Читать книгу: «Под атомным прицелом», страница 5

– А сколько нам в журналах обещают корабли, поезда, самолёты, даже автомобили на энергии атома, которые перевернут мир.

– Ну ты ещё про кофеварки на атомных батарейках вспомни, – ответил Том, – вот вам наглядная иллюстрация, что время и опыт не купишь ни за доллары, ни за… что там у русских вместо денег? Если у нас такое творится, боюсь представить, какой ад на русских подлодках. Могу поверить, что там экипажи смертников из каторжан с Гулага, на один поход, поскольку при тоталитаризме людских потерь не считают. Бомбы почему-то получаются лучше реакторов – и это стрёмно. Раньше война была правильной – сражались лишь солдаты, и на поле боя. Ну а сейчас же… В мире разные державы, со своими интересами, и у англичан, кстати, тоже теперь есть Бомба, а французы, наверно, следующие в очереди. И даже если поначалу сдерживаться будут, так чем дольше, тем сильнее прорвется после, ну как в веке девятнадцатом, верили, что после разгрома Бонапарта будет всеобщий мир, ну лишь колониальные войнушки где-то – а кончилось Верденом и Соммой. Так и сейчас – в мире должен быть один хозяин, один судья – иначе, ну что бывает, когда даже две банды делят район? Доживем ли мы до старости – ой, не знаю!

– Держи! – Кэт протянула ему папиросу. – Ну а пока наслаждаемся жизнью. По мне, чем стать образцовой миссис из мыльной оперы – дом, дети, поход в магазин, – лучше уж плясать до упаду, пить, получать удовольствие – и когда придет твой час, умереть быстро и легко. Еще не старухой – как представлю себя в возрасте моей бабушки, которой под девяносто, мне просто дурно!

– Можно подумать, твои родаки тебе позволят…

– А не пошли бы они знаете куда?! – зло бросила Кэтрин. – В пятницу, за ужином, опять раскудахтались: Во-о-от, «мы в Депрессию едва сводили концы с концами, – а ты сейчас живёшь на всём готовеньком, но вместо того, чтобы прилежно учиться, ты шляешься непонятно где и занимаешься непонятно чем…», ко-ко-ко-ко! Достали уже! Во всем себе отказывая, пробились в «средний класс» – а завтра Бомба упадет, и все в пепел, в один миг. По мне, так даже лучше бродяжничать и голодать, – но не чувствовать себя в камере смертников, в ожидании приговора. А еще лучше – жить, ни в чем себе не отказывая, – чтоб, даже если завтра сгореть, так хоть с мыслью, что вкусить успела.

Утро вторника началось с новой выходки русских. Оказывается, за ночь они успели составить и опубликовать расписание своего спутника на неделю вперед – тут же перепечатанное газетами всего мира, и «Регистром» с «Трибьюн» в том числе, – чтобы теперь все точно знали, где и когда он будет пролетать, и его можно будет увидеть и услышать. В списке указанных американских городов оказался и Де-Мойн (вполне логично – как столица штата Айова) – так что уже в четверг вечером Аманда с семьей и своими друзьями собрались на лужайке перед её домом, благо погода была благоприятная. Том принёс свой телескоп, сама Аманда выпросила у брата настоящий морской бинокль, а у Боба получилось уломать своего отца – достать из гаража армейскую радиостанцию, привезенную с войны на Пацифике, и они с Томом успели (за несколько часов после школы) не только привести ее в рабочее состояние, зарядить батарею и настроить на волну спутника, – но ещё и приделать к ней громкоговоритель вместо наушников.

Было холодно, зато небо ясное. В вышине мерцал Млечный Путь, протянувшийся туманно-бледной полосой через всё небо. Все соседи, вся улица, весь Гринвуд, весь город – Аманде казалось, что вся страна, все американцы в тот вечер высыпали на улицы и устремили взоры вверх, желая увидеть, что же там сотворили эти чёртовы русские.

