Читать книгу: «Тормозной путь», страница 5

Кузов автомобиля был заполнен довольно быстро, Виктор сел за руль, заехал на весовую и прибыл на своё предприятие, загнав машину в цех задним ходом. На разгрузку картофеля пришлось мобилизовать всех там оставшихся, чтобы поскорее переместить груз в столовское хранилище и, пока нет дождя, ехать вторым рейсом. По возвращении на поле Виктор увидел, что в его отсутствие возле лесополосы была насыпана внушительных размеров куча картофеля, которая в темпе была перегружена в кузов, поскольку расположение туч на небе предопределяло скорое начало дождя. Далее люди ещё немного поработали, кузов был почти заполнен, но начался дождь, и все работающие укрылись под тентом в кузове. Клава и Катя заняли свои места в кабине. Виктор глянул на подвеску заднего моста, которая ощутимо прогнулась, указывая на явный перегруз, но что поделаешь – не высаживать же людей под дождь. На мокром грунте задние колёса несколько раз буксовали, но спасительным фактором было то, что повышенная вертикальная нагрузка на ведущие колёса увеличивала силу их сцепления с грунтом, и худо-бедно их автомобиль доехал до весовой, которая была под крышей. По всем правилам находящихся в кузове людей надо было высаживать. Более того, каждый работающий хотел взять с собой – в виде премии за работу – по ведру картошки. Виктор увидел находящегося там председателя колхоза и спросил его, как поступить в создавшейся ситуации. Юрий Ефимович подошёл к автомобилю, заглянул в кузов и, махнув рукой, дал указание весовщику сбросить с показателя весов полторы тонны. Весовщик записал в свою ведомость и накладную нужную цифру и вручил её Виктору. Дождь не унимался, Виктор как мог регулировал скорость автомобиля на раскисшем грунте, соблюдая главное для этого случая правило – только не допустить остановки, иначе будет буксование колёс, и тронуться будет невозможно. Сидящие в кабине девушки держали свои вёдра с картошкой и тоже сопереживали за успешность проезда встречавшихся на пути луж и колдобин. Клава сидела рядом с Виктором, и он обратил внимание, что при переключении передач он касается рычагом – и, естественно, своей рукой – её левой ноги. Несмотря на стоящие на полу кабины вёдра, места для ног хватало, но почему-то Клава не отодвигала свою ногу. Так, собственно, было и тогда, когда они утром ехали на поле.

Преодолев трудности дорожных условий, их автомобиль въехал во двор гаража, Виктор развернул его и вкатил задним ходом в открытые ворота цеха. Начался второй цикл разгрузки под руководством директора столовой. Анна Петровна, посмотрев на влажный картофель, предложила просушить его, оставив до утра в кузове автомобиля, а утром следующего дня перенести в подвальное хранилище. С этим никак нельзя было не согласиться, тем более что начавшийся дождь не предвещал быстрого окончания. Рабочее время истекло, но народ не спешил расходиться по домам из-за дождя. Положение выручил приехавший с маршрута автобус. Виктор попросил водителя развезти людей по домам, что и было выполнено. Уезжая, Клава поинтересовалась, как он сам доберётся до дома, на что он ответил, что ему здесь недалеко.

Утром следующего дня дождь не прекратился. На работу люди пришли с зонтами или в непромокаемых плащах. Картофель в кузове оставленного в цехе автомобиля подсох, Виктор с Аркадием попросили не особенно занятых работников перенести его в хранилище. Отвлечение людей на сельскохозяйственные работы не лучшим образом отражалось на выполнении производственного плана, и здесь надо было как-то комбинировать, сохраняя на местах работников технологического цикла, а отправлять на уборочные дела преимущественно людей из административных служб. В выходные дни предприятие не работало, но на уборочную кампанию люди отправлялись, если выпадали погожие дни.

