Читать книгу: «Тормозной путь», страница 3

Естественной реакцией родителей была радость появлению долго отсутствовавшего сына. Отец открыл ворота и организовал заезд его автомобиля на свою территорию. Мать приняла все меры, чтобы как можно лучше его накормить. Виктор хорошо отдохнул в своей комнате, утром после завтрака объяснил родителям плюсы и минусы выбора своей новой работы и существующих там бытовых условий, которые он охарактеризовал как мало чем отличающиеся от стандартных городских удобств. Естественно, пришлось объяснять свой выбор работы вдали от дома, в то время как в городе много подобных предприятий и учебных заведений по профилю его специальности. Сложным было объяснить только то, что, живя с родителями, будет присутствовать постоянная необходимость ответов на вопросы: «Где был?», «Почему поздно пришёл?», «Неужели какая-то вертихвостка ему дороже спокойствия родителей?». А если он не придёт ночевать, то последующий стресс может превысить все допустимые возможности.

Во второй половине дня он съездил на завод «Автозапчасть», куда отвёз заявку на поставку поршневых групп и отметил командировку. Начальник отдела сбыта того завода был готов авансом отгрузить запрашиваемые запчасти с последующей оплатой, поскольку такая сделка была не первой, но объём груза никак не мог быть размещён в салоне малолитражки, отчего было принято решение, что после оплаты выставленного счёта к ним для получения товара будет прислан более вместительный автомобиль.

Оставшуюся часть дня Виктор провёл дома и утром в среду выехал к месту своей работы. Дорожные условия не располагали возможностью комфортной езды, но он успел въехать на территорию предприятия где-то за полчаса до окончания рабочей смены. Заведующая складом Алевтина Георгиевна уже собиралась закрывать все складские помещения и предложила оставить всё до утра в закрытом автомобиле, но подошедший к ним Аркадий попросил её задержаться и оприходовать привезённые запчасти. Она немного поворчала, но выполнила всё по своей части, в том числе приняла товары, купленные за наличный расчёт, и выдала документы для бухгалтерии. Аркадий поздравил Виктора с выполнением первого производственного задания и пожелал ему хорошего обустройства в общежитии. Виктор перенёс личные вещи в свою комнату и по возможности распределил их так, чтобы теперь там можно было жить длительное время.

На следующий день он представил в бухгалтерию отчёт о командировке, к его удивлению, бухгалтерские женщины быстро всё просчитали и оплатили ему все расходы, в том числе и на покупку запчастей в автомагазине. Далее он съездил в районный центр для постановки на воинский учёт. Дежурный офицер долго рассматривал его военный билет, потом попросил копии документов об образовании. Казалось, он впервые видел нотариально заверенную копию кандидатского диплома. Далее он попросил Виктора подождать и ушёл со всеми его документами к своему начальнику. Вернувшись, сообщил, что мобилизационное предписание ему выдаваться не будет, что теперь он будет числиться на специальном учёте как технический специалист с учёной степенью. Он поставил в военный билет необходимые штампы с соответствующими записями и возвратил его Виктору с пожеланиями успешной трудовой деятельности.

В последующие дни Виктор ощутил, что полностью втянулся в трудовой алгоритм предприятия, представлявшийся ему монотонным процессом. Работу нельзя было назвать сложной, но монотонность процесса его утомляла. Раз в неделю по понедельникам он проводил с руководителями подразделений планёрки с рассмотрением текущих задач и итогами выполнения предыдущих этапов. Аркадий, как директор предприятия, подписывал все требуемые документы и, казалось, был доволен, что появление главного инженера в чём-то облегчило его работу. Однажды ближе к концу рабочего дня Виктор зашёл к нему в кабинет для согласования текущих вопросов. В ходе разговора дверь кабинета открылась, туда бесцеремонно вошёл сварщик и положил на стол лист бумаги. Аркадий поднял взгляд на пришедшего и спросил:

– Валя, ты хотя бы подождал, когда мы разговор закончим, потом бы заходил.