Точно по указанному графику (Дэвид даже время засёк – минута в минуту!) на горизонте с северо-запада появился крошечный огонёк и заскользил по тёмному небосклону среди звезд, над головами зрителей. И одновременно по радио, среди шипения помех, постепенно стала различима музыка.

Наверное, только тут до всех окончательно дошло, что это не обманка, не иллюзия и не красная пропаганда – это всё происходит здесь и сейчас на самом деле! Русские действительно запустили в космос эту штуку, – и вот теперь Аманда, задрав голову и не отрывая глаз от окуляров бинокля, смотрела на эту крошечную звёздочку, слушала льющуюся с неё песню, звучащую на три голоса на чужом языке, представляла, как русский спутник летит там, в холодной пустоте космосе, – и не могла отвести взгляд от неба и унять нервную дрожь. Дэвид, посчитав, что сестренка просто замерзла, накинул ей на плечи свою куртку.

Кто-то из соседей не выдержал и заплакал. Кто-то даже решил на всякий случай укрыться в подвале своего дома или убежище на заднем дворе – Аманда как-то отстраненно подумала, что вряд ли бы это их спасло от стомегатонной Супербомбы, упади она и правда на Де-Мойн с этого спутника. Видимо, большинство соседей вокруг тоже это понимали, поэтому они так и остались стоять на месте, словно бы в оцепенении.

И ещё Аманде запомнились слова Дэвида, сказанные вполголоса папе с мамой, когда они уже вернулись домой:

– Если этот аппарат и правда неуправляем, то мне бы очень не хотелось, чтобы наши парни когда-нибудь сошлись в артдуэли с теми, у кого есть такие баллистики…

А в пятницу отличились уже умники из университета Дрейка. Они сумели сначала записать песню со спутника на магнитофон, а потом ещё и подключить к нему телефон по схеме автоответчика, – так что теперь любой желающий мог позвонить по известному номеру (они его ещё и через газету опубликовали!) и прослушать песню целиком прямо из своего дома, причём столько раз, сколько захочет (ну или сколько позволит его жадность по оплате счёта за телефон). А ведь Де-Мойн – это вам не какой-нибудь провинциальный американский городок из рассказов Марка Твена, а столица штата Айова, с населением под 200 тысяч человек. И желающих (в основном среди скучающих домохозяек и шаловливых подростков – и это ещё не считая междугородных звонков!) нашлось столько, что на выходных телефонная сеть всего города оказалась полностью парализована¹⁰, – после чего к Дрейку примчалось возмущённое начальство телефонной компании, вместе с начальством Гражданской обороны, где они хором высказали уже начальству университета всё, что они думают о талантах местных студентов.

Все вроде стало, как прежде – только учебные тревоги в школе устраивали по два, а то и по три раза в неделю. Хотя учитель мистер Колман сказал:

– У вас тогда будет два или три шанса из ста, что вас откопают живыми. Но если русская Супербомба взорвется над Сентер-стрит – тут останется лишь выжженная земля, даже без пепла и обломков.

В школе Калланан (как и во всех других) ученикам выдали по паре металлических жетонов с отчеканенными личными данными (имя, фамилия, адрес родителей, вероисповедание) и велели носить на шее постоянно. Сначала это было смешно – на случай, если потеряемся, и нас домой привели – так мы уже не такие малолетки! Пока кто-то не спросил, а отчего два одинаковых – на что учитель ответил вполне серьезно:

– Когда упадет русская Бомба, чтобы ваши останки после можно было опознать. Один жетон захоранивается вместе с телом, второй сдается для учета. Такой же порядок, как у наших солдат в Китае и Вьетнаме.