В один из таких погожих дней Виктору снова пришлось сесть за руль того же ГАЗ-53 с десятком своих сотрудников на вывозку морковки и других корнеплодов. По приезде на поле им открылась картина присутствия огромного числа людей, прежде всего студентов из городских вузов. Начавшиеся ночные морозы немного сковали верхний слой почвы, но и частично его подсушили, позволив механизировать выкопку корнеплодов, а автомобилям проехать по пашне. Такая ситуация во многом позволила увеличить скорость погрузки автомобиля. Рядом с бригадой Виктора работало несколько групп студентов под руководством своих преподавателей. Одна из таких студенток подошла к нему с просьбой, не будет ли у него в машине попить воды. В кабине была фляжка с водой, Виктор налил стакан и протянул ей. Посмотрев на неё повнимательнее, он спросил:

– Девушка, ты не заболела?

– Не знаю, пить очень хочется и холодно мне, можно у вас в кабине погреться?

– Залезай, сейчас мотор заведу, подтоплю.

Она начала залезать в кабину, но её окликнул подошедший к ним преподаватель:

– Олеся, ты что, уезжать собралась? – и тут же продолжил: – Виктор, это ты? Какими судьбами?

В подошедшем преподавателе Виктор узнал сокурсника по аспирантуре Александра Башкатова, окончившего учёбу на год раньше него.

– Саша, ты здесь? Не ожидал.

Они обменялись приветствиями и начали объяснять друг другу, как здесь оказались. Не успевшая влезть в кабину Олеся подала голос:

– Александр Иванович, можно я в кабине погреюсь?

Виктор откликнулся:

– Залезай.

Он запустил двигатель и включил отопление на максимум. В продолжившейся беседе выяснилось, что Александр по распределению был направлен в местный политехнический институт и работает там на кафедре автомобильного транспорта старшим преподавателем, сейчас вот отправлен на уборочную с группой студентов. Виктор рассказал ему историю, как сюда попал, но в детали своей стратегии не вдавался, да и Александр лишних вопросов не задавал. Он знал, что Виктор разведён, так же как и он сам, и заметил только одно:

– Знаешь что, ты для нашей кафедры ценным кадром будешь. Нам нужно предприятие для производственной практики, а твоя организация как раз подходит. Надеюсь, против заключения договора возражать не будешь?

– Нет, конечно, да и директор, думаю, возражать не будет.

– И ещё, тебе же нужен научно-педагогический стаж, не век на производстве служить будешь, так что у нас есть нераспределённая нагрузка – руководство курсовым проектированием. Тебе такое знакомо, надеюсь, потянешь?

– Очень заманчиво, я не против.

– Отлично, тогда ещё одно предложение – заведующий кафедрой мне дал поручение найти кандидатуру председателя ГЭК по защите дипломных проектов. Там нужен производственник, желательно с учёной степенью, ты как раз подходишь.

– Это когда будет?

– В июне следующего года, а сейчас надо сформировать представление на приказ по министерству. Надеюсь, ты и здесь возражать не будешь?

– Нет, конечно.

Они обменялись координатами с указанием телефонных номеров и договорились, что после окончания уборочной кампании Виктор выберет день, чтобы приехать в институт, где Александр представит его заведующему кафедрой, и тогда можно будет решить все формальности для начала совместной работы. Пока они беседовали, кузов автомобиля был заполнен, бригада Виктора расположилась на вёдрах возле автомобиля, ожидая следующей команды. Тем временем находящаяся в кабине студентка открыла дверь и позвала Александра:

– Александр Иванович, мне плохо.

Она попыталась вылезти из кабины и начала падать, Александр еле успел её схватить. Виктор дал ему знак посадить её обратно.

– Олеся, что с тобой? Ты вся горишь.

В разговор вмешался Виктор:

– Похоже, заболела, надо её срочно в медпункт доставить.