– Не, я – рабочий класс, там что написано, вас обоих касается.

Аркадий прочитал, что было написано, и протянул бумагу Виктору.

– Валя, ну у тебя совесть есть?

– Есть, только заработок меня не устраивает, хочу уходить.

– Где же ты найдёшь заработок побольше?

– Найду, а если я вам дорог, повысьте зарплату – останусь.

– Как я могу увеличить твою зарплату, если она определена штатным расписанием?

– Это ваша проблема.

Виктор прочитал заявление работника и обратил внимание, что даты под рукописным текстом не было. Аркадий продолжал:

– Ты же знаешь, что твой напарник в отпуске и варить, кроме тебя, некому.

– Знаю, поэтому и подаю заявление. На сегодня я свою работу выполнил, а что завтра, то всё от вас зависит.

– Согласно КЗОТ ты две недели отработать должен.

– Тогда подписывайте заявление.

В разговор вступил Виктор:

– Слышал про такое определение, как ситуационный шантаж?

– Не, это что такое?

– Это то, что ты хочешь сейчас делать. Можно всё запротоколировать и уволить тебя по статье. Тогда твоё трудоустройство в другом месте будет проблематично.

– А как профсоюз? Он меня защищать должен.

Виктор повернулся и тихо сказал Аркадию:

– Подписывай, без такого работника обойдёмся.

– А как быть со сваркой?

– Пойдём посмотрим, что там надо варить.

Они спустились в цех, подошли к сварочному участку. Там стоял самосвальный кузов с трещиной в основании и разрушенным соединением бокового борта с продольной балкой. Виктор осмотрел, попросил дать ему сварочную куртку, маску, рукавицы, включил трансформатор, установил силу тока, взял в правую руку кронштейн с электродом и начал приваривать стену борта к уголку. Как только шов остыл, он удалил образовавшийся шлак. Шов получился ровный, без капель металла. Далее он наложил ещё пару швов и заварил образовавшуюся трещину. После того как соединение борта с основанием было готово, Виктор отошёл чуть назад и, обернувшись, увидел подошедшего к ним механика по ремонту.

– Николай Васильевич, оцените работу, смогу заменить увольняющегося специалиста? – Он взглядом показал на стоящего неподалёку Валентина.

– Вполне. Швы хорошие, держаться будут.

Виктор обратился к Аркадию:

– Тогда всё, вопрос решён? Можем возвращаться на наши рабочие места?

Виктор отключил трансформатор, снял с себя рабочую одежду, убрал сварочные принадлежности, после чего они возвратились в кабинет к Аркадию. Немного сникший Валя зашёл туда следом за ними.

– Аркадий Николаевич, я передумал, пока поработаю.

– По этому делу теперь к Виктору Константиновичу обращайся. Технические вопросы – это по его части.

– Виктор Константинович, ну что?

– Что? Ты не слишком ли близко к нам подошёл? Сделай-ка пару шагов назад. Так, теперь говори.

Валя отошёл назад и продолжил:

– Заявление отдадите?

– Какой смысл? Где гарантия, что через какое-то время опять не придёшь увольняться в затруднительный для предприятия момент?

– Не буду.

– Валя, ты, надеюсь, понимаешь, что прожить без ошибок никакой человек не сможет. Только каждый из нас должен понимать, что не столько страшно совершить какую-то ошибку, сколько не иметь возможности её исправить. Сейчас ты создал ситуацию на грани такой юридической определённости. Понимаешь, о чём я говорю? Поэтому если ты хочешь продолжать работу в прежнем режиме, то давай договоримся, что ты будешь дальше работать, но твоё заявление будет лежать у меня в сейфе и если с нашей стороны к тебе возникнут претензии, то я пущу его в ход. Тебе всё понятно?

– Да вы поймите, я мужик хороший, только друг один мне сказал, что он в колхозе немного поскандалил с начальством, и ему зарплату прибавили, это он меня настропалил.

