Читать книгу: «Мой дом родной – тюрьма и зона – 2», страница 5

Про стены серые вокруг,

Про дни, что тянутся как год.

И верим, что настанет час,

Когда свобода позовет.

***

На зоне я играл в спектакле

На зоне я играл в спектакле,

Роль странную, чужую, злую.

В глазах у зрителей, лишь капли

Тоски, что душу леденит впустую.

Декорации – решетки, вышки,

И серый двор, пропахший горем.

А в зале – лица, словно книжки,

Где каждая страница – с морем.

Страданий, боли и отчаянья.

И я, актер, вживаюсь в образ,

Пытаясь скрыть свое молчанье,

За маской лжи, что так несносна.

Играю злодея, что предал,

Что словом ранил, что убил.

А в сердце – пепел, где когда-то

Огонь надежды ярко жил.

И после занавеса, в камере,

Смываю грим, стираю роль.

Но остается в памяти шрамом,

Тот спектакль, где играл я боль.

И долго еще буду помнить

Глаза, что видели меня.

И эту зону, где пришлось мне

Играть, чтоб выжить, день за днем.

***

Наколка на плече

Серые стены давят на плечи,

Солнце лишь луч в зарешеченном окне.

Здесь время тянется, словно увечье,

И память жжёт, как клеймо на спине.

На плече моём – чернильный узор,

Наколка, юности дерзкий привет.

Тогда казалось, что я – сам себе взор,

А мир у ног, и преград просто нет.

Теперь я знаю, как хрупок тот мир,

Как легко оступиться, упасть в эту тьму.

И каждый день – словно страшный турнир,

Где выживает лишь тот, кто к чему.

Наколка смотрит с плеча, как укор,

Напоминая о воле, что потерял.

О той свободе, что так был мне дорог,

И о мечтах, что я сам же предал.

Здесь каждый вздох – это боль и тоска,

И каждый взгляд – отражение грехов.

Но где-то в сердце теплится искра,

Надежда вырваться из этих оков.

И пусть наколка – лишь символ былого,

Она – напоминание, кем я был.

Я постараюсь стать лучше, чем снова

Оказаться здесь, где я душу сгубил.

***

Храм церковный на спине

Тюремный крест, как тень, на коже выбит,

Храм церковный, купола на спине.

Молитва тихая, что в сердце скрыта,

В холодной камере, как свет в окне.

За грех расплата, за ошибки плата,

Но вера теплится, как уголек.

Иконостас на теле – свято, свято,

Напоминание, что Бог не далек.

Сквозь мрак и боль, сквозь серые стены,

Взирает ангел с выбитой спины.

И шепчет тихо: «Будь благословенный,

Искупишь грех свой, выйдешь из тюрьмы».

И каждый вздох, и каждое движенье,

Напоминают мне о былом пути.

Но в этом храме, полном сожаленья,

Надежда есть, что можно жизнь спасти.

И пусть клеймо, как вечное проклятье,

Напоминает мне о паденье вниз.

Но в глубине души, как благодать,

Храм на спине – молитва, а не приз.

***

Песнь-молитва о зоне

Серый камень да колючая нить,

Небо в клетку, да ветер в лицо.

Здесь свободу так хочется пить,

Но в колодце лишь горе одно.

Здесь молитва – шепот в ночи,

К Богу, к матери, к свету вдали.

О прощении, о новой судьбе,

О надежде, что ждет впереди.

Здесь душа, как птица в силках,

Бьется в клетке, тоскуя о воле.

Здесь на лицах застыл вечный страх,

И лишь память о прошлой доле.

Здесь молитва – крик изнутри,

О любви, о тепле, о семье.

О прощении, о новой судьбе,

О надежде, что светит во тьме.

Здесь закон – лишь слово пустое,

Здесь правит сила, да злоба людская.

Но в сердце теплится что-то святое,

Вера в лучшее, что не угасает.

Здесь молитва – тихая песнь,

О мире, о правде, о чести.

О прощении, о новой судьбе,

О надежде, что даст нам воскреснуть.

Пусть услышит нас Бог в небесах,

Пусть простит наши грешные души.

Пусть укажет нам верный путь впотьмах,

И избавит от этой удушья.

Здесь молитва – последний оплот,

В этом мире, где правит лишь зло.

О прощении, о новой судьбе,

О надежде, что нам суждено.

И когда-нибудь, в час долгожданный,

Распахнутся ворота тюрьмы.

Мы вернемся к жизни, к свету желанному,

И забудем кошмар этой тьмы.

Но молитва останется с нами,

Как напоминание о боли и грехе.

О прощении, о новой судьбе,

Что живет в каждом из нас, навек.

***

За решёткой моя жизнь угасает

За решёткой жизнь моя угасает,

Как свеча, что догорает в ночи.