Александр позвал другого преподавателя и попросил его проследить за его группой, поскольку ему надо будет доставить в медпункт заболевшую студентку. Виктор усадил Александра со студенткой в кабину, всем остальным дал команду расположиться в кузове. Снова автомобиль был перегружен, и снова была экстремальная ситуация, только была уверенность, что теперь колёса не забуксуют. Несколько минут ушло на посещение весовой, снова пришлось просить весовщика сбросить часть веса, чтобы не высаживать людей и не терять время. Вопрос был решён, и вскоре они подъехали к поселковому медпункту, но там никого не было, и Виктор погнал автомобиль к своему РТП, где поставил его под разгрузку. Подошедшему Аркадию он представил Александра, отдал все документы и объяснил ситуацию. Затем он открыл бокс, где стоял «москвич», выкатил его во двор, после чего они втроём перенесли на заднее сиденье студентку в полусознательном состоянии. Александр сел рядом с Олесей, чтобы удержать её от возможных ударов при проезде ухабов. Виктор старался сильно не разгоняться, но толчки от ухабов были. В зеркале ему было видно, что при проезде неровностей Александр удерживал Олесю от падения, и в конце поездки её голова оказалась у него на плече. Приятно ему было или нет, Виктор его не спрашивал.

Они подъехали к центральной районной больнице, Олесе как бы стало немного лучше, с помощью Александра она прошла к дежурному врачу, который определил повышенную температуру с признаками какой-то патологии во внутренних органах. Исходя из общей картины заболевания, врач распорядился разместить её в стационаре. Он оформил все необходимые документы с записью сведений о родителях и вызвал медсестру, которая отвела её в палату. Почему-то Олеся не хотела, чтобы родителям что-то сообщали о её состоянии. Из больницы Александр позвонил в деканат и доложил о случившемся.

После того как они возвратились в автомобиль, Виктор предложил Александру заехать на его место работы, ближе познакомиться с директором и посмотреть предприятие. Александр согласился, и вскоре они втроём с Аркадием за столом в малом зале столовой обсудили насущные вопросы, касавшиеся каждого из них на фоне общих государственных проблем, создавшихся с учётом раннего наступления холодов и неготовности общества к противостоянию негативных факторов. По вопросам практики студентов было достигнуто полное взаимопонимание и готовность к подписанию требуемых договоров. В конце беседы Аркадий предложил Александру переночевать у них в общежитии – благо свободные места там имелись, – но он отказался. Виктор ничего спиртного не пил и в конце встречи отвёз Александра к месту его размещения в одном из домов колхозников. Через пару дней, проезжая мимо больницы, он зашёл туда поинтересоваться, что с заболевшей студенткой, и застал в её палате Александра. Студентка была в хорошем расположении – оказалось, у неё была аллергическая реакция на местную воду и жирную пищу, которой её кормили в колхозной столовой. Виктор пожелал всего доброго и не стал им мешать.

В последующие дни морозы стали не только ночными, но и дневными. Для выкопки корнеплодов на полях стали применяться плоскорезы, а иногда и плуги с гусеничными тракторами, поскольку другая техника оказывалась бессильной. Людей на полях меньше не становилось. Все мёрзли, было много заболевших, но работа не останавливалась. Единственным выходным днём намечался праздник 7 Ноября, на который представители райкома назначили проведение демонстрации; но в тот день пошёл дождь, переходящий в снег, и шествие не состоялось, что принесло людям какую-то отдушину, а представителям райкома – необходимость объяснений ситуации для вышестоящего начальства. К середине ноября снежный покров окончательно разместился на мёрзлой земле, так что продолжение битвы за урожай стало бессмысленным занятием. Около половины урожая осталось в земле, и в разговорах с колхозниками озвучивалась новая проблема – успеть весной перепахать поля с оставшимися корнеплодами, так как с наступлением тепла они взойдут, и прояснится ситуация с неубранным урожаем, что может грозить серьёзными взысканиями, потому как, в отличие от действительности, по сданным отчётам числилась полная уборка полей.

