Читать книгу: «Скрежет ручки в залитой вином комнате», страница 2

Успешные парни не смотрят на скидки в магазинах

Проснувшись посреди ночи, я резко понял, чего не хватает моим книгам – моей работы над ними, так что быстренько поднялся с дивана с ещё не просохшим до конца сознанием и сел за свой пыльный стол с раздолбанным кое-как работающим компьютером на нём. Аппетит приходит во время еды, но с книгами это так не работает: если надолго забросить всё это дело, то и желание творить хоть что-то пропадает в миг, и приходится бороться с самим собой, чтобы выжать из себя хотя бы пару букв, после чего ты бросаешься на всё тот же вонючий диван, чтобы придаться любимому занятию всех людей на свете, о котором я уже писал ранее. Так что выхода у меня не было, и я начал нажимать на эти чёртовы клавиши, чтобы довести историю того хорошего парня хотя бы не до конца, но приблизить её как можно сильнее к финальной точке и моей любимой фразе «Конец!». Обожаю это чувство, когда дописанная книга уже находится у тебя. Столько возни, и кажется: «Господи, да как же я уже устал от всех этих строк». Появляется странное ощущение, что твоя книга – дерьмо собачье, поэтому и перечитывать её совсем не хочется, отсюда следует единственно верное решение в данной ситуации: просто забросить этот осколок твоей души на растерзание в интернет, где тебе с удовольствием покажут «литературные критики» (что ни бельмеса в этом ремесле), что душа твоя та ещё поганьщина, а долгие часы твоей работы никому нахер не упёрлись. Это даже не попытка давить на жалость, скорее способ показать, что можно вложить во что-то много времени, но если у тебя недостаточно набита рука – а ещё лучше голова – то и какого-то бешеного успеха ожидать совершенно не стоит. Но самый парадоксальный момент во всём этом занятии (я имею в виду писанину) заключается в том, что если твоё произведение даже чем-то и примечательно, то, скорее всего, его ждёт та же самая участь, и пёс его знает, как работает вся эта система. Вернее, я знаю (я не пёс, скорее, серая мышь): сначала ты делаешь себе имя (случайно или нет), а потом тебя преследует успех до определённого периода времени. Но как писал всё тот же Шопенгауэр, чем быстрее к тебе приходит успех, тем быстрее он исчезнет – как в наше время: что ни подросток, то репер – поэтому я трудился, что было сил, набивая всё новые листы полезного или бесполезного (кто как решит) текста со стойкими мыслями, что исхода у меня всего два: либо я стану чертовски хорош и добьюсь признания, либо я распечатаю все мои труды и у меня будет очень большой запас (пусть и не нужного мне качества) туалетной бумаги на всю жизнь.

Закончил со всем я где-то под пять часов утра, но точно я не помню, ибо проснулся в девять в луже своей собственной слюны, а ко мне в дверь кто-то стучался. Я не думал, что затопил соседей, так что украдкой, медленно подошёл к глазку, будто бы моя жизнь кому-то была интересна настолько, что могла даже быть в опасности. Когда я увидел там своего соседа по лестничному проёму Жору, то решил не открывать дверь, однако этот говнюк всё равно продолжал стучаться, словно знал, что я дома. Я точно так же на носочках ушёл в сторону комнаты и дожидался, пока этот козёл уйдёт, но он стучал и стучал. Будь я одним из своих соседей, то вышел бы и спустил с лестницы, что, кстати говоря, я и намерился сделать через пару минут такого издевательства над моей тяжёлой головой утром в воскресенье. Я пошёл к двери с тяжёлым топотом, и Жора прекратил стучать, вероятно, чувствуя мой настрой.

– А, Серёга, ты дома? – с наигранным удивлением и своей дурацкой улыбкой он произнёс мне через едва открытую дверь.

– Чего хотел? – грубо буркнул я сквозь свои маленькие китайские щёлочки, под которыми глаза рыдали от падающего в них света.

– Да я же переезжаю, вот, зашёл попрощаться, – угрюмо и с долей сочувствия самому себе тихо сказал Жора.

– А, ну давай, – я стал закрывать дверь, но он остановил меня, как и всегда до этого.

– Давай, может, это, присядем на дорожку? – сказал он, держа пару бутылок пива и бутылку вина в руках.

