Читать книгу: «История римских императоров от Августа до Константина. Том 8. Кризис III века», страница 3

От Филиппа до Галлиена

Книга первая

§ I. Филипп

ХРОНИКА ПРАВЛЕНИЯ ФИЛИППА

…PEREGRINUS. – … ÆMILIANUS. 995 год от основания Рима. 244 год от Р. Х.

Филипп пишет сенату, который признает его и присваивает ему все титулы императорской власти.

Он назначает Цезарем своего семилетнего сына.

Заключает мир с Сапором.

Его мнимая покаянная речь в Антиохии.

Он прибывает в Рим и благодаря любезным манерам завоевывает дружбу знати.

Командование сирийскими войсками он поручает своему брату Л. Приску, а войсками Мезии и Македонии – своему тестю Северину.

M. JULIUS PHILIPPUS AUGUSTUS. – … TITIANUS. 996 год от основания Рима. 245 год от Р. Х.

Он отправляется на войну с карпами, опустошавшими земли близ Дуная, и возвращается победителем.

…PRÆSENS. – … ALBINUS. 997 год от основания Рима. 246 год от Р. Х.

Пожар в Риме.

M. JULIUS PHILIPPUS AUGUSTUS II. – M. JULIUS SEVERUS PHILIPPUS CÆSAR. 998 год от основания Рима. 247 год от Р. Х.

Филипп, назначив своего сына консулом, провозглашает его также Августом.

PHILIPPUS III AUGG. – PHILIPPUS II AUGG. 999 год от основания Рима. 248 год от Р. Х.

Секулярные игры.

Указ об искоренении преступлений против природы.

M. ÆMILIANUS II. – JUNIUS AQUILINUS. 1000 год от основания Рима. 249 год от Р. Х.

Восстание Иотапиана в Сирии и Марина в Мезии. Оба погибают вскоре после провозглашения Августами.

Деций, отправленный в Мезию для наказания сторонников мятежа Марина, сам провозглашается императором войсками.

Он выступает в поход. Битва при Вероне. Филипп побежден и убит. Его сын убит в Риме преторианцами.

Оба удостоены божественных почестей.

ПРИМЕЧАНИЕ

Так как тираны, то есть те, кто, узурпировав титул и власть императора, погибли, не будучи признанными в Риме и сенатом, составляют значительную часть римской истории этого периода, я позабочусь отмечать их в конце хроники каждого правления.

ТИРАНЫ во время правления Филиппа

Иотапиан на Востоке.

Марин в Мезии.

Филипп, добившись провозглашения себя императором солдатами, был крайне заинтересован в быстром подтверждении этого статуса сенатом. Он направил сенату письмо с просьбой о признании, скрывая свое преступление против Гордиана и утверждая, как я уже отмечал, что юный принц умер от болезни. Сенат, обманутый или сделавший вид, что поверил, присоединился к воле войск и в одном решении постановил: удостоить Гордиана божественных почестей, а Филиппа – всех титулов императорской власти.

Если бы писателю вроде Зонары можно было доверять, мы бы сказали, что сенат не так легко подчинился желаниям Филиппа: сначала он выбрал двух императоров – Марка, философа по профессии, и Севера Гостилиана, но оба умерли через несколько дней, и эти внезапные смерти вынудили сенат, лишенный альтернатив, признать Филиппа. Однако авторитет Зонары весьма сомнителен, его рассказ малоправдоподобен, и если в нем есть доля истины, то, следуя де Тиллемону, можно предположить следующее: сохранились монеты некоего М. Марция и Л. Аврелия Севера Гостилиана с титулом Августа. Вероятно, среди множества узурпаторов той эпохи были и эти двое, но их влияние было незначительным, а правление – кратким.

Филипп, желая укрепить свою власть, сразу же сделал важный шаг: назначил соправителем своего семилетнего сына (носившего то же имя), хотя и не дал ему титула Цезаря.