– Колхоз – дело коллективное, а здесь – государственная организация, где вопросы зарплаты подчинены штатному расписанию. А хороший ты мужик или нет, мы будем смотреть по результатам твоей работы. Будет возможность – прибавим тебе зарплату или премию выпишем, если своей работой ты её заслужишь. А пока – сам понимаешь, подмочил себе репутацию, теперь используй шанс, чтобы исправиться. Всё ясно? Если да, то разговор окончен, иди, до завтра.

В дверь кабинета заглянул человек в милицейской форме. Аркадий среагировал:

– Василий Степанович, заходите, садитесь. К нашему специалисту по сварке с вашей стороны вопросов не будет?

– Пока нет, но он знает, могут возникнуть.

Валя кивнул головой и вышел из кабинета. Аркадий продолжил:

– Познакомьтесь: Василий Степанович Шененко, наш участковый инспектор, капитан милиции, – Виктор Константинович Бирюков, наш новый главный инженер, будьте знакомы.

Виктор обменялся с капитаном рукопожатием, Аркадий его спросил:

– Как дела, вопросы какие возникают?

– Вопросов пока нет, просто зашёл посмотреть на своих подопечных, за день находился, вот заглянул к вам просто передохнуть.

Аркадий вызвал машинистку Свету.

– Света, сбегай к матери, попроси её организовать нам немного закуски, скажи, что нас трое.

Оказалось, что Света – дочь директора столовой Анны Петровны. Пока она ходила, Аркадий рассказал, что на предприятии работает несколько человек с уголовным прошлым и есть условно освобождённые. За всем таким контингентом – да и за порядком тоже – приглядывает Василий Степанович. После этого он достал из сейфа бутылку водки и поставил на стол. Зазвонил телефон, Аркадий снял трубку и, как выслушал собеседника, сказал, что Анна Петровна приглашает их зайти в малый зал столовой, но Василий Степанович отказался, мотивируя тем, что чем меньше глаз, тем меньше слов. Аркадий сказал ей, что не надо, им в его кабинете будет комфортнее. Вскоре пришла Света и вместе с едой принесла три чистых стакана. Аркадий поблагодарил её и сказал, что она и Катя могут идти. Когда девушки ушли, он закрыл дверь приёмной и возвратился в кабинет.

Аркадий стал разливать водку по стаканам. Виктор попросил налить ему самую малость. В разговоре Василий Степанович был немногословен, только поинтересовался у Виктора, как он здесь оказался, и, услышав ответ, просто кивнул головой, мелкие детали его не интересовали. Когда бутылка оказалась пустой, Аркадий хотел достать из сейфа другую бутылку, но капитан его остановил.

– Не надо, на сегодня хватит. Я вам только одно скажу – завтра у вас зарплата, поосторожнее будьте с её доставкой. Вчера в городе нападение на инкассаторов было, обошлось без крови – бронежилет спас, деньги сберегли, но бандиты ушли. Где они снова возникнут – вопрос неясен.

После спонтанно возникшей паузы Виктор заговорил:

– Завтра я сам в банк кассира свожу на «москвиче».

Аркадий возразил:

– Может, лучше на УАЗе, там можно пару мужиков с собой взять.

Капитан отсоветовал:

– Нет, безоружные мужики против пуль ничего не сделают, а скоростной автомобиль здесь лучше подойдёт. В общем так, я вас предупредил. Как кассира вести, вы сами решите, а вечером завтра за порядком у магазина я прослежу.

Они разошлись. Виктора беспокоило только то, что шаровые шарниры в подвеске он так и не поменял. При быстрой езде по ухабам они могут рассыпаться. Поменять их утром до поездки он явно не успеет, так как вся процедура займёт часа три, и дальше потребуется регулировка углов установки колёс, так что больше половины дня уйдёт лишь на это. Оставалось только придерживаться стиля аккуратной езды. Получится ли?

