Читать книгу: «Исповедь сумеречного беглеца», страница 2

– Дура! – тут уже я рассердился

– Если я ему в рот засуну эту тряпку, то он через десять, максимум пятнадцать минут сдохнет от собственной рвоты. И я заставлю тебя его хоронить.

– Как тебе мое предложение?

– Ладно, не хочу я его хоронить.

– Держите, но вы теперь мой должник!

Кокетливо сказала она, продолжая борьбу со своей кофтой. Тут у меня впервые закралась странная мысль, что она не опускала эту кофту, а наоборот поднимала и заигрывала. Она реально на этом фоне завелась.

Ее соски набухли и затвердели ее голос теперь все чаще переходил на сексуальные нотки, а показное выставление наготы уже и меня начинало заводить, вызывая неподдельный интерес. Природа начинала брать свое.

– Это вас, я так поняла, они ищут.

– Ой, это вы взорвали тот вонючий военный склад?

– Ой, а когда я в институте девчонкам об этом расскажу они не поверят.

– А можно я сделаю с вами селфи? –она резко потянулась к сумочке и вынула крутой мобильный телефон.

– Дай его сюда, какое селфи?

– Забудь, что меня видела, а то проблем не оберешься– я привычным движением выключил телефон, вынул из него батарею, симку, и не торопясь засунул его в боковой карман разгрузки.

– Деньги за телефон и трусы я найду как тебе передать, не беспокойся и улыбнувшись включил первую передачу этого бронированного гомогенной сталью трактора.

– А я и не волнуюсь.

– Я вам почему-то верю, – и в мою сторону выстрелили из двух глаз одновременно, на поражение.

Ну вот когда она успела уже одеться я даже не заметил. Теперь рядом со мною на переднем сидении восседала не та серая голая мышь, а очень интересная и милая девчонка.

Она кокетливо, забросив ногу за ногу деловито красила губы подпрыгивая вместе с машиной на кочках и строила мне глазки, в которых читалось и восхищение, и желание. Какая-то ядерная или гремучая смесь, по-моему.

Бронетранспортер натужно ревел давно изнасилованным двигателем и уверенно приближался к опушке на северной гряде, к точке моей эвакуации. Время до моего исчезновения еще было.

Даже я в начале операции до конца не был уверен в удачном ее завершении. Я ничего не сказал ни родителям, ни друзьям, ни этой ревнивой чертовке Сабине.

С первых секунд ее начала я не выходил на связь. Это была исключительно моя сольная программа. В ней не было никаких ограничений, но была лишь одна константа– время эвакуации. Никто никогда так и не узнает всего того, что случилось в эти дни.

Химические контейнеры, переданные действующей диктатуре, были уничтожены. Все компоненты и оборудования по производству химического оружия превратилось в прах. И в ближайшее время войны не будет.

Я стоял в центре небольшой поляны уставший, измазанный чужой кровью, грязью. И я был счастлив. Она повисла у меня на шее, и как щенок тыкалась холодным носиком в мою щеку с недельной щетиной пытаясь поцелуем найти мои губы.

Вот он вертолет «Хьюи» заходит на посадку. Я хватаю ее в охапку и жарко и страстно целую, моя левая рука соскальзывает и хватает ее за голую попу, она не обращает внимание и пачкаясь о грим краску яростно впивается в мои губы резко откидывает голову и глядя в мои глаза шепчет:

– Я тебя люблю, я тебя очень люблю!

На ее глазах слезы. Они, не стесняясь бегут по чуть припухлым щекам, срываются в бездну и растворяются в мутной взвеси серой пыли… Она взахлеб шепчет:

– Ты вернешься? Я знаю ты обязательно вернешься!

Два солдата бегут ко мне. Один осторожно оттаскивает ее в сторону от меня. Она бьётся в истерике и пытается вырваться из чужих, тяжелых объятий. Второй, молчаливый сержант, тащит меня к ревущему и беснующемуся, грязно-серому вертолету.

– Капитан давай быстрее, время!

– Я вернусь за тобой, я обязательно вернусь! – я ору, пытаясь перекрыть завывание взлетающей вертушки.