Пустырь возле реки огородили как муниципальную собственность – но репортеры тут же разгласили (свобода слова и прессы!), что там предполагается захоронение большого числа трупов в случае войны, во избежание эпидемии. В том же «Регистре» (мы ведь демократическая страна!) обсуждался контракт на изготовление тысяч мешков для тел (поскольку гробов не хватит) – рядом с сообщениями из Вьетнама, о войне с коммунистами Дяди Хо, за спиной которого стоят русские. В церквях Де-Мойна священники вели богословские споры – считать ли грехом защиту (с оружием в руках) себя и своей семьи, укрывшейся по тревоге в фоллаут-шелтере, от вторжения в ваше убежище соседей и прочих посторонних лиц? В бывшем доме миссис Мэй появился новый владелец – наверное, при деньгах, раз сразу заказал во дворе строительство бомбоубежища по самому высшему классу, из лучшего бетона, целых два этажа под землей, снабженные всем необходимым. Папа и мама ходили знакомиться – и после сказали:

– Этот мистер Кастильо явно не страдает любовью к ближнему. Нам улыбался приветливо, но показал винтовку и заявил, что в случае тревоги встретит пулей любого, кто сунется. «Без обид, поймите правильно – фильтры в вентиляции и все запасы рассчитаны лишь на одного».

Прошло всего три недели, и, как и предсказывали некоторые эксперты в газетах и по ТВ, – 7 ноября, в годовщину своей Революции, Советы – нет, не выстрелили своей Супербомбой в Луну, чтобы вспышка стомегатонного взрыва там устрашила все свободные народы здесь, на Земле (именно такой прогноз считался наиболее вероятным), – а запустили новый спутник, но теперь с собакой внутри. Слава Господу, в этот раз утро обошлось без сирен, видимо, господа из Гражданской обороны, получив разнос от мэра и городского совета после прошлого раза, успели проделать работу над ошибками – так что Аманда услышала эту новость утром по радио, а во время завтрака уже вместе с папой и Дэвидом читала заметку в свежем номере «Регистра».

– Ещё один «бочонок», но теперь с пассажиром, – уже в школе прокомментировал эту новость Том, он, как и многие другие в классе, тоже был в курсе. – Кажется, теперь Советы решили проверить, сможет ли живое существо выжить в космосе, – и знаешь, мне искренне жаль русскую псину, её отправили на орбиту в один конец «во имя науки», и, если она сразу не помрёт от невесомости, то в конце изжарится заживо! Или задохнётся, когда в сателлите кончится кислород. Пошли лучше после школы в кино! Жалко, еще не вышел «Капитан Блад» – если сделают точно по комиксу, то будет просто супер!

Аманда отчего-то представила свою Чаффи на месте той несчастной русской собачки – и ужаснулась. Вообразив, как она летит в тёмной и холодной пустоте, запертой в чём-то наподобие железной бочки. Интересно, русские там хоть один иллюминатор сделали? Или не стали так рисковать, опасаясь, что собака просто сойдет с ума (или правильнее будет сказать – взбесится?), если увидит пустоту космоса или нашу Землю – со стороны? А после она умрет – ужасной и незаслуженной смертью, ради торжества науки и русского коммунизма! Нет, свою Чаффи она бы на подобное не отдала – даже если бы о том просил сам президент!

– А сколько твоей собачке лет? – спросила Кэти, с которой Аманда поделилась своими мыслями. – Ну так у нее есть шанс умереть своей смертью, у тебя на коленях, в мире и покое, если войны не будет в ближайшие годы – сколько собаки живут? А вот мы все, скорее всего, сгорим, не дожив даже до возраста наших родаков. И не думай о том, лучше курни – не хочешь? Зря!

И Кэти щелкнула зажигалкой.