Потребность упрочить власть заставила его отправиться в Рим, и в этих обстоятельствах он счел нецелесообразным продолжать войну с Сапором, который и так понес большие потери. Филипп заключил мир с персидским царем, который охотно согласился на условия, и вывел римские войска из Сирии.

Здесь же упоминается самый яркий эпизод, якобы доказывающий христианство Филиппа: находясь в Антиохии на Пасху, он пожелал принять участие в таинствах, но епископ св. Вавила отказал ему из-за преступлений, включая убийство Гордиана, после чего император якобы публично покаялся. Учитывая сомнительность источников, этот эпизод, вероятно, вымышлен.

Филипп, щедро одарив войска, прибыл в Рим и расположил к себе сенат и знать любезным обращением. Одновременно он укрепил ключевые посты, доверив командование сирийскими войсками брату Л. Приску, а мезийскими и македонскими – тестю Северину. Затем, желая военной славы, он лично возглавил поход против карпов – народа, обитавшего в Карпатских горах (ныне Крапак), которые совершали набеги на римские земли. Впервые они упоминаются при Александре Севере, а М. де Тиллемон приводит любопытный рассказ об их посольстве, сохраненный Петром Патрикием.

Туллий Менофил, вероятно тот самый, который впоследствии, как мы уже отмечали [ранее], защищал город Аквилею от Максимина, в то время командовал в Мезии. Будучи активным и бдительным полководцем, он держал войска в напряжении и ежедневно проводил с ними учения. Карпы, узнав, что готы получают от римлян значительную дань, также воспылали завистью и алчностью. Они отправили послов к Менофилу с требованием такой же выплаты. Менофил был осведомлен об их притязаниях и варварской гордыне, поэтому решил унизить их пренебрежительным обращением. Когда послы прибыли в его лагерь, он несколько дней не удостаивал их аудиенции, разрешая лишь наблюдать за тренировками солдат, чтобы варвары прониклись уважением к физической силе и мастерству римлян. Наконец, он вызвал их на прием. Взойдя на высокий помост в окружении самых рослых и статных воинов, Менофил слушал речь послов рассеянно, будто погруженный в иные дела, и перешептывался с приближенными, словно вопросы карпов не стоили его внимания. Возмущенные высокомерием, послы резко оборвали речь: «Почему готы получают от вас столько денег, а мы – ничего?» Менофил ответил: «Римский император обладает великими богатствами и делится с теми, кто его умоляет». – «Тогда внесите и нас в число просителей, – потребовали послы, – и дайте столько же, как готам, ибо мы достойнее их!» Менофил рассмеялся их деревенской простоте, пообещал доложить императору и велел явиться за ответом через четыре месяца. Карпы явились в срок, но под предлогом их снова отложили на три месяца. Наконец, Менофил объявил: «Император не обязан вам ничем. Но если жаждете милостыни – падите к его ногам в Риме. Возможно, его доброта смягчится вашими мольбами». Карпы поняли, что над ними издеваются, однако за три года правления Менофила в Мезии не осмеливались на бунт.

Они совершили набег на Мезию при Максиме и Бальбине. Последний уже готовился выступить против них, когда был убит.

О карпах вновь заговорили лишь в правление Филиппа. [Зосим свидетельствует, что в начале его правления они опустошили окрестности Дуная.] Филипп лично возглавил поход, разбил их в сражении и загнал в крепость, которую осадил. Однако осажденные, заметив с стен своих собратьев, собиравшихся в боевые порядки после бегства, предприняли вылазку, надеясь на поддержку и снятие осады. Потерпев неудачу, они запросили мира, который Филипп легко даровал, после чего триумфально вернулся в Рим.

Филипп стремился укрепить свою власть и передать империю потомкам. В 247 г. от Р.Х. он назначил десятилетнего сына своим соправителем в консульстве, а к концу года провозгласил его Августом. Год спустя сын стал консулом во второй раз. Однако эти преждевременные почести лишь ускорили гибель мальчика, лишившегося отцовской защиты.

