Читать книгу: «Право на бессмертие. С вакциной от старости – в новую эпоху», страница 2

– Может, вы когда-нибудь встречали Домбровского, кто-то говорил о нем?

– Нет. Не это важно. Она подумала, что не любит меня и потом в этом сама призналась.

– Ну, знаете, молодой человек, женщины любят наставлять нам рога, а когда их прижимают к стенке, вместо того, чтобы защищаться, идут в атаку. Только с виду они хрупкие существа, внутри – хищные, безжалостные самки.

– Хорошо. А Войцех Мазура? «Перейти на другую сторону. Убить бы придурка. Переспать с Натусей» – его мысли.

– Это тоже не доказательство побочного воздействия моей генетической вакцины. Вы были так потрясены изменой Натуси, что увидели врага-соперника в первом встречном, коим оказался бармен.

– А химическое вещество, которое я ощущал подушечками пальцев? Оно вливалось в меня расплавленной массой. Я читал его, понимал… Помните, кто-то сказал – мы – это наши желания. А желания, в том числе и любовь – набор химических реакций.

– Что ж, – улыбнулся профессор, – общение с научным миром не прошло для вас даром. Дофамин, окситоцин, фенилэтиламин, эндофрин. Эти нейромедиаторы и гормоны выделяются головным мозгом, надпочечниками и железами внутренней секреции в зависимости от состояния организма и ситуаций. Да, они определяют наши мысли и поведение, но до конца еще не изучены. Поэтому списывать все на химию нельзя.

– Вы хотите сказать, что я просто сошел с ума? Просто так, ни с того ни с сего.

– Просто так ничего не происходит, молодой человек.

– Вот именно!

Спиртное оказало свое магическое действие. Янек уже не выглядел подавленным. Щеки его раскраснелись, а глаза горели, будто в них включили искусственное освещение.

– Вот именно, профессор, – отхлебнул прямо из горлышка Куцка. – Я стал другим человеком и это все после вашего укола.

– Не валите с больной головы на здоровую и не пейте из бутылки.

Ученый встал, подошел к окну, отодвинул темно-зеленую штору. Поток огней на дороге был таким плотным и стремительным, словно днем. Взглянул на настенные часы. Пять утра.

– Я вас предупреждал о возможных нежелательных эффектах эксперимента. Вы написали мне расписку.

– Что вы хотите этим сказать?

– Я бы вам не поверил, если бы тоже не стал замечать за собой некоторые странные особенности.

– Да? – обрадовался Янек. – Очень любопытно.

– Видите ли… Приехал недавно к нам в институт коллега из Новосибирского академгородка, привез важные бумаги. Кейс купил накануне и забыл код замка. Крутил колесики и так и сяк, ломать жалко, а бумаги нужны. Не знаю что меня подтолкнуло. Взял я чемоданчик, положил руки на замки. И вот так же как вы, пальцами ощутил некий прилив теплых волн. Я словно просочился в замки, увидел изнутри их конструкцию, а, главное, понял необходимую комбинацию цифр и букв – 671КИ. Все были в шоке, когда кейс открылся, в первую очередь я. Ученый секретарь сказал, что мне нужно срочно становиться медвежатником, а не протирать штаны в лаборатории.

– Неплохо, – нетрезво хмыкнул Янек. – Может, случайность?

– В тот же день я возвращался поздно вечером домой. Возле лифта почувствовал запах газа, который явно шел из квартиры на первом этаже. Позвал консьержа. Стали звонить, никто не открывает. Он побежал вызывать МЧС и за слесарями, а я подошел к двери, прикоснулся к замку. Через пару секунд я уже знал что нужно делать. Взял скрепку и, удивляясь самому себе, надавил внутри несколько рычажков и пружинок. Когда прибежали рабочие, дверь была открыта, они быстро перекрыли газ, выходивший из сломавшейся плиты. Удалось избежать взрыва, хозяев дома не было.

– Вам уже вручили медаль?

– Замок был несложным, – не ответил на глупость профессор, – чуть ли ни советским. Но сам факт! Вы понимаете о чем я говорю?

– Еще бы! – взял бутерброд с сыром Куцка. У него наконец-то проснулся аппетит.