Ближе к концу ноября в согласованный по телефону день Виктор подъехал к политехническому институту и поставил автомобиль недалеко от входа. До оговорённого времени встречи оставалось ещё несколько минут. За время аспирантского общения Виктор и Александр – сперва в шуточном варианте, а далее и на полном серьёзе – выработали привычку приходить на намечаемые встречи точно в назначенное время, вплоть до секунд; и в данной ситуации он вошёл в вестибюль здания с соблюдением прежней пунктуальности. Александр появился там с такой же точностью, после чего повёл его на встречу со своим непосредственным начальником. Заведующий кафедрой профессор Александр Яковлевич Савинов жестом пригласил их в свой кабинет и указал на стулья, стоящие напротив его стола. Александр представил ему Виктора, озвучил его данные с указанием места работы. Профессор всё выслушал, потом взял со стола почтовый конверт и сказал:

– Хорошо, это мы рассмотрим, только вот что, – он протянул конверт Александру, – прочитай, может сие тебе адресовано, а то не пойму, от кого ко мне такое фамильярное обращение.

Александр прочитал, затем начал извиняться:

– Александр Яковлевич, извините, этот автореферат мне адресован, мой друг Рабинович перед защитой совсем свихнулся. Прислал реферат на кафедру, а кому – не указал.

– Ну вот, теперь ясно, а то я читаю: «Саша, привет, болванку не высылаю, надеюсь, сам сообразишь». Думаю, кто такой Рабинович? Теперь всё ясно.

– У него скоро защита, не возражаете, если я всё напишу, а отзыв за вашей подписью отправим?

– И свою подпись в отзыве после моей поставь, только смотри, чтобы всё там грамотно написано было. Теперь по вашему вопросу, – он обратился к Виктору: – Вы, я так понимаю, учились вместе в аспирантуре? По той же научной специальности?

– Да, только одним годом позже, – Виктор положил ему на стол свои документы.

Александр Яковлевич просмотрел документы Виктора и продолжил:

– Понятно. И выбрали работу на производстве? Какой смысл?

– Отчасти чтобы набрать данные для продолжения научной работы.

– Допустим, что это так, другие ваши намерения меня не интересуют. Александр рассказал вам о наших проблемах и какие здесь у нас могут быть к вам предложения?

– О месте практики, курсовом проектировании и защите дипломных проектов.

– Да, здесь у нас обозначились небольшие пробелы, и ваша анкета, как я смотрю, нам подходит. Согласны у нас подработать?

– Было бы неплохо.

– Отлично. Тогда оформляем вас по приказу на работу с годовой нагрузкой до 240 часов. Оплата – два с половиной рубля в час. Сущность работы – руководство производственной практикой на вашем предприятии, проверка курсовых проектов, летом следующего года вы будете председателем ГЭК – государственной экзаменационной комиссии по защите дипломных проектов. Согласны?

– Согласен.

– Тогда, Александр Иванович, как хороший бюрократ, подготовь всю документацию мне на подпись и сообщи в деканат данные по кандидатуре председателя ГЭК для министерского приказа. И ещё подготовь договор по практике.

– Это я уже подготовил.

Александр положил на стол заведующего два экземпляра договора.

– Быстро работаешь, уже подписал у проректора и печать поставил.

Александр Яковлевич протянул эти бумаги Виктору:

– Посмотрите, если с вашей стороны будут какие замечания, можете высказать.

Виктор прочитал текст договора.

– Всё нормально, возражений нет.

– Тогда дело только за вашей подписью.

Виктор положил бумаги на край стола и поставил подпись в требуемых местах.

– Только печати у меня с собой нет, надо ехать на предприятие.

– Ничего страшного. Возьмите эти бумаги с собой, поставите печать, всё равно вам на следующей неделе надо будет к нам приехать, расписаться за приказ. Тогда и отдадите всё Александру. Сами понимаете, эти бумаги нужны не столько нам и вам, сколько тем, кто будет нас проверять, да и вас тоже. Теперь что – вопросов нет? Тогда всего доброго, до следующих встреч!