21 апреля 248 г., согласно расчетам Варрона [наиболее авторитетным], завершилась тысяча лет со дня основания Рима. Юбилей отметили Вековыми играми, хотя Септимий Север уже проводил их 44 года назад. [Пышное празднество, наполненное языческими обрядами, явно свидетельствует о приверженности Филиппа идолопоклонству.] Безосновательно полагать, что император участвовал в играх, избегая жертвоприношений – ключевого элемента торжества.

Для усиления великолепия Филипп использовал атрибуты триумфа Гордиана над персами. Капитолин оставил нам перечень животных, показанных народу или выпущенных на потеху: 32 слона, 10 лосей, 10 тигров, 60 львов, 30 прирученных леопардов, 10 гиен, 10 «особых» львов, 10 верблюдолеопардов, 20 диких ослов, 20 диких лошадей, гиппопотам и носорог. Также устроили бои тысячи пар гладиаторов.

Вековые игры Филиппа, вероятно, стали последними в Риме. Аврелий Виктор, живший столетие спустя, сетует, что следующий юбилей не отметили, хотя считал эти обряды залогом стабильности империи. Зосим вторит ему с большим негодованием.

Вскоре после игр Филипп издал похвальный указ, запретив публичное совершение противоестественных преступлений за которые ранее взималась подать в казну]. Хотя само преступление не искоренили, позорная официальная терпимость к нему прекратилась. [Александр Север не решался на такую реформу. Указ Филиппа действовал неукоснительно и не требовал повторения.

До этого момента правление Филиппа было довольно спокойным, и, насколько можно судить по скудным сведениям, предоставляемым нашими авторами, это спокойствие можно приписать благоразумию государя, который, по-видимому, был искусным и умелым политиком. Однако он совершил ошибку, позволив своему брату Приску злоупотреблять властью, вверенной ему на Востоке. Высокомерие этого командующего и его тиранические притеснения при сборе налогов вызвали восстание. В то время существовал обычай доводить бунт сразу до крайности, и даже малейшие волнения приводили к провозглашению императора. Иотапиан, который считал себя – и, возможно, действительно был – родственником Александра Севера, был облачен в пурпур и провозглашен Августом. Те же причины произвели тот же эффект в Мезии, и войска этого региона сделали императором П. Карвилия Марина, который был простым центурионом.

Что касается последствий этих событий, которые в конечном итоге лишили Филиппа власти и жизни и возвели Деция на трон Цезарей, у нас есть только то, что сообщают Зосим и Зонара, и я не могу заставить себя переписывать нелепые рассказы этих неразумных писателей, которые даже противоречат друг другу [1]. Разве можно поверить, что Филипп, испуганный восстаниями Иотапиана и Марина, просил сенат либо помочь ему, либо освободить его от бремени правления? Что Деций, назначенный императором для принятия командования войсками Мезии после гибели Марина, хотел отказаться от этой миссии, исход которой он так хорошо предвидел, что даже предсказал Филиппу, предупреждая, что это может повлечь неприятные последствия для обоих? Что Филипп, несомненно не лишенный ума, тем не менее принудил его подчиниться? Что Деций, провозглашенный императором войсками по прибытии в Мезию, сопротивлялся своему возвышению, и что ему пришлось приставить меч к горлу, чтобы вырвать его согласие? Наконец, что тот же Деций, уже двигаясь против Филиппа, писал ему, чтобы тот не тревожился, так как он отречется, как только войдет в Рим? Все эти обстоятельства либо выдуманы для занимательности, либо скрывают глубины честолюбивой политики Деция, который начал с обмана своего императора, чтобы затем уничтожить его.