– У тебя есть, на что присесть, я гляжу, – продолжил я, но сбавил напор. – Я только вчера знатно врезал, так что сегодня найди себе другого собутыльника.

– Нет, я хочу с тобой посидеть, – Жора настаивал, и я, не выдержав, открыл ему дверь. Тот с радостной ухмылкой победителя завалился в квартиру, после чего, не разуваясь, сразу ринулся на мою кухню, где стал открывать пиво (для себя, естественно).

Жора был странный человек в том плане, что как бы грубо я с ним ни обходился, он всё равно был почему-то твёрдо уверен, что мы с ним лучшие друзья. Ему было около двадцати восьми лет, сам невысокого роста, коренастый и пухлый, с короткими то ли светлыми, то ли тёмно-русыми волосами (мне было трудно определить этот цвет, я просто знал, что он противен мне (Жора или цвет?)). У него была жена, от которой он периодически бегал ко мне пить алкогольные напитки, за что потом знатно получал по голове, прикрываясь тем фактом, что пил он со своим лучшим другом и соседом. Мне было слегка жаль его, но это длилось ровно до тех пор, пока он не напивался и не открывал рот. Жора много читал, но, как я уже говорил, он был из тех персон, которым чтение не особо-то и помогало собрать свои мозги в кучу. Зато он считал себя очень образованным и начитанным человеком, дела которого шли в гору – вон, даже смог купить себе квартиру внутри МКАДа – поэтому считал своей святой обязанностью сидеть и пердеть мне в уши о том, какой же он классный, наставлять меня на моём жизненном пути к успеху, а также высказывать свои мысли насчёт литературы и книг только на тех основаниях, что просто много, но без толку, читал. Как-то раз я проболтался о том, что пишу, и теперь Жора в каждой беседе вспоминал этот мой недостаток, при этом находя в себе силы даже подавать какие-то советы. Как же здорово слышать нотации и поучения в каком-либо деле от тех, кто с делом этим никоим образом не связан. Меня всегда это раздражало, и я вспоминал золотой вопрос «Почему нельзя трахаться на Красной площади?».

– Ну, как твои успехи? – после первой выпитой враз бутылки пива, с гордо поднятым носом-картошкой заявил мне Жора.

– Работа, дом, суходрочка – всё как всегда.

– Ха-ха, так у тебя ничего не получится, Серёга, – он закурил, сделав страшно деловую морду при первой крепкой затяжке. – Нужен план действий, стратегия!

– Ага… – ну вот и началось снова.

– Да, тебе нужна цель, а чтобы её добиться, нужно расписать все свои действия по шагам! Вот я, видишь, добился того, что взял хату. Сам! Без чьей-либо помощи, – тут я понимал, что этот поганец пиздел мне, на чём свет стоит, ведь он взял ипотеку и насобирал денег в долг у своих знакомых и родственников, дабы побыстрее разобраться с банком. Кретин. Сам же показатель того, что человек что-то покупает, для меня не казался успехом, к которому стоило бы стремиться. А если он при этом ещё и начинает хвастаться своей покупкой, то это уже совсем переходило все границы, и меня начинало тошнить. Он выпил ещё одну бутылку, затянул сигарету и потушил её в раковине, после чего достал жвачку и всё последующее время ужасным, мерзким образом чавкал ею. – Поэтому могу посоветовать тебе свою систему, с которой ты можешь добиться хоть чего-то в жизни, и, может даже, наконец-то уже заведёшь себе жену.

– Спасибо, – сказал я, но продолжать не стал, зная, как этот павлин начнёт извиваться со своими советами вокруг меня, доказывая (непонятно, кому: мне или себе) тот факт (и факт ли), что его жизнь совсем не напрасна, если я начну спорить.

– Например, ты же пишешь, – о Господи, нет, только не снова это. – Кстати, я так и не видел до сих пор ни одной твоей книги…

– Бог отвёл.

– Ха, вот видишь! Ты слишком не уверен в своих силах, Серёга, а жизнь любит тех, кто обращается с ней дерзко и берёт от неё столько, сколько сможет унести, – ох уж эта типично русская черта: схватить, сколько влезет, а потом разбираться, что с этим делать. – Вот ты дай мне взглянуть на свои книги. Я же, как-никак, разбираюсь в литературе. Я за этот год двадцать книжек прочитал.