– Нет, похоже, вы еще не вникли в суть вещей, ложитесь спать, продолжим завтра, на трезвую голову.

Очи Касаткина сверкали так, будто в них залили чистого серебра и отполировали алмазной пылью. Видимо так горят глаза у черта, когда он получает очередную партию грешников.

Не особо набожный Куцка даже перекрестился под столом двумя пальцами.

Вскоре его сморило. Перед тем как уложить поляка, профессор взял у него для генетического анализа пару капель крови. Янек быстро захрапел на кухонной тахте, а Арнольд Маркович отправился в лабораторию. Для исследования ДНК хромосом здесь было все что необходимо: мощный электронный микроскоп, миницентрифуга, термостат, хлороформ, фенол и прочие реактивы. В небольшом контейнере имелся и жидкий азот, заметно облегчающий процесс разрушения клетки и удаления ненужных клеточных фрагментов, в частности, мембран. Процесс экстрагирования и осаждения ДНК этанолом занял довольно длительное время. Только в полдень Касаткин смог разглядеть в микроскоп то что было нужно. Петлеобразные концы хромосом, то есть теломеры Куцки не только разрослись, но и соединились с соседними хромосомами. А цепочки ДНК имели явно вставные участки из чужеродных генов. Некие боковые наросты. Процесс скрещивания нуклеотидов Янека с ДНК черных кораллов был явно на лицо. Так же как у самого Касаткина. Еще месяц назад он выявил у себя аналогичные замещения, только участки встроившихся генов имели иную последовательность и структуру. Понимать бы еще что это означает и к чему в конце концов приведет.

Некоторое время назад, особенно после того как Касаткин обнаружил у себя способность видеть изнутри замки да еще и вскрывать их, мысли его все чаще приобретали меркантильный характер. Неплохо бы воспользоваться этими возможностями. Почему бы и нет? Делай что умеешь и будь что будет, перефразировал он рыцарский девиз времен сэра Томаса Мэлори. А тут еще поляк со своими талантами.

Кроме изменений в хромосомах, у Куцки были заметно увеличены митохондрии клеток.

Ян проспал до самого вечера и после душа Арнольд Маркович усадил его за хорошо накрытый стол. Куцка ел не то что с аппетитом, а с жадностью. Куриные кости летели ему под ноги и в сторону. Ученый не одергивал его, только улыбался и подкладывал еду. Когда поляк наконец насытился и запил все двумя рюмками водки, биофизик услужливо предложил ему прикуренную сигарету.

– Теперь к делу, молодой человек. Я проверил ваши ДНК.

– И что, процесс старения замедлился? Не знаю что там с ДНК, но уверен, что мои беды от вашей генетической вакцины. Я на вас в суд подам, – сказал он весело и рассмеялся своей шутке.

– Сначала отсидите лет 100 за убийство 2 человек. Ссылка на мою вакцины не прокатит.

Эта фраза профессора произвела на поляка такой же эффект, как ковш холодной воды. Он сразу сник, опустил плечи.

– Не бойтесь, – подмигнул ученый, – я вас не выдам. Не в моих интересах. Эксперимент, считаю, проходит успешно. Не знаю как насчет остановки часов старения, но те свойства, которые мы с вами приобрели, очень могут быть полезны и для науки и для нас с вами. И эти свойства надо развивать.

– Что вы имеете в виду?

– Вы научились понимать желания человека, прикоснувшись к нему. Но, думаю, если вы сами пошлете запрос, то ответ будет более многообразным, нежели просто его желания, вы сможете прочитать мысли человека. Не спорьте. Давайте попробуем.

Профессор взял лист бумаги, отвернувшись, написал на нем несколько цифр и слов, сложил вчетверо, положил в карман.

– Дотроньтесь до меня, спросите мысленно что я написал.

Янек неуверенно протянул руку, сжал профессорское запястье. И почти сразу почувствовал химические волны, пощипывающие кончики пальцев. Ну, что ты там накарябал, чудак? И сразу внутри раздался ровный голос Касаткина: 2008 – адронный коллайдер.

– В точку! – обрадовался ученый. – В 2008 году в ЦЕРНе был запущен ускоритель протонов – адронный коллайдер, это я и записал на бумажке. Я же говорил, вы теперь гений.

