Читать книгу: «Невыдуманные истории из русской истории. Век девятнадцатый», страница 3

Поле битвы – поле славы

В ноябре 1805 года Наполеон Бонапарт одержал одну из своих самых блестящих побед, разгромив союзные войска при Аустерлице. В историю это сражение вошло как битва трёх императоров. Многие художники изобразили его потом на своих полотнах, а историки разложили его ход едва ли не по минутам. Действиями войск руководили русский император, австрийский император и император Франции, только недавно возложивший на себя корону. Правда, настоящим полководцем из трёх был лишь он один.

Битва началась наступлением союзных армий, но они попали в ловушку, умело подготовленную Наполеоном. Маневрируя на флангах, французы нанесли сильный удар в центре и быстро заняли господствующие над местностью Праценские высоты, разделив таким образом противника надвое. С этих высот их артиллерия стала громить колонны русских и австрийцев. Выход оставался один – отступление, причём единственный путь проходил по неширокой дамбе, расположенной между двумя прудами. Здесь собрались и пехота, и кавалерия, и пушки. Неприятель теснил отовсюду.

Семёновский и Преображенский полки находились во второй линии наших войск. Обычно гвардейские части в бой посылались лишь в самом крайнем случае. Но атака неприятеля была столь стремительной, что эти полки сразу оказались в самой гуще сражения. Они были прижаты к Раусницкому ручью и отрезаны не только от остальных частей, но и друг от друга. Преображенцы отбивались от пехоты; семёновцы, построившись в каре, отражали атаки французской кавалерии.

Каждый военный знает, что среди всех видов боевых действий, пожалуй, самым сложным считается отступление. Здесь очень важно взаимодействие между частями и взаимовыручка. Гвардейскую пехоту спас полк кавалергардов. Это была элита русской кавалерии. Служить здесь стремились отпрыски лучших российских дворянских родов.

Лейб-гвардии Кавалергардский полк находился в резерве и был только зрителем того страшного побоища. Но вот пришёл приказ, запела труба, и полк на рысях двинулся к тому месту, где истекали кровью русские гвардейцы. Первыми с палашами кавалергардов познакомилась французская пехота, прижимавшая к реке преображенцев. Всего два эскадрона наших кавалеристов рассеяли два неприятельских полка.

Ещё два эскадрона кавалергардов бросились на помощь семёновцам. Французские конные егеря не устояли. Семёновцы вырвались из вражеского кольца, но для кавалергардов испытание только начиналось. Командир конных гренадер Императорской гвардии генерал Рапп лично повёл своих солдат в атаку. Рубка была отчаянной. Сверкая, поднимались и опускались палаши и сабли, хлопали пистолетные выстрелы, падали под ноги хрипящих лошадей человеческие тела. Вскоре наши бились уже в плотном вражеском кольце. Отправленный на выручку товарищам Лейб-гвардии Конный полк пробиться к кавалергардам не смог. В окружении практически полностью погиб 4-й эскадрон. В живых осталось всего 18 человек. Но победа неприятелю досталась непросто. Свои жизни кавалергарды даром не отдавали.

Весь израненный, командир эскадрона князь Николай Репнин-Волконский попал в плен. Когда его, едва стоящего на ногах, подвели к Наполеону, император Франции выразил полковнику своё восхищение, заявив, что русские солдаты до конца исполнили свой долг. А окинув взглядом поле, белое от кавалергардских мундиров, обратился уже к своим офицерам: «Учитесь умирать!»

Занятая боем с кавалергардами, французская кавалерия уже не преследовала русскую гвардейскую пехоту. Семёновский и Преображенский полки смогли отойти. Всю жизнь Наполеон считал Аустерлицкое сражение одной из лучших своих побед. Для русских же кавалергардов поле Аустерлица стало полем славы.

«Сиянье шапок этих медных, насквозь простреленных в бою…»

Создавая новую российскую армию, царь Пётр I использовал опыт передовых европейских государств. В каждом пехотном полку появилась гренадерская рота. Особенностью её вооружения были фитильные бомбочки-гранады, которые солдаты в бою бросали в неприятеля. Хранились они у бойца в особой сумке, которую он носил на правом боку. Далеко забросить тяжёлую гранаду было совсем непросто. Поэтому в гренадеры набирали самых сильных и рослых людей. А ещё в любой армии гренадера можно было отличить по головному убору. Если все солдаты носили шляпы-треуголки, то гренадеры – суконные колпаки, поскольку широкие края шляп мешали точному броску.

Шло время, развивалось вооружение, менялась тактика ведения боя. Теперь гренадеры уже не кидали гранаты. Но традиция набирать в гренадеры сильных и рослых солдат осталась. Так постепенно гренадерские роты и полки превратились в подразделения отборной пехоты. И несмотря на то, что военная униформа сменилась несколько раз, гренадеры продолжали носить конические шапки, правда теперь их стали украшать медные налобники.

Строки Александра Сергеевича Пушкина, вынесенные в название рассказа, посвящены Павловскому гренадерскому полку. Он был сформирован в ноябре 1796 года по именному указу императора Павла I. Первая униформа полка была на прусский манер: тёмно-зелёный кафтан, белый камзол и штаны. От иных полков его отличал красный цвет воротника, лацканов и обшлагов мундира. Головным убором стала шапка с медным налобником. На нём был выбит двуглавый орёл и девиз «С нами бог!».

Именно такие шапки были на солдатах полка в 1807 году во время сражения под Фридландом, которое для русской армии оказалось неудачным. Она попала в ловушку и едва полностью не погибла. Вместе с Измайловским полком Павловский гренадерский прикрывал отход армии. Пользуясь превосходством в артиллерии, французы напирали. Атака следовала за атакой, но всякий раз, бросаясь в штыки, русские отбрасывали неприятеля. Раненный в ногу и руку командир павловцев Николай Мазовский приказал двум гренадерам взять его на руки и вынести перед полком, чтобы в очередной раз повести солдат вперёд. По преданию, он сказал своим бойцам: «Друзья! Неприятель усиливается, умрём или победим!» Эти слова генерала оказались последними. Картечной пулей он был убит.

Русская армия выбралась из ловушки. Отмечая самоотверженность и героизм Павловского полка, император Александр I своим указом повелел: «Ныне состоящие в полку шапки оставить навсегда в том виде, в каком сошёл он с места сражения, хотя б некоторые из них были повреждены. Да пребудут они всегдашним памятником отменной его храбрости». Все пробитые пулями гренадерки в полку стали бережно хранить как боевые реликвии. В 1809 году на простреленных шапках вычеканили фамилии солдат, «кои вынесли их с собою с поля сражения… для сохранения навсегда памяти сих заслуженных воинов».

Получивший такую награду полк уже не мог оставаться рядовым. Он должен был стать лучшим. И павловцы это доказывали ещё неоднократно. Тем не менее к концу царствования Александра I гренадерки у них всё-таки отобрали. Их заменили на кивера. Видимо, кто-то из вельмож посчитал, что уж слишком они выделяются и нарушают «однообразную красивость» на парадах. Вернуть заслуженные головные уборы помог случай. Как-то проходя по залам Зимнего дворца, император спросил у стоящего на часах гренадера Леонтия Тропина: «Что, покойней (удобней) ли новые кивера шапок?» «Так точно, ваше величество, покойней, – ответил солдат. – Да только в старых шапках неприятель нас знал и боялся, а к киверам ещё придётся приучать его». Ответ бойца так понравился императору, что он велел вернуть полку его старые головные уборы.