Но моего крика она уже не слышит. Ревут моторы вертолет резко с уходом вправо набирает высоту. Она постепенно пропадает из вида превращаясь в маленькую любящую меня точку истории моей судьбы. Очередную точку этапа моей жизни. Кто знает, что будет дальше.

Глава 3. Вечный двигатель.

– Эта, сука, она опять меня кинула! – ко мне повернулся Вадим, рассерженно тыкая мне в лицо свой мобильный телефон последней модели.

– Кто кинула, Ирка?!– последняя, рыжая пассия Вадима

– Нет, Юлька!

– Она сказала, что поехала к маме.

– Я думал, что хата сегодня будет свободна.

Мой друг Вадим. Коренастый и приземистый крепыш невысокого роста. Очень интересный персонаж, я дружил с ним еще с военного училища. Учились на одном потоке, но в разных ротах. Потом вместе служили. Снайпер от бога. Особенно близки, не разлей вода, мы стали после боевого выхода в Мексике. Юлька– это его жена, ревнивая до одури. Держит его за стальные яйца, да так, что он от этого ноет постоянно.

– Что ты скулишь? Ты, владелец риэлторский конторы, тебе и флаг в руки!

– Ага, а это ничего, что ключи от всех хат у нас дома и теперь под охраной?

– Что делать будем?

Мы сегодня встретились неслучайно. Сегодня третий день как я вернулся домой. Два дня отдыхал, приходил в себя, потом писал в службе отчеты. А сегодня, снова, первый день моей независимой жизни. Сегодня я хочу отметить свою свободу от настойчивого внимания моего государства.

Кому звонить? Если ты хочешь реально оторваться? Родителям?! Так они в курсе, что я дома.

Сабина позвонила сама. По телефону устроила мне вырванные годы. Она пообещала при встрече оторвать яйца, которыми я так дорожу. Через слово проклинала меня и всех моих местных и заморских сучек. Гарантировала мне лечение от всех половых и не половых болезней. После начала второй части этой старой песни, точнее после ее «припева» я бросил на хрен яблочную трубу и перевел мою «любовь» в режим игнорирования.

Ну, я, естественно, позвонил своему другу и по совместительству ловеласу Вадиму. Организатор из него, конечно, никакой, но друг и собутыльник он превосходный.

Мы сидели на террасе в новом модном кафе на берегу реки, пили дорогое, по мнению Вадима, пиво и смотрели на редкие корабли, ищущие себе зимнее пристанище. Навигация закрывалась. Сегодня было на удивление светло и солнечно. И солнце, казалось, было более ласковое чем четыре дня назад и если мечтательно закрыть глаза, гладя на него, можно было получить ответный поцелуй в губы.

– Ну, что ты психуешь, поедем ко мне.

– Я надеюсь, ты Юльке не говорил, что я вернулся?

– Я что совсем больной на голову, конечно, нет.

– Но твоя ей звонила утром и спрашивала не у нас ли ты.

– А моя, возьми и ляпни, что ты мне звонил.

– Так, что как-то так! – и он удрученно опустил голову.

– И ты мне после этого утверждаешь, что не больной на голову?!

– Я же тебя просил помолчать и никому не говорить, что я вернулся.

– Ты, твою мать, взял и тут же проболтался Юльке!

– 

Что я еще могу тебе доверить?

– 

Если ты не в состоянии даже свой язык удержать за зубами?

Он удрученно опустил голову и отвернул от меня глаза и тихо пророкотал:

– Я ничего ей не говорил.

– Она после того случая с Иркой, да ты не знаешь, заставляет меня дома включать громкую связь.

– А я тебе говорил не женись.

– Я на мальчишнике умолял тебя на ней не жениться.

– Говорил тебе, что она тебе весь мозг вынесет.

– И что теперь в результате?

– У тебя ребенок. На основании этого, она засунула свой кулак тебе в задницу. Там его сжала и все, тебя и не трахают и торчишь постоянно рядом с ней.

– Ты этого тогда хотел?

На меня вдруг, неожиданно вперились карие, жесткие, вызывающие глаза. В них сверкали молнии и совершенно чужой голос вдруг прошипел:

– А ну повтори, что сказал?