– Как вы можете это объяснить? Вакцина ведь была предназначена для омоложения.

– Хм. Я уже вам рассказывал, черные кораллы – представители полипов, которые по уровню развития находятся между животными и растениями. Думаю, и вы, и я переняли их первобытные свойства и способности. Микроскопические полипы в известковых панцирях могут анализировать объекты, которые к ним прикасаются или находятся рядом. Анализировать их по выделяемым химическим веществам. Видимо, защитная реакция с тех времен, когда они еще не имели известковой брони. Более того, способны сами посылать запросы в виде магнитных полей и получать ответы – опасен – не опасен субъект, кто такой, что хочет. Здесь уже используется электричество, которое вырабатывается митохондриями клеток. У вас они, как и у кораллов, увеличены.

– Что же, по-вашему, я превращаюсь в полип, скоро известковой коростой покроюсь?

– Не переживайте, если покроемся, то вместе.

– Меня это не успокаивает. И вообще, вы не преувеличиваете возможности примитивных организмов?

– Примитивных! Скажите тоже. За этими примитивами даже не миллионы, а миллиарды лет эволюции.

– Почему же они не стали разумными?

– А для чего им? Они дали дорогу своим сородичам, а сами остались самими собой, совершенствуя свои, как вы говорите, примитивные свойства. Их это вполне устраивает.

– Где вы раньше были, такой умный?

– А что вас не устраивает?

– Как что?! Я, кажется, убил двух человек, я стал преступником!

– Не надо все сваливать на Leiopathes annosa, сами, как вижу, хороши. Убили или нет, еще не известно. В любом случае, вам светит тюрьма за членовредительство.

– Я не хочу за решетку!

– Поэтому вам нужно сделать пластическую операцию и купить новые документы. А на это нужны большие деньги.

– И где их взять?! Я не могу даже воспользоваться своими кредитными карточками, меня сразу вычислят. Наверняка уже Интерпол разыскивает.

– Да, плохи ваши дела, потому и предлагаю заработать, по крупному. Использовать наши с вами приобретенные таланты.

– Хотите создать преступный синдикат?

– Что-то типа того, – даже не поморщился Арнольд Маркович. Сами подумайте – мир открывает для нас широчайшие горизонты!

– Странно слышать это от законопослушного, тихого ученого-биофизика.

– Откуда вы знаете, что тихого? В каждом человеке сидит дьявол.

– Что же вы предлагаете, обносить квартиры? Я буду выщупывать – есть ли внутри хозяева, куда пошли, а вы взламывать замки?

– Ха, точно! Почему бы и нет? Можно еще вскрывать багажные ячейки на вокзалах и в аэропортах. Ха-ха! Вы плохо обо мне думаете, молодой человек. Нужно внедряться в банковскую сферу! Для начала займемся банкоматами.

Гениальная афера

Все пошло, как по маслу. Сначала выбрали самый простой вариант. Ян отрастил усы, бородку, отпустил бакенбарды, надел кругленькие очечки с простыми стеклами и стал похож на ботаника или географа. Его было не узнать. Полиция, в силу его европейской внешности, документов у него на улице не спрашивала, о пластической операции забыли.

Как-то, в народной пивной поляк свел знакомство с тремя молодыми людьми: Эдиком, Петей и Ромой. Руки в цветных тату, манеры приблатненные, шмыгают носами, креветочные руки вытирают о скатерть, но разговоры ведут исключительно на нормальном русском языке, не на фене, что удивило Куцку. Возможно, отсидели небольшие сроки за что-то незначительное, подумал Ян.

Куцка подсел, заказал всем темного пива, сказал, что есть хорошо оплачиваемая, но рискованная работа. Троица уставилась на него мутными, недоверчивыми глазами, но ничего не ответила, что означало – мы внимательно слушаем, продолжай.

Поляк не стал растекаться по древу, лаконично изложил что нужно: ночью, в отдаленном спальном районе, подцепить к одиноко стоящему банкомату трос, с помощью автомобиля выдрать из земли, погрузить и доставить в указанное место.

– Вскрыть банкомат, все равно что сейф, – хмыкнул Рома.