Поэтому мы ограничимся лишь внешней стороной фактов. Иотапиан и Марин погибли из-за собственной неспособности в тех же провинциях, где в течение очень короткого времени играли роль театральных царей. Первый, впрочем, мог продолжить свою карьеру и пользоваться узурпированной властью вплоть до следующего правления. Деций, уроженец Будалии, деревни в Паннонии близ Сирмия, который, судя по всему, происходил из низов [2], но благодаря своим заслугам и талантам достиг консульства и места среди первых лиц сената, был отправлен Филиппом в Мезию для наказания тех, кто поддержал выступление Марина. Солдаты, чувствуя себя виновными, решили, что лучший способ избежать кары за мятеж – это рискнуть новым, и Деций, человек достойный, слывший знатоком военного дела, показался им подходящим вождем, способным обеспечить им безнаказанность. Честолюбие Деция подогрело эти настроения. Так он сам возглавил мятеж, который должен был подавлять, и, провозглашенный Августом армиями Мезии и Паннонии, быстро двинулся в Италию, чтобы атаковать Филиппа. Филипп выступил ему навстречу с более многочисленными войсками, но, как говорят, был менее искусен в военном деле. Умение победило численность, и когда две армии столкнулись близ Вероны, Филипп был разбит и убит – либо на самом поле боя, либо в Вероне, куда он бежал. Его поражение и гибель датированы г-ном де Тиллемоном 249 годом от Р. Х., в один из летних месяцев или в начале осени. Таким образом, Филипп правил пять лет и несколько месяцев. Его сын был убит в Риме преторианцами, как только там узнали о поражении отца.

Один писатель сообщает, что этот юный принц был настолько серьезного, даже мрачного характера, что с пятилетнего возраста никогда не смеялся, какие бы попытки ни предпринимались, чтобы вызвать в нем это желание; и что во время вековых игр, увидев, как его отец смеется – как ему показалось, чрезмерно, – он бросил на него возмущенный взгляд. Такая склонность у ребенка была бы весьма противоестественной, и нельзя не заподозрить в этом рассказе по крайней мере преувеличение.

Наиболее значительным памятником правления Филиппа является колония Филиппополь, которую он основал в Аравии Петрейской, близ Бостры, откуда был родом. Он приказал прорыть канал в районе Рима за Тибром, чтобы доставлять воду для удобства жителей.

Он присоединил к императорской казне дом Гордианов, который, как я уже говорил, некогда принадлежал Помпею. Этот шаг кажется противоречащим уважению, которое он демонстрировал к памяти своего предшественника.

При его правлении упоминается большой пожар, уничтоживший театр Помпея и портик, называемый Ста колонн.

В Кодексе находится закон, изданный от его имени, который объявляет, что поэты не имеют привилегий на какие-либо льготы. Это лишает их поддержки, в которой скромность их состояния часто может нуждаться.

Должно быть, Деций сохранил некоторую осторожность в отношении памяти этого принца, если верно, как говорит Евтропий, что Филиппы после смерти были причислены к богам.

Примечания:

[1] Зонарас ссылается на восстание йотапийцев при Деции.

[2] Мы не должны верить, что император Деций, родившийся в маленькой деревне в Паннонии, был потомком древнего Деция, который посвятил себя смерти во славу и спасение Рима. Корнель изложил это в таких прекрасных стихах из «Полиэты» (акт IV, сцена III.)

Память предков Деция восхваляется:

И это имя, все еще дорогое вашим римлянам,

Через шестьсот лет отдает империю в его руки.

Но он – поэт, использующий свободу притворства. Сходство имен оказалось для него достаточным, чтобы уловить черту, которая украшает его творчество.

§ II. Деций

ЛЕТОПИСЬ ПРАВЛЕНИЯ ДЕЦИЯ.

М. ЭМИЛИАН II – ЮНИЙ АКВИЛИН. 1000 г. от Осн. Рима. 249 г. от Р.Х.

