёлые гады!

У Гоги были земляки, которые помогли ему неплохо обустроиться! Вот начался рейс, экипаж работает, вытягивает план, все трудятся. Только Гоги не выходит на работу! И это на судне, где от начисленного пая и коэффициента трудового участия зависит будущая зарплата, выполнение плана и многое другое. Короче, администрация ничего сделать не может. Человек прибыл работать, спустился в цех, посмотрел один раз на своё потенциальное рабочее место, развернулся, и направился в свою каюту, пить индийский чай. С ним и так, и эдак, а он – не желает выходить на работу! Тут ему и внушения выносят, и строгие выговоры, и урезают его и так небольшой пай! Ничего не понимают, как повлиять на ситуацию. Он вроде не болен, с питанием у него всё в норме, с куревом тоже! Не пьёт! Технику безопасности соблюдает, вот запись в журнале по технике безопасности имеется! А вот трудовая дисциплина из рук вон – даже не хромает, совсем никакой этой самой дисциплины! Выйдет, посмотрит, потом тяжело так вздохнёт и обратно в каюту. Спешит, там его или чай ждёт, или общество интересной женщины, или словоохотливый собеседник. Терпели его месяц, другой, потом махнули рукой и совсем о нём забыли. В бухгалтерии в его графе пустовали места отработанных часов и смен.

Потом один штурман нашёл ключик к этому человеку и разговорил его! Оказалось, что деньги этого Гоги совсем не интересовали, он был по тем временам очень состоятельный человек! Он сам платил тем, кому надо, чтобы его оставили в покое! Всё, что ему требовалось от жизни на тот момент жизни, это отбыть в рейсе, получить справку о том, что он был в море. А уже по месту своего основного проживания он покупает себе машину или ещё что-то такое. Ведь он честный человек, деньги в море заработал! И справка прилагается, и штамп в паспорте моряка. Вот и всё! А то, что у него там подпольное производство по пошиву поддельных джинс, так это никого не должно касаться! Потом время стало немного проще, такие справки выдавали без обязательного присутствия на судне. Это страна стала другой, что ли!

Ким Ир Сен

Тот старший механик был старый кореец. Его любили разыграть в машинном отделении при каждом удобном случае. Морской люд посмеяться не прочь, тем более что кореец всему безоговорочно верил! Вот, однажды повесили в ЦПУ на самое видное место листок с портретом Ким Чен Ира, северокорейского политического лидера. Утром все стоят, ждут, когда кореец зайдёт. Но не просто ждут, а выстроились «порядно» и «повзводно», так сказать. Сразу две смены собрались, а это человек восемь. Входит этот «стармех» и по привычке уже хочет проскользнуть к своему креслу, чтобы там замереть на пару часов. Вошёл, поздоровался:

– Good morning!

Но все молчат, уставились на портрет, «глазами его жрут», не дышат, разве что не молятся. Прищурился старый, и тут ему плохо стало, как заверещит, к портрету руки тянет. Снять хочет. А ему широкоплечий моторист как цыкнул:

– Цыц!

Мол, «покури, видишь, не до тебя сейчас!» Типа партийное, коммунистическое собрание происходит с ведением протокола! А кореец волосы на своей голове последние рвёт. Расстроился, потому что теперь его капитан, корейский Мастер узнает об этом факте. Поймёт, что он уже «продался» «северным соседям». А это ему «крышка» или тюрьма, или ссылка. И работы лишат. И пенсии. И всех родственников сразу преследовать будут. Сидит, убитый горем. Чуть не плачет от такого ужаса! И ничего сделать с «этими проклятыми коммунистами» не может!

А нашим балбесам – это в радость! Как говорится: «Что корейцу плохо, то русскому – всё равно!».

В следующий раз, когда рейс заканчивался раньше срока, судно должно было сняться с рыбалки и направиться в Пусан для проведения срочного ремонта, но через заход в один из наших, российских портов. А официально пока не говорят, в какой именно! Ну и ляпнули «стармеху»:

– Идём в Магадан!

У того сердце упало!

– Ты ведь ещё в Магадане у нас не был?

– Нет.