Явиться в банк кассиру надлежало к десяти часам. Кроме этого, выяснилось, что Виктору, как второму лицу руководства предприятия, необходимо оставить в банке образец своей подписи, так что его поездка вместе с кассиром обуславливалась сложившейся ситуацией. В назначенное время кассирша Клава, чуть полноватая женщина возрастом лет двадцати пяти, спустилась во двор гаража и села на переднее сиденье «москвича» рядом с Виктором. Подвеска автомобиля чуть просела, они поехали. Виктор не злоупотреблял скоростью, и стуки в подвеске ощущались незначительно. Клава спросила:

– Что-то мы так медленно едем?

– До этого ездили быстрее?

– Да, раньше Слава так ездил, что я на ухабах аж подпрыгивала.

– Так вот я и не хочу дискомфорт тебе доставлять, хочу довезти тебя в целости и сохранности и продлить время, пока ты рядом со мной сидишь.

– Неужели рядом со мной сидеть приятно?

– Конечно, ты так хорошо выглядишь, взгляд у тебя приятный.

– Вы первый, кто мне так говорит. От своего бывшего я никогда такого не слышала.

– Почему же он стал бывшим?

– Выпивал много, скандалил, потом его другая баба увела. Мне как-то легче стало.

– Что же другого не нашла?

– Не нужен мне другой идиот, а хороших мужчин пока не встречала. Так и живу – втроём, с мамой и дочкой.

– А бывший супруг где же?

– У нас, на окрасочном участке работает. Сегодня после зарплаты напьётся, что-то своей партнёрше устроит.

– Она его к трезвости не приучает?

– Нет, пьёт вместе с ним, по-чёрному. Она у нас в цехе уборщицей работает.

Без нескольких минут до десяти часов они подъехали к банку. Виктор поставил автомобиль на стоянку. Клава повела его в расчётный отдел, где он оставил образец своей подписи. Клава получила нужные штампы в документах и заняла очередь в кассовом зале. Виктор прикинул, что ему нет смысла ждать очереди вместе с Клавой. Лучше сделать так, чтобы она села в машину прямо возле дверей банка. От места стоянки автомобиля до дверей банка было чуть больше двадцати метров. Нет смысла им с деньгами по открытому месту идти такое расстояние. Входная дверь в банк состояла из двух половин. Одна половина была закрыта. Если чуть приоткрыть свободную половину двери, можно увидеть их автомобиль. Всё обдумав, он её проинструктировал:

– Слушай, Клава, я буду ждать тебя в машине. Когда получишь деньги и подойдёшь к выходу, приоткрой дверь банка, чтобы я тебя увидел. Я тут же подъеду к входу, ты быстро сядешь на заднее сиденье, и мы уедем.

– Можно и так, только зачем это? Раньше я по таким делам в маршрутном автобусе ездила. И ничего не происходило.

– То было раньше, сейчас лучше сделать, как я говорю. Поняла?

– Хорошо.

Виктор сел в автомобиль и начал рассматривать окружающую обстановку. Перед зданием банка была площадка, на которой стояло несколько автомобилей, и ничего подозрительного там не просматривалось. Через какое-то время в дверях банка показалась Клава. Он быстро завёл мотор и тут же остановил автомобиль возле неё, приоткрыв заднюю правую дверь. Как только Клава оказалась на сиденье, он попросил её нажать на двери кнопку запора. Окружающая обстановка не вызывала никакой тревоги, они ехали в спокойном режиме. На въезде из районного центра они догнали какой-то «жигуль», который слишком медленно ехал. Виктор пропустил транспорт, едущий по встречной полосе, и обогнал его. Через какое-то время он увидел, что этот «жигуль» прибавил скорость и, подрезав их по курсу, начал тормозить. Виктор попросил Клаву записать номер этого автомобиля. Выбрав момент, когда встречная полоса освободилась, Виктор сманеврировал влево, совершил обгон и резко прибавил скорость. «Жигуль» понёсся за ними. Впереди ехал грузовик, далее в потоке встречных автомобилей показался небольшой просвет, Виктор совершил опасный обгон и, вырвавшись вперёд, разогнал автомобиль до максимально возможной скорости. Клава подала голос:

– Виктор Константинович, мне страшно.