– Ну. Рискни, я не посмотрю на нашу с тобою дружбу.

– Давай. Рискни!

– Это кто мне в жопу?

– Что засунул?

– А ну, повтори! – наконец то, он вернулся, вырвался из-под опеки этой стервы.

Теперь это был Вадим, мой друг и брат, а не какой-то там слюнтяй и подкаблучник.

– Вот таким, ты мне нравишься больше!

– Ладно!

– Успокойся, не психуй!

Мда, дело принимало дурной оборот. Мой небольшой двухэтажный дом отпадал теперь сразу. Не хватало мне еще, чтобы в самый разгар вечеринки, к нам приперлись две разъяренные горгульи и устроили Армагеддон. Этого мой мозг точно не вынесет, а Вадима, скорее всего, будут ждать скорая помощь, долгое лечение. Да и мой дом они разнесут вдребезги.

– Так, не падай духом!

– Ирка твоя будет? – Вадим уверенно кивнул,

– Пусть захватит пару подружек.

– Если нет, найдем кого-нибудь!

–Ты ж у нас владелец недвижимости?

– Звони клиентам и проси дубликат ключа.

– Если нет, я сам сниму хату или люкс в хорошем отеле.

– Давай! Звони.

Итак, в основе выполнения любой поставленной задачи лежит план операции. Без него никуда. Любой выход на боевое задание сопровождает долгая подготовка и изучение местности, оценка возможностей будущего противника и там много еще всяких мелочей, от знания или незнания которых, зависит твоя жизнь, ну, или тебя прикопают на полметра.

Начнем от обратного. Что мы знаем о будущем противнике, чтобы не схлестнуться с ним ни до, ни после, ни во время проведения вечеринки с элементами похоти и разврата.

Первый противник– Сабина, с которой у меня достаточно долгие, как для меня отношения. Она ненавидит всех: своих родителей, моих родителей, всех наших друзей, но чаще всего меня. Такого врага надо всегда держать поближе к себе, так учили в разведшколе. Однако там не учили что его еще и можно трахать при этом.

– Как можно поймать чистопородного жеребца или кобеля? – задал я сам себе вопрос и тут же на него ответил,

– Влейте в него вечером бутылку «Джемисона», покажите ему обтянутый черной, тонкой лайкой аппетитный зад, дайте отведать волшебства отличного секса, проснитесь с ним в одной кровати, и, с вожделением рассматривайте его во время пробуждения, и, не давая ему опомнится, снова погрузите в негу нового теперь уже орального секса.

– Все, теперь он ваш!

– «The end», птичка в клетке!

Эта продажная философия срабатывала со мною всегда, но только в период гона. А он, как раз, наступил сегодня.

Но так думала Сабина, я же всегда думал иначе. Меня нельзя было просто так захомутать сердечными узами брака, тем более что, по ее словам, мы были созданы друг для друга. Я же имел отличную от нее точку зрения– мне было удобно с ней только трахаться.

Что, что, но она это любила и делала с большим удовольствием. Волшебница привязала к себе тем, что в сексе для нее не было ограничений абсолютно никаких. О, сколько я провел романтических встреч с другими девчонками, которые чаще всего заканчивались сексом в миссионерской позе. Изредка, это разбавлялось новыми танцевальными пируэтами в постели. Да и то, это было взаимное легкое насилие, обычно с быстротечным оральным сексом. И все!

Это было чуть больше года назад. Я вернулся тогда из очередной командировки, и мы с Вадимом рванули на море, на берег лазурного средиземного моря, где на рассвете вместе с первыми лучами солнца к тебе врывается нежный, свежий, морской бриз, забивает полностью легкие озоном, привкусом соли, запахом йода морских, выброшенных на берег, водорослей.

Пару дней мы приходили в себя, осматривали достопримечательности, проводили разведку местности и злачных мест острова.

– Ты посмотри на эту компанию.

– Одна невинность, мать твою. – и Вадим смачно выругался вслух.

И, действительно, это производило впечатление. Одетые в купальники и парео девушки весело щебетали, то и дело постреливая глазками по сторонам. Солнце уже припекало, на пляже было очень жарко, и мы сидели в тени мандариновых деревьев потягивая маленькими глотками свежее холодное пиво. Время потихоньку шло.