Деций, признанный императором, делает своего сына соправителем с титулом Цезаря. Впоследствии он дал тот же титул своему второму сыну, Гостилиану.

Он жестоко преследует христианскую церковь.

Г. МЕССИЙ КВИЕТ ТРАЯН ДЕЦИЙ АВГУСТ II – … ГРАТ. 1001 г. от Осн. Рима. 250 г. от Р.Х.

Этот второй консулат Деция предполагает первый, дата которого неизвестна.

Гонения продолжались с прежней силой в течение всего этого года.

Мученичество св. Фабиана, папы.

Ориген, долго и жестоко мучимый языческим судьёй в Кесарии Палестинской.

Отпадение множества христиан. Св. Павел Отшельник удаляется в Фиваидскую пустыню.

Часть стен Рима восстановлена Децием.

Беспорядки в Галлии.

Вторжение готов в Иллирию, Фракию и Македонию. Л. Приск присоединяется к ним и провозглашает себя императором. Деций Младший отправлен отцом для борьбы с врагами. Захват готами Филиппополя во Фракии.

ДЕЦИЙ АВГУСТ III – КВ. ГЕРЕННИЙ ЭТРУСК МЕССИЙ ДЕЦИЙ ЦЕЗАРЬ. 1002 г. от Осн. Рима. 251 г. от Р.Х.

Деций делает своего старшего сына Августом.

Сам отправляется в Иллирию.

Валент, император на несколько дней (либо в Иллирии, либо в Риме).

Валериан, будущий император, избран сенатом цензором.

Деций, одержав несколько крупных побед над готами, погибает вместе со старшим сыном и всей армией из-за предательства Галла. Это событие следует отнести к концу года.

УЗУРПАТОРЫ во время правления Деция:

Л. ПРИСК в Иллирии. Возможно, брат императора Филиппа.

ЮЛИЙ ВАЛЕНТ в Иллирии (по Требеллию Поллиону). Однако выражение Аврелия Виктора скорее указывает, что Валент был провозглашён императором в Риме.

ИОТАПИАН мог жить и править вплоть до правления императора Деция.

[Путаница в описываемый мной период крайне велика. Нет ни одной датировки события, ни начала или конца правления, почти ни одного факта, который не был бы предметом споров. Даже писатели «Истории Августов» отсутствуют, и существует лакуна от смерти Гордиана до правления Валериана. В этом лабиринте труд г-на де Тиллемона служит для меня необходимым проводником, без помощи которого я не осмелился бы в него углубиться.]

[Семья Деция представляет собой пример этих затруднений. Множество имён его сыновей заставило некоторых учёных приписать ему четырёх сыновей; другие признают только двух. Имя его жены также вызвало много споров. Г-н Лебо, мой прославленный коллега, сочетающий изысканный вкус в красноречии и поэзии с глубоким знанием античности, указал мне, что наиболее авторитетные специалисты в нумизматике признают лишь двух сыновей Деция: одного – Кв. Геренния Этруска Мессия Деция, другого – Г. Валента Гостилиана Мессия Квинта; что же касается жены Деция, её неизменно звали Геренния Этрусцилла. На этом я и остановлюсь.]

Деций именовался Г. Мессий Квинт Траян Деций. По-видимому, его родовым именем было Мессий, так как оно встречается и на монетах его сыновей. Однако в употреблении закрепилось имя Деций, иногда с добавлением Траяна. Родившись в деревне близ Сирмия, как я уже упоминал, он стал первым из многих иллирийских князей, возглавивших Римскую империю.

Этот император печально известен в церковной истории как яростный гонитель христианства. По этой причине христианские авторы не благоволят к нему. Язычники же, напротив, осыпают его похвалами, но мало подтверждают их фактами. Его правление было очень коротким, и следует признать, что история не сохранила о нём ничего более примечательного, чем гонения на христианскую веру.