– Держись крепче, прижмись к сиденью.

Впереди показался ещё один грузовик, пришлось опять сбавить скорость, но появилась возможность для обгона. Опять пришлось выполнять опасный манёвр с завершением обгона перед носом встречного автомобиля, и снова движение на большой скорости, но уже впереди показался посёлок. Их автомобиль пронёсся по главной улице и резко затормозил во дворе гаража, где их уже поджидали Аркадий и Василий Степанович. Испуганная Клава сунула Виктору листок бумаги с номером «жигуля», после чего выскочила из автомобиля и с сумкой в руке побежала наверх в бухгалтерию. Василий Степанович поинтересовался, отчего Клава была так напугана. Виктор объяснил:

– На обратном пути какой-то подросток на «жигуле» вздумал нас притормозить, пришлось от него уходить, вот его номер, – он протянул ему записанный Клавой номер, – а вот и он сам. – Все увидели, как перед воротами остановился тот самый «жигуль», в котором сидели двое молодых ребят.

Василий Степанович двинулся к ним, но «жигуль» резко развернулся и быстро укатил прочь.

– Личность известная, это сын председателя колхоза, шестнадцати лет от роду, прав нет, угоняет у отца машину и вытворяет всякие фокусы. Скорее всего, пьяный. Или обкуренный, хрен его разберёт.

– Надо бы отцу сказать.

– Скажу, не в первый раз уже. Он его порол, а мать орала: «Не смей бить ребёнка» и под ремень ложилась – спектакль, да и только. Отец вроде бы мужик толковый, хозяйство неплохо ведёт, а вот в семье не всё гладко.

Поднявшись наверх, Виктор зашёл в бухгалтерию, чтобы успокоить Клаву. По реакции сотрудниц можно было видеть, что она уже рассказала им о всех событиях. Главная бухгалтерша Таисия Вячеславовна заметила:

– Виктор Константинович, оказывается, вы превосходный водитель, из сложной ситуации женщину спасти можете, – она показала на немного покрасневшую Клаву.

– До спасения там далеко, просто от опасности увезти – это можно.

– И то неплохо, женщины теперь знают, что вам можно доверяться.

Виктор собрался уходить, но Таисия Вячеславовна его остановила:

– Подождите минуту, тут ещё один момент – пришёл ваш исполнительный лист по уплате алиментов вашей бывшей жене.

– Пришёл так пришёл, что от меня здесь требуется?

– Собственно, ничего, только подпись, что вы ознакомлены. Зарплату мы вам начислили на прошедший неполный месяц, алименты начнём вычитать со следующего календарного месяца.

– Хорошо.

Он двинулся к двери, но сидевшая поодаль бухгалтерша Таня подала голос:

– Виктор Константинович, а это правда, что ваши предки были дворянами?

– Откуда такие измышления?

– Ну по вам видно, у вас какие-то благородные манеры, вы как-то по-другому с людьми разговариваете.

– Дворяне – это прежде всего военнослужащие. А из моих предков, насколько их могу знать, никто профессиональным военным не был. Знаю, что были крестьяне, были служащие, но под определение дворянства явно не подхожу. Да и зарплата у меня теперь, сами видите, какая будет, так что вряд ли смогу представлять для вас какой-то интерес.

– Да мы на вас смотрим, а не на вашу зарплату.

– Это не совсем правильно. Женщина в своей семье должна решать только два вопроса: как что красивее надеть и что повкуснее приготовить. Остальные проблемы должен решать мужчина.

– Ох, если бы так.

Таня всё же задала ему ещё один вопрос:

– Виктор Константинович, а правда, что ваш отец профессор?

Он немного помедлил, но всё же ответил:

– Правда.

Наступило время обеда, Виктор ушёл к себе в кабинет, сделал кое-что из текущих вопросов, в столовую спустился, когда все уже пообедали. Далее выписал со склада злополучные шаровые шарниры, попросил механика выделить слесарей и проконтролировал их замену – детали дефицитные, так что без контроля не обойтись. Как только работа была закончена, он перегнал автомобиль в бокс и замкнул его.

