Читать книгу: «Выживание», страница 4

Внешне осмотрев контейнеры, я задумался. Лезть внутрь, не зная, что там, опасно, не всегда в подобных защищенных контейнерах перевозятся безопасные грузы. В трюме находилось два средних защищенных контейнера, больше просто не войдет, а также восемь малых, как раз простых, не предназначенных для перевозки опасных грузов. Трюм был полон, однако место для машины нашлось. Совсем чуть-чуть, поэтому когда аппарель закрывалась, то приподняла корму грузовика, что на ней стояла. Вроде ничего такого, только вот спать в кабине было неудобно, съезжал с кровати, скользил. Всю ночь маялся. Осмотрев контейнеры, я решил начать с малых, большими потом займусь. Вскрыв первые два, я сразу понял, что находится в средних. В малых были комплектующие для сельхозтехники, а видимо, в средних контейнерах находилось само оборудование. Странно только, что они защищенные. Хм, надо бы проверить, не контрабандисты ли работают?

Пробросив кабель из кабины ховера до пульта контейнера – батареи замка давно разрядились, – дождался зарядки и подсоединился тестером техника к управлению замка открытия. Ну, так и есть, внутри сельхозоборудование, прялки, сеялки, сельхоздроны и вся сопутствующая инфраструктура. Видимо, перед Ударом какой-то фермер заказал новейшее на тот момент оборудование, но получить не успел. При этом я не остановился, мало ли что было вбито в пульт контейнера, открыл оба и осмотрел груз. Нет, не контрабанда, прикрытая сельхозгрузом, действительно сеялки и прялки. Жаль, груз, конечно, ценен, но меня особо не интересует. Кстати, нашел чемоданчик с базами знаний для управления всей этой техникой. Тут даже тракторы и комбайны были, не считая дронов. Если достану рабочую нейросеть, я все это продам за огромные деньги. Какому-нибудь клану, что занимается посевами. Есть и такие, и, кстати, немало. Почти половина сельхозпродукции у нас идет на экспорт, торговцы, что прибывают на Зорию, забирают, остального вполне хватает прокормить жителей Зории. Это я еще по прошлой жизни помню.

С грузом бота я возился до самого отбоя, назначенного лично. Еще хотел заняться самим судном, осмотреть, может, что найду в технических помещениях, но по внутренним часам уже была ночь, хотелось спать, так что не стал противиться своим желаниям, попил воды, потом умылся и, подумав, отнес поганое ведро во внутреннюю шлюзовую бота. В ту, через которую можно пройти из трюма в жилой модуль бота. Пахло.

Утром меня разбудил стук и скрежет на обратной стороне бота. Привстав на единственном локте, прислушался к шуму, который не прекращался. Открытое окно в кабине ховера позволяло слышать, что происходит снаружи, хотя кабина и имела противошумное покрытие.

– Чего это вы удумали? – задумчиво пробормотал я.

На хребте бота была ракетная пусковая, в принципе они на всех были. Однако ракет там не было, еще когда шли первые войны за ресурсы, ракеты были извлечены из пусковых и использованы. Не сразу, сперва я по шуму определил, где возятся люди нура, но догадался, что они делают. Это заставило меня выругаться. Видимо, специалист по связи у них имелся, подслушать мои сообщения не получилось, я использовал шифрованный канал, но уловить, что передачи были, наверняка смог. В результате наверху сейчас курочили антенны. Вот уроды! Тут вдруг, заставив броню слегка загудеть, грохнуло два взрыва. Хотя нет, вроде было три, просто последний слышался раздвоенным, видимо практически одновременно грохнули. Можно даже не проверять, нет теперь у меня связи. Вот блин!

В своих предположениях я довольно быстро убедился. Сперва сбегал в шлюзовую облегчиться, так называемая параша там находилось, хорошо, что свет теперь был по всему боту, не нужно экраном планшета подсвечивать. Облегчившись, помылся – руки-лицо, позавтракал и только потом пошел в рубку. Первым делом проверил планшет, и, о счастье, искин оказался взломан. Дальше отсоединив планшет, вернул искин на место, вернее подсоединил к нему все кабели, вытащить из шахты мне его было не по силам, и когда на пилотском пульте засветилась рамка загрузки, ввел пароль. Искин признал меня, я быстро сменил пароль на другой и велел ему протестировать все судовое оборудование. Более того, провести предстартовую подготовку. Дело тоже не маловажное, ведь в движках через дюзы, не имеющие заглушек, попала и грязь, и пыль, да в некоторых даже трава росла, а сейчас после предстартовой подготовки их очистят. С маневровыми это просто, они от реактора запитаны, прогонят высокими импульсами и выжгут-очистят движки, вот в разгонных плазма вылетала из движка, и если люди нура Билонски находятся со стороны кормы, я им не завидую, ревущий горизонтальный столб огня просто сожжет их. Другим судам на стоянке позади бота ничего не будет, разве что броня от пыли и насаждений очистится да слегка задымится, а вот им плохо будет. Хотя за дело, нечего было мой бот курочить.