Нега отдыха уже начала насыщать наши чресла и тут я заметил, что канонада усиливается, огонь на поражение становится интенсивнее и останавливается уже не на столько на наших лицах, как на детородных органах, которые, так и выпирали из наших плавок.

Отдельные особи, не скрывая заинтересованности вовсю и с вожделением рассматривали наши с Вадимом зады.

– Что ты бесишься, помнишь анекдот про быков, когда старый говорил молодому быку.

– Да помню я «спокойно спустимся и овладеем всем стадом», не продолжай, – Вадим сладострастно закрыл глаза и потянулся. Над столиком показался холм вожделения молодых дам. От чего гул за соседним столиком усилился.

– Жалко, что иностранки.

– А я в отличие от тебя «языкам не обучен», а только убивать и трахать. – съязвил он, но в глазах сейчас читалось уважение.

– Спорим, что это наши– я протянул раскрытую ладонь к лицу моего друга.

– Ставлю ящик шампанского и ящик виски, что это наши сограждане и сегодня вечером у нас с ними будет бурный секс!

– Да, не буду я с тобою спорить.

– Иностранки и так видно! – он жестко констатировал данный факт и повернулся разглядывать, загорающие в неглиже, женские фигурки на пляже.

Я отставил в сторону недопитый стакан уже теплого пива и спокойным шагом отправился к веселящейся компании мирно потягивающий латте и сухое местное вино. Я остановился возле мило щебечущего столика. Взял одиноко стоящий, слева от милой компании стул, развернул его и пододвинул к веселящейся во всю женской мафии.

Я сидел на нем? как на необъезженным жеребце, положив руки на поводья спинки стула и молчал, внимательно рассматривая оторопевшее от моей такой наглости общество. Выждал драматическую паузу и улыбнувшись негромко произнес.

– «Hey girls? How are you? »

– «Where are you from, girls? »

– «What are you doing at the night today. »

– «Maybe you want the dance with us in club. »

На меня смотрело шесть оробевших мгновенно пар глаз. Хотя! Нет, вру, рыжая продолжала с вожделением разглядывать зад и аппетитный бугорок Вадима, пока последний лицезрел, в своем воображении, очередной порно фильм «Café Flesh».

– «And what is your answer for me and my friend. »

– «Oh, my names Slava and name of my best friend is Vadim. »

– Ну, что девчонки залипли?

– Кайфуете от вида и многообразия момента?

–Так мы в клуб сегодня вечером вместе идем отрываться? Или как? – и я продолжал им широко улыбаться, уверенный в своей наглости. Мне нравилось наблюдать за эмоциями приходящей в себя честной компании.

– Ух, а мы думали иностранец.

– Из всего чего ты наговорил было понятно только. – не закончив фразы прощебетала худощавая брюнетка, которая сидела слева от меня.

– Эй, иностранец, Слава, сюда смотри!

– Во-первых, мы вообще ничего не поняли и хотели тебя на хер послать.

– Нам и так местные все надоели– это перебила брюнетку, сидящая справа от меня аппетитная блондинка, с холеными мелированными волосами.

Она затихла на минутку, выставив на всеобщее обозрение небольшую упругую грудь в купальнике, который в реальности совершенно ничего не прикрывал, разве максимум немного, чуточку упругие, набухшие соски.

Это дорогое и вожделенное чудо современного дизайна. Божественная женская грудь. Эти два высокоточных орудия линкора, стреляли то в глаза, то поражали в самое сердце. Они при этом, всячески демонстрировали свою упругость и недоступность.

Это чудо природы пыталось убежать или выпрыгнуть из прозрачного купальника. Скрыться куда-нибудь от своей наглой хозяйки. Данное великолепие при этом, то и дело дополнительно раздевало ее, оголяя и без того обнаженное тело. Ее зеленые колючие глаза рассматривали меня в упор. Сейчас я чувствовал себя перед нею совершенно голым и, стоящим у стены, перед расстрелом.

Она продолжила:

– Так, что? Любое ваше появление, я имею в виду иностранцев, должно вызывать у всех нас девочек вожделение. Очнись, это ваше: «I love you», провоцирует у нас только раздражение.