За два часа до окончания работы Клава стала выдавать людям зарплату. У окошка кассира образовалась очередь. Виктор не спешил туда встраиваться. Он прошёл к себе в кабинет и принялся рассматривать присланный недавно каталог оборудования, по которому можно было бы сделать заказ на следующий год. Зазвонил телефон, женский голос – кажется, той самой Тани – напомнил ему о необходимости получить зарплату. Он подошёл к окошку кассира, Клава отсчитала причитающуюся ему сумму. Он спросил:

– Как самочувствие, ещё ездить будем?

– С вами хоть куда поеду.

– Хорошо, буду знать.

Теперь надо было заплатить партийные взносы. Парторг – мастер жестяницкого участка Фёдор Тимофеевич, который специально в дни зарплаты приходил в бухгалтерию и садился за свободный стол. У него была копия ведомости, по которой он, видя начисленную сумму, рассчитывал размер членских взносов. Отправной величиной для определения суммы взносов считалась начисленная сумма без учёта налоговых и всех прочих вычетов, в том числе и профсоюзных взносов, которые вычитались из зарплаты автоматически. Кое-кто из представителей рабочей среды спрашивал, почему приходится получать одну сумму, а платить за другую, ощутимо большую? На такой вопрос обычно следовал жёсткий ответ в духе «У тебя партийная совесть есть?» или «Тебе что, для партии денег жалко?!».

Расплатившись с парторгом, Виктор возвратился в свой кабинет. Рабочий день закончился, в производственном помещении наступила тишина. Аркадий и Света с Катей тоже ушли. Тут он вспомнил, что надо зайти в столовую, где по согласованию с Анной Петровной по предварительной оплате он получал порцию продуктов для ужина и завтрака на следующий день. Получив такой паёк, он прошёл в общежитие. Из окна его комнаты просматривалась часть главной улицы посёлка, на которой был виден магазин, где толпилась очередь, а также были замечены группы людей, распивающих купленные напитки и дискутирующих под воздействием принятых доз на злободневные темы. Иногда между участниками таких бесед вспыхивали спонтанные конфликты, но появление участкового Василия Степановича своевременно гасило такие ситуации. С наступлением сумерек все участники таких бесед, видимо, придя к взаимному согласию в комплексе с ощущением достаточности выпитого, разошлись по домам. Больше рабочему человеку вроде бы и не надо. Можно посмотреть ещё что-то по телевизору (типа футбола), но лучше лечь спать, чтобы на следующее утро после пробуждения пожалеть о малости принятой дозы.

Утром следующего дня можно было наблюдать большое количество опоздавших к началу рабочей смены. Мужики приходили с опухшими лицами, шли не совсем ровной походкой, как после тяжёлого объёма трудовой деятельности. Ближе к середине рабочего дня такой неустановившийся режим затихал, и в работе предприятия восстанавливался нормальный трудовой ритм. Проходя по цеху, Виктор заметил сквозь открытые ворота, как во двор гаража въехал мотоцикл с коляской с надписью на боку «ГАИ», с которого сошёл человек в милицейской форме с погонами лейтенанта. Он что-то спросил у находящегося поблизости водителя, тот указал на ворота производственного корпуса. В этом лейтенанте он узнал того самого инспектора, который разруливал ситуацию с доставкой людей в больницу по дороге из аэропорта в первый день его приезда, и направился навстречу ему.

– Виктор Исаевич! Не ожидал вас здесь встретить.

– Виктор Константинович, я вас еле нашёл. Хорошо, в автоуправлении подсказали.

Они поднялись в кабинет Виктора, лейтенант объяснил суть приезда:

– Я по поводу того самого происшествия: требуются ваши свидетельские показания, подпишете?

– Конечно подпишу, только надо вспомнить, что написать.

– Я немного подготовил – прочтите, если согласны, то напишите «С моих слов записано верно» и подпишите.