– Дежавю, – пробормотал я.

– Чего?

– Ничего, мне не очень хорошо. Быть может, из-за твоих советов, сблевать просто готов.

– Ой, да чего ты опять начинаешь? Давай, пойдём, я гляну на твои творения! – он встал и стремительно бросился из кухни в комнату, да так быстро, что я не успел преградить собою дверной проём. – Фу, ну и грязно же тут у тебя, – завопил он, наступив носком своей обуви в винное пятно на линолеуме, к которому немного прилип. – Так, что тут у тебя…

– А ну быстро отошёл от компьютера, если жизнь дорога! Я не шучу, Жора, блять! – я рявкнул так, что, мне показалось, аж стены задрожали. Насчёт стен я не был уверен, но Жора вздрогнул будь здоров. Воспользовавшись моментом, я захлопнул ноутбук.

– Ты чего так реагируешь? Это же просто книги, – с недопониманием возразил он.

– Это мои книги, и я буду решать, кому их не показывать.

– Ты имел в виду, показывать?

– Тебе пора, Жора. Давай, у тебя переезд ещё!

– А, да ла-а-а-адно, – протянул он в пьяной улыбке. Теперь от этого хрена было не так просто отвязаться. – Успею. Мне нужно тебе помочь, чай, долго ещё не увидимся.

– Я надеюсь, мы никогда больше не увидимся – промелькнуло в мыслях у меня.

– Так вот, – Жора смотрел по сторонам, – а! Что за тетрадка интересная такая? Кожаная обложка. Я хочу её себе.

– Если ты поклянёшься сразу же свалить отсюда, то забирай её и катись, – грубо ответил я.

– Не, нафиг она мне нужна? – так и знал, что этот хер просто тянет время. – Лучше давай вот что. Сделаем тебе план на жизнь!

– Моя жизнь меня более чем устраивает.

– Да не гони ты, Серёга! Всё должно быть нормально, как у людей!

– Как у тебя?

– В том числе.

– Я отказываюсь.

– Ну хватит, всё. Давай, – он схватил тетрадь, открыл её, положил на стол первой страницей и взял в руки ручку со стола, которая была ещё в моей слюней, – что за дрянь?! Ладно, садись.

– Что тебе нужно, Жора?! – я начинал заводиться.

– Быстро, быстро! Садись.

– Я не собираюсь садиться, пока ты не скажешь, чего тебе от меня нужно! – кричал я.

– Я лишь хочу, чтобы ты написал свой план на будущее. Обозначь свою цель, а затем распиши её!

– Жора, не беси меня!

– Клянусь, я уйду, как только ты напишешь свою цель номер один в жизни! – этот проныра знал, как заставить людей действовать в нужном ему ключе, знал, на что давить. Я сел, и он дал мне в руки ручку. – Так, пиши давай.

– Что писать? Я напишу всё, что угодно, лишь бы ты скорее ушёл из моего дома и никогда больше сюда не возвращался.

– Пиши свою цель номер один в жизни! – воодушевлённо крикнул он. Я задумался на пару мгновений, но не больше – настолько сильно я хотел, чтобы этот неприятный персонаж покинул мою квартиру и мою жизнь, так что торопил себя.

Я нацарапал на первой странице большими и кривыми (как я это умею, не все писатели имеют красивый почерк, уверяю) буквами: «Я хочу стать самым популярным писателем в мире!». После этого я показал надпись Жоре, он, кажется, был в восторге.

– Я написал, теперь уходи!

– Последний штрих…

– Жора, ты обещал!

– Да, да, сейчас, только один момент! – он схватил тетрадь, небрежно вырвал из неё лист, достал жвачку изо рта, приклеил её к стене, а сверху припечатал листом бумаги с моим желанием номер один. – Вот! Теперь всё готово! Теперь ты будешь идти к поставленной цели уверенно, а когда добьёшься успеха, то и меня вспомнить не забудь!

– Жора, убирайся, прошу тебя, – я уже гневался, руки начали трястись.

– Да, да, всё, ухожу, – он двинулся к выходу, где повернулся ко мне и протянул руку. – Ну, давай, Серёга, прощай. Увидимся или нет – жизнь покажет, а ты теперь добьёшься успеха, вот увидишь!

