Читать книгу: «Запись-ком кловуна Матея»

Глава 1

О событиях двух дней – судьбоносных для автора и его друзей

Часть первая

Запись-ком дня первого

Глава первая

Этим вечером нам свезло.

Свезло, так свезло. Мля… (Дальше нецензурно, зачёркнуто).

А проехали бы мимо к другому пабу, дальше по улице, или свернули бы к закусочной, что рядом с рюмочной, оно, возможно, и к лучшему бы сталось. Нет, на финише ночного переезда в Т-портал из соседнего города «пивка с дороги» хлебнуть захотелось. Мля… (Дальше нецензурно, зачёркнуто).

Конкретно, в питейное заведение под вывеской:

Пиво Питера. Ресторация

мы устремились потому, что нам в нём была назначена встреча с Инкогнито. Мля… (Дальше нецензурно, зачёркнуто).

Так начиналась запись-ком с описанием событий, очевидцем и участником которых был кловун Матей. Мной текст восстановлен и переписан заново – без мата.

* * *

Этим вечером нам свезло. Свезло, так свезло. А проехали бы мимо к другому пабу дальше, по улице, или свернули бы к закусочной, что рядом с рюмочной, оно, возможно, и к лучшему бы сталось. Нет, на финише ночного переезда в Т-портал из соседнего города «пивка с дороги» хлебнуть захотелось. В питейное заведение под вывеской:

Пиво Питера. Ресторация

мы устремились потому, что нам в нём была назначена встреча с Инкогнито.

* * *

Свободных мест в пабе, как и ожидалось, не было.

К входной двери под балконом – нависал полукруглым козырьком над крыльцом – образовалась очередь из полудюжины мужчин. Крыльцо – оно необычайно высокое, притом, что необыкновенно узкое; на ступеньках разминуться бы, не вывалиться бы за периллы. Компания уже где-то поднабралась (одни о чём-то спорили, другие вполголоса пели незабвенную «дубинушку»), сюда пришли догнаться двумя-тремя кружками горячего эля. Стояли в предвкушении, выжидали освободившихся в питейном зале мест. Бедолаги – маялись под дождём с холодным порывистым ветром, до кожи и костей забиравшим. Опадавшие с каштанов и клёнов на тротуар листья липли к макинтошу, капюшону на голове и трости в руках.

Подступ к входной двери преграждал швейцар в ливрее утеплённой меховым воротником, ниспадающим на грудь и спину с крутых плеч вышибалы. При виде нас он оттёр страждущих к ограждению одной стороны крыльца и, помахивая форменным картузом, позвал подняться.

Я не столько этого ожидал, сколько был уверен, что так и случиться – нас заметят и пригласят пройти в паб без очереди. Опытному швейцару, профессионалу своего дела, вдомёк, что, приглашая трезвых, приваживает посетителей перспективных в получении заведением дохода.

Мы к пабу подъехали на мотороллерах, без шума и гама. В одинаковом облачении, довольно необычном для поездок на скутере: водонепроницаемые жёлтые куртки; чёрные галифе из кожи (выделялись жёлтыми в бёдрах и красными в мотне вставками); модные яловые «сапоги-скороходы» со спасающими от дорожной шуги из-под колёс ботфортами, высокими по пах; на плечи накинуты белые каракулевые бурки с «разлётными» плечиками. Наряд дополнял клеёнчатое кепи с подбородочным ремешком, мотоциклетные перчатки, и под бурками широкие – дорогущие-дорогущие – слуцкие пояса, повязанные сверху кунтуша из добротного сукна (форсили прорезными рукавами). Лицо по глаза скрывал дорожный шерстяной палантин, служащий и шарфом. Над козырьком кепи устроились массивные с тёмными стёклами защитные очки.

– «Вятки» выкатить за бордюры на тротуар, под кронами каштанов остудятся. Багажные сумки берём с собой переодеться, – распорядился я. – К крыльцу идём с намерением пристроиться в конец очереди. То, что швейцар подзывает, виду не подавать.

При виде нас в мокрых бурках, в сапогах с забрызганными грязью ботфортами, «бедолаги» проявили к нам сочувствие, понимали что сейчас у нас одно только желание – пропустить на финише долгого во всю ночь пути пинту другую пива, да под солёненькую рыбку. Действительно, после вчерашнего прощального ужина в таверне мегаполиса проездом к Т-порталу, у нас на трассе во рту «ни росинки, ни былинки» не было. Я и швейцар – мужчина с виду старше средних лет, наверняка профессионал своего дела – в силу жизненного опыта знаем, что уставшие, намокшие под дождём путники, день, вечер до ночи, а то и до утра, просидят за кабацким столом под выпивку обильную. Идея пользоваться такой тактической в переездах из города в город уловкой – появляться у ресторана или бара компанией на скутерах, без шума и гама – моя. Коллеги, они же товарищи и друзья, – все трое известные, набиравшие популярность в СМИ и на радио, эксперты и дегустаторы по отелям, тавернам и пивбарам – уловке этой следовали неукоснительно: в дорогу готовясь, вместо утреннего «привет» все трое дружно мне обещали: «только лимонад». Уловка моя – чего уж там, хитрость – всяким разом срабатывала: нас подзывали и в заведение впускали без очереди.