– Так, что ты там говорил по поводу вечерней «тусы?» – она обвела уверенным взглядом вожака все свое стадо великолепных «телочек» и снова уставилась на меня.

Внезапно, она положила мне свою мягкую руку на щетинистый затылок, притянула мое лицо к своему, в упор. И, неожиданно и жадно, поцеловала в мои сухие и обветренные войной губы.

Ее поцелуй был терпким от вкуса кофе, молока и спелых сочных мандаринов. Ее округлое колено уперлось в пах, и мой напрягшийся член накрыла левая лука ее величества. Я просто охренел!

Все закончилось так же внезапно, как и началось. На моих губах медленно таял вкус поцелуя, а она уже сидела свободно развалившись, запрокинув ногу на ногу, демонстрируя загорелое великолепие своих чуть худощавых бедер. Теперь она уже ласково и с зазывающей порочностью продолжила:

– Мы согласны, но только на наших условиях.

– Мы пойдем с вами только все вместе, уйдем от вас все вместе и на секс не рассчитывайте.

– Максимум это прощальный поцелуй в щеку.

– Это– во-первых.

– Во-вторых.

– Отрываться мы умеем.

– Все за твой счет незнакомец.

– Ну, как тебе наши условия?

– Все еще хочешь нас пригласить? – и она дерзко рассмеялась мне в лицо, внимательно наблюдая за моей реакцией. То, что я принял в тот момент за флирт, оказалось ее точным расчетом на сегодня.

Легкий смешок летал над объединенной компанией. Рыжая, так запала на Вадима, что я стал реально бояться, что она здесь и сейчас привселюдно у него отсосет.

А Вадима от ее внимания расплескало, как от двух бутылок рома, как тогда в горах в Мексике.

Странное дело. Человеческая память. Она просыпается, иногда, в самый неподходящий момент. Наша группа спецназа, тогда, закончила работу уничтожив полторы дюжины повстанцев и наркодилеров. Мы уставшие и грязные с ног до головы, спустились в базовый лагерь и сбросив снаряжение и приняв прохладный душ, отдыхали в тени пальм.

Мы с Вадей тогда сидели в гамаках, голяком, потягивали этот крепкий спиртной напиток, и не обращая внимания на шлявшихся вокруг сослуживцев и медсестер военного госпиталя, смеялись, и я даже не помню сейчас почему. Нам– элите спецназа всегда это было можно.

Я подумал, что нам с Вадюхой, не мешает здесь и сейчас вернуть себе то достоинство, чувство безнаказанности и наглости которым, мы всегда так с ним гордились.

Это происшествие, было полтора года назад, если я не ошибаюсь, а сегодня мы готовились к безбашенному разврату.

Про Юльку Вадима, я даже не вспоминал, не брал ее в расчет. Она меня почему-то боялась. И только, между нами, была «слаба на передок». Тот случай на свадьбе Вадьки для меня в отношениях с его молодой женой стал определяющим.

Я стоял в мужском туалете известного ресторана, ослепленный хрустальными люстрами, которые забавно гоняли зайчики по потолку и стенам мужского заведения, молча курил сигару «Bolivar» и про себя матерился, вспоминая вчерашний мальчишник.

Она влетела, как белая бестия, вся кружевная, возбужденная, улыбающаяся хищным оскалом и с ходу бросилась на меня. Эта сучка впилась в мои губы с остервенением и неуемной страстью. Ее сладкий от шампанского язык, как уж, вертелся у меня во рту, не переставая и перебивая шоколадный привкус кубинского табака.

Я в тот момент оторопел так, что чуть не подавился дымящейся сигарой. И пока я думал, что мне сейчас делать и как себя вести, она неожиданно упала на колени и мертвой хваткой вцепилась в мою ширинку.

Моей растерянности в тот момент не было предела.

– Я хочу его прямо сейчас, дай мне его– постанывала она, лихо, умеючи открывая дверь моих бриджей и выпуская наружу вмиг набухший от возбуждения прибор. Без разговоров и мольбы она лихо впилась в него мягкими и влажными губами. Ее руки обхватили мою напрягшуюся задницу и запустили медленный ритм движения головы, укутанной прозрачной кружевной фатой.