В «Парамаунте» показывали «Призраки джунглей» – новый широко разрекламированный шедевр от «Коламбия пикчерс»! Как было написано, «основанный на реальных событиях и посвящённый памяти Мозеса Горцмена – одного из лучших экспертов по Вьетнаму и борца с коррупцией в рядах Армии США, зверски убитого коммунистическими агентами при исполнении своего журналистского расследования (он узнал слишком много)». В аннотации было – американский журналист, приехавший во Вьетнам написать репортаж о подвигах наших парней, летит в самолёте вместе с красавицей Джейн из Красного Креста, которая привезла лекарства для вьетнамских детей, – и вдруг их сбивает словно бы из ниоткуда возникший МиГ, после чего герои попадают в плен к жестоким звероподобным вьетконговцам, которыми командует русский полковник Куницын, палач и садист, жаждущий пытать и убивать американцев. Там же в джунглях находится и секретная советская база, с которой вылетают «миги-призраки», невидимые не только для американских локаторов, но и ещё и размывающие свои очертания в полёте благодаря какому-то генератору «мираж-поля», сделанному с использованием технологий Рейха. Но нашим героям удаётся освободиться, и они вместе бегут по диким джунглям – на огромной, во всю стену, афише (подлинное произведение искусства!) красочно изображен белозубый и мускулистый американский парень, левой рукой он удерживает на плече бесчувственную блондинку (одетую в живописные лохмотья – но с безупречной прической и макияжем), а правой стреляет из пулемёта, как из кольта с бедра, по русским «спецназ» и вьетконговцам, и в рюкзаке за его спиной тот самый русский секретный генератор, скрывающий их от взглядов противников – все это на фоне джунглей, живописных древних руин и подкрадывающихся слева и справа ягуаров, крокодилов, змей, и даже каких-то чудищ совершенно жуткого вида, словно сошедших со страниц рассказов Лавкрафта. Удастся ли отважному Майку Кеннеди (клан Кеннеди проспонсировал киностудию за право дать фамилию главному герою) выйти победителем – вы узнаете, когда посмотрите весь фильм!

– Конечно, удастся! – сказал Боб. – Всегда в финале герой, с подругой в обнимку и золотом в кармане, скачет или уплывает за горизонт, вы помните хоть один фильм, где было бы иначе? Даже если бы какой-то придурок и снял бы так – кто бы пошел на это смотреть?

Зал был полон – на такие фильмы ходили, иногда по нескольку раз, не только тинейджеры. Жить в субурбии вроде Гринвуда комфортно и безопасно – но очень уж скучно. Как в том мультике, про образцовую семью американцев из среднего класса, где папа работает менеджером в «Корпорации болтов и гаек», мама весь день хлопочет по дому или закупается в магазинах, а дочка исправно ходит в школу, делает уроки и помогает маме на кухне. И хочется хотя бы ощутить себя героем, взглянуть со стороны (и в полной безопасности) на иную, яркую жизнь, что проходит где-то. Если это стоит недорого – впрочем, даже те неудачники, кто и в «золотое время» Великой войны не сумели пробиться в средний класс, тоже выделяли из еженедельного заработка несколько долларов, чтобы посмотреть на захватывающие приключения хороших парней, и как плохие парни все время проигрывают – значит, мы еще не самые лузеры, кому-то везет еще меньше, чем нам?

Фильм все не начинался. И вдруг перед публикой вышел мистер Фридман, он был в «Парамаунте» кем-то вроде распорядителя – всегда вежливый, готовый при необходимости помочь, решить какую-то проблему. Сейчас он, с бледным лицом, срывающимся голосом сказал, что по только что пришедшим новостям, русский спутник успешно приземлился, собака жива, а главное, уже есть фото, где аппарат еще до посадки сопровождают вертолеты – и размер капсулы на вид вполне позволяет в ней атомный заряд разместить. То есть Советский Союз может попасть запущенным в космос снарядом в нужное место на земле.

С минуту в зале стояла мертвая тишина. А после Боб громко крикнул:

– Давай показывай кино, подлый врун!

Фридман закатал рукав рубашки на левой руке. И ответил:

– Я приехал в Америку в сорок шестом. А до того – вот эту татуировку с номером мне сделали в нацистском концлагере Аушвиц. В «зеленом доме» – так отчего-то прозвали барак, откуда нацисты забирали узников на смерть. У этих злодеев был свой жестокий юмор – из «зелёного дома» не гнали на работу, там сытно кормили, и даже дозволялись некоторые вольности, вроде библиотеки, шахмат, музыкального и театрального кружка. Но каждый день, в произвольный час, в тот барак входили эсэсовцы и отбирали – «ты, ты… и вот ты – на выход!», смертников тоже всегда было произвольное число. И никого из них после не видели – ходили слухи, что их заживо сжигают в печи крематория, или отправляют в газовую камеру, или проводят какие-то ужасные эксперименты – а кто-то даже шептался, что их приносят в жертву Неназываемому, чтобы вымолить у него победу для Рейха! А нам, чтобы не сойти с ума, оставалось лишь стараться не думать, кого из нас заберут уже завтра, потому что предсказать или как-то просчитать свой жребий тоже было невозможно – я помню, как кого-то из новичков забирали буквально на следующий день… ну а мне повезло прожить там почти год, пока нас не освободили! Но таким «старожилам» было ещё хуже, потому что те, кому повезло меньше, – когда их уводили на смерть, проклинали нас, якобы мы как-то «выкупили» у нацистов свои жизни и не хотим делиться этим «секретом»! А мы, пытаясь забыться, вели высокоумные беседы, или развлекались как могли – а завтра снова приходили эти мясники, для кого мы были лишь жертвенными баранами – и снова забирали кого-то из нас на бойню, – и так день за днём. Вы понимаете, что теперь все мы, граждане Америки – такие же игрушки в руках русского диктатора? И что он волен завтра приказать сжигать нас тысячами, даже миллионами – вся наша великая страна сейчас превратилась в тот «зелёный» барак, а все мы в его узников: мы вольны пока жить, развлекаться – но не от нас уже зависит, кому завтра умирать! Вам всем уже и номера выдали – только на жетончиках, на шее! А, пропадите вы пропадом, безмозглые олухи! Так же как мы в «зеленом бараке» разговаривали о философии, стараясь не думать, кого заберут завтра – так и вы мне кричите: давай показывай кино! – перед тем, как под русскими бомбами сгореть!

Поправил галстук и снова стал прежним мистером Фридманом. Со словами:

– Леди и джентльмены, простите, иначе не мог. Администрация приносит вам извинения за задержку. Смотрите ваше гребаное кино!

Кто-то в зале встал и, выругавшись, вышел. Аманда и ее друзья остались сидеть на месте. Поскольку, даже если сказанное было правдой – что бы изменилось, если бы они ушли, не посмотрев фильм, за билеты на который уже было уплачено? Фильм был снят эффектно, почти на уровне русского «Индианы Джонса», снятого ещё в то время, когда русские были друзьями Америки (как знак уважения союзнику), и показ которого иногда повторяли даже сейчас – ибо, как писали в журналах о кино, «разглядеть в «Индиане» красную пропаганду не смог даже сам сенатор Маккарти, вооружившись микроскопом». Но настроение было уже не то – смотрели и расходились молча. И все оказалось правдой – уже утром семья Смит могла смотреть по телевизору репортаж – кадры, снятые русскими операторами, как новый спутник опускается на парашюте, сопровождаемый вертолетами с надписью СССР на бортах, как из люка аппарата извлекают живую собаку. Кроме того, фотографии уже были и в утренних газетах – и в «Регистре» в том числе.

– Я клянусь в верности флагу Соединенных Штатов Америки и республике, которую он олицетворяет, единой и неделимой нации под Богом, свободной и справедливой для всех! – так начинался каждый учебный день в школе Калланана. Слова «под Богом» появились в клятве с этого учебного года, как говорили – стараниями адептов Истинной Церкви и её папы Спеллмана, чтобы особо подчеркнуть отличие добрых христиан американцев и всего свободного мира от интернационала коммунистических безбожников¹¹.