Александр познакомил Виктора с секретарём-делопроизводителем кафедры, молодой девушкой Инной, рабочее место которой было за печатной машинкой у входа на кафедру. Через Инну шло движение всех деловых бумаг по кафедре. По вопросу проверки курсовых проектов была достигнута договорённость, что студенты будут оставлять выполненные проекты Инне, а для проверки она будет периодически вызывать Виктора. Инна произвела на него впечатление скромной деловой девушки приятной внешности и почему-то немного с грустным взглядом.

Возвращаясь на своё основное место работы, Виктор был доволен, что теперь у него появился дополнительный заработок, но не было ясности, как это отразится в его алиментном вопросе. У него уже был случай, когда, будучи аспирантом, параллельно с учёбой он подрабатывал по научному хоздоговору. Тогда по научному заработку у него ничего не вычитали, видимо, про исполнительный лист в ту бухгалтерию ничего не было сообщено. Алименты тогда вычитали только из его стипендии. В существо того вопроса он не вдавался и только радовался, что можно было не экономить на еде и даже чуть сэкономить на непредвиденных расходах. Как будет в этом случае, станет ясно по получении институтской зарплаты, которая ожидалась где-то через полтора месяца. Если и здесь будут алиментные вычеты, он откажется от такой достаточно привлекательной подработки. В бухгалтерии института его попросили завести счёт в сберкассе, которую он выберет, и принести в бухгалтерию реквизиты этого счёта для перечисления денег. Такое решение было весьма предпочтительным, потому как избавляло от потерь времени по стоянию в очереди за зарплатой и позволяло снимать деньги со счёта по мере необходимости.

На следующей неделе позвонил Александр и попросил Виктора приехать в институт расписаться за приказ и уточнить кое-какие детали. Кроме этого, он попросил его взять с собой справку с места работы, а также по копии институтского и кандидатского дипломов. По месту встречи он, сославшись на просьбу своего заведующего, объяснил, что с Виктором хочет познакомиться декан механического факультета сельскохозяйственного института профессор Судаков Сергей Сергеевич. Они прошли в кабинет к Александру Яковлевичу, и тот объяснил, что профессор Судаков ищет кандидатуру председателя ГЭК и по всем данным кандидатура Виктора ему вполне подходит. Заручившись согласием Виктора, он позвонил профессору Судакову и, сказав, что интересующий его человек находится в его кабинете, передал трубку Виктору. В разговоре профессор объяснил ситуацию и попросил его по возможности к нему приехать. Виктор дал согласие, но объяснил, что ещё не изучил расположение улиц города, отчего спросил адрес. Александр вызвался проводить Виктора, спустя полчаса их принял в своём кабинете профессор Судаков, который хорошо знал Александра и его шефа, профессора Савинова. Просмотрев документы Виктора и получив его согласие поработать в качестве председателя ГЭК в конце июня следующего года, Сергей Сергеевич вызвал одного из своих заместителей и, протянув ему его документы, дал указание провести дальнейшие действия по формированию министерского приказа относительно состава комиссий по защите дипломных проектов. Далее он поинтересовался темой диссертации Виктора и его публикациями. После получения соответствующей информации Сергей Сергеевич задал Виктору вопрос, не согласится ли он выступить оппонентом по защите его аспирантом кандидатской диссертации. Он взял со стола и протянул ему папку с ещё не переплетённой диссертацией. В диссертации рассматривались вопросы корреляции характеристик проходимости и показателей топливной экономичности колёсных машин при движении по деформируемым грунтам. Просмотрев папку, Виктор сказал, что содержание исследуемой задачи ему знакомо, и, если ему окажут такое доверие, он готов оппонировать эту диссертацию. Попутно он спросил, кто будет первым оппонентом, на что получил ответ, что им будет шеф сидящего рядом с ним Александра, профессор Савинов. В конце разговора Сергей Сергеевич передал Виктору для изучения папку с диссертацией, попутно попросив, что если там найдёт существенные замечания, то пусть своевременно ему сообщит, а окончательный отзыв нужно будет привезти ему к концу декабря, поскольку защита диссертации в совете планируется в последнюю пятницу января следующего года.