Он положил на стол лист бумаги с рукописным текстом, Виктор внимательно всё прочитал.

– Всё правильно, но, может, лучше распечатать на машинке?

– Было бы желательно в двух экземплярах, если можно.

Они перешли в приёмную, Виктор попросил Свету заправить в печатную машинку два листа бумаги с копиркой, она приготовилась печатать, но он предложил ей на несколько минут поменяться рабочими местами, сел за машинку и пригласил лейтенанта сесть рядом. Через несколько минут отпечатанный лист бумаги был готов. Виктор вынул бумагу из валика машинки, убрал копирку, расписался внизу, попросил Катю поставить печать и вручил бумаги лейтенанту.

– Так, наверное, будет лучше.

– Да, спасибо.

По дороге к мотоциклу Виктор поинтересовался:

– Как там состояние шофёра и этой девушки?

– Шофёр выздоравливает, но пока в больнице, а девушку, насколько знаю, перевели в гинекологию, там что-то у неё с сохранением.

– Понятно, теперь ваше начальство вопрос закроет?

– Трудно сказать, вы не в нашей среде. Помните того курсанта, что был в коляске?

– Приблизительно.

– Так он подал рапорт, что я тогда неправильно протокол происшествия оформил. А как его было оформлять, когда человека спасать надо было? Из-за этого я и вынужден был вас искать. Сын одного очень старшего офицера, мнит себя главным осведомителем по чужим ошибкам. Далеко пойдёт, чувствую.

– Знакомо, даже и по нашей среде. Если понадоблюсь – вы знаете, как меня найти.

Они попрощались, лейтенант уехал. Виктор пошёл на своё рабочее место. Когда проходил через приёмную, Катя его спросила:

– Виктор Константинович, где вы так хорошо печатать научились?

– Курсов не кончал, наверное, в порядке самоучки.

Он осознавал, что его кандидатуру многие, прежде всего женщины, заочно обсуждают. Теперь пусть знают, что он ещё и на машинке печатать может.

В стандартном ритме рабочей недели выделялись следующие дни. Понедельник – день планёрки по телефонной связи на уровне управления, далее на своём предприятии с подведением итогов прошедшей недели и планированием дел на предстоящую неделю. Вечер среды – день футбола, перед которым работающие болельщики стремились поскорее завершить рабочие дела и бежать домой к телевизору, чтобы получать какие-то порции адреналина и дико кричать в случае забитого гола. Четверг – самый серьёзный день политического просвещения. В этот день обед начинался, как всегда, в 12 часов, но к 12:30 все работающие должны были пообедать и собраться либо в актовом зале, либо непосредственно в цехе, где парторг или кто-то из им назначенных членов партии проводил политинформацию по теме, публиковавшейся заранее в областной газете. Рабочие всячески иронизировали, задавая всякие каверзные вопросы ведущему, который что-то блеял, роясь в конспектах, но к 13 часам политинформация заканчивалась, и все её участники с чувством облегчения расходились по своим рабочим местам. Все, в том числе и организаторы, воспринимали происходящее как необходимый спектакль, чтобы о его проведении отчитаться в райкоме. Несколько иначе выглядел такой спектакль, если на его проведение приезжал прикреплённый к предприятию инструктор райкома. Тогда в абсолютной тишине на полном серьёзе звучал доклад, далее следовали заранее подготовленные вопросы, после чего инструктор райкома что-то разъяснял в порядке заключительной части политзанятия и указывал на те направления политической деятельности, по которым некоторые люди совершают необдуманные поступки. Иногда кое-кто из числа смельчаков всё-таки задавал каверзные вопросы, на которые следовали ответы, указывающие на безответственность, и парторг предупреждал, что данный несознательный элемент взят на заметку. Конечно, в условиях нехватки рабочих рук такие угрозы оставались без последствий, но народ примолкал, храня память о проводимых ранее репрессиях, от которых в нашей стране вряд ли убереглась какая-нибудь семья. Люди в таких ситуациях действовали по принципу, отражённому в одной из песен Владимира Семёновича Высоцкого: «Обидно мне, досадно мне, да ладно», и в большинстве случаев молчали. После политинформации инструктор райкома проводил краткую беседу с рабочими, но те быстро расходились по рабочим местам, далее он проходил в кабинет директора, где интересовался, как идёт выполнение производственного плана, обязательно указывал на выявляемые недостатки и в конце беседы соглашался на «предлагаемый перекус», естественно, с «некоторой» дозой спиртного.