Сидя на уроках, Аманда раз за разом возвращалась мыслями к космосу. Ладно, забудем хоть на минуту, что русские – наши враги, но ведь они и правда положили начало космической эры для всего человечества! Накануне того самого дня Аманда, валяясь в кровати, читала в журнале статью фон Брауна о космических полетах, считая её фантастикой – а наутро русские в один миг превратили эту фантастику в реальность! Да, умники, начиная с Галилея, уже давно смотрели в небо в свои телескопы, а художники-футуристы, вроде того же Чесли Боунстелла (который статьи фон Брауна в «Кольерс» иллюстрировал), рисовали эффектные пейзажи далеких планет и космолеты храбрых покорителей космического пространства – конечно же американцев. Но никто не мог сказать наверняка, что же лежит там, за пределами воздушной оболочки Земли и сферы её притяжения. Вот писатели-фантасты и поселяли там инопланетных существ разной степени дружелюбности – ну или наоборот, враждебности к человеку, это кто во что горазд – подобно тому, как на старинных географических картах на «белых пятнах» рисовали морских змеев, кракенов и всяких чудовищ – а когда белых пятен на Земле больше не осталось (ну, кроме разве что самых дальних уголков Антарктиды и Гималаев), такие авторы, как Лавкрафт и его коллеги, переселили этих монстров в тёмный (и пока что недоступный человеку) космос.

Теперь же… Первый Спутник, при всех его достоинствах, был просто железякой, но вот Laika – живое существо побывало в космосе и вернулось целым и невредимым! Значит, там можно жить? Но если собака смогла – то ведь и человек когда-нибудь сможет?! Нет, понятно, что он будет управлять уже куда более совершенным аппаратом – но ведь сможет же… его там не поджарят космические лучи и не изрешетят микрометеориты и не погубит это… как его… состояние невесомости… и всякое такое. Получается, что русские уже сейчас в одном шаге от того, чтобы окончательно сделать реальностью то, что ещё вчера было уделом мечтателей?

И ждать осталось совсем недолго, если вспомнить, как быстро развивается техника. Вон в «Уикли Ридер» пишут – у Магеллана ушло целых три года на кругосветку, немецкий дирижабль «Цеппелин» облетел Землю за 20 дней, наша «Вторая счастливая леди» (самолёт Боинга) – за 90 часов, а Лайка – за 90 минут! Значит, если только Господь убережет нас от непоправимого, то человек отправится в свой первый полёт в космос уже на глазах её поколения. Так ей же всего 13 лет, и она, Аманда, лично это увидит! Да что там, может даже она сама или кто-то из её сверстников (уж Умник Том так точно не пройдет мимо такой возможности!) будут жить и работать на орбите Земли – ну хоть на той самой станции-кольце, что у фон Брауна в «Кольерс» описана. И у Советов, наверно, тоже будет такая, на противоположной стороне орбиты, чтобы не столкнуться случайно – или даже случиться чудо, и мы вместе сделаем одну для всех? Прямо по заповеди, «в доме Моём нет ни эллина, ни иудея» – ведь там, в космосе, пред взором Господа, мы будем уже не американцами, англичанами, русскими или теми же китайцами, а прежде всего людьми, землянами…

…Ее мечты прервала сирена учебной атомной тревоги – вот чёрт, опять?!

– На колени перед Великим Сталиным! – замогильным голосом провозгласила Кэтрин.

– Очень смешно! – проворчал ей в ответ Боб. – Опять ползать по грязному полу, как рабы пред фараоном… Да видели бы нас сейчас наши отцы-основатели – они бы со стыда сгорели!

– Лучше бы нас сейчас увидел сам Сталин из своего Кремля – может, он хоть бы со смеху лопнул…

– Кхе-хе, а хорошо бы…

Да чтоб вы все в ад провалились!! Сталин с коммунистами, ГОшники с сиренами, «фуражки» из Пентагона, что погубили «Монтану», Айк и придурки из Конгресса… все, кто не даёт добрым людям на Земле спокойно жить (и мечтать о космических полетах, да!) – чума и полиомиелит на оба ваших дома!! Засуньте уже ваши бомберы с ракетами и бомбами себе в задницы!!! Толку-то от этих сирен и пряток! Большое спасибо буклетам ГО за просвещение! Кому сильно «повезет» оказаться рядом с огненным шаром – испарится в этой чертовой вспышке мгновенно, даже не успев почувствовать боль. Кто подальше – будет умирать под завалами, искалеченный и обожженный. Кто совсем далеко – того накроет радиоактивными осадками, и он сгниет заживо. Кто ещё дальше – будет страдать несколько месяцев или лет на выжженной и отравленной земле…

С этими мыслями Аманда в этот раз не стала садиться у стены в коридоре, а закатила громкую истерику. За что сначала была отправлена в кабинет директора, и уже там, после перепалки на повышенных тонах и с директором, и с каким-то дядькой из ГО, схлопотала отстранение от занятий до конца дня. Ну а поскольку мама с папой в это время ещё были на работе – забирать её пришлось брату:

– Эми, скажу честно, я уже слишком стар, чтобы краснеть за тебя в школе.