Пока искин проводил проверку, я тоже был занят делом, привел полуразобранный пульт оборудования связи в порядок. Первая же проверка показала, что связи нет, не отзывается антенна. Искин тоже на это пожаловался. Более того, не отзывается вооружение, радар и сканер. Похоже, люди нура Билонски вообще все выносное оборудование смели с хребта судна. Плохо. У меня в планах было поднять машину выше – судя по датчикам топлива, в баках было две трети – и перебраться на другой континент. Всего на Зории было три крупных космопорта, забитых техникой до отказа. На территории нура Билонски работать опасно, проще говоря не дадут, так что мой шанс – перебраться на другой континент к одному из космопортов и вскрыть там бот спасателей. Я подобную работу уже делал и не видел в этом ничего сложного. Конечно, одной рукой, да еще в таком нежном возрасте работать и что-то взламывать было трудно, но скорее морально. Самая тяжелая работа у меня была – это перетаскивать инструмент в кузов ховера и готовиться к побегу, больше нигде я столько сил не прикладывал, кроме, конечно, прокидки кабелей или держания в руках планшета. Все делала электроника, облегчая мне работу.

Вот такие у меня были планы, однако люди нура Билонски серьезно мешали этому. Я про то, что они взрывами уничтожили радар и сканер бота, фактически глаза и уши судна. Можно еще использовать внешние датчики на броне бота, но это совсем не то. Похоже, полет мне предстоит тяжелый, фактически на переделе моих возможностей. Реально на пределе, если учесть, что пилотировать я буду одной рукой. Хм, надо подумать, как вывернуться из этой ситуации.

Пока искин продолжал тестирование – ему на это еще часа два понадобится, более того, еще приказал и жилую каюту расконсервировать, – я поспешил в трюм к ховеру. Дело в том, что искин запустил еще и систему жизнеобеспечения, все же внутренние помещения бота наглухо закрыты, и за две суток моего нахождения внутри уровень углекислоты повысился до опасной отметки. Это, конечно, я слегка приукрасил, но уровень действительно был высок. Все хорошо, система жизнеобеспечения после четырех с половиной вековой спячки вполне нормально запустилась, однако было одно но, и это мешало задействовать систему жизнеобеспечения на все сто процентов. Дело в том, что когда искин проводил консервацию бота, он слил всю воду из внутренних коммуникаций – так положено по прописанной в нем инструкции. Воды нужно было не так и много, чуть больше двухсот литров, у меня, естественно, столько просто не было, но пару канистр по двадцать литров все же решил задействовать. Дроида на борту не было, вот и пришлось самому все носить. У меня был термос на пять литров, затрофеил с одного из багги, вот в него я сливал воду и, пошатываясь от натуги, носил термос к заборнику, к реакторной, где была горловина для заливки воды. Полностью я термос, конечно, не заливал, не подниму, но по три литра носил. Соответственно, пришлось сбегать четырнадцать раз за водой, пока не слил всю выделенную воду. Себе оставил едва пять литров, НЗ. Уже с таким количеством воды система жизнеобеспечения вполне заработала, правда санблоком пока пользоваться нельзя, это я про душевую, а вот с туалетом проблем нет. Поэтому, пока было время, отнес в каюту, она уже была расконсервирована, поганое ведро, слил все, помыл водой из фляги и отнес его обратно к ховеру. Запашок от него так и шел. Чуть позже уже нормально отмою, когда дефицита воды не будет, а пока и так нормально.

Когда я закончил все дела, то и сообщение по внутренней голосовой связи получил от искина. Кроме того что были повреждены радар, вооружение и сканер, включая антенну, больше особых проблем выявлено не было. Фатальных, что мешали бы взлету. Хотя было искину на что пожаловаться, но это проблемы мелкие, и когда будут технические дроны, то они все и приведут в порядок.