На обратном пути Александр поинтересовался у Виктора, не обратил ли он внимания на личность диссертанта, точнее диссертантки. Ею оказалась Эвелина Григорьевна Кудряшова, дочь второго секретаря горкома Федотова. В тот момент Виктор больше думал об отзыве на диссертацию, да и о своей основой работе, так что словам Александра большого значения не придал. Ему больше нравилось то, что после замены шаровых опор стуки в подвеске автомобиля прекратились, и теперь можно не беспокоиться за сохранность этого узла при проезде неровностей.

Вернувшись на своё основное место работы, он завизировал оставленные ему на подпись документы, после чего стал вникать в сущность содержания диссертации. Неожиданно в его кабинет зашла инженер по охране труда и одновременно профсоюзный лидер предприятия, Полина Леонтьевна Замшелова.

– Виктор Константинович, с вас три рубля.

– На какое событие?

– На свадьбу. Вы что, не знаете? У нас Таня из бухгалтерии замуж выходит.

– Нет, не знал. И когда же свадьба?

– Через три дня, в пятницу, так что готовьтесь, праздновать в клубе будем.

Спустя полчаса после её ухода он перестал думать о свадьбе и сконцентрировал внимание только на содержании диссертации. Он хорошо помнил форму и порядок написания оппонентского отзыва по недавно защищённой своей диссертации, но это была его первая работа, по которой надо было составить отзыв с указанием достоинств и недостатков, отчего надо было хорошо ознакомиться с её содержанием. Листая страницы текста, он понял, отчего профессор передал ему непереплетённый экземпляр. В тексте было много неясных формулировок, стилистических, а иногда и грамматических ошибок. До конца недели у него сформировалась концепция рекомендаций по коррекции текста диссертации и содержанию отзыва. Хорошие мысли появлялись не сразу, ему приходилось что-то по их ходу менять или переписывать. Поездку к Сергею Сергеевичу он наметил на следующую неделю, когда его мысли окончательно сформируются.

В пятницу к концу дня в его кабинет зашла главбух Таисия Вячеславовна и напомнила, что ей поручено привести на свадьбу своей сотрудницы руководство предприятия в лице директора и главного инженера. Виктор не смог сразу отключиться от своих мыслей и как-то неясно осознавал последовательность своих дальнейших действий. Не особенно вдумываясь в содержание текущего момента, он оделся и в сопровождении Таисии Вячеславовны и присоединившегося к ним Аркадия подошёл к поселковому клубу.

Возле клуба стояли люди в ожидании прибытия молодых. Наконец подъехала «Волга», опоясанная лентами с цветами на капоте, напоминающими венок, и куклой впереди радиатора. Из автомобиля вышли молодожёны и их свидетели – парень с девушкой. Народ раздвинулся, чтобы пропустить их первыми в помещение клуба. Далее туда пошли все остальные. Роль распределителя выполняла Полина Леонтьевна, которая каждому указывала, где оставить верхнюю одежду и где разместиться за столом. Столы были расставлены по периметру помещения в виде буквы «П», образуя единую конструкцию, в середине которой оставалось место для свободного движения – вероятнее всего, для танцев. Расставленное на такой конструкции угощение и напитки соответствовали количеству людей. Молодожёны, их родители и свидетели расположились за так называемой основной частью стола, напротив входа. Полина Леонтьевна отвела представителям руководства места в середине боковой части стола, разместив ближе к центру торжества директора, главного бухгалтера и главного инженера. Виктору пришлось сидеть между Таисией Вячеславовной и Клавой.