О, это было бесподобно, такое начало минета заслуживало отдельной похвалы. Мой напряженный партнер проваливался в мокрую от вязкой слюны пещеру ее рта и горячие губы обхватывали его тело, зубы слегка прикусывали головку, а эротичный язык облизывал его на выходе.

Теперь она пыталась стянуть с меня нижнюю часть моего гардероба полностью. И это ей удалось! Странно было бы сопротивляться удовольствию и бархатным и приветливым рукам, которые нежно гладили мою попу, осторожно держали меня за яйца и пытались массажировать мой анус. Мы закончили одновременно. Она с удовольствием продолжала гладить языком его спадающее напряжение и великолепие.

Эта пьяная выходка, по согласию, развела нас на следующий день по разные стороны баррикады семейной жизни Вадима. Мне было стыдно смотреть моему другу в глаза. Я оправдывал себя тем, что просил его не совершать той ошибки, которая все-таки произошла, привела к Юлькиной измене, приправленной удовольствием и моим незабываемым ощущениям.

В ожидании прибытия гостей, мы с Вадюхой расположились в фешенебельном президентском люксе отеля «Koncorde de Ritte» на набережной. Два мягких кожаных кресла, диван, небольшой коктейльный столик и пуфик известной итальянской мастерской довольно удачно вписались в огромную ложу номера.

Две огромные спальные комнаты, белый рояль, стоящий в тени живой пальмы как олицетворение богатства и успеха, произвели впечатление, не говоря уже о небольшом теплом бассейне с морской водой и парой веселых и озорных «Джакузи».

Все это придавало ожиданию дополнительный и волнующий налет порочности и похоти.

Мы стояли в одиночестве, опершись локтями о мраморный серый парапет балкона, подмерзали и мечтательно разглядывали копошащийся муравейник неких образов, оттененных вечерним морозцем и ярким сиреневым светом, взошедшей полной луны. Нам уже не так хотелось любви, после литровой бутылки великолепного виски «Macallan», который был почти нашим ровесником.

Мы наслаждались его вкусом с нотками терпкости, в котором идеально гармонировали и дополняли друг друга яркие фруктовые ноты, пряности и шелковистые оттенки дуба. Бутылка недопитого шампанского «Veuve Clicquot Ponsardin» только испортила это нежное послевкусия от выпитого.

– Где они, уже почти девять вечера, а договаривались на восемь? – я развернулся, двинулся в огромный холл нашего номера и присел в глубокое кресло, неумело держа в руках хрустальный бокал с ненавистным мне шампанским.

– Я задолбался лакать это французское пойло и смотреть на часы.

– А ты? – я с выражением неприемлемости и нетерпимости посмотрел на озабоченного и смущенного друга.

– Да едут уже вчетвером, отписались, что застряли в пробке.

– В общем так, если в течении получаса не приедут, я домой.

– Ты можешь их ждать и дальше.

– Номер и все оплачено, но следующая вечеринка за твой счет, – и поднявшись я открыл вторую бутылку виски, плеснул на дно стакана и с удовлетворенным выражением лица погрузился в мягкое кресло. Оно обхватывало меня не хуже любимой женщины и закрыв глаза я пустился в свободное плавание моих воспоминаний двухлетней давности в Мексике.

– Сука! Вспышка справа, снайпер! Ложись! – и я толкнул Вадима на пол прикрыв своим телом. Пуля, жужжа, как взъерошенная пчела, пролетела над головой, впилась жалом в стену комнаты, в аккурат над поломанной детской кроваткой. Стальной сердечник с воем выскреб из стены огромный кусок штукатурки и бетона.

Обломки комнаты с глухим грохотом ломанулись на пол, подняв приличное количество омертвевшей пыли. Разлетевшиеся медленно, как в фильме «Матрица», осколки пули оцарапали мне щеку, и она тут же покрылась тонкими струйками крови.

– Не поднимайся, второй выстрел!