Кивает головой.

– Вот познакомишься сейчас! У нас край большой, много снега ещё лежит!

– А ведь ты по возрасту должно быть с коммунистами воевал?» – это вдруг осознает один!

– За американцев, наверное, был!» – это подхватывает другой весельчак.

– А этого у нас до сих пор не любят!» – отвечает первый.

– Холодно у нас! – как бы ни о чём говорит второй.

– Ну, ничего, мы тебя любим! А знаешь? Мы тебя спрячем. Никто не найдёт. Вот увидишь! В трюме посидишь, пока в Магадане будем. Но так ты города не увидишь, понимаешь?»

Но не любил он почему-то город Магадан, боялся, что там его оставят, что ли? Вероятно, наслышан был много об этом удивительном крае. Верил всему! Жалко старика! От страха ему не по себе было, но ведь хороший это был человек, механик!

13.03.2011

«На что жалуетесь, пациент?»

«Я уже не молодой, 30 лет и более в морях. Мне морскую медкомиссию пройти теперь очень сложно. Практически невозможно. Обычно на это уходит неделя, а то и две. Я в юности спортом увлекался, а теперь гипертоник. У меня нижнее давление завышено. Ну, это когда вместо «80» выходит «90». Ничего страшного, поверьте. Но каждый год нужно проходить медицинскую комиссию. И каждый год происходит одно и то же, одно и то же! Сначала меня отправляют проходить массу разных анализов, потом врачей, а заключительную комиссию должен подписать участковый врач – терапевт по месту жительства.

Вы знаете, как у нас «ходят» до участкового терапевта? Конечно, и я знаю! Записался с утра в регистратуре. Получил талончик на 10.30, а в 10.00 я уже там. Сижу, жду. Подходит моё время по талончику, а я сижу – жду, потому что существует ещё очередь, в которой так же сидят и ждут: и на 10.15, и на 10.00. Все мы сидим, ждём! В 13.00 зашёл, там встречает меня участковый врач. Это уже немолодая женщина, очень квалифицированный врач, очень осторожный. Но она понять не может, что от неё мне нужно.

– На что жалуетесь?

Я отвечаю, мол, прошёл медкомиссию, нужно заключение подписать.

– Хорошо! Вот эти анализы пройдёте, когда принесёте результат, то посмотрим!

Смотрю, а это несколько анализов и УЗИ почек.

– Почему?

– Да на всякий случай! Цвет кожи у вас неважный и зрачки какие-то неявно выраженные. Так что на всякий случай!

А направила меня в Диагностический центр на улицу Черёмуховую, ну, тот, знаете? Стоимость – не самая высокая в мире, но и не малая, свыше тысячи русских «гринов». Согласно предупреждению записался, выпил два литра воды и сижу в очереди. Среди таких же, как я, с полным мочевым пузырём! Зубы аж стянуло! И у всех в этой очереди очень неестественные позы, когда ноги елозят по полу, дико скрещены. Внутренне все сжаты, лица в напряжении, на часы смотрят. Просто молятся! Подходит моя очередь, я захожу. Смотрит женщина на монитор. Потом на меня поверх своих очков:

– На что жалуетесь?

Я отвечаю, мол, не знаю, у меня медкомиссия, терапевт направил.

– Поздравляю! У вас всё нормально. Следующий!

С криком выскакиваю, и до туалета! Это по длинному коридору, мой одиночный забег. На следующий день через запись в регистратуре – к кабинету терапевта. Жду. Попал. Она внимательно смотрит на выписку, руки потирает:

– Да, вижу, всё нормально. Сейчас только заполню ещё одну форму!

И дальше ведёт опрос.

– А геморроем не страдали? Надо обязательно проверить!

И направляет меня к врачу – проктологу. А это на следующий день, в другом здании, с вечера ничего не есть, не пить, не курить. Пришёл, а там очередь на подготовительную процедуру, несколько женщин и нас двое – мужчин.