Я пожал ему руку, а он накинулся с крепкими объятиями и, как мне показалось, даже пустил скупую мужскую слезу, и на этом моменте выбежал из квартиры, чтобы не предстать передо мной в самом разгаре своих эмоций. Я наконец-то закрыл дверь. Проходя по коридору, я заметил закрытую бутылку вина на столе, и подумал, что хоть какая-то польза от его появления осталась. Мне нужно было забыться после появления этого кретина (не знаю, почему я так решил), так что я быстрёхонько откупорил бутылку, выпил в два захода и вернулся в комнату к своему ноутбуку, открыв который не нашёл в себе сил писать. Подошло стойкое ощущение, что Жора сбил мне всю мою карму, и все мои навыки улетучились в один момент. Я пялился на этот листок с «моей целью номер один», и через какое-то время меня охватила непонятная злость, словно этот лист и сделал всю кашу в моей голове, из-за которой подоспела писательская импотенция. В резком порыве гнева я сорвал его со стены, взял жвачку и пошёл в сортир, попутно захватив из комнаты зажигалку. Там я поджёг этот листок, бросил жвачку в пучину сточных вод, и подготовил пепел от «моей цели номер один» к тому же полёту. Когда весь кусок бумаги сгорел дотла, я смыл воду в унитазе, и с Жорой в моей жизни было покончено окончательно. Хотя нет, оставалось выкинуть бутылки, но я решил сделать это чуть позже, а на этот раз недосып и алкоголь выключили меня через одно мгновение.

Цвета карнавала безумия

Я не знаю, сколько длилось то мгновение, и, вероятно, прошла даже целая эпоха, которую мне довелось пропустить. В любом случае, громкий стук в дверь ошеломил меня, в этот раз настроение было поганейшим, и я вскочил с дивана, словно от секунды промедления мир мог покрыться чем-то ужасным. Если точно вдаваться в подробности, то он и покрылся (людьми), причём уже давным-давно, и, кажется, я был тут ни при чём. Стук был очень наглым и напористым, поэтому пришлось торопиться, чтобы наконец-то отпилить тому барану, что ломился в мои ворота, рога и засунуть их куда-то туда, где они стали бы хорошим жизненным смыслом. Мой носок прилип к пятну вина на полу, и это раздражало меня ещё больше: почему я так редко убирался в этой дрянной квартирке? Но время было не совсем подходящим для мытья полов, вскоре я очутился в коридоре и открыл дверь.

– Так, Жора, блять! Ты мне обещал, что… – передо мной очутился пухловатый мужичок в чёрном костюме с белой рубашкой, среднего роста и аккуратно постриженный. На его руках блеснули какие-то часы за неизвестные моему разуму суммы денег.

– Что? – заявил он с недоумевающим видом и телефоном в руках. Это был айфон, и, вероятно, последней версии (я не силён в этом дерьме с завышенной в пять раз стоимостью за бренд). Там мелькали какие-то сообщения, поступающие с невероятной скоростью.

– Вы кто такой? – грубо заявил я, скорчив страшную гримасу. Уверенности в её пугающем виде у меня не было, но пытался я изо всех сил.

– Очень смешно. Так, Сергей, – этот дорого одетый засранец нагло открыл дверь квартиры и вошёл, подвинув меня подальше, – у нас мало времени, а дел – невпроворот. Ты ещё не одевался даже?! Господи, давай быстрее, умоляю! Нас уже ждут люди.

Была неловкая пауза, в которой я смотрел на этого навязчивого идиота, взявшегося буквально из ниоткуда, но уже успевавшего раздавать мне приказы.

– Что? Что ты смотришь?! – с деловым видом он заявлял мне. – Одевайся, говорю!

– Я, конечно, дико извиняюсь, – вежливо, как меня учила мама, начал я, – но вы, блядь, кто нахуй такой? – грубо, как учил меня отец, отчеканил я в конце.

