Читать книгу: «СЕКРЕТЫ КОРОЛЕВ и мужские рассказы», страница 2

– Мммм, – сдерживал он стоны наслаждения, пока она выводила замысловатые мелодии на его любовной флейте. – Ммммм!

С тех пор стал забегать он часто. И уборщицей принял, премии выписывал. Но, что характерно, всегда являлся чистым, выбритым, надушенным. И – с гостинцами.

Общага – есть общага. Подсекли мужики это дело, и… в городе уже приметой стало: если какой мужчина идёт из бани или из парикмахерской, весь из себя в костюмчике, да с гостинцем – ясно, к Варьке подался.

А она и не кобенилась. Всех приветливо принимала, как мужа родного.

Заглянул как-то участковый: не проституцию ли ты тут развела?! Всё проверил, допросил. Ушёл довольный, ус подкручивая. Нет, денег не берёт, а остальное – дозволительно.

Надо сказать, спиртного Варвара в рот принципиально не брала. «Мне и так, без него хорошо», – отшучивалась. Но гостям выпить не возбранялось. Но – умеренно. Как-то Сергей Солонцов нарубил тяпку, и начал на неё с кулаками. Не по злобе, с дуру просто, по привычке. Так она из комнатки выскочила, закричала.

Мужики так ему наваляли, что сама же в больничку потом неделю бегала, апельсинки ему дарёные носила. Считай, неделю у неё закрыто было: в себя приходила. С той поры все её оберегали, новеньких предупреждали: если что – схлопочешь.

Как-то сам собой пришёл достаток, и Варвара даже прикупила избушку в уютном переулке.

Ну, честно говоря, пришёл этот достаток не сам собой. А так получилось. Витька сказал, что ему дефицитная запчасть к автомобилю нужна. Варя спросила про это у Ильи Абрамовича. У того как раз было. Но ему нужно было баньку перекрыть, Николай же с бригадой – на все руки мастер. Так вот: кому – что, и вещи, и услуги. Стала она центровой в этом деле. Само собой, не без благодарности. Так копеечка к копеечке и копилась.

Домик ей тоже сообща поправили, отремонтировали. Отгуляли на всю Ивановскую. Каждого Варвара ублажила, каждый свою долю ласки получил. Да, и все вино-водочные запасы, остававшиеся, почитай, от каждого ухажёра, вылакали. Но! Без шума, без драки, с хорошей закуской….

Приметила Варвара, что, хотя главный рычаг управления мужиками расположен ниже живота, но и желудок у него – вещь не последняя. Потому каждый день у неё были то борщ, то щи, то пельмени, то просто даже гречка с тушёнкой. Зайдёт очередной залётный гость, выставит пузырь белой, а она ему – супчику ароматного. «Покушай, милый!». Как бы не спешил мужик в койку, а тут устоять не мог, под рюмочку, да под ласковый взгляд тарелочку-другую с аппетитом съедал.

А там и обнимашки слаще, и любовь крепче.

– Эх, Варвара, и почему не ты моя жена…, – частенько приходилось ей слышать от мужиков.

А дальше шли жалобы, да сетования, на постылую жизнь, на то, что супруга законная на него, как на ходячий кошелёк смотрит, что в постели она колода колодой, да и то, пока сам не выпросишь, драгоценность свою не предоставит. И на детей жаловались, и на начальников. Короче, на жисть мужицкую тяжёлую.

А Варя слушала, вздыхала, поглаживала. Головку его бедовую в своих мощных телесах прятала. В маковку целовала. Красавчиком и гигантом называла.

Раз как-то нагрянул к ней сам мэр города, Василий Пантелеевич. Зашёл степенно, огляделся.

– Справно живёшь, – похвалил. – Чисто, аккуратно, и дух у тебя тут отменный.

– Ты, – говорит, – Варвара Ивановна, большое социальное дело делаешь, мир и покой в семьи возвращаешь, мужиков наших к культуре приучаешь. Я-то давно про тебя слыхал, думал, притон, может, нет, не притон. И участковый тебя положительно характеризует, и, представляешь, от баб даже к тебе претензии нет. Не ревнуют они к тебе почему-то…. Эх, славно у тебя тут пахнет….

– А, чего им ревновать, я на ихних мужей не зарюсь, не приманиваю. Сами приходят, погостят и уходят.

– То-то и оно, что статистика разводов у нас улучшилась, считай и мордобоя почти не стало. Народ так смекает, что это твоих рук дело. Похоже, золотые у тебя руки-то, коли пирогами на всю улицу несёт.