Сел, занял очередь, жду! Вы никогда не были у проктолога? Жаль! Вы бы меня поняли сразу! Процедура – это клизма с большим объёмом жидкости. Сделали, и бегом в другой кабинет – «сливать», понимаешь! Потом возвращаешься в очередь, ждёшь очередной процедуры, после этого – следующая, третья и последняя. Потом на ватных ногах направляешься к смотровому кабинету. Там, конечно, тоже очередь. Занимаешь место, ждёшь. Каждый заходит, и через несколько минут все слышат его протяжный крик от боли и безнадёжности. Тут сразу вспоминаешь кадры из американского фильма «Полицейская Академия»: «Где тут пациент?» и невероятно толстые руки в перчатках, перепачканные вазелином.

Оказывается, что нынче всё проще. За дверью немолодая женщина с безучастным взглядом, вставляет телескопическую трубку прямо через отверстие в прямую кишку, потом мощный компрессор равномерно подаёт воздух. Представляете, эта же трубка уже оснащена камерой, на мониторе врач всё внимательно осматривает изнутри. В момент, когда сжатый воздух выжимает все внутренности, давит на другие органы, сгоняет в кучу весь лишний жир на теле, стучит в мочевой пузырь, это крайне неприятно и больно. Но терпимо! Что, думаю, кричать? Стерпел. Врач посмотрела, спрашивает:

– На что жалуетесь?

Это, если она там ничего не видит, то не знаю. Я, мол, на медкомиссию. Тычу пальцем в карту, внизу надо справку. Она кивает головой, ещё раз смотрит, потом вяло пишет:

– У вас всё нормально! Разрывов и стяжек нет, пока всё хорошо, но если запорами страдаете и будет хуже, то, прошу, приходите, будем лечить!

Пишет. Ухожу, дико спуская воздух.

Опять кабинет участкового терапевта. Думаю, что хождения мои позади, прошёл. Но и это ещё не всё! В моей толстой карте находят порой старую запись и «охают», направляют к дермовенерологу. Это на теле с 70-х годов два пятна от тропического загара. Они периодически то появляются, то проходят.

«Ничего не поймёшь, надо проверить!»

К врачу, тот: анализы сдай, приходи. Сдал, пришёл, уже другой врач принимает. Это старый опытный медик, посмотрел на карту, спросил:

– На что жалуетесь?

Сказал. Он: «Всё окей!». Подписал мою бумагу. Опять в общую очередь через регистратуру.

У терапевта.

– Ну. Вот! Видите, у вас всё тут хорошо. Вы в таком возрасте, что следует следить за своим здоровьем. Вот вам разрешение на полгода. Вы приходите через шесть месяцев, я вам просто подпишу все бумаги!

– Какие полгода? Да у меня рейс обычный – больше девяти месяцев, а с вашим «полугода» со мной в «кадрах» даже разговаривать не будут!

Она разводит руками, мол, ничего не знает, что поделаешь, мол, за здоровьем следить нужно!

Так, потравив больше недели и уйму нелишних денег, я получил запись в своей санитарной книжке. В следующий раз легче потратится, и всё быстрее сделают «добрые люди» в тех же белых халатах. Нужно только выбрать! Следить за здоровьем. Или деньги зарабатывать».

11.03.2011

Кот и пёс

Остался я как-то дома на хозяйстве один. На целых три дня! По какому поводу не скажу. Да и неважно сегодня это. У нас дома живут кот и пес.

Очень дружные, но своеобразного характера животные. Пёс, получается, сколько его ни кормишь, всегда остаётся голодным. Съесть может много, а потом лежит и слёзно так смотрит голодными глазами, как бы говоря всем своим несчастным видом:

«Что ты там ешь? А? Дай и мне кусочек! Ну, Хозяин, ну, будь другом!» Особенно, если это кусок сыра, то готов родину свою собачью продать!

Кот, тот другой, больно разборчивый, независимый, интеллигент, понимаешь! Короче, остался я. Наступает время кормить питомцев. Я по старой привычке каши наварил – и в две миски: собаке – большую и коту – поменьше. Собака всё своё сразу съела и в сторону смотрит. А кот только посмотрел в миску, понюхал и недовольно мяукнул. Потом потёрся о ногу, мол, что это? И не ест.

«Ах, ты так!» – говорю.