Мы откатились в сторону, и я оглянулся назад. В створе дверей, одиноко висящих на одной полуживой петле, медленно оседал на пол и глупо улыбался второй номер снайперского расчета Вадима– Сергей. Он стоял на коленях с удивлением разглядывал маленькое отверстие в бронежилете, вопросительно смотрел мне в глаза и прижимая ладони к груди медленно сползал на бок.

– Вадим, серая хижина в конце улицы, от тебя на три часа, окно второе слева, нижний левый угол стреляй по возможности!

Вцепившись намертво в разгрузку Сереги, я оттаскивал вмиг потяжелевшее и безвольное тело в мертвую зону комнаты, срывая на ходу с него бронежилет. Он лежал на боку в разорванном маскхалате, светил маленьким входным и огромным, размером с мой кулак отверстием, из которого бойко хлестала его темная кровь.

– Брат, он стреляет бронебойными!

– Вижу его уже.

– Ничего, давай сука высовывайся, – обращался Вадюха к незримому противнику настраивая попеременно маркер прицела.

– Ну, где ты там сученок?

– Вылазь!

– Папка ждет тебя! – ствол винтовки замер и дыхание, которое перед этим рвало из него душу вдруг по мановенью волшебной палочки, упокоилось и стало ровным.

Этот момент всегда был его бенефисом. Я не умел так успокаиваться, я всегда был в напряжении, а он сейчас спокойно считал удары своего сердца, ожидая момента между его ударами, для точного выстрела.

– Вадя, кинь свой индивидуальный пакет, не могу остановить кровь!

Не отрываясь от визира прицела, он кинул мне, через всю комнату свою аптечку и вновь затих, словно умер.

– Потерпи, Серый!

– Сейчас!

– Потерпи браток, – я нервно накладывал неуклюжие швы, пытаясь, стянуть рану на его спине, кровь уже неумелыми струйками еле сочилась из-под скомканной как бумажный лист раны. Я вскрыл последний индивидуальный пакет и теперь профессиональными движениями пеленал в него Сергея, как новорождённого младенца. На грудине кровавым орденом, красовался мой мед пакет, торопливо заклеенный крест-накрест лейкопластырем. Промедол уже делал свое дело.

– Вот тебе, получай, сука! – раздался выстрел сухой, как щелчок плетки выстрел и вздыбленный Вадим завис надо мной и своим вторым номером,

– Все шлепнул гниду, и, походу, в голову. Разлетелась, как спелый арбуз. Вдребезги! – это он о снайпере,

– Как Серега?

– Живой?

– Живой!

– Сквозное в легкое, пневмоторакса нет, раны я как смог, зашил, он под наркотой, выживет!

– Понаблюдай за ним, я на разведку. – резюмировал я и откатившись в сторону пополз к лестнице ведущей на первый этаж элитной виллы.

– Пока я буду тут танцевать сальсу с нашими «друзьями» вызывай вертушку!

– И, прикрой меня!

– Да о чем речь, командир! Прикрою, не беспокойся!

Тягучий сон, прорезанный нитью воспоминаний, ворвался и заполонил меня всего.

Я не слышал звонкого голоса опоздавших гостей и бас метрдотеля, громко объясняющего Вадиму причину его появления, и жалобный писк молодой официантки, нечаянно разбившей бутылку дорогого шампанского. Все это был посторонним фоном в моих ушах, в тот момент, когда я стоял на улице дымящегося Лиса-Верде с неостывшим автоматом в руках и пытался рассмотреть через пелену горячего дыма остатки убегающей банды наркокартеля Буентес.

– Славка, просыпайся!

– Все уже здесь, – меня усиленно тряс за плечо Вадим и я спросонок не мог понять, где сон, а где реальность.

– А, давайте, я его поцелую! – послышался мелодичный с переливами интереса журчащий голосок.

Сквозь полудрему и заспанные глаза я увидел милую шатенку, направляющуюся в мою сторону в рыжей лисьей шубе, черных в сеточку колготках, туфлях на высокой металлической шпильке и короткой кожаной юбке, едва прикрывавшей вечный и святой Грааль вожделения всех мужчин.

– О нет, спасибо мадам, сам– я поднялся, приобнял ее за лисью талию и недолго думая поцеловал в губы. Они были холодными, податливыми, пахли ментолом и имели смешанный вкус мятной жевательной резинки и табака.