– Да что с тобой не так?! В чём твоя проблема? – это он пытался произнести фразу what’s your problem, калькой перешедшую в русский язык, которую я отчаянно ненавидел; этим мужик заставил меня презирать его ещё больше. – А, понятно всё с тобой! – он зашёл в кухню, увидел бутылку пустую бутылку вина и немного выругался себе под нос. – Так, – он стремительно, как рысь, бросился в комнату, открыл мой шкаф с одеждой и стал выбрасывать что-то на диван. Там были чёрные джинсы, чёрная рубашка и, собственно, всё (я любил носить чёрный цвет). – Одевайся, нас ждёт машина внизу.

– Мужик, да какого хуя тебе от меня нужно?! – крикнул я на него.

– А, Боже, опять за старое! – громогласно, вглядываясь в потолок, завопил он. – Да ты так все мозги свои пропьёшь, за которые мы оба получаем деньги. Одевайся, говорю!

– Пока ты мне не скажешь, кто такой, я и пальцем не пошевелю! – яростно боролся я. – Это что, сон какой-то?! Вот уж и правда, пора прекращать так много пить, а то не успеешь одного долбоёба прогнать…

– Одевайся, прошу тебя, – он жалобно стал просить, будто уже был готов стать на колени, – мы опаздываем! Машина стоит готовая уже!

– Ты, кажется, меня не понял…

– О, Матерь Божья, – как он меня доставал своим нытьём, страшно было подумать, но ходил он по комнате туда-сюда, поглядывая в потолок. – Да агент я твой, агент!

– Агент? Я, вроде как, не оперативник, чтобы…

– Сергей, прошу тебя, – он стал указывать на свои часы за хуево-кукуево денег, скривив жалобную моську, – время идёт! Встреча назначена, быстрее, умоляю!

– Хорошо, но потом ты мне покупаешь виски, понял?! – безальтернативно поставил ребром вопрос я. Он нарушил мой сон, и, скорее всего, даже был моим сном, поэтому я решил подыграть. Чего только не сделаешь на пьяную голову?

Этому мужичку кто-то позвонил, так что он вынужден был побежать в кухню, чтобы поговорить по своей охереть какой дорогой трубке. Ко мне же в голову пришла идея: а что, если выпрыгнуть из окна? Ведь если это был сон, то и полететь я мог запросто. Одевшись в те тряпки, что он выбросил на диван, я подошёл к окну и приоткрыл его, чтобы посмотреть вниз. Девятый этаж, мать его, а страх брал за яйца, как будто это и впрямь была реальность. Внизу стояла чёрная машина, с виду очень дорогая. Через секунду шум на кухне утих и «мой агент» вернулся в комнату.

– Пора выхо… ты что там делаешь?! – в истерике кричал он, снова дёрнувшись ко мне.

– Заткнись! Если это сон, то я готов улететь прямо сейчас, лишь бы не видеть больше этой суеты.

Он дёрнул меня за руку и повёл, как маленькую девочку, вниз. Я даже не успел закрыть квартиру, на что пытался ругаться по ходу нашего движения, но он и слушать не хотел. Этот глупый агент Смит вёл меня по лестнице, под давлением эмоций совсем забыв о том, на какой высоте мы находились. Я было намекнул, но он и слушать не желал. Терпеть не могу капризных людей.

Мы вышли из подъезда, он пихнул меня на заднее сидение (дверцу машины любезно держал шофёр, а после моего громкого приземления в салоне не менее любезно закрыл её), сам же сел вперёд. Как только машина тронулась, агент Смит приказал шофёру запереть двери в салоне, и тут я почувствовал себя в какой-то клетке.

– И что это, блять, за фокусы?! – кричал я с заднего сидения. – Смит, куда мы едем? Что за встреча?

– Какой нахер Смит? В общем, у тебя сейчас презентация твоей книги в «Библио-Глобусе» на Лубянке, так что лучше приготовься отвечать на возможные вопросы. Давай, объезжай этого мудака! – крикнул он водителю.

– Там пешеходы, – бубнел тот в ответ.

– Сбивай их нахуй! Мы не должны опоздать! – бесился Смит, но водитель, однако, держался молодцом и не прогнулся под истериками капризной бабы. В этой машине у меня появился любимчик.

– Какой, в жопу, книги? – поинтересовался я. – Смит, блять, я ни черта не понимаю. Ты можешь выражаться конкретнее?!

– Во-первых, моё имя не Смит, а Лука!