Наказал собаке ничего не трогать, ушёл. Собака тоскливо смотрит на чужую тарелку, но не берёт. Так приучили. На следующий день наступило время кормления, я опять: свежая порция для собаки и старая для кота. Кот не ест, крепится! Собака сразу глотает свою кашу, смотрит на соседскую порцию. «Хорошо!» – думаю. На другой день кормлю пса, а кот уже потрогал свою пайку, но та с запахом – есть не может. «Хорошо!» – я отдаю псу ещё и старый кошачий корм, тот съедает.

А коту свежее насыпал. Видит, бедняга, что делать нечего, никуда от этого не денешься, стал жрать. Ест, холмы по загривку пошли, заурчал от удовольствия. Вечером съел ещё! Возвращаются родные, нарадоваться не могут. Кот даже лук из салата стал есть, а с псом – капусту.

Заметил такой факт: образовался дома криминальный тандем. Собаке со стола запрещено брать, она достаточно большая, может видеть, что там, на столе, но брать – ни-ни! Кот тоже делает вид, что содержимое стола его не интересует. Но стоит только ослабить внимание, как кот прыгает на стол, спихивает оттуда кусок колбасы или мяса, потом ретируется в сторону. И гуляет, как ни в чём не бывало. Собака этот кусок уже ждёт, принимает его как вратарь «пас», тут же прячет, сама не ест. Смотрит потом голодными глазами:

«Хозяин, ну, кусочек! Ну, сколько можно?»

А как все разбредутся по своим делам, и внимание на животных ослабнет, то они достают свой кусок, добытый столь криминальным способом, и делят поровну, съедают!

«Да! Питомцы! Ещё те штучки!»

Когда дети просят завести собаку, то соглашаются на всё: «Да, будем ухаживать!». Они млеют от удовольствия, представляют огромную собачью парикмахерскую, где собаке моют лапы и сушат феном шерсть. «Да, будем выгуливать!» Рисуют в воображении себя и Друга человека на дикой природе. «Да, будем водить к ветеринару!» Тут же представляют себя в белых халатах с большими красными крестами на головных уборах, оба в повязках. Собака на столе тоже с повязкой! «Да, будем кормить и убирать за ней!» Они уже в рабочей форме с большими пылесосами и гребными лопатами, выгребают «конюшню», свершают героические подвиги, потом кормят собаку из дорогой баночки, та им в ответ: «Моё вам мерси!». На самом деле всё происходит иначе. Уже через неделю: «Папа, мне некогда! Ты погуляй с животным!». А утром преданный нос уже ищет тебя под тёплым одеялом: «Ну, Хозяин! Ну, скорей, я уже не могу терпеть!».

12.03.2011

Четыре корейца

Жили – были на одном судне четыре корейских специалиста. Первым был, значит, старший Механик. Это в Машинном отделении старенький такой дедушка, чистый «технарь», который больше 20 лет на флоте и точно знал, что следует придерживаться «таких и таких» параметров механизмов, и всё будет окей! А почему и зачем – как-то не задумывался!

Следующий кореец. Старший Тралмастер – человек с твёрдой рукой и «железной» волей! Такой что и ставить трал, и твёрдо жить – всё мог! Третий. Старший Мастер обработки. Этот человек был самый главный в цеху, работал с 08.00 утра до 23.00 вечера. Он сухо отдавал свои приказы и требовал таких же точных исполнений своих приказаний. Был исполнительным и требовательным.

И четвёртый спец – Мастер, то есть капитан. Это уже всем «спецам» спец, три в одном, так сказать! А так как все работали усердно, то и получали достаточно. Жили они безбедно. Можно сказать, что зажиточно!

Но не возлюбили трое последних ближнего своего! Вот беда – всё искали, к чему бы придраться! И нашли. Придрались к тому, что старший Механик, как истинный поклонник учений Дао, любил медитировать! Подсмотрели, значит, как он сидел в ЦПУ, в своём удобном кресле, так располагающем к медитации. И уходил в глубокий астрал, куда-то в нирвану!

И очень другим это не нравилось! Они, значит, пашут, как муравьи, ползают подобно «папа карлам» по судну, а он там, в удобном кресле. Медитирует!