Как только все разместились, Полина Леонтьевна приступила к выполнению ведущей роли. Во вступительной части она кратко прошлась по биографиям молодожёнов, упомянула их достижения и от имени всех присутствующих поздравила с законным браком, дала команду «налить» и провозгласила тост за здоровье молодых. Заиграла музыка, раздались крики «Горько!», гости выпили и принялись хорошо закусывать. Виктору пришлось наливать похожий на вино напиток в бокалы сидящих по обе стороны от него дам. Ему уже один из соседей налил бокал водки. Выпивать ему не хотелось, при каждом тосте он подносил бокал к губам и незаметно для других ставил его на место. В момент, когда все отвлеклись, он перелил содержимое бокала в ближайший пустой стакан и налил в него воды. Теперь можно было выполнять лозунг «пей до дна». Выручающим моментом было то, что бутылки с водкой, самогоном и водой были одинаковыми.

Через какое-то время ведущая объявила перерыв, заиграла музыка, курильщики вышли на улицу, молодёжь перешла к танцам в середине зала. Виктору не хотелось вставать, но Клава его потянула за собой – пришлось танцевать. Находясь в середине зала, он глянул на оставшихся за столом Аркадия и Таисию Вячеславовну. Они что-то обсуждали, но, как ему показалось, Аркадий был в каком-то далеко не радостном состоянии, а Таисия Вячеславовна его утешала. Клава хорошо танцевала, ему нравилось держать её за руку и при поворотах прижимать девушку к себе, когда звучали мелодии для парных танцев. Наконец танцующие насытились, и все стали рассаживаться по своим местам. Снова начались тосты, пожелания чистого неба над головой, а также прогнозы и рекомендации относительно продолжения своего рода. Ведущая раздала каждому по крохотному листку бумаги, на котором велела написать только одну букву – М или Д, то есть на кого выразить большее пожелание – на мальчика или на девочку. Ручки были не у всех, но такое она предусмотрела, поочерёдно давая возможность каждому заполнить выданные листки. После подсчёта она объявила цифры, где больше оказалось за мальчика и меньше за девочку. Последовала ещё серия тостов, раздались какие-то женские голоса, горланящие частушки, в которых невозможно было разобрать ни одного слова. Виктора это начало утомлять, в его памяти возникли звуки Реквиема Моцарта, который он когда-то слушал в концертном зале Чайковского, что на Садовом кольце Москвы. Он вспомнил стоящий у этого зала памятник Маяковскому и расположение находящейся там дорожной развязки.

К действительности его возвратил толчок со стороны стула Таисии Вячеславовны, которая помогала Аркадию выйти. Воспользовавшись моментом, Виктор поспешил выйти за ними. Уходя, он заметил за собой Клаву, помог ей одеться, и они вчетвером вышли на улицу. Аркадий благодарил Таисию Вячеславовну за заботу и говорил, что домой он дойдёт один. Было заметно, что он переборщил с выпивкой. Однако Таисия Вячеславовна проявила настойчивость и пошла провожать его. Виктор спросил у Клавы:

– Что будем делать, куда пойдём?

– Мне тут недалеко.

Они дошли до дома Клавы, Виктор обнял её и немного притянул к себе. Она обняла его и крепко поцеловала. Поцелуй был затяжным; их губы разъединились, она отпрянула от него и быстро убежала. Он немного постоял и пошёл в общежитие. Возвратившись в свою комнату, он снова занял голову мыслями об отзыве на диссертацию. Неожиданно по стеклу в окне ударил какой-то камушек. Виктор погасил свет и глянул на улицу. Там стояла Клава. Он прошёл через пожарную лестницу и пригласил её в свою комнату, плотно закрыв все двери. Она попросила погасить свет.

Существующая мораль обычно без проблем касается первых трёх человеческих потребностей в виде еды, очистки организма и сна, но весьма стеснённо допускает наличие четвёртой жизненно сопутствующей потребности, связанной с продолжением рода и сопровождаемой выработкой гормонов типа адреналина, эндорфина и дофамина, соответственно формирующих чувства удовлетворения, счастья и влюблённости. В данном случае они оба понимали губительность длительного воздержания и сознавали возможные последствия, то есть знали, на что шли.