– Всё понятно! Откуда бы тут взяться Александру или Владимиру? Естественно Лука, как же ещё?! – вспылил я.

– Во-вторых, у тебя презентация твоей книги «Космическая вафля», и на неё придут, между прочим, очень влиятельные литературные критики, такие как Иосиф…

– Всё, мне не интересно, какие там ещё Иосифы, Давиды и прочая шушера будет сидеть. Какого хера тут происходит?

– Я же, по-моему, очень ясно изложил! – крикнул Лука мне на заднее сиденье, но как только машина начала резко тормозить, он повернул голову обратно, открыл окно, высунулся из него и стал вопить. – Какого хуя ты там делаешь? А ну пшёл с дороги, пёс!

Теперь я стал осознавать, что за дерьмо со мной происходило. Мою «Космическую вафлю» собирались обсуждать не в каком-то подвале среди круга моих друзей, а в «Библио-Глобусе» среди различного рода, как сказал Лука, «влиятельных» литературных критиков. В одну секунду таких изменений в мире не могло произойти, поэтому я был весь в сомнениях: либо это и взаправду был сон, либо сам Господь Бог вселился тогда в Жору и исполнил написанное мною на бумажке. Нужно было проверить первый вариант.

– Водитель, у тебя есть пистолет? – крикнул я парню за рулём.

– Что?! Зачем тебе пистолет? – визгнул Лука. Он меня раздражал всё больше, так что нужно было что-то делать.

– Мне нужно узнать, сон это или нет. Водитель, дай ствол!

– Ты что задумал?! – продолжал Лука, удерживая руку водителя, которая потянулась, видать, за пистолетом. Значит, он тут и впрямь был. – Опять суицид? Ты что, застрелиться что ли удумал?

– Зачем мне стреляться?! Я что, идиот что ли?

– А зачем он тогда тебе? Объясни мне, алкоголик ты моложавый. О, Господи, за что мне всё это?

– Я хотел застрелить одного из трёх сидящих тут, в машине, людей и при этом не опоздать на презентацию книги.

– Да что ты такое… что у тебя за шуточки такие?! – злобно орал на меня Лука.

– А кто сказал, что я шучу? Ты уже достал меня. Я тебя первый день в своей жизни вижу, и тот неполный, а ты меня уже до ручки доводишь.

– Какой такой первый день? У тебя горячка, парень! Мы уже с тобой работаем больше…

– Ну, сколько мы с тобой работаем?! Скажи мне!

– Я не считал! Да и не важно это всё, сейчас важны деньги, которые нам важно не упустить.

– Тогда заткнись и дай нам такую возможность. Как ты меня бесишь уже, мать твою за ногу!

– Мать мою не тронь! Всё, закончили разговор! Молчи и просто жди, пока приедем!

– Сам заткнись, ты мой агент Смит или как?

– Господи, за что мне всё это? – плакался Лука, но судя по его внешности, был он в большом достатке. Что на нём так сказалось – трудно понять. Но от его нытья мне становилось не по себе: ещё одна жалкая жопа, которой что-то не нравится в её жизни, хотя, судя по всему, она купалась в роскоши чуть более чем полностью. Отправить бы его на угольную шахту. Как бы он там запел, интересно?

Я всё ждал, пока мы доедем. Водитель постоянно нарушал, чтобы доставить нас вовремя (да и кто в Москве не нарушает правила движения, покажите мне этого святого, словно неподкупный чиновник, человека), но ехали мы всё равно медленно. В машине я обнаружил мини-бар, откуда сразу же достал бутылочку виски.

– Куда полез?! – заметив этот факт, закричал Лука, пытаясь выхватить из моих рук заветную бутылку, но я уже успел присосаться к ней и сделать пару больших, взахлёб, чтобы побольше ударило в голову, глотков. Пока он тянул к себе бутылку, я пролил часть на свои джинсы и в салоне.

– Ну ты, конечно, придурок, – проглотив остатки, произнёс я. – Сколько добра пролил, да ещё и меня запачкал!

– Вот тебя хлебом не корми, а дай выжрать только! – жаловался Лука снова.

– Да! И побольше, а то я еду в такую компанию, мне нужна смелость.

– Я прошу тебя, Сергей, посиди спокойно и не пей. Подумай о том, что будешь говорить про свою книгу.