– Внизу банкомата и находится настоящий сейф, – поддержал приятеля Эдик. – Сейчас начали ставить устройство, которое при в скрытии ящика выжигает внутри деньги.

Петя добавил:

– Кроме того, при вскрытии банкомат начинает подавать радиосигналы, на которые сразу слетаются менты.

Троица явно уже интересовалась этой темой. Янек хмыкнул, заказал всем ещё пива и вяленой корюшки.

– Есть человек, – который решит эти проблемы, – сказал он, отхлебывая из высокой кружки нефильтрованное пшеничное пиво. -Повторяю, ваша задача – доставить объект куда требуется.

– Сколько? – спросил Эдик.

– 20% от содержимого.

– Не годится, – оторвал голову рыбке Петя. – Мы работаем на равных.

– И много наработали?

– Не ваше дело, – невежливо сказал Рома. – Тысячу баксов сразу: на машину, прикид и инструмент.

– Прикид?

– Ну перчатки, маски, сапоги.

– Сапоги-то зачем?

– Чтобы током не убило.

– А-а. Сорок на шестьдесят и пятьсот евро на аренду фургона. Рубль падает, за глаза хватит.

Троица вышла покурить, а когда вернулась, устами Ромы сказала: «Согласны, но деньги прямо сейчас».

Ян отсчитал 500 евро, передал Роме.

– Вынужден вам поверить. Надеюсь, не смоетесь с этой жалкой суммой. Будете хорошо себя вести, за пару дней заработаете кругленькую сумму. На Гавайи хватит. Бомбить станем в одном районе. Считается, что преступники держатся подальше от первого засвеченного места. Мы опровергнем это утверждение.

На слово «преступники» Рома, Эдик и Петя начали дружно сморкаться в салфетки. Явно какие-то бывшие студенты, вляпавшиеся в неприятную историю, отсидевшие год – два и теперь не знающие куда себя приложить.

Телефонами не обменивались, договорились о встрече через два дня у метро Ясенево. В 10 часов вечера.

Коричневый, неприметный фургон Фольксваген стоял напротив входа в подземку. Янек сел рядом с водителем. За рулем был Рома. Он нервничал, стучал пальцами по баранке, прикусывал губу, постоянно оборачивался. Остальные неподвижно сидели сзади.

Проехались по району. Куцка указал на банкомат N-ского банка, стоящий между аптекой и винным супермаркетом.

– Рядом крупный мебельный центр, граждане активно пользуются аппаратом. За перекрестком еще один банкомат. Деньги инкассаторы не забирали, я понаблюдал.

– Предлагаете брать сразу два?

– Конечно. Чего мелочиться? Если ментам сообщат, они сюда подскочат. Никто и не предположит, что отчаянные ребята забирают прямо сейчас еще один сейф неподалеку. Сколько нужно времени на один аппарат?

– Кто ж его знает, еще не пробовали. Знаем только, что другие пацанёнки так делали.

– Ну пробуйте, пацанята. Значит так, привезете сейфы в Алтуфьево, на N-скую улицу, за прудом – ряды гаражей. На синем с краю белые большие цифры- «08». Постучите.

Все получилось в лучшем виде. В 2 часа ночи два банкомата были уже в гараже, где поджидали Янек с Арнольдом Марковичем. На вскрытие сейфов понадобился всего час. Петю, Рому и Эдика выгнали на улицу. Профессор прикладывал пальцы к стенке банкоматов, потом говорил что ему из инструментов нужно подать, что-то подковыривал, подламывал.

Куш в тот день оказался очень неплохим, почти 600 тысяч рублей. Молодые люди, получив свою часть добычи, побежали в ближайший ресторан, отмечать победу.

О похищении банкоматов написали газеты, сообщили по телевизору. Но подельники упорно продолжали работать каждую ночь именно в Ясеневе. Брали не только банкоматы, но и платежные терминалы. За несколько дней Ян успел познакомиться с мыслями ребят. Нет, это были не студенты. Все трое из разных городов, праздные, никчемные личности, приехали в столицу зашибить деньгу. Но работать не хотели, промышляли по мелкому – спекулировали спайсами, колесами, не гнушались даже обирать пьяных прохожих. В пивнушке, когда Куцка с ними познакомился, обдумывали план угона дорогого автомобиля «одного лоха».