– Дэви, ты старше меня всего на восемь лет. И мне просто надоело всё это дерьмо…

– За языком следи, юная леди!

– Да не хочу я быть леди!! Надоело! Правильно Кэти говорит – «зачем стараться быть хорошей, если всё сгорит раньше, чем ты наденешь выпускное платье»?! А я не хочу, чтобы мой обгорелый труп после нашли в такой позе – на коленях и лицом в пол! И не хочу прятаться под партой – будто эта деревяшка спасет меня от русской Бомбы! ОК, быть может малышня из Гринвуда, смотря на уроках мультик про черепашку Бёрта, и правда в это верит, – хотя как по мне, единственное, что они могут получить от таких «мультиков», так это ночные кошмары и энурез – но вот у нас в Калланане, и в Рузвельте и Линкольне тоже, все всё прекрасно понимают! Что большие и важные взрослые крупно облажались и теперь думают не о том, что делать, чтобы на нас никогда не упали вражеские бомбы, – а что делать с тем, что от нас останется, уже после того, когда они упадут! Дэви, ты помнишь, как читал мне сказку Андерсена про гадкого утёнка – и там было, «красная ленточка на лапку – это высшая награда, какую только может получить утка»? А я помню, как на ферме у дедушки с бабушкой, такой ленточкой метили ту утку или индейку, которую завтра в суп! И теперь я вижу такие «ленточки» у всех нас! – Аманда достала из-под воротника платья свои жетоны на цепочке и показала брату, успев заметить, как того от их вида натурально передернуло. – И ощущаю себя, как кролик в клетке на нашем заднем дворе; а какие-то, даже не люди, а существа, типа чапековских саламандр, холодным взглядом смотрят и решают, прикончить нас прямо сейчас – или дать пожить ещё чуток. Я так больше не могу, это всё неправильно! Мы же вместе сражались против нацистов и япошек, – Дэви, ты же сам для школьных докладов собирал вырезки из газет про победы Советов в Европе и на Пацифике, и как их Polar Terror топил вражеские флоты на Севере и в Средиземке – так почему теперь русские нас возненавидели и хотят убить?!

– Я не знаю, почему! Из-за тебя! Потому что ты – необучаемая хулиганка, а комми таких очень не любят. У них всё строго: у кого не хватает мозгов осваивать высокую науку – тот поедет осваивать Сибирь физическим трудом. Строго по их заповеди: «не трудишься – не ешь», может, и тебя для профилактики плохого поведения на такой режим посадить?

– Не смешно, Дэвид. И откуда тебе вообще знать, как коммунисты учат своих детей?

– А я и не смеюсь. Прежде чем в очередной раз учудить какую-нибудь ерунду, хотя бы попробуй подумать о последствиях. Всё ещё считаешь свою выходку сильно остроумной?

– Нет.

– Правильно. Потому что ваш директор из-за тебя уже получил втык от инспектора Гражданской обороны – за то, что не обеспечил проведение учений по атомной тревоге должным образом, – а директор наверняка отыграется на твоём учителе. А если уже мистер Колман в отместку настроит против тебя весь класс, и ты станешь изгоем и объектом для насмешек и травли, даже я не смогу тебе помочь. Не понимаю, неужели так трудно соблюдать элементарные правила.

– Можно подумать, ты их соблюдал, когда сбежал на флот. А ведь папа готов был дать тебе рекомендацию – ну да, сначала лет пять покрутил бы гайки у тракторов и комбайнов, зато после при старании стал бы уже боссом, менеджером.