– А что про неё говорить? – здесь я призадумался над своими словами, которые произнёс раньше обдумывания их (впрочем, многие люди так и живут, что очень портит им жизнь; например, я так и живу).

– А вот что, правда? А? Что ты можешь про неё сказать? – зацепившись за мою слабость, стал ёрничать Лука.

– Да ты как будто читал её! Я могу сейчас выдумать всё, что моей душе угодно, а ты даже и знать не будешь, о том ли я говорю!

– Моя работа заключается не в том, чтобы твои книжки читать.

– А в чём вообще заключается твоя работа? Ты вообще за что деньги получаешь и от кого?

– О-о-о-о, кажется, потом нам нужно будет в клинику, обследоваться у врача.

– Вот и не критикуй тогда, залупа павлинья, – тут мне в голову плеснул алкоголь, поэтому я был очень раскрепощён и щедр на ругательства; в этот момент я достал телефон и стал набирать номер.

– Мы вроде бы договорились, что…

– Так, заткнись, Смит. Я звоню родителям, – раздались гудки, и через пару секунд мама подняла трубку. – Мам, привет. У вас там как дела?

– Да всё хорошо, сынок, – скучающим, как всегда, голосом произнесла мама. – Вот, в аэропорту, ждём рейса.

– В аэропорту? Погоди, я что-то пропустил? Вы куда собрались-то?

– Как куда? Мы же в Швейцарию летим отдохнуть. Забыл совсем что ли? С твоими книжками и не удивительно, мозги совершенно набекрень съедут.

Меня охватил шок. Родители никогда бы в жизни не смогли позволить себе выбраться из России, а уж тем более в Швейцарию. Причин было две: сраная телевизионная пропаганда, которую они черпали половниками и просили добавки, и отсутствие денег. Кажется, мир совсем перевернулся, а мне всё ещё нужен был пистолет, чтобы застрелить Луку.

– Я перезвоню потом, мам.

– Хорошо. Удачи на презентации книги. Как-никак, много людей наблюдать будет.

Сбросил звонок, уставился в потолок и обдумывал всё то безобразие, что творилось в этом чёртовом мире. Мне не хватало двух вещей сейчас: пистолета (опять же, только я не был уверен, что не хочу пустить пулю и себе в лоб тоже) и бутылки виски, дабы упиться насмерть и проснуться в своей залитой вином комнате, где мой носок опять, по старинке, прилип бы к полу. Но всё, пока что, шло не по плану.

Через какое-то время мы всё-таки доехали до заветного места, в котором я хоть и бывал, но довольно редко: меня пугали большие книжные магазины то ли из-за их цен, которые я сам себе и придумывал, то ли ещё из-за чего-то. Лука побежал внутрь, как оголтелый, а я спокойно следовал за этим придурком, оглядывая всё своим полупьяным взором.

Внутри растянулись большие залы с полками, доверху забитыми книгами разного сорта, но это не могло меня удивить, потому как я давно привык к большому выбору в сортах говна. Нет, самым интересным фокусом явилось то, что возле входа, на стенде с надписью «Мировые бестселлеры» лежали книги, автором которых являлся Сергеев С.С.. Среди них лежала и «Космическая вафля». Не успел я зайти, как ко мне подбежали пару молодых ребят с просьбой поставить автограф на их экземплярах моих книг.

– Да не вопрос, – ответил я, уверенно схватив ручку у одного из них, словно когда-то раньше приходилось подписывать хоть что-то, что не вгоняет тебя в очередное рабство, состоящее из обязательств и долгов. – Как тебя зовут?

– Идём, – Лука резко дёрнул меня за руку, ручка выпала, а я пошатнулся в нужную сторону, – нас уже ждут.

– Как некультурно с твоей стороны… – бурчал я.

В зале и рядом с ним собралось много людей: около пятидесяти, но я мог и ошибаться. На входе стоял охранник, так что могло вполне быть так, что сюда пускали только по приглашениям, которые богатенькие прохвосты смогли-таки ухватить. Среди всех было человек пятнадцать в возрасте – они-то, судя по всему, и были теми самыми сраными критиками. Кто-то в толпе разговаривал на английском, что удивило меня. Были даже камеры, чего я уж точно не мог ожидать. А остальной контингент состоял из более молодого люда, но чуть старше меня.