– Ну, на конец-то, все прибыли, хотя и с опозданием.

– Да, моя крошка? – мило ворковал мой друг, облизываясь как кот на сметану на очередную рыжую пассию, которую жадно прижимал к себе. С тех пор как его жестко трахнула та рыжая с острова, где я познакомился с Сабиной, он приобрел постоянный ориентир вкуса. Девчонки у него было теперь, только рыжие.

–Так, давайте все за стол и по бокальчику за опоздание. – Вадим умело и галантно рассаживал гостей за столом, попутно принимая куртки и куцые крашеные кроличьи и беличьи шубки.

– Итак, давайте знакомится, – и Вадик, окончательно, закрепил за собою роль застольного тамады.

– Мой друг, Слава– адвокат и филантроп.

– Это, Инна, подруга моей любимой, – в этот момент он поцеловал рыжую Ирку, в живо подставленную щеку, и продолжил.

– Эта, юная леди Светлана, сестра Инны, а это, – и тут он запнулся и с недоумением, посмотрел на сухощавую брюнетку, с короткими волосами, покрытыми гелем, лет двадцати пяти, в черных на шнурке спортивных штанах, черном коротком открытом топе, внизу которого периодически проглядывалась маленькая грудь и в синих кроссовках Адидас.

– Это, наша большая подруга Диана, – томно проворковала Ирен, отстранившись от Вади, и приняв откровенно сексуальную позу.

– Мда, – подумал я, сонно разглядывая это напомаженное совершенство женского образа,

– Отличная и забавная сексуальна прическа, жесткий и стильный вид, короткие ногти, по-мужски молчаливая, но, лесбиянка – это точно, – и потеряв к ней всякий интерес, отрешенно перевел взгляд на мою новую временную подругу, которая демонстрировала мне выставленную напоказ небольшую грудь с глубоким декольте, а над ней, улыбку и ровные белые зубы.

Особо выделялась молодая девица, сестра Инны. Ей было на вид не больше восемнадцати.

Тело еще было подростковым и угловатым, но уже начало местами округляться. Ее огромные голубые глаза смотрели на меня с неуемным и настойчивым интересом. Она то и дело поправляла роскошные белые волосы и улыбалась открытым лицом доверчивого ребенка.

– Все, первый тост за нашу встречу и до конца.

– Проверю! – пророкотал Вадя.

Так был дан старт буйному вечеру и неожиданной развязке, которая наступила утром.

Описать вечеринку можно было в двух словах. Она была сумбурная и короткая. Хотя, если постараться, можно было бы добавить несколько описательных предложений, вплоть до того момента, когда я пошел спать один.

Неуправляемый процесс начался именно тогда, когда девчонки хором отказались от игристого сухого французского шампанского и заявили нам, что оно кислое. Потребовали свой любимый напиток– виски с колой. Это, как в последствии оказалось, было их грубейшей ошибкой, к которой приложили руки, и мы с Вадюхой.

– Мальчики, давайте с нами! – только и звучало после третьей бутылки виски «Macallan»

Изрядно набравшая градуса компания, голышом, полезла в морскую воду бассейна. Разве что кроме Светки и нашей лесбиянки Дианы, которые расположились в шезлонгах. Одной из них купаться обнаженной не разрешила старшая сестра, другая осталась в черном нижнем белье, которое смотрелось, как вторая спортивная форма.

– И тут не изменяет стилю, – отметил я, прижимая к груди обнаженную Инну и целуя ее губы взасос.

Откуда Инна знала про бассейн, я не знаю, но сначала она была в сплошном белом купальнике, а потом уже без. Она нежно гладила мои чресла, и я готов был к тому, чтобы совершить подвиг. Но неожиданно, в бассейн с разбегу, с рычанием и визгом, ринулось совершенно голое, с торчащими ярко-красными сосками на маленькой груди, подростковое тело Светки.

Она сердито оттолкнула смутившуюся старшую сестру и нагло, с первой попытки, оседлала мой напряженный прибор.

– Отымей меня жестко в задницу! – пронзительный крик самки бабуина взлетел к потолку и рухнул с диким воем вниз, разлетевшись миллионами мокрых брызг.