– Угу, – и посмотри, чем это для меня закончилось. Ведь чистая лотерея, что я остался живой! И самое паршивое, что никто из тех, кто такое устроил, не лишился погон! Я же не совсем оглох тогда и слышал, пока был в госпитале, о чём промеж собой говорили выжившие – что «нас подставили под удар, как тогда «Мэн» в Гаване – чтоб был повод для маленькой и победоносной войны». Сестрёнка, ну ты ж сама мне рассказывала, как шпана из Северной школы издевается над теми, кто послабее, – сначала тебя нагло оскорбит шкет-младшеклассник, чтоб спровоцировать на драку, и тут из-за угла появляется банда его старших приятелей, и ты уже зачинщик, во всем виноват! Вот только в этот раз кто-то у нас очень сильно недооценил русских – как если бы за спиной слабака-«ботана» вдруг оказался его старший брат, вернувшийся из Вьетнама, да еще с дробовиком в руках и готовый сейчас валить всех насмерть – так что хулиганы вместо драки поспешили удрать, обмочив штаны и еще радуясь, что дешево отделались.

– Но ведь Айк, он же…

– Дни Айка на посту президента сочтены – с такими результатами ему никак не переизбраться на второй срок. И остается лишь надеяться, что, когда завтра в Вашингтоне решат снова пнуть в зад русского медведя, дело не дойдет до большой войны.

– Мы? Снова? О чем ты, Дэви?

– А ты включи мозги, сестренка! Только, пожалуйста, не говори никому то, что скажу тебе я. Смотри – во всех случаях, когда мы получали от русских – именно мы были инициатором драки! По-простому – лезли на задний двор к Дяде Джо, пытаясь отжать его территорию в свою сферу влияния и рынок сбыта. Крича про свободу и демократию для несчастных китайцев, арабов, кого там еще – но ты подумай сама, стоит ли нам, ради каких-то голодранцев с другого конца планеты, получить русские Супербомбы себе на головы?

«Миллион китайцев, выбравших свободу, завтра умрут в осажденном Кантоне». «Русские опять предъявили нам ультиматум». Вся Америка ужасалась фотографиям, где китаянка протягивает своего ребенка американскому морпеху, спешащему взойти на трап последнего уходящего корабля – «меня завтра убьют коммунисты, спасите хотя бы его». И будто этого мало, в Европе тоже грозила вспыхнуть война – «люксембургский кризис». Хотя Аманда ради любопытства хотела найти в атласе эту страну, Люксембург – и не сразу ее обнаружила. Рождество очередного, 1956 года, было самым мрачным – и не только в семье Смитов. Войны не случилось – но радости от этого не было. Потому что президент Эйзенхауэр капитулировал, уступив советскому диктату.

– Знаешь, сестренка, о чем говорили у нас старослужащие, кто застал День Великой Победы? Какая великая радость, что нам не надо высаживаться в Японии, где эти безбашенные самураи дерутся за каждый клочок земли. После крохотной Окинавы повторить то же в большем размере – это вышла бы даже не «кровавая баня на Иводзиме», а вообще что-то запредельное. Мы бились с япошками почти четыре года – пока в драку не вступили русские и не разнесли самураев в клочья всего за месяц. Это бы я ответил месье Фаньеру, на его удивление, «отчего свободный мир, и прежде всего Штаты, не вступили в новую войну за идеалы демократии сразу после завершения той, почему не отбросили Советы к прежним границам». Я не самаритянин – что делать, сестренка, если мир это джунгли, и когда сильный берет у слабого то, в чем нуждается сам, это дело обычное, и даже благое: как мы принесли свободу Кубе, вышвырнув с нее испанских хозяев. Но что делать, если ты ошибся – как, я подозреваю, кто-то из больших шишек в Вашингтоне! – приняв за слабака того, кто сильнее тебя? Того, с кем подобает уважительно здороваться, встретившись на улице, – а не пытаться отжать себе его задний двор, потому что мне так захотелось.