На четвертый раз Куцка изменил точку конечного маршрута, велел пригнать фургон на пустырь в Капотне. Туда, где много промышленных прудиков с мазутными берегами.

Как только троица выпрыгнула из фургона, Янек подошел к Роме.

– Не нравятся мне твои мысли в последнее время.

– Что?

– Ты думаешь, что пора смываться за границу, а нас, с профессором, утопить в пруду. Вот хотя бы в таком. Так? А ты, Петя, мечтаешь забрать долю своих дружков, а их втихую сдать ментам.

– Ну, это… как бы, – замялся Петя.

– Самый оригинальный из вас – Эдик. Он видит себя мэром своей родной Тмутаракани. Понимаю, Эдик, но вынужден разочаровать – ты слишком глуп для похода во власть. А еще ты хочешь сегодня, в тайне от своих приятелей, снять пару юношей и заняться с ними извращенным сексом.

Эдик сплюнул, сделал шаг вперед, явно намереваясь ударить Янека. Но поляк его опередил, уже отработанным движением, молниеносно выхватил из кармана связку ключей и воткнул длинный штырь в глаз Эдику. Тот, в отличии от Войцеха, не издал ни звука. Плашмя, как сосновая доска, повалился в пруд. Странно, что не утонул, так и поплыл по воде, как лодочка.

Петя и Рома застыли.

– Ты что же, крысёныш, наделал? – прошипел наконец Петя.

Рома поднял с земли ржавую кривую железяку.

– Эх, ребята, – скучно с вами, ей богу, – вздохнул Куцка. – Но за помощь спасибо, век не забуду.

Он вынул из заднего кармана брюк дамский Браунинг 6-го калибра, купленный у цыган после первого удачного налета. Начал протирать платочком край ствола. Рома и Петя остановились в замешательстве, раскрыли рты. Наконец, развернулись, побежали. Да куда там. Глаз Яна был точен и словно снабжен тепловизором. Он стрелял не целясь, но был уверен, что не промахнется. Так и вышло. Каждому досталось по две пули в спины и еще по одной в головы.

– Профессор, ну где вы там? – позвал Куцка. – Я понимаю, вы человек интеллигентный, но помогите хоть трупы в воду спихнуть.

Из темного деревянного сарая вышел профессор, потыкал тела мыском ботинка.

– Славно вышло, быстро и почти без шума, – удовлетворенно потер он добрый нос. – Может, для верности головы камнем размозжить? Не надо? Ну как скажите. Больше красть банкоматы не будем. Грубо и опасно. Используем несколько иначе свои способности.

Придумали и отработали следующую схему – Куцка подходил к человеку возле банкомата и путем легкого, якобы случайного прикосновения к нему, узнавал пин-код его банковской карты. В этот момент люди, как правило, о нем и думают, боясь ошибиться в наборе цифр. Профессор вставлял в банкомат свою карту, набирал личный пин-код, а пальцами посылал в аппарат импульс ворованного кода. Он запрашивал не больше 300 рублей. Куцка же, стоя рядом, прикоснувшись к аппарату, делал запрос на 30—40 тысяч. О нечто похожем методе Касаткин вычитал в газете. Правда, там преступники использовали скимминговое оборудование – специальные считыватели информации, которые прикрепляли к банкоматам и воровали данные пластиковых карт. Природа дала профессору и Яну более широкие возможности.

Через раз, но срабатывало. И все было чисто. С карточки Касаткина списывалось именно 300 рублей. Понятно, что над банкоматами – видеокамеры, поэтому не снимали очень большие суммы, чтобы не трясти ими перед электронными глазами.

Профессору пришлось открыть счета в нескольких банках. Ездили по всему городу и за день, порой, набирали до полумиллиона. Вторую половину дня мотались по неприметным обменникам, переводили рубли в евро и доллары.