А посмотреть со стороны, так просто спит! «Нет, не хорошо!» Представляете! Какие начались наглые нападки на истинного адепта Слона Хатки и гимнастики Йоги!

Короче, «съели» они этого дедушку. Прислали ему на замену другого специалиста. А тот, чтобы влиться в дружный машинный коллектив, начал издалека, «из-за печки», по старой корейской традиции – с гостинцев.

А коллектив – весь русский, и гостинцы, поэтому, выглядели больше похожими на ящики с «соджиком». Это такая корейская водка. Что ни встреча на высшем уровне – то тост. Что ни деловой разговор – так надо начать с бутылочки «соджика», что ни ремонт – так «простава» баночным пивом и закуской!

«Опять, не хорошо!» – усмотрели в это другие специалисты.

«Не медитирует – хорошо! Но поклоняется чужим богам, тому же Бахусу, а это уже не хорошо!»

Короче, его тоже «съели», не подавились совсем!

11.03.2011

Байки от рефмеханика – 2

«Знаешь, а лишить человека работы даже в наше нелёгкое время очень проблематично! Если человек не курит, не пьёт, не имеет вредных привычек, с горем пополам выполняет свои профессиональные обязанности, то шансов отправить этого человека на берег равны «нулю»! А тем более что за его счёт прислать замену – это почти нереально. Вот пример из советского периода. Был у нас, на добывающем флоте такой рефмашинист: человек уже в возрасте, но не пьющий, не имеющий вредных привычек, хотя, очень несносный в общении. Одно положительное качество было у него («положительное» по оценкам того времени): он был партийным, то есть был членом КПСС. Он отлично разбирался в партийной системе. Это давало ему очень большое право в его жизни. Вот возникает конфликтная ситуация на судне, скажем, коллектив настроен против него, начальство, чтобы уладить «неровности», пытается списать этого человека на берег, находит соответствующий предлог. Но представляете такую картину: без стука в дверь, в кабинет капитана – директора входит в рабочей робе человек, чуть ли не пинком открывая перед собой дверь, продвигается в середину помещения. И без спроса садится за стол. Мастер от удивления чуть не икает: «Что за хер?» «Не попутал ли чего, мил человек? Что надо? Пока». А тот спокойно так выложил свой партийный билет перед собой и говорит: «Я, мол, к тебе, «Николаич», не как рефмашинист к Капитану пришёл, а как партийный человек к члену партии!». Вот! Тут «Николаич» уже репу чешет – дело серьёзное! И конфликт загасает, так и не вспыхнув серьёзным образом! Конечно, кого-то накажут для наглядности, но «дело замнут»!

А ещё этот человек был «сексотом». Были раньше в «органах» такие завербованные источники, секретные осведомители. Так этот работал по крупному, «стучал» в КГБ, был там на тарифной ставке – 60 рублей в месяц. Что самое интересное, не скрывал этого, но особенно не распространялся. А так как он должен был посылать отчёты каждый месяц, то телеграммы отправлял регулярно, что, мол, «бдит», работает, следит за народными настроениями и так далее. Но самое невероятное случилось потом, в 80-х годах он получает квартиру. Стояла эта «ячейка общества» в очереди на трёхкомнатную, улучшенной планировки. На тот момент, когда подошла его очередь на получение ордера, супруга уходит от него! Понятно, что о получении прежней квартиры и речи быть не может, ему предлагают однокомнатную. Говорят, что времена пока тяжелые, с жилплощадью трудности, эра всеобщего равенства пока не наступила, довольствуйтесь тем, что дают. Он решительно не согласен, обращается в райком, там его посылают вежливо и решительно. Он идёт «дальше», в вышестоящую инстанцию. Там тоже люди занятые, не обратили должного внимания на проблемы «рядового» партийца! Но тот не промах, пишет письмо самому Леониду Ильичу Брежневу. Заверяет на месте факт отправления и ждёт. Конечно, это письмо сам Брежнев в глаза не видел, для таких целей у него был целый штат, аппарат грамотных сотрудников. Они приняли сообщение, завизировали его и отправили в райком запрос, чтобы там, на месте разобрались. Там люди, конечно, занервничали! Засуетились, с матами и криками, что, мол, «за мудозвон такой объявился?», вызывают его на «ковер».