– Здрасьте, – прошептал я, с официозным видом присаживаясь туда, куда притянул меня Лука. Теперь же я сидел в ожидании чего-то такого, чего я и ожидать не мог в принципе. Мне очень нужны были пистолет и виски (ударение – по усмотрению читателя).

– Итак, здравствуйте, уважаемые друзья! – громко и с пафосом обратился Лука к публике. – Мы рады вас приветствовать на нашей презентации книги «Космическая вафля», написанной нашим глубокоуважаемым господином Сергеевым, – в зале раздались аплодисменты. – Давайте же начнём. Сергей Сергеевич, вам слово.

В данной ситуации я мог бы написать диссертацию на тему «Э-э-э-э», но никак не рассказать что-то внятное этой дурацкой публике, часть которой с упоением, другая с готовностью уничтожить за каждое моё неверное слово смотрела в ожидании шоу.

– Вы знаете, – начал я, ибо был словоблудом редкостным, ведь иначе писателем не стать, – книга далась мне не так просто, как показалось бы на первый взгляд. Да, я в ней использую очень много похабщины и нецензурной брани, приправленных откровенными и, порой, мерзкими сценами из реальной жизни, но такова уж она и есть, друзья, и прятать её за фантазиями и красивой лексикой, на мой скромный взгляд, было бы не совсем уместно. Что же касается выражения моих мыслей, то я всегда был за прямое и точное их описание без всякого символизма и без, уж не дай Бог, скромности в выражениях, потому-то она кому-то может показаться вполне затягивающей, а кому-то – отвратительной. И тот, и другой взгляд я могу понять, но чувство отвращения, знаете ли, у меня слегка притупилось в последнее время, потому могу порекомендовать мои книги подросткам и молодым людям до моего возраста, – в зале возник гул, и послышались разные мнения на этот счёт: от стариков, в основном, негативные. – Позвольте объяснить: я выражаю это пожелание исключительно для того, что людям постарше уже не так интересны подобные «потрясения» в литературном жанре, ибо они считают это всё профанацией и ерундой, которая к жизни не имеет никакого значения (а она имеет, будьте уверены; если вам хочется сказок почитать всяких, то раздел любовных романов всегда открыт), – здесь молодёжь поддержала меня одобрительным хохотом, – а ведь для молодых людей это способ узнать что-то максимально кратко, интересно и неординарно для литературы. Потому я…

– То есть вы, – перебила меня старая толстая тётка со смешным оперным голосом, – считаете, что показывать подросткам постельные сцены, да ещё и с такой детализацией в своих книгах – это нормально?

– Э-эм, ну да, как бы, вы попробуйте найти в наше время подростков, которые бы не трахались или, хотя бы, не смотрели порнуху, – видели бы вы лицо этой кошёлки, когда она услышала мой ответ: шокированное, но тем и прекрасное. У стариков рядом было что-то похожее, и лишь один дед сидел, молча и грустно кивал головой. – Более того, чем больше вы ставите табу на что-то, тем более молодёжь тянется ко всему этому; они же любят бунт и ломать запреты с правилами на пару. Сегодня вы запрещаете им узнавать про секс и все его разновидности, а завтра они уже стирают сперму с задницы вашей четырнадцатилетней (ещё не самый худший случай) дочери, – и снова гул в зале; Лука смотрел на меня злобно, но от этого мне становилось ещё приятнее говорить подобные вещи.

– Сергей Сергеевич, – спросила девушка из зала, ещё не отойдя от краски на щеках (видать, задел за живую тему), – а почему вы назвали книгу «Космическая вафля»? Ведь ни темы космоса, ни темы выпечки там не затрагивалось.

– Хороший вопрос, милочка, – продолжил я, закинув ногу на ногу, взяв в руки ручку и «закурив» её (это было моё хобби). – Вы знаете, изначально я вкладывал в название тот самый смысл, что эта книга – редкостный кусок дерьма, – тут из зала стали выходить сидящие на стульях «старики», но их место тут же заняла молодая гвардия, – но потом, как оказалось, темы вафель там затрагиваются в постельных сценах, да и женскую выпечку я описал довольно неплохо, я думаю. Можно даже сказать, космически.