Но продолжаться долго это могло. Обворованные вкладчики поставили и банки, и полицию на уши, наблюдение за банкоматами усилилось. Неплохо было бы перебраться за границу и попробовать пощипать банкоматы там, однако Куцка наверняка находился в розыске по линии Интерпола. Российский-то паспорт ему купили у какого-то барыги на Ярославском вокзале. Тот показал Касаткину несколько документов и профессор выбрал физиономию мужика более или менее похожую на Янекову. И все равно с липой было опасно пытаться получить загранпаспорт. Фальшивка же не прокатит.

Планы роились в голове Арнольда Марковича, как пчелы в улье. В один прекрасный день он решил стать руководителем своего института. Это, по его мнению, открывало величайшие перспективы.

Нужно было избавиться от декана Лобова. И это сделали без всяких проблем. По большому счету, Лобов сам напросился. Подошел в пятницу к Касаткину и долго мялся, делая хитрые глазки.

– Ну, что надо? – не вытерпел Арнольд Маркович, забывший в последнее время о вежливости.

– Хочу сделать Тане Яковлевой предложение.

Таня была грудастой студенткой 5-го курса. Ужасно кокетливой и противной. То, что на неё женатый Лобов положил глаз, всем было давно известно.

– Делай, я здесь при чем?

– Одолжи на вечер свою квартиру, хочу так сказать, предложить руку и сердце в спокойной, домашней обстановке, под рюмочку. Не поведешь же ее в ресторан, дорого.

– Жмот. А куда свою жену денешь, в кислоте растворишь? Она хоть догадывается о твоей новой пассии?

– Ха-ха, смешно. Как только решусь, так и скажу, но сначала нужно получить твердое согласие Тани.

– Осторожный.

– Без этого нельзя. Очень не хочется остаться под старость с длинным носом.

Лобов не считал себя стариком, как Касаткин, хотя ему уже перевалило за 65. Был он лыс, коротконог. Его жирный, красный, с большими порами нос, почти всегда тёк.

– Ладно, дам тебе дубликат ключей. Только одно условие – никто об этом не должен знать. Приходите поздно вечером, поднимайтесь по черной лестнице. Так и быть, предоставлю тебе квартиру до самого утра.

– Конспирация! Ты настоящий друг! – возликовал Лобов.

– Разве сомневался? Оставлю вам даже хорошего коньяка.

Со стороны черного входа в подъезд не было видеокамер, это Касаткин хорошо знал. Остальное было неважно и несложно.

Профессор, как и обещал, поставил на журнальный столик бутылку пятизвездочного Хеннесси, разумеется, предварительно подмешав в него сильного снотворного. После того как хлопнула дверь в квартиру, выждали на лестничной площадке верхнего этажа для верности час, вошли внутрь.

Парочка лежала на диване. У Тани была расстегнута блузка, видимо, Лобов спешно пытался удовлетворить основной инстинкт, но не успел, заснул, так же как и девушка.

Куцка, а по новому паспорту, довольно созвучно – Куницин Ярослав Андреевич, проверил на прочность телефонный шнур, накинул его сначала на шею Лобова, перекрутив каменными руками, потом Тани.

Через пару минут все было кончено. Касаткин удовлетворенно кивнул, велел перенести тела в ванную, надел большие резиновые перчатки, широкий фартук. Кислотно-щелочной состав, который он специально заранее приготовил, растворил Лобова почти полностью, оставив на дне ванны лишь две золотые зубные коронки. От студентки Яковлевой не осталось и этого.

Институт, конечно, гудел. Мало того, что бесследно пропал декан Лобов, так исчезла и его тайная любовь Таня Яковлева. Приезжали следователи, пытались что-то разнюхать, но кроме того, что декан был без ума от студентки, ничего толком не узнали. Не известно к чему пришло следствие, но в институте все решили, что парочка просто сбежала за границу. Мол, Лобов нахапал на сторонних заказах и взятках денег, с ними и скрылся. А что еще старику нужно для полного счастья? – молодое женское тело и чемодан денег.

Через месяц стало ясно, что Лобов пропал окончательно и институту нужен новый декан. Касаткин дал кое-кому денег, которые теперь у него не переводились, сколотил круг единомышленников и на выборном собрании они предложили в деканы его кандидатуру.