Это также первое значительное событие его правления. Деций ненавидел христиан, потому что Филипп покровительствовал им, и поспешил удовлетворить свою ненависть. Он стал полновластным правителем лишь после середины 249 года от Р.Х., а 20 января 250 года принял мученическую смерть папа св. Фабиан. Гонения были санкционированы императорским эдиктом и, следовательно, носили общеимперский характер. Поскольку все провинции были полны христиан, число которых резко возросло со времён Александра Севера, это вызвало всеобщий ужас.

Отличительной чертой этого гонения (считающегося седьмым) было стремление заставить христиан отречься от веры через длительные мучения. Их остерегались казнить сразу. Долгое время их держали в тюрьмах, подвергая жестокому обращению, и многократно пытали, чтобы сломить их терпение и с помощью повторяющихся истязаний победить стойкость тех, кто, как считалось, готов был принять смерть с радостью.

Именно так поступили, в частности, с Оригеном, чья известность и высокий статус делали его особой мишенью для язычников. Этот почтенный старец, которому было тогда 66—67 лет, был арестован в Кесарии Палестинской и брошен в тюрьму. Судья старался, чтобы он страдал как можно сильнее, но не лишался жизни. Ужасы темницы, цепи, железный ошейник, пытки, колодки (в которые его ноги были зажаты до четвёртого отверстия), угрозы сожжения – всё было пущено в ход, чтобы отнять у христианства этого ревностного и просвещённого защитника и сделать его отступником. Благодать Христова поддержала его, и когда гонения прекратились, он был отпущен, удалился в Тир и вскоре умер.

Св. Вавила Антиохийский и св. Александр Иерусалимский скончались в тюрьме, куда были заключены за имя Христово.

Деций использовал против христиан и другую жестокую уловку, впрочем, заимствованную у предшественников. Он нападал прежде всего на епископов и священников, полагая, что народ, лишённый пастырской опеки, будет легче сломлен. Он настолько хорошо понимал важность этой тактики, что после смерти св. Фабиана более года препятствовал избранию преемника. И только благодаря мятежам и войнам, отвлекавшим его внимание, римское духовенство и народ смогли собраться и избрать св. Корнелия.

Достаточно ясно ощущается, что эти меры были хорошо продуманы относительно цели, которую поставил перед собой Деций; и действительно, множество христиан, изнеженных тридцативосьмилетним миром, нарушавшимся лишь кратким гонением Максимина, пали жертвами того [гонения], о котором мы говорим. Многие принесли жертвы идолам; другие, желая, как им казалось, примирить совесть с безопасностью, не совершая преступления, за деньги получили у магистратов свидетельство, подтверждающее их покорность императорскому указу. Наиболее благоразумные из простых верующих, чье положение не обязывало их оставаться на поле боя и противостоять врагу, опасаясь своей слабости, воспользовались дозволением, которое Иисус Христос дал в Евангелии. Они бежали и рассеялись в отдаленных местах. Среди этих знаменитых беглецов наиболее известен святой Павел Отшельник, удалившийся в пустыни Фиваиды и скрывавшийся там до тех пор, пока девяносто лет спустя Бог не явил его через особое откровение святому Антонию.

Божественное милосердие ограничило по продолжительности столь жестокое и губительное зло. Гонение действовало в полную силу лишь в течение года; и до конца 250 года от Р.Х. исповедники, наполнявшие римские тюрьмы, были освобождены.

Это было не мягкостью или снисходительностью Деция, погасившего огонь гонения, но, как я уже сказал, необходимостью дел и опасностями, которыми грозило государству вторжение варваров. Готы перешли Дунай [1] и распространились по Иллирии, Фракии и Македонии. Л. Приск, командовавший в этих краях (вероятно, брат императора Филиппа), не постыдился присоединиться к врагам империи. Он принял пурпур и явил невиданное и неслыханное зрелище – римского императора во главе армии готов. Он недолго наслаждался этим пустым титулом, столь подло узурпированным; сенат объявил его врагом государства, и вскоре он был убит, хотя мы не можем сказать, как и чьей рукой.