Устроившись в кресле пилота и переведя управление на ручной режим, я активировал камеры околобортового пространства. Жаль, никто из людей нура Билонски не пострадал, не попал под струю огня под кормой, наблюдали за судном со стороны. Подняв бот на двести метров, я стал уходить в сторону, делая противозенитный маневр. Со стороны полет бота казался рваным. Ну, да с одной рукой сложно управлять ботом, хорошо, искин помогал, однако я вполне обезопасился от неожиданностей. Правда, пару раз прилетали подарочки, но броню не пробили, хотя тряхнуло изрядно. Приблизив изображение места моего взлета, я обнаружил «Сарацин» с безоткатным орудием. Так вот кто меня долбанул! Хотя пушку и саму машину я и привел в негодность, но люди нура Билонски как-то смогли вернуть ее в строй. Скоро я вышел за пределы действия орудия и полетел дальше. Правда, догнали быстро, все же челнок куда скоростнее неуклюжего грузового бота. Пилот челнока пытался подлететь сверху и своей массой принудить к посадке, сев сверху. Отчаянная и наглая попытка, движки бота были куда мощнее челнока, и его вес для моего судна – тьфу. Это меня разозлило, даже взбесило, резкий маневр, и пилот опасно сблизившегося челнока просто ничего не успел сделать и с мятым бортом с отказавшими двумя маневровыми движками, входя в штопор, стал падать на поверхность планеты. Никакого эффектного и зрелищного взрыва не было, нечему там взрываться. Стальная болванка челнока врезалась в землю и, как камешек, что отскакивает блинчиком от воды, крутясь вокруг своей оси, стал скакать по степи. К счастью, мы уже покинули территорию парковки космопорта, так что другие суда были не повреждены. Если пилот пристегнут в кресле, как, например, я, то скорее всего он уцелел и лишь слегка поломался. Если нет, шансы выжить мизерные. А если был еще и десант, его тоже можно списывать. Челнок не десантный, обычная гражданская лоханка. Для нее мой таран и последующее падение – это смертный приговор.

Совершать посадку для возможного сбора трофеев я не стал, не идиот же. Техники у людей нура Билонски хватало, быстро меня на горячем возьмут, хотя оружие добыть ну очень хотелось, у меня даже ножа не было. Ни в гараже, ни в боте ничего не нашел, да и искин подтвердил – никакого оружия на борту не было, более того, ни технического дроида, ни даже инструментария не имелось. В каюте мелочевка разная от прежнего хозяина осталась, но именно что мелочевка. Отлетев от космопорта подальше, километров на сто, стал подниматься на орбиту. Планы добраться до другого космопорта я не поменял, а проще всего это сделать через орбиту. Подниматься у космопорта нура Билонски я опасался, у того были ракетные зенитные пусковые, вот и отлетел подальше. Раньше, когда те были новенькими, для них это было не расстояние, но после такого срока службы ракеты срабатывали через раз, иногда вообще не покидали пусковые. Те, что хранились как положено, таких проблем не имели, а вот те, что были на боевом дежурстве, использовать их не стоит. Да, опасно их использовать, но все же я перестраховался. Не знаю, палил ли кто по мне, летел я фактически наугад, ориентируясь по планете, из-за того что мне уничтожили радар и сканер, я натурально ослеп, но поднялся на орбиту нормально, там сориентировался и полетел на темную сторону планеты.

Если на орбите есть внешники, то есть торговцы, что прилетают за товаром – привозят свой и забирают нашу сельхозпродукцию или находки наших искателей, то бишь сталкеров, – они могут заинтересоваться мной, поэтому летел на нижней орбите. Была возможность, что среди внешников есть знакомцы нура Билонски и тот договорится с ними атаковать меня. Только так тот мне может отомстить. Не думаю, что он будет кричать на всю планету, как его кинули, он свою репутацию очень бережет, еще дед ее выстраивал. Так что нур утрется и раскинет сети, чтобы выяснить, кто у него нагло угнал бот и побил его людей. Думаю, выяснит, хоть и не сразу. Не такое и большое население на Зории. Кстати, раньше, в первое попадание в это тело, пока не вышел на орбиту и не изучил планету, я думал, что населения на планете чуть больше миллиона. Фиг там, за пять уже сейчас. Однако даже пять миллионов – капля в море, так что найти людям нура меня, вернее вычислить со временем труда не составит, слишком ярко я стартовал. В первое время буду шифроваться, чтобы потянуть время, но не думаю, что смогу долго скрываться. А вот потом нужно будет отбиваться от охотников за головами. На Зории это достаточно распространенная профессия. Даже нордцы этим не брезгуют заниматься.