Первым делом на новой должности Касаткин написал письмо в министерство с требованием выделить средства на реконструкцию института. Сделал Куцку-Куницина своим заместителем по хозяйственной части. Диплом об окончании МГУ ему приобрели без проблем. А уже от института Ярославу Андреевичу выписали настоящие бумаги и удостоверения.

Ян проветривал квартиру, когда на пороге показался тонкий, как карандаш, юноша. Длинные, не промытые темные волосы на узкой голове, свисающие чуть ли не ниже колен руки. Глаза рассеянные, равнодушные. Прям какой-то имбецил. Его слегка подтолкнул в спину улыбающийся своей доброй улыбкой профессор Касаткин. Паренек споткнулся, чуть не упал. Проковылял к столу, сел на стул, сложив на коленях маленькие ладони. Янек даже чихнул от удивления и закрыл балконную дверь. Он теперь регулярно проветривал комнаты, но стойкий запах валокордина, уже впитался даже в обои. Арнольд Маркович беспокоил Куцку. Профессор делал серьезные дела не моргнув глазом, но на утро, как правило, у него наступал синдром раскаяния. Он не находил себе места, постоянно твердил, что он мерзавец, убийца, мутант и пил сердечные капли. Причем без меры. И так продолжалось уже несколько месяцев. У самого Яна подобных психологических депрессий уже не было давно. Окончательно они пропали после той троицы дегенератов, которых пришлось пристрелить и утопить в пруду.

– А почему у нас пахнет лекарствами и не слышно запаха коньяка? – весело спросил Касаткин. Он весь сиял как медный пятак. – Вот, знакомьтесь, – указал он рукой на застывшего на стуле длинноволосого юношу. – Мой студент – Анатолий Каблуков. Он так молод, что его можно называть просто Толя. Правда, Толя?

Толя издал неопределенный звук, начал что-то выковыривать из-под ногтя большого пальца.

– Ярослав Андреевич, не могли бы вы быть так любезны, достать из шкафчика армянского коньяку и порезать лимончик. Будем отмечать начало нашего нового совместного проекта.

Ян прошелся по комнате, подошел вплотную к Толе, вгляделся в его маленькие глаза.

– Зачем нам этот волосатый гвоздь? – спросил он грубо.

– Бур. Друзья его зовут Бур. Этот невыразительный с виду юноша – компьютерный гений. Способен вбуриться в любую систему виртуальной защиты и взломать её за считанные минуты. Словом, талантливый хакер. Прошу к столу, господа, к столу.

Когда все уселись за круглым столом, профессор сам откупорил бутылку пятизвездочного коньяка, порезал лимон.

– Ну что ж, давайте, коллеги, выпьем.

Не дожидаясь «коллег» Арнольд Маркович махнул рюмку, следом сразу вторую.

Янек нехотя пригубил рюмку. Сегодня почему-то ему не хотелось пить.

– Мы с вами и сами способны взломать коды хоть Пентагона, хоть Центробанка, – сказал он ворчливо.

– Конечно можем, – кивнул профессор. – Но сначала нужно войти в их систему, запустить в нее вирус, чтобы получить доступ к кодам. Я лично не знаю как это делать, уверен и вы тоже. Но даже если войдем и взломаем, дальше что будем делать? Мы с вами ничего не смыслим в финансовых делах, а Толя смыслит, да еще как.

– И компьютерщик и финансист, – поморщился Куцка. – Когда этот… Толя успел все постичь?

– Для таланта нет ничего невозможного. Ну-ка, мальчик, расскажу с чего мы начнем.

«Мальчик» отодвинул в сторону рюмку, взял стакан, наполнил больше, чем наполовину и, далеко запрокинув голову, выпил. Недорезанные пол лимона засунул в рот. Мутный сок потек по подбородку, начал капать на скатерть. Туда же посыпались склизкие зерна. Сжал в руке вилку, опробовал пальцем острия и вдруг схватил Яна за шею, неимоверно сильной, как оказалось, жилистой рукой притянул его лицо к своему. Вилку поднес к глазу. Куцка пытался высвободиться, но тщетно. Руки Толи держали его как клещи. Поляк почти сразу уловил его мысли: «Убью не моргнув глазом. Курить. Коньяк дрянь. Виртуальный счет».

– Не надо, – с трудом выдавил из себя Янек.