Деций, возможно, занятый подавлением вспыхнувшего в Галлии движения гражданской войны, отправил в Иллирию для противодействия набегам варваров своего старшего сына, которого сделал Цезарем. Этот молодой принц, после череды успехов и неудач, в конце концов потерпел поражение и не смог предотвратить взятие готами города Филиппополя во Фракии, где, как говорят, было убито сто тысяч человек и откуда победители увели множество знатных пленников.

Поскольку война становилась все более серьезной, Деций, либо освободившись от других забот, либо считая эту самой неотложной, сам отправился в Иллирию; и, если верить его панегиристу Зосиме, он побеждал готов во всех сражениях, которые им давал.

Пока он успешно воевал против варваров, против него возник новый претендент на трон – то ли в Риме, то ли в Иллирии: ибо свидетельства авторов расходятся на этот счет. Валент провозгласил себя императором и погиб спустя несколько дней.

Галл, не менее честолюбивый, но более ловкий, чем Приск и Валент, преуспел в подобном предприятии против Деция. Он был одним из главных офицеров римской армии, и Деций, после нескольких побед над готами, намереваясь отрезать им путь назад в их страну и полностью истребить их, чтобы навсегда отбить у этого народа мысль о вторжении на римские земли, поручил ему с сильным отрядом охранять берег Дуная, пока он с основными силами армии будет преследовать их с тыла. Готы не смогли бы спастись, если бы не измена Галла. Этот предатель, охваченный страстью к власти, предложил им свои услуги против своего господина, которые были с жадностью приняты; и между ними был составлен план засады, чтобы погубить Деция. Готы расположились у большого болота, в которое Деций, увлеченный пылом преследования побежденных и обманутый ложным донесением Галла, вступил, не разведав его. Болото было глубоким и топким; и император, увязнув в нем со всей армией, в тот же момент оказался атакован тучей врагов.

Рассказывают, что в этом печальном случае он проявил твердость и величие духа, подобные тем, какие история приписывает Крассу среди его несчастий перед парфянами. Говорят, что старший сын Деция, только что возведенный им в ранг Августа, был убит в бою, но этот великодушный отец, вместо того чтобы поддаться горю, попытался утешить свои войска и воодушевить их, сказав, что потеря одного солдата – не гибель армии. Однако его мужество оказалось бесполезным в ужасном положении, в котором он оказался. Увязнув в трясине, осыпаемые стрелами врага, который поражал их издали, не вступая в схватку, Деций, его сын и вся римская армия, солдаты и офицеры, погибли, и не спасся ни один. Так божественное правосудие отомстило за кровь своих святых, жестоко пролитую этим яростным гонителем.

Правление Деция длилось немногим более двух лет. Его смерть приходится на конец ноября или начало декабря 251 года от Р. Х. Он оставил сына, Гостилиана, который стал, как мы увидим, игрушкой в руках вероломного Галла.

О Деции говорят, что он построил и освятил стены Рима, что, вероятно, означает, что он восстановил часть их, которая, следовательно, потребовала нового освящения. Ибо стены городов считались священными согласно суеверным представлениям римлян. Деций также построил бани или термы, либо для личного пользования, либо для общественного благоустройства.

Кажется, этот государь ценил благопристойность в поведении и желал реформировать нравы, если верить рассказу, который мы находим в «Жизни Валериана» Требеллия Поллиона. Там сообщается, что Деций, находясь в Иллирии, написал сенату, приказав избрать цензора, и выбор пал на Валериана, впоследствии ставшего императором. Подобное внимание делает честь правлению Деция. Мы рассмотрим этот факт подробнее, когда будем говорить о Валериане.

Примечания:

[1] Зосима, по грубому невежеству, называет Данаис вместо Дуная.