Наконец вот она, темная сторона планеты, соседний континент. Именно тут находился космопорт, к которому я направлялся, самый крупный на Зории. Пока никаких препятствий вроде атак внешников или попыток остановить, не было, и это не могло не радовать. Немного беспокоило то, что я так и не связался с семьей, сам время назначил и пропустил, но причина была вынужденной, сейчас доберусь до космопорта, вернее окрестностей, чтобы не привлекать внимания местных, на окраине космопорта был достаточно крупный город, там аж два клана спокойно уживалось. Совершу посадку километрах в ста от космопорта, на какой-нибудь поляне в лесу, лучше в овраге, а то бот в лесу будет торчать, как не знаю что. На ховере доберусь до места, вскрою бот спасателей, и дальше дело техники и медкапсулы. Вот такой бесхитростный план. Разве что добавлю, что сразу, как выгоню ховер наружу, свяжусь с семьей, тогда уже можно будет. Главное, чтобы спутник был в зоне работы.

Переключив камеры на обшивке бота на ночной режим работы, достаточно быстро я нашел космопорт, по городку рядом определил, что это то, что надо, и, прикинув, где совершить посадку, выбрал большой и крупный лес, там была поляна с глубоким и широким оврагом, вот туда и посадил бот. Как только тот замер на месте стоянки, я заглушил движки и с помощью камер осмотрелся. Вокруг стеной стоял темный ночной лес. Нигде огонька не заметил. Разве что в городе ночные огни были и чуть дальше в степи огни костров – или бандиты, или ночная стоянка торговцев.

Обстановка вокруг была спокойной. Датчики уловили шум леса и птичий гомон, птицы, недовольные пробуждением и поднятым мною шумом, проявляли свое недовольство криками и клекотом, но постепенно стихали. Переведя бот в режим ожидания – в кармане у меня была карта доступа к шлюзовой бота, – покинул рубку. Спустившись в трюм – рубка была выше, – активировал открытие аппарели и выгнал ховер наружу. Кстати, луг на дне оврага оказался слегка заболоченным, так что пришлось врубить все мосты и, оставляя позади глубокую колею, добираться до склона и подниматься по нему, благо тот был вполне проходимым. Остановив грузовик в паре метров от края оврага, я сразу же стал возиться с антенной. Ее нужно было достать из ниши на задней стенке кабины, почистить и установить в гнездо на крыше, проверить связь, и только потом отправить сигнал. К сожалению, не повезло, я находился вне зоны работающих на орбите спутников. Мертвая зона. Не думаю, что это надолго, так что подождем. То, что оборудование работало и антенна установлена штатно, было сразу ясно, сканер уловил далекие работы нескольких радиостанций, так что рабочая аппаратура, гарантия.

Свернув антенну – не хочу, чтобы ее поломало, пока я прокладываю дорогу через лес, – забрался на место водителя и покатил в поисках ближайшей дороги.

Честно говоря, пока проехал эти пятьсот метров, дважды упирался мощным бампером в деревья – управлять одной рукой было трудно. Я даже больше скажу, управлять ботом было куда легче, чем ховером, тут реально нужны две руки, а то приходилось фиксировать руль коленом, чтоб он не крутился на ходу, перехватывая рукой, а крутить им приходилось постоянно, что изрядно выматывало. Тут одно радовало – гидроусилитель, позволяющий крутить руль одним пальцем. Столько сил требовалось прикладывать для управления машиной! Однако одной рукой управлять все равно было неудобно. Фары освещали то очередное дерево, то густой кустарник, который грузовик проезжал без проблем, только хруст стоял под колесами и днищем. Сам малый грузовик только назывался так, по земной классификации он напоминал «УАЗ-фермер» с увеличенной кабиной, но размером был с КамАЗ. К счастью, овраг я подобрал не так и далеко от опушки, с километр будет, так что вскоре выбрался из леса.