«Что, мол, не так? Чем тебе не угодили?»

И опять ему квартиру – больше или улучшенной планировки, но тот не сдаётся – «хочу «ту», трёхкомнатную!».

На него смотрят как на придурка, но сказать ничего не могут, потому что неясно, что у такого типа может быть «на уме». А у того уже письмо второе написано, он его так же отмечает, как «заказное», не куда-нибудь, а в бюро ЦК КПСС, самому генеральному секретарю и так далее, и тому подобное. Второе письмо получили, запротоколировали, подшили куда надо, и копию отправили в тот же райком, а заодно и в крайком, мол, «что за хрень такая происходит, не можете работать с людьми, али как?».

Там после такого сообщения все уже зеленые, всем уже плохо, выписывают этому типу ордер и тут же пишут отчёт о проделанной работе с населением. Рефмашинист об этом случае сам спокойно так рассказывал, не стеснялся особенно своих поступков.

Но вернёмся к теме о преждевременном увольнении. Вот в тот же советский период времени был на флоте очень трудный в общении старший рефмеханик. И все об этом знали, а так как по трудовому кодексу его было трудно уволить, а сам он никуда не торопился, работал до пенсии, то в отделе кадров нашли неожиданный выход из сложившегося положения. Вот приходит такой специалист в кадры, а там ему должны работу предоставить. Он уже тянули резину, сколько могли, а теперь им следовало изменить тактику. Они отправляют его в качестве пассажира на транспортном судне в экспедицию, на «плавбазу». Пока едет, он получает суточные, там часть оклада, согласно трудового договора. Сами кадры предупреждают плавбазу об этом факте, там уже голову чешут, что сделать и как быть, они этого человека как «облупленного» знают, можно сказать, что вырос на их глазах – им такого счастья и даром не надо! Выход из положения нашли, пишут липовую бумагу, что «старреф» не имеет отпусков, так как уже отгулял их или взял часть деньгами, и что замена ему преждевременна, и отфутболивают «сменщика». А тому только это и нужно, теперь ему платят по ставке полного оклада, и он едет в направлении другого судна в надежде, что там получит рабочее место. Но там такая же история! Так, помыкавшись в качестве пассажира, специалист сходит на берег, где его отправляют в отпуск. До следующего раза!

А в нынешнее врем, хозяину не «с руки» платить за пассажира – сменщика, если в сутки некоторые компании требуют по «стольнику баксов». Легче подождать и списать на берегу, и то всегда можно найти повод обратиться в суд и потребовать компенсации за моральный ущерб. Но это уже другая история! Поверь!»

Как то в Пусане, в ремонте я общался с бывшим членом экипажа своего судна, корейским электромехаником. Он больше не ходил в море, работал чисто в ремонтах, обслуживал наши суда. Приходил каждый день, выполнял необходимую работу и в определённый час уходил домой, довольный собой и своим состоянием.

Решил я его, так сказать, «достать»! И стал говорить, что без такого специалиста, как он, мы в рейсе обойтись не можем, что наш человек, электромеханик – «нот вери гуд», а он – «вери гуд!». Что всё решено. Наш капитан согласен, его, корейского специалиста, мы берем с собой, в рейс. Сначала это напоминало простую шутку, но с каждым днём настроение у специалиста портилось!

Мне подыграли. Ему объяснили, что с визой проблем не будет, его, мол, спрячут так, что с собаками не найдёшь, что они понимают, что он не хочет, но кто его спрашивать будет, когда в последний рабочий день, его в деревянный ящик «закатают».

В рейсе он раньше получал на 500 «баксов» больше, чем на берегу. Это по береговым меркам не много было. Поэтому он спокойно работал на берегу, и не желал больше подвергаться таким лишениям, какие выпадают обычно в море. Короче, в последние три дня он не появился вообще, перестраховался, должно быть! Вот, так бывает, когда всему, что тебе говорят, пытаешься верить!