* * *

Отстёгивая багажную сумку, я глянул на вывеску паба. Это питейное заведение мы с инспекцией не посещали, потому как открылось уже после нашего убытия из городка, да и не были мы на то время журналистами – обычные отпускники, путешественники на отдыхе. Вывеска – растяжка из парусины цвета хаки (брезент обыкновенный) с намалёванным белой масляной краской названием: «Пиво Питера. Ресторация». Закреплена на опорных фасонного дуба перилах и по полукруглому экрану из кованных стоек с пиковидными прутьями. Лоджия балкона – она служит крыльцу своеобразным козырьком от дождя и солнечных лучей – опирается на две по сторонам балясины литые из чугуна. Нал балконом к плоской крыше приторочена выносная площадка – она представляет собой незаменимое вспомогательное средство для осуществления строительства монолитных зданий; строители её, то ли забыли убрать, то ли оставили для чего-то специально. Владелец паба не преминул использовать её с пользой – в рекламных целях. На ней стоял на приколе «Запорожец» самой первой модели ЗАЗ-965, целиком покрашенный (и стёкла тоже) в цвет сорта напитка «скисшее пиво». По ветровому стеклу надпись: «Заходи, хряпнем эля! На здоровье!».

Здание – знал я, да и вчера освежил в памяти, просмотрев перед сном путеводитель по Т-порталу – долгое время оберегалось законом по охране памятников истории и архитектуры, но после как «Районный краеведческий музей», в нём располагавшийся, был закрыт, статус сняли и бесхозное строение выставили на торги. На аукционе верх одержала предпринимательская компания «Питер & Берта» – новые владельцы и открыли в бывшем музее паб.

Паб, как по классике и принято для такого питейного заведения, здание занимал целиком. В прошлом оно было построено как военное сооружение, являлось боевым форпостом – замкнутым укреплением, составляющим общую линейку фортеции. Таких наставили несколько десятков вкруг возводимого тогда Т-портала.

Местный тёсаный гранит сложен в стены двухметровой толщины, для сцепки и прочности блоки скреплены бетонным раствором из песка с цементом на куриных яйцах. Вместо окон по стенам два ряда бойниц с пушками, под стрехой крыши торчат стволы крупнокалиберных пулемётов, фундамент весь в огнемётных амбразурах. Крепость эта «толлюдам» (доминирующая в Орионе раса, сюзерен Кагора, планеты населённой расой «людоидов») служила защитой от набегов аборигенами. Как только отстроят и запустят Т-портал, а строители Кагор покинут, форпостам сменят назначение: на входные двери навесят ростры с надписями «Районный краеведческий музей». Что логически закономерно: людоиды-кагориане ужились с толлюдами-оккупантами. В скором времени (музей обанкротился) паноптикумы станут питейными заведениями, в каких пиво пьют рабочие промышленных предприятий и сельчане деревень округи.

Бывшая крепость – одноэтажная, стены с обратной чуть пологостью от крыши к фундаменту. Без какой-либо кровли – ноль дерева – выложена из тех же гранитных, что и стены, блоков. Почти плоская, чуть только покатая к «колодцу» внутреннего дворика без обычного из прозрачного листового поликарбоната.

Здание имеет трёхлепестковую форму, относимую к архитектурным канонам средневековья, в плане – триконх. С виду напоминает центрическую церковь или капеллу – с тремя «лепестковыми» апсидами, только не полукружиями, а вытянутыми «носами». Если архитектурное решение описать точняком, то птицы строение обозревали зодчески стилизованным под «искру». Она тремя «лучами» (больше похожими на «носы-клювы») вклинивалась в перекрёсток трёх центральных городских улиц, надвое рассекала их проезжую часть. Потому-то, и было столь узко́ крыльцо на входе паба Питера.

Гарнизон против аборигенов огнестрельного оружия не применял, противник заманивался в дворовые пространства апсид и накрывался выстрелянной из внутреннего дворика нейлоновой сетью, после тремя коридорами загонялся в цитадель по пустующим казармам. Здесь пленных лечили от полученных при осаде ранений, избавляли от недугов и хронических болезней, протезировали инвалидов, заносили имена в базу террористов и неблагонадёжных. Наконец, выдавали паспорта гражданина Кагора, подъёмные… и выпроваживали из крепости восвояси, на вольные хлеба. И кагориане просекли халяву: осаду устраивали не затем, чтобы прогнать, извести захватчиков, а… подлечиться и заполучить подъёмные – стартовый в бизнесе капитал. Прекратили даже применять стенобитные баллисты, осадные башни и эскалады (переносная лестница, приставная стремянка), для виду только вооружались арбалетами, пращами, копьями и мечами. После мытья в бане, свежевыбритыми, во всём чистом, поочерёдно легионами «чинили форпосту штурм». А спустя месячишко, окружали и осаждали крепость уже только отдельными когортами, потому как под стены приходили с родными, жёнами и детьми, и без обоза с провиантом и запасом дротиков и стрел. Солдаты, преторианцы и всадники под бойницами разоружались, в «козлы» составив копья, арбалеты и мечи. Гражданские в знак покорного ожидания своей судьбы сидели под стенами, край тоги накинув на голову, сняв сандалии. Все смиренно ждали пленения сетью и конвоирования по коридорам в уютный дворик. Здесь главам семей возвращали ножи и дротики готовить в мангалах конину и баранину. Спали здесь же под пальмами и в свободных по коридорам казармах. В общем, повторюсь, людоиды ужились с толлюдами. Император, чтобы ускорить «фильтрацию» подданных, центурионам и трибунам повелел договориться с толлюдами: отныне лечить, обучать, проводить тренинги по бизнесу не в «триконхе», а в муниципиях городов. А крепости за ненадобностью переоборудовать в хранилища экспонатов – осадных башен, баллист, эскалад, арбалетов, дротиков с мечами, доспехов и мангалов. Благодетелей попросить, здесь же – экспонатами музейными – оставить пушки, пулемёты и огнемёты.