С хрустом подминая кустарник, грузовик выехал на открытую местность у опушки. Причем, несмотря на то что лес закончился, кустарник продолжал расти дальше, заполонив часть степи. К счастью, ненамного похрустев им метров триста, я уже выехал на действительно открытую местность. Я выключил ближний свет, без которого я вообще бы ничего не увидел, не включая освещение кабины, открыл дверь, выбрался наружу и перебрался в закуток между кабиной и кузовом. Одной рукой показывать обезьянью акробатику получалось плохо, однако добрался и даже не сорвался. Там снова установил антенну, отлил с верхотуры и вернулся. Все же как сложно работать, имея существенный недостаток, лучше бы ноги лишился… хотя на одной ноге убежать было бы сложнее, а так хоть маневренности не лишен.

Подключив планшет к ретранслятору грузовика, я замер на несколько секунд, пока оборудование искало любую доступную сеть, и тихим писком, полившим бальзам на мое сердце, раздался сигнал об установлении связи. Все же тревожился как за свою семью, так и за сельчан. Конечно, наша Дубровка была не большим селом, практически деревней, но народу все же жило в ней изрядно, на два десятка подворий почти три сотни человек. С учетом того что на одном подворье жили деды с бабками, родители, сыновья с невестками, дети и внуки, на один дом набиралось от пятнадцати до сорока голов. Это только у нас было самое малое количество жильцов, да и дом с участком был самым крохотным, на ином подворье кроме дома главы семейства умудрялись отстраиваться и дети. Много у нас народу, и если семейство старосты надумает отстреливаться… Быть беде. Именно о семействе я говорю, так как ополченцы держать оборону от сельчан не будут, перейдут на нашу сторону, но и у старосты много родственников, оборону можно крепкую создать, если, конечно, успеют. На последнее и была надежда, что им этого просто не дадут этого сделать.

Отправив вызов на коммуникатор отца, я обнаружил, что тот сбросил вызов на планшет, чтобы не только я его видел, но и он меня. Хм, а судя по обстановке и людям позади отца, он находится на подворье старосты, причем не один.

– Здравствуй, папа, – вежливо поздоровался я, включив освещение в кабине грузовика.

Фигня, что демаскирую себя, главное, что пообщаться нормально можно. Да и нет рядом никого, оборудование не фиксирует. Не застанет меня в расслабленном, не готовом к бою состоянии, да и нет у меня оружия, одна надежда на бронированную кабину ховера, тем более запоры работают, и запереться я не забыл.

– Здравствуй, – коротко ответил тот, кивнув и тут же требовательно спросил: – Почему не выходил на связь, как обещал? Что-то случилось?

– Есть немного. В общем, долго рассказывать, думаю, это лучше сделать позже. Старосту взяли?

– Нет, кто-то из своих его застрелил, в спину, – скривился отец, однако тут же обнадежил: – Помощников его взяли, сейчас допрашивают. Все подтвердилось, и твое похищение, и тех девочек, что два года назад пропали, сейчас их родственники допрос ведут, чтобы выяснить, куда их продали, и выкупить. Еще тут кое-что выяснилось…

– Вы мне адрес сообщите, я попробую что-нибудь сделать.

– Вот как? – отец удивленно поднял брови и тут же насторожился. – Что?

– Поговорим с глазу на глаз, выйди, где нам мешать не будут, – вздохнув, попросил я, все равно тот должен знать.

Легенду я уже успел обдумать, доработал, создал объем с мелкими деталями для достоверности, и вот та готова для озвучивания.

– Хорошо.

Картинка на экране планшета стала покачиваться, отец направился на улицу, а я терпеливо ожидал. Многие знакомые, пока мы с отцом общались, заглядывали через его плечо и приветствовали меня, некоторым приходилось поднимать обрубок руки, чтобы те видели мое увечье. Да и кивал постоянно, здороваясь. Не сильно напряжно, но отвлекает.

Наконец отец нашел свободное от сельчан место, у торговых рядов, где я не так давно ремонтировал ховер торговца, там нас не будут отвлекать, и, сообщив, что можно донести инфу, стал внимательно слушать, что я ему выкладывал. Врал на голубом глазу, но что поделаешь, мне требовалось выиграть время.

– В общем, когда я сбежал из рабства, через несколько дней меня перехватили в степи бродячие торговцы на машинах. Снова ошейник раба надели и отправили в кузов, где было несколько рабов, среди них один зург. Он недавно прибыл на Зорию и вот в такую неприятность попал. Мы смогли бежать, тот в пустыне как дите малое, я помог ему выжить, и мы дошли до космопорта нура Билонски.

– Это где Гнезды? – уточнил отец.