Клава полностью разделась и легла в постель. Она чутко реагировала на массаж её эрогенных зон с возрастанием амплитуды вибраций своего тела. Виктор уже не был тем наивным мальчиком, каким он был при первой брачной ночи со своей бывшей женой; чтение морально запрещаемой литературы, а также общение с более опытными женщинами его кое-чему научили. Судя по всему, у Клавы опыт был намного меньший. Продолжая ласкать её эрогенные зоны и чувственно-активные точки, он ощутил появление небольшой испарины на её теле, свидетельствующей о том, что её кульминационный момент достигнут и он может реализовывать то, что уже нужно только ему. Средства контрацепции у него были, вероятность так называемого залёта отпадала. Какое-то время они пребывали в заторможенном состоянии приятного контакта взаимного ощущения, когда как можно дольше не хочется шевелиться. Наконец она спросила:

– Что это со мной было?

– То, что должно было быть с нормальной хорошей женщиной.

– Я как в какую-то яму провалилась и чуть сознание не потеряла.

– Правильно, это подтверждает, что ты полноценная жизнеспособная женщина.

– Ты не будешь думать обо мне плохо?

– Нисколько, ты нормальная естественная красивая женщина.

– Мне так легко после тебя стало.

– Правильно, – длительное воздержание никому пользы не приносит.

– А тебе как?

– То же самое, ты сняла у меня тяжесть внизу живота, мне очень приятно.

– Я сейчас приду, ты отвернёшься?

– Если ты этого хочешь, но тогда я не увижу, какая ты красивая.

– Ну я стесняюсь.

– Чего стесняешься, своей красоты? Что в природе естественно – то красиво, и пренебрежением красоты своего тела женщина себя угнетает. Да и что я увижу в полумраке?

Она прошла в отсек с удобствами, вернулась, легла на прежнее место. Снова были ласки, дрожь в теле – всё, что нужно людям, чувствующим взаимное влечение и осознающим отсутствие каких-либо тормозящих ограничений. С наступлением позднего зимнего утра они ощутили проявление первой биологической потребности в виде необходимости утолить чувство голода. У Виктора был небольшой автомобильный холодильник, который можно было через преобразователь подключать к сети 220 Вольт. Там он хранил кое-что из продуктов, так что обеспечить завтрак проблемы не представляло. После завтрака они ещё были какое-то время вместе, но ближе к середине дня Клава помрачнела, осознав, что ей надо идти домой, где предстоит разговор с матерью и что-то надо сказать дочери. Виктор достал из холодильника небольшую шоколадку, которую попросил передать ребёнку. Провожая Клаву через дверь пожарной лестницы, он сказал, что будет её ждать, если у неё возникнет возможность и желание прийти к нему снова.

Вернувшись в комнату, он долго смотрел в окно, наблюдая, как она удалялась, как ему показалось, другой походкой. Он и сам ощутил в себе некоторые изменения, прежде всего касательно взглядов на содержание диссертации и текста отзыва с уменьшением доли агрессивности в оценке сделанных там ошибок. К концу дня в воскресенье он пришёл к выводу, что его отзыв и предложения по изменениям в диссертации полностью готовы. Всё время после ухода Клавы он мало надеялся, но непроизвольно ожидал звука удара камешка по стеклу, однако его не было. Наконец, когда полностью стемнело и на улице никого не было, такой звук раздался. В темпе он пробежал через пожарную лестницу и открыл ей дверь. Клава принесла ему кое-что из домашних продуктов. Снова повторилась череда прекрасных моментов взаимного наслаждения, которые могли понять только они двое, желающие отодвигать необходимость момента финала как можно дальше. Где-то за полночь Клава ушла, благодаря Виктора за всё хорошее и с надеждой на новую встречу, как только у неё появится возможность.