– Еще раз назовешь меня волосатым гвоздем, прикончу, – спокойно сказал Толя. – Понял?

– Понял.

Профессор же, наблюдая на эту картину, заливался смехом.

– Ну, что я говорил? Гений истинный гений, – сотрясался он всем своим тучным телом. – Успокойся, Толя. А то я буду вынужден вколоть тебе успокоительное.

– Тьфу! – потер шею Куцка. – Вы не иначе и ему какую-то генетическую гадость вкололи.

– Почему же гадость? Мы с вами чувствуем себя великолепно. И Толя тоже. Месяц назад я ввел ему хромосомы одного известного банкира. Приезжал к нам прошлым летом, да оставил пару волосков на спинке кресла. Рыжие, как у орангутанга. Оказалось, что этот финансист в 90-е годы был лихим бандитом. И вот вам результат. Ха-ха.

– Вы шутите? Нам только еще одного мутанта с рогами рядом не хватало.

Каблуков опять, было, дернулся, но Куцка сунул ему в нос Браунинг.

– Еще одно движение и твои гениальные мозги растекутся по стенам.

Профессор расхохотался пуще прежнего, замахал руками:

– Будет вам, господа, будет. Сейчас от смеха лопну, пожалейте старика. Я пошутил, ничего я Толе не колол. Это природный самородок. Почти. Его мама работает в Минфине, вот и научила кое-чему парнишку.

– Зачем же в институт биофизики пошел?

– Рыбок люблю, – ответил Толя, наполняя себе очередной стакан.

– Подожди пить, мальчик, расскажи-ка Ярославу Андреевичу с чего мы начнем.

– Дрянь ваш коньяк. Ладно. Сначала создам компьютерные вирусы для внедрения в международные платежные системы. Получу доступы к внутренней структуре управления банками, автоматизированным системам кредитных организаций. Например, сингапурским Monetary Authority of Singapore, DBS Bank или OCBC. Можно заняться малайзийским Maybank. Юго-восточная Азия – беспроигрышный вариант. Там активы живые. Набросаем фальшивых платежных поручений и в Центробанк. Операции внедрения буду проводить я, взламывать коды – вы.

Ян выкатил насколько можно глаза и не моргал несколько минут. От этого непромытого юнца, который, кажется, еще ни разу не брился, он не ожидал такой прыти. Да, велика Московия на таланты и всё на криминальные. Но тут же прикусил губу – еще неизвестно сколько на его собственной совести трупов. Остались ли живы Натуся с Войцехом? Впрочем, черт с ними, что за забота.

– Ну так, профессор, – сказал Толя и бесцеремонно полез в холодильник. Вынул бутылку водки. – Есть нормальный напиток, а поите всякой дрянью.

Отвинтил крышку, засунул горлышко в рот. Ян сбился со счета, считая бульки. Когда половина бутылки оказалась в желудке мальчика, он смачно рыгнул, дошел до кушетки и тут же повалился на нее. По квартире полетел его храп. Профессор развел руками:

– Все гениальные люди подвержены порокам, ничего не поделаешь.

– А вы не боитесь, что этот природный гений сдаст нас обоих в полицию или просто проболтается своим дружкам? Вы с ума сошли доверять прыщавым тинейджерам наши тайны? Неужели всё ему рассказали?

– Нет, конечно. О Leiopathes annosa и нашем эксперименте ему ничего неизвестно. Полная гарантия. Я пообещал ему и его подруге отличные оценки в полугодии, причем без экзаменов и зачетов. К тому же он жаден до денег и собирается перебраться в Австралию.

– Вы ему ничего не вкалывали?

– Боже упаси. А вот нам очередная порция генетической вакцины очень нужна. Придется делать заказ на Гавайях. Канал остался?

Ян прикусил губу. Никогда и ни за что он не сознается, что купил черный коралл на рынке Садовод. Профессор его просто в кислоте растворит, как бывшего декана Лобова.

– Нет! Канал закрыт.

– Ну, значит, придется нам ехать туда самим.

– Для чего новая инъекция?

Профессор хмыкнул, снял очки, а потом вдруг снял брюки и рубашку, оставшись в одних трусах. Через секунду стянул и их.