В один из таких дней с визитом инструктора весь спектакль был проведен по заранее отработанному сценарию с последующей беседой в кабинете директора. Виктор заранее увидел подъехавшую во двор гаража «Волгу», из правой передней двери которой вышел человек начальствующей внешности. Приглядевшись к нему, он почувствовал, что где-то раньше его видел, и, наконец вспомнив, предпочёл держаться от этого представителя подальше. По окончании политинформации он прошёл к себе в кабинет и старался никуда не выходить, но прекрасно понимал, что Аркадий ничего не знает и обязательно захочет представить инструктору райкома нового главного инженера. Вспомнились слова из песни Высоцкого: «На море штиль, и не избегнуть встречи». Впрочем, понятно, будет дискомфорт, но эта встреча ему никак не опасна. Просто неприятно. В конце концов, дискомфорт можно подавить хорошо построенной или атакующей риторикой, но нужный аутоиммунный настрой в данный момент у него не получался. С утра в тот день была какая-то подавленность, и теперь было ожидание какого-то подобия средневековой дуэли.

Наконец ожидаемый момент наступил, когда в кабинет вошла Катя и сказала, что Аркадий Николаевич просит его зайти к нему. Виктор зашёл в кабинет Аркадия, обратил внимание, что стоящая на столе бутылка водки уже наполовину пуста, и отметил такое как положительный момент. Аркадий, как всегда, произнёс:

– Игорь Ильич, знакомьтесь – вот наш новый главный инженер, Бирюков Виктор Константинович.

Гость уже начал принимать осоловелую форму, и у Виктора мелькнула мысль, что, может, он его не узнает. Однако, посмотрев туманным взглядом удава, он его всё-таки узнал. Встречный взгляд Виктора тоже был чем-то равноценным. Несколько секунд была зрительная дуэль, наконец он произнёс:

– Виктор Константинович, Витька, это ты, что ли?

– Вроде бы.

– Как ты здесь оказался?

– Прислан на работу по распределению.

– Так ты же институт давно закончил… или тебя тогда выгнали, и ты только сейчас его закончил?

– Нет, меня никто не выгонял, я прислан сюда на работу после аспирантуры.

В разговор вступил Аркадий:

– Виктор Константинович кандидат технических наук, выпускник аспирантуры Московского автомобильнодорожного института.

– Вот это да, когда ты успел?

– После окончания института, отработал немного ассистентом и поступил в аспирантуру.

– Ты даёшь. Я тоже после института пробовал пойти в аспирантуру, но потом передумал, решил, что в партийных органах будет получше. Теперь вот видишь – партия меня сюда направила. Так, мы заговорились, Аркадий, давай, наливай. Пьём за встречу и примирение. Виктору полную долю. Ты на меня зла не держишь?

Виктор пожал плечами и жестом попросил Аркадия налить большую долю гостю, а ему и себе – что останется. Гость немного стал возражать, при этом чуть не опрокинул свой стакан, после чего все выпили, и в дело пошла закуска. Виктор еле пересилил себя, чтобы выпить большую дозу, и, чтобы меньше пьянеть, поискал на столе бутерброд со сливочным маслом. Водка была низкосортная, но её пришлось выпить, чтобы вписаться в навязываемую ему роль. Гость ещё больше запьянел и заплетающимся языком пытался что-то разъяснить присутствующим. Однако через некоторое время его речь стала более чёткой, риторика – более осмысленной. Опять он коснулся конфликта многолетней давности.