Вопрос был в тему, у семейства Билонски было два космопорта. Площадка у городка, которой и назывался Гнезды, отец туда часто ездил продавать добычу и закупить что нужно. Но там чуть больше трех сотен малых судов. И второй крупный космопорт, где как раз работал старик Краф, и где я в прошлой жизни угонял и ремонтировал технику. В этой жизни тоже поработал у большого космопорта, угнав грузовик да бот.

– Нет, у их главных владений. Там зург угнал у нура Билонски ховер, а потом и бот. Более того, за помощь в побеге обещал выучить меня некоторым специальностям. Он универсал, но не это главное, он медик, капсулами умеет управлять. В общем, мы перебрались на другой континент, тут есть еще один космопорт, и будем искать госпитальное судно, где есть реаниматор. Нур зург обещал полностью восстановить меня и обучить. Безвозмездно. Учеба займет примерно год.

– Это слишком мало, – насторожился отец, который прекрасно знал сроки обучения у зургов, особо подобная информация не утаивалась, поэтому была общеизвестной.

– Это так, – согласился я. – Но у нура зурга на орбите свой корабль, и на его борту есть оборудование обучения гипнопрограммами. Правда, там всего четыре специальности, но он обучит меня всем. На каждую по три месяца – загрузка знаний в мозг и потом практика для усвоения, иначе растеряются знания. Он этим давно занимается, опыт большой накопил. Я, конечно, мал, но он уверил, что сможет обучить. Осталось только узнать, способен ли я к принятию знаний гипнообучением, не все могут этим похвастаться. Я бы даже сказал, единицы, остальные природой не способны принять эту информацию.

– Ясно. А что за специальности?

– Пилот маломерных судов, включая космические аппараты вроде ботов и челноков. Медик – я смогу использовать капсулы. И два техника – один по бытовым приборам, второй по ремонту малых судов.

– А почему ты не называешь его имени, и почему я его не вижу?

– Он у кабины стоит, ждет, когда мы поговорим. А известности он не хочет, говорит, выполнит обещание и улетит. Человек слова… Да, он велел передать, что где-то на две недели меня не будет на связи, в реаниматоре буду лежать, руку отращивать, имейте это в виду. Про себя вроде все рассказал, как у вас?

Угон бота и ховера я технично слил на этого неизвестного зурга, чтобы до меня не дошла месть нура Билонски, да и кто поверит, что ребенок мог это совершить, так что легенда, на мой взгляд, вполне жизнеспособная.

Отец, после того как я дозированно выдал необходимую информацию, сообщил новости по Дубровке. В принципе решение отца через мать поднять других охотников оказалось правильным. Гнат, которого так и не догнали, был перехвачен на опушке. К тому моменту все семейство уже было взято и связано, кроме самого старосты, получившего заряд дроби в спину. Чуть позже и отец прибыл со своей ватажкой, и сейчас решалась судьба всех родственников погибшего старосты. Не все были замараны в его грязных делишках, но знали о них точно все.

Долго общаться нам не дали, отца позвали, но основное, что немаловажно, тот сообщил. Кстати, у отца был день, солнце светило, а у меня ночь, что подтверждало мою информацию о нахождении на другом континенте. Прервав связь с отцом, я набрал маму, та ответила быстро, видимо ждала, судя по всем, кто собрался за ее спиной, и Лидия и бабушка находились у нас дома. На руках мама держала мою младшую сестренку Лизу. Та нашему общению не радовалась, спала, сопя своим маленьким носиком.

После того как я вывалил свои новости – все то же самое, что и отцу, – мама очень сильно радовалась возможности моего восстановления, да и другие не скрывали облегчения. Я посоветовал не беспокоиться обо мне, мол, постараюсь выходить на связь почаще, если будет такая возможность. После чего разъединился – все, что надо, я сказал, успокоил своих, так что я тоже был доволен. Да и качество связи не могло не радовать – ни сбоев, ни помех.

Положив планшет рядом, я запустил двигатель ховера – антенну можно было не убирать, все же не по лесу поеду – и, стронув грузовик с места, набрал скорость и направил его к местному космопорту. Я тут в прошлой жизни также бывал, он находился не так далеко от побережья, и помнится, я тут нашел спасательный бот и два госпитальных судна, на борту которых были медкапсулы кибердокторов. Сейчас мне подойдет даже спасательное судно с реаниматором, в принципе на госпитальных такие тоже были. Надо подумать, на госпитальных судах оборудование на два поколения выше, чем на спасательных, относившихся к гражданскому флоту, в отличие от первых, которые приписаны к действующему флоту. А те всегда снабжались лучшим оборудованием.

Разница в поколениях, конечно, была велика, но мне требовалось спасательное судно еще по той причине, что по бортам у того были манипуляторы, внутри ремонтный и технические комплексы. Все же это универсальное судно, созданное для спасения людей, терпящих бедствие, оно и медицинские услуги окажет, и ремонтные, если потребуется. А мне требуется. Старсейвер, что находился в системе, мне, конечно же, нужен, даже очень, и я в ближайшее время собирался прибрать его к рукам, но это была титаническая работа, которую я делал, имея на тот момент рабочую нейросеть и выученные базы. Последние с переносом у меня сохранились, но нейросети не было, требовалось работать в ручном режиме, что заметно увеличивало сроки работ – чуть не в три раза. Ставить сеть и запускать ее не хотелось, я как сертифицированный в прошлом врач сам себе не рекомендую этого делать, да не просто не рекомендую, опасно это, очень опасно. Значит, табу до тринадцати лет. Нет, ставить спавшую нейросеть Древних можно до ее автоматического пробуждения, но не работать с ней в таком нежном возрасте. Я просто мозги сожгу, как ни берегись, а этого очень не хотелось. Одним словом, возраст не тот, значит, нужно подумать о команде. О своей личной команде, гвардии, так сказать. Вот только дешифраторы им в руки давать нельзя категорически. Обжегся один раз, мне этого хватило.

Пока машина, переваливаясь на плохо видных при ближнем свете кочках и ямках, двигалась в сторону космопорта – немного осталось, через час на месте буду, – я размышлял о кандидатах в свою гвардию. Первым была Керри. Девушке сейчас двадцать лет, в этом году, помнится, она потеряла всю свою семью, или это в следующем произойдет? Надо бы предупредить, чтобы те с огнем были осторожнее. Так вот в роли офицера гвардии в моей личной эскадре Керри вполне реализует себя, да и я в ее верности был уверен. Тем более у нас были неплохие личные отношения. Хорошая девушка. По остальным ничего не скажу, сейчас игрушки, которую я запустил в той жизни в сеть, еще не существовало, и кандидатов из игроков не подберешь, но можно облететь несколько городов и собрать бездомных ребят и девчат, будут моими янычарами. Сейчас их шпыняют, у кого совесть позволяет, а тот, кто проявит к ним доброту, получит ответную благодарность и верность. Я не говорю, что таких бродяг много, некоторых принимают в чужие семьи, но все же есть. Двое таких было даже у нас в Дубровке – дети убитого на лесной дороге торговца. Они успели сбежать, пока отец прикрывал их. Три года у нас живут, их к себе наш хромой сельчанин взял, что бар держит, помогают ему там. Сироты, больше родственников нет, куда им еще идти?

Вот об этом всем я и размышлял. Ах да, забыл упомянуть, что когда восстановлюсь, планирую вылететь на спасательном боте, переведенном на ручной режим пилотирования, в соседнюю систему, где висел до сих пор не обнаруженный и, главное, не разобранный по винтику, совершенно целый новейший и даже экспериментальный линкор Содружества модели «Удар», класса артиллерийский монитор. Он на момент нападения пауков еще не пошел в серию и проходил ходовые испытания. Вон, его даже сунули в патрульное расписание, на что был кадровый и корабельный голод, когда флоты ушли к архам. Да, он был цел, попав под разряд н-пушки архов, но был один момент: у линкора было восемнадцать шахт только корабельных искинов, не считая других на летной палубе или в медсекции. Все они были био и все мертвы. На борту артиллерийского линкора было восемь новейших дешифраторов, причем если к семи я коды доступа не помнил, то того первого, который взломал в прошлой жизни с помощью «Тени», почему-то помню, и очень хорошо, не придется его ломать, это сэкономит время, и после запуска можно сразу использовать. По ходу дела разберемся. Так что к линкору лететь можно, однако перед этим нужно набрать искинов. В прошлый раз это было сложно, на танкере нашел шесть штук, а на планете их не осталось, обобрал, и все на старсейвер отправил, с ним и нордцами вообще темная и непонятная мне история приключилась, поэтому старсейвер я оставил на потом. А сейчас мне нужен был именно экспериментальный артиллерийский линкор модели «